Медведев Михаил Иванович
Медведев
Михаил
Иванович
старший сержант

История солдата

Медведев Михаил Иванович родился 25 июля 1904 года, жил в городе Буй  Костромской области (с 1944 года Ярославской области). Был членом ВКП(б) и имел военную специальность  артиллерист. 10 ноября 1941 года в возрасте 37 лет и имея 3 малолетних детей был призван на фронт во вновь формируемую стрелковую дивизию №234 (в октябре 1981 года в Ярославле открыт музей 234-й коммунистической дивизии, ныне Музей боевой славы).

В январе 1942 года дивизия была отправлена на фронт под Москву, на Можайское направление.

Доблестно повоевав в составе дивизии на Калининском фронте, в августе 1942 года в звании сержанта, будучи командиром гаубицы, Михаил Иванович метким огнем за уничтожение нескольких блиндажей и автомобилей с немцами был награжден первой медалью «За Боевые заслуги».

В составе  артиллерийской батареи 254-й дивизии 2-го Украинского фронта Михаил Иванович участвовал в сражениях Корсунь-Шевченковской операции, при форсировании Днепра.

За боевые заслуги в боях за освобождение Украины командир гаубичного орудия старший сержант Медведев Михаил Иванович был награжден второй медалью «За боевые заслуги» и медалью «За отвагу».

О своих военных буднях он писал домой в письмах, передавая привет любимым детям. Он писал, что «уже скоро советская армия добьет врага, выгонит его с захваченных земель отчизны и тогда папка вернется и даст ребятам потеребить свои боевые награды».

В марте 1944 года войска 2-го Украинского фронта первые из войск Красной Армии перешли границу СССР и вступили на территорию Румынии. Здесь возле границы с нынешней Молдавией, в 23 километрах от пограничной реки Прут, возле деревни Стынка, в ходе кровопролитных боев Ясско-Кишиневской операции 6 мая 1944 года Медведев Михаил Иванович погиб.

Регион Костромская область
Воинское звание старший сержант
Населенный пункт: Буй

Воспоминания

Сын Медведева М.И.

Шла Великая Отечественная Война.
Медведев Михаил Иванович (на фронте его назвали просто, и не мудрствуя лукаво – Мишка), урожденный города Буй, ныне Костромской области России, был призван на фронт 10 ноября 1941 года. Известно, что положение на фронте в те страшные дни было критическим…
13 октября 1941 года Ярославский обком партии ввиду создавшегося тревожного положения на фронтах и, особенно, на Центральном, обратился в Государственный Комитет обороны (НКО) с просьбой создать из числа коммунистов, комсомольцев и народных ополченцев Ярославской области 2-3 дивизии; укомплектовать их командно-политическим составом за счет руководящих партийных и советских кадров области; мобилизовать внутренние ресурсы области для их обмундирования, частичного вооружения и материального обеспечения.
Двумя днями позднее – 15 октября 1941 года – И.В. Сталин принял решение разрешить Ярославскому обкому ВКП(б) мобилизовать коммунистов, комсомольцев и народных ополченцев области для формирования одной стрелковой дивизии.
В соответствии с постановлением ГКО № 804 от 15 октября 1941 года в районе посёлка Песочное Ярославской области такая дивизия под запоминающимся номером 234 и была сформирована. Костяк 234-й стрелковой Ярославской коммунистической дивизии составили рабочие Шинного завода Ярославля. Впоследствии она стала одной из многих победоносных ударных группировок нашей родины, дошедшей до Эльбы, очистив от захватчиков сотни населенных пунктов и увенчав имена своих героев-бойцов лаврами освободителей. В октябре 1981 года в Ярославле открыт музей 234-й коммунистической дивизии, ныне Музей боевой славы.
В те же суровые дни дивизию спешно собирали всей областью. И каждый дом не жалел ничего для солдатиков и командиров, мобилизуемых в ряды Красной Армии на борьбу с фашизмом. Снабжение вещевым довольствием производилось за счет собранных у населения теплых вещей для армии и за счет пошива военного обмундирования на месте предприятиями области сверх плана. Возглавил дивизию, состоящую из 11700 человек личного состава, полковник Федор Антонович Ламинский (погиб в боях 14.04.1942, спустя всего полгода со дня назначения командующим дивизией).
В октябре 1941 года Обком партии докладывал ставке, что при некоторой помощи командным составом, особенно артиллеристами и специалистами, а также при получении вооружения 234-я дивизия уже сейчас может быть отправлена на фронт.
Вот тогда Мишка и попал в ряды артиллеристов той легендарной дивизии. Ведь свое довоенное обучение он прошел как раз артиллеристом и к началу войны числился в запасе.
Городок с коротким названием Буй и одноименный Буйский район в то время (до 1944 года) входили в Ярославскую область.
Город Буй с его более чем с 400-летней историей к началу войны насчитывал по данным статистики около 15 тысяч мужчин призывного возраста. К концу войны это количество сократилось вдвое…



Мишка на период призыва был вполне сложившимся семьянином, 37-летнего возраста. Жена Маня, трое детей: дочь 11-ти лет, старший сын – 8, и младший – всего 4 месяца. Младший сын Боря родился 3 июля 1941 года, в день известного обращения товарища Сталина к советскому народу.
Мишка был член ВКПб. Работал в системе продовольственного снабжения железнодорожников, проживающих на железнодорожных станциях Буйского узла Северной железной дороги.
Призывников, в том числе и Мишку, привезли под Кострому, в место расположения летних военных лагерей (в настоящее время там расположена военная часть ВДВ).
Там они ускорено обучались и переобучались военному делу до 13 января 1942 года. Затем формирования дивизии были переброшены на Можайское направление под Москву.
Доблестно повоевав на Калининском фронте, в августе 1942 года Мишка в звании сержанта, будучи командиром гаубицы, метким огнем за уничтожение нескольких блиндажей и автомобилей с немцами был награжден первым орденом «За боевые заслуги».
Ярославская коммунистическая дивизия славно воевала против озверелого врага за освобождение любимой Родины от фашистских захватчиков. С марта по октябрь 1942 года было истреблено более девяти тысяч гитлеровцев, уничтожено множество вражеской техники: 27 танков, бронемашин и тягачей, 11 орудий и 4 артиллерийские батареи, 14 складов с боеприпасами, горючим, продовольствием и много другой техники, оружия и военного имущества врага. Освобождено от немецких захватчиков 20 населенных пунктов. Метким огнем красноармейцев подавлено 23 артиллерийских и 59 минометных батарей и 61 пулеметная точка противника. Взяты в плен десятки фашистских солдат; захвачены трофеи, столь необходимые для вооружения армии.
Многие бойцы, командиры и политработники частей и подразделений дивизии проявили мужество, отвагу и недюжинное военное мастерство в боях за Родину. 258 человек удостоены высших правительственных наград - орденов и медалей Союза ССР.
Резинщики Ярославля, машиностроители Рыбинска, текстильщики Костромы, железнодорожники Буйского отделения, колхозники Нерехтского, Переславского, Пошехоно-Володарского, Некрасовского, Угличского, Ростовского, Брейтовского и других районов Ярославской области прошли суровую школу войны, получили боевую закалку, приобрели военные профессии, стали меткими стрелками и пулеметчиками, искусными артиллеристами и бесстрашными разведчиками, отважными саперами и минометчиками.
«Глохнет даль, от дыма сизая:
То на запад — всё вперёд
Ярославская дивизия
В бой за Родину идёт…», -
писал ярославский поэт Марк Лисянский.



À la guerre comme à la guerre (франц. – на войне как на войне)… В бою под городом Белое в Тверской области Мишка получил тяжелое осколочное ранение. Один осколок вытащили в полевом госпитале, второй – попаданием через правый бок глубоко застрял в грудине.
После некоторых переездов Мишку перевезли в госпиталь в город Иваново. Оттуда уже в Киров. И не взирая на боль от ран, Мишка был рад. Побыть какое-то время в тылу, посмотреть хоть недолго на мирную жизнь под голубым сводом неба, а не сквозь завесу порохового дыма. А пуще всего хотелось ему хоть краешком глаза увидеть своих близких, жену и детей! Обнять их и забыться в родном запахе столь желанного дома. Дома, мечты о котором не покидали его даже тогда, когда рядом рвались снаряды и свистели над головой пули врага. Ведь только с непререкаемой верой в то, что именно за свой родимый дом он и готов грызть мертвую землю войны, советский солдат, не зная усталости, крушил и уничтожал, казалось бы, непобедимые силы фашизма.
Но как велико было отчаянье и разочарование Мишки, что везли его по железной дороге через Горький (ныне Нижний Новгород), а не через родной город и железнодорожную станцию Буй. И как защемило сердце, когда поезд его свернул на другой путь в объезд родимой стороны.
В начале войны в Кирове и области было развернуто 93 госпиталя. Один из них, специализированный госпиталь ВЦСПС №4017, в котором лечился Мишка, находился в центре города Кирова, около располагавшегося тогда там рынка. Специализировался он на лечении как раз ранений грудной клетки.
Госпиталь развернулся 9 октября 1941 года и состоял из двух отделений: в городе Кирове 600 коек и за городом (санаторий Боровица) еще 500 коек. Научным руководителем госпиталя являлся кандидат медицинских наук С.М. Кузнецов, крупный фтизиатр, имеющий большой опыт в лечении ранений грудной клетки во время финской кампании Советского союза.
Лечение в госпитале шло неспешно. Дни, похожие друг на друга, лепились в нечто однородное, где уж и не разобрать будней от праздников. Тем более невыносимей становилось в госпитале Мишке от того, что рана его никак не хотела заживать. Друзья-однополчане где-то далеко сражались с неприятелем, а он застрял средь белых халатов и стонов израненных солдат, расположившихся по соседству. Врачи же уповали на быстрое заживление раны и только успокаивали Мишку тем, что достать осколок трудно и небезопасно. Что, мол, надо потерпеть…
Однако страдания Мишкины не унимались. Одна лишь и была его надежда, связанная с госпиталем, что удастся ему добиться, чтобы Маня, жена его дорогая, могла бы навестить его в госпитале. Но осуществить такое желание в военное время было очень трудно. Для того необходимо было Мане получить пропуск для поездки, достать билет на поезд. И конечно нужны были свободное время и деньги. А ведь Борю маленького тоже надо как-то пристроить на сутки, другие. Только дорога на поезде в одну сторону от Буя до Кирова в военное время занимала не менее 12 часов.
И все же после больших усилий и переживаний Мане и Мишке посчастливилось встретиться на Рождество Христово 7 января 1943 года. Но о той встрече история еще не написана…



Шел 1943-й год. Время Мишкиного лечения в госпитале всё продолжалось. Покалеченные войною бойцы, находясь в больничных стенах, каждый день жадно впивались в сводки с фронта, доносящиеся с радиоприемника на стене. Мишка ловил, прежде всего, новости с Калининского фронта. Как воюют однополчане? Не услышать ли чего о его батарее? Как бьет по врагам его родная гаубица? Увы, связь письмами с фронтовыми товарищами прервалась. На Мишкины обращения ответы перестали поступать. А может и что-то страшное случилось с его боевым орудийным расчетом? Уже пошел четвертый месяц лечения, и Мишка маялся в стенах госпиталя, ведь врачи никак не могли его обнадежить датой выписки.
Зато неожиданно появилась надежда перевестись на долечивание в родной город. В Буе к тому времени было организовано 2 госпиталя. Увы, эта затея, так и оказалась несбыточной из-за сложных организационно-распорядительных процедур того военного времени. Да и лечащий доктор категорически был против перевода Мишки.
А между тем того перевели в загородное отделение госпиталя, в 17 километрах от Кирова, в местечко Боровицы. Малолетний сын Мишки Леня с подачи кого-то из взрослых написал отцу в письме: «…Когда тебя папа выгонят из госпиталя, и ты пойдешь дальше бить врага…»
Выловив среди текста это «выгонят», Мишка впал в отчаяние. Не он ли стремился на фронт, к своим товарищам?! Не он ли упрашивал врачей скорей поднять его на ноги и выдать документы? Но кто теперь скажет достоверно, что руководило поступками его докторов? То ли не могли они его залатать в ограниченных условиях медицины того времени, то ли то был простой гуманизм, направленный на сбережение солдат? Кто сейчас возьмется судить об этом? Да судей тех уже нет и объективность трудно соблюсти.
А беречь ведь было от чего. Как известно, в первые месяцы 1943 года Советская Армия вела кровопролитные бои на всех фронтах Великой Отечественной войны. Каждый день возвещал о сотнях убитых наших согражданах.
Однако, на пороге стояла весна. Апрель месяц. Мишке провели казалось бы последнюю операцию по чистке незаживающей раны. После той операции, наконец, началось долгожданное заживление.
Теперь самые сокровенные мысли и ожидания Мишки были связаны не только с предвкушением предстоящей отправки на фронт, на Запад, а и то по какой дороге он поедет! Каким железнодорожным путем? Как ранее в госпиталь, через Горький, или же через станцию Буй?
Но как ему было знать?! Это могло открыться Мишке только во время движения поезда. Он то, как кадровый железнодорожник, наездивший сотни километров от узловой станции Буй в сторону Вологды, Кирова и Ярославля мог не только догадаться о маршруте по наименованию станций, но и при удаче получить информацию от своих же коллег-железнодорожников в пути.
Получив проездные документы, Мишка отправился на вокзал. 10 мая 1943 года, после формирования военного состава, эшелон отправился в путь на Москву. Поезд потащился медленно, будь то бы нехотя, со станции Киров. Мишка не спал. Ближе к перепутью он прильнул к окну. Сердце застучало в груди все быстрей и быстрей: куда же свернет состав после станции Котельнич? Какую траекторию изберет судьба ему, не явится ли великодушие божье в заветных километрах желанного пути?
И о чудо! Поезд свернул в направлении на Ярославль, Буй!
По довоенным условиям езды от Кирова до Буя дорога занимала около 6 часов. Но по военным временам, как мы уже поминали, поезд шел медленно. Чем ближе он становился к родной станции, тем будто ярче становился свет в Мишкином вагоне. На глазах готовыми застыли слезы радости от предстоящей встречи с родными краями.
Мишка суетливо думал – как бы ему побывать дома? Увидеть детей, Маню. А если остановка будет кратковременной? Ведь пешком от станции до дома не менее 15-20 минут хода. Как бы узнать, сколько будет стоять поезд?!
По опыту он знал. Чтобы только заправить водой паровоз потребуется не менее 20 минут. А еще углем? Верно ведь должно быть больше! Впрочем, для себя Мишка решил твердо – все одно побежит он на Октябрьскую улицу, дом 22-а, что во дворе. Как на крыльях полетит!
Только поезд остановился на станции Буй, Мишка немедленно нашел знакомых станционных работников и уточнил предполагаемое время стоянки поезда. По всем прикидкам выходило около 40 минут!
Ноги сами понесли его домой. Он бежал быстрей и быстрей и вот, наконец, показалась родимая калитка во двор, а глубине того посаженная им в 1938 году березка с плакучими ветвями. Двор в те годы объединял всех живущих в округе взрослых и малых. Плакала та березка по погибшим вплоть до 1986 года, покуда не срубили ее красавицу, да не снесли Мишкин дом при строительстве нового, кирпичного.
Двор был раздольем для ребячьих игр. А ребят, мальчишек, в ближайших домах было более 30. Ведь и правда, как говорят в народе, рождение многого числа мальчишек, признак предстоящей войны…
Дом стоял неподалеку от рынка, от центральной площади с единственным в городе кинотеатром, от реки Костромы и от ее притока Вексы. В соседнем доме жили две семьи паровозных машинистов. Не сладкая, а порою опасная у них была работа. И дисциплина в военные годы на железнодорожном транспорте приравнивалась к военной. Но то все равно не фронт. Шанс погибнуть от фашистских бомбардировщиков не велик. А у машинистов в ту пору была бронь от призыва на фронт. Благодаря брони многих буйских железнодорожников судьба сохранила и сберегла для жизни, для семьи.
Ну, вот и родимая калитка во двор. Стены, которые долгих полтора года разлуки снились Мишке во всех своих особенностях. Каждую деталь которых он вспоминал с теплотой, согревающей душу солдата в холодных окопах.
Дома оказались только уже 12-ти летний сын Леня и 2-х летний Боря. Было около 13 часов дня. Старшая дочь Тоня была еще в школе. А жена Маня на работе. Недалеко от дома, по Октябрьской улице, где нынче располагается рынок, был птичий двор, в котором устроилось небольшое подворье с курами, гусями да утками. Там и работала, по-нынешнему – подрабатывала, Маня. Постоянной работы в то время матери 3-х несовершеннолетних детей трудно было найти. А тут было близко от дома и можно было коротенько оторваться от работы и приглядеть за маленьким Борей.
Соседские ребята (рядом жила многочисленная семья Махровских с их четырьмя сыновьями) быстро сбегали за Маней. Та сорвалась, как и была, в рабочей одежде.
На пороге дома (семья занимала 10-метровую комнату и еще меньшую кухоньку с русской печкой с любимой всеми лежанкой) Маню встретил Мишка с Борей на руках.
Боря с интересом и удивлением смотрел на незнакомо военного, в котором никак не хотел признавать отца. Когда же ему сказали, что этот военный дядька, прижимавший его к груди, его папка, он не согласился и показал на фотографию на стене, в большой по размеру деревянной рамке. Показал на нее, деловито указав, мол, что вы сочиняете – папка вон он, важно висящий в рамке!
Надолго разнятые супруги прижались друг к другу и никак не могли оторваться. Горячими слезами Маня прожигала Мишкину гимнастерку, напитывая ее всем, что только может дать любящая русская женщина, тем, что не вырвет никакой враг из ее мужчины. И этот запах, эту радость Мани, вместившие в себя весь его родной дом, Мишка должен был забрать с собой и сохранить в сердце пусть даже и за тысячи верст от родины.
Однако отпущенное 40-минутное время неумолимо сокращалось. Боря, как ни в чем не бывало, катался по комнате на 3-х колесном железном велосипеде и пел песню про «интересную чудачку, молдаванку из Переса» (репертуар Марка Бернса).
Мишка развязал вещмешок и вынул из него часть стандартного при выписке из госпиталя продовольственного пайка: банку тушенки и буханку хлеба. Краем глаза он поглядывал на неумолимо двигающие стрелки «ходиков», так называли часы, висящие на стене рядом с черной тарелкой радиорепродуктора. Только он силой слабеющей воли мог контролировать конец своего короткого пребывания дома. И чем ближе подходил срок, тем чудовищнее звучал в его голове набат горечи, обиды на войну, невыносимой тоски.
Пришло время, и он выдавил самые тяжелые теперь для себя слова: «Мне надо идти». Маня засобиралась проводить его на станцию, коротко дав необходимый наказ сыну Лене посмотреть за младшим братиком.
Шли они на станцию молча, подавленные спрессованными в сознании мгновениями встречи. Как на эшафот. Шли от деповского переезда вдоль железнодорожных путей.
Дул майский освежающий ветерок от еще непрогретой весенним солнцем земли. Про такие минуты писал поэт Б. Слуцкий:
«…. Ветер разлуки, суровый ветер
Самая страшная вещь на свете
Мечется в дикой злобе своей
Меж станционных путей….»



На станции, на выходных стрелках, попыхивал заправленный водой, углем и готовый к отправке паровоз «овечка». Так ласково называли этот паровоз типа «ОВ» железнодорожники.
Прозвучал, сигналя к отправке, гудок паровоза. Они застыли в объятиях друг друга, и миг разлуки дробился на вспышки неотвратимого конца в сердце каждого из этих простых людей, никак не рожденных для тех испытаний, что им, как и тысячам других советских людей, были ниспосланы небом. Они искренне верили в надежду скоро увидеться вновь, прижаться друг к другу, но будто бы предчувствовали трагедию. Ведь теперь известно, что то была их последняя встреча на Земле…
Поцеловав в последний раз Маню, Мишка запрыгнул в вагон. Поезд тронулся и понес его мимо милых сердцу домов, полей, лесов ярославской земли. Переехал реку Кострому. Там влево по движению поезда, за правой излучиной реки в 5 километрах, была его малая родина - деревня Поповка. Здесь поселился в восемнадцатом веке род Медведевых, перебравшись из ближних к Ярославлю дремучих лесов. Не зря на гербе города Ярославля нарисован медведь (кстати – что бы ни писали и ни говорили - предки всех ныне живущих под фамилией Медведевы произошли из лесов и земель Заволжья ярославской земли).
Поезд вез Мишку дальше на запад, на войну. По ошибке ли писаря (лишь одна цифра отличалась), иль намеренно, но попал Мишка не в свою 234-ю стрелковую Ярославскую коммунистическую дивизию, а в 254-ю. Артиллерийская батарея 254-й дивизии в составе 2-го Украинского фронта огнем своих гаубиц пробивала пути наступления Красной Армии на левобережной Украине. Участвовал в ее рядах в сражениях Корсунь-Шевченковской операции, при форсировании Днепра и Мишка.
За боевые заслуги в боях за освобождение Украины командир гаубичного орудия старший сержант Медведев Михаил Иванович был награжден вторым орденом «За боевые заслуги» и медалью «За отвагу». О своих военных буднях он писал домой в письмах, передавая привет любимым детям. Он писал, что уже скоро советская армия добьет врага, выгонит его с захваченных земель отчизны и тогда папка вернется к ним и даст ребятам потеребить свои боевые награды.
В марте 1944 года войска 2-го Украинского фронта первые из всех войск Красной Армии перешли границу нашей Родины и вступили на территорию Румынии.
Здесь возле границы с нынешней Молдавией, в 23 километрах от пограничной реки Прут, возле деревни Стынка в ходе кровопролитных боев Ясско-Кишиневской операции 6 мая 1944 года сложил свою голову Мишка…
Был он похоронен рядом со своими боевыми товарищами возле рощи, главенствующей в округе, на пятисот метровой возвышенности. Как напоминание о срубленных миллионах жизней людей, разрушенных до основания судьбах миллионов семей и оставленных без отцов миллионах детей в результате бессмысленной страшной войны. Все эти смерти и сейчас, и на сотни лет вперед останутся предупреждением ныне живущим: не допустите братоубийства!
В 1991 году Румынские власти Ясской волости возвели на высотке мемориал всем погибшим в боях в этом месте: советским солдатам, румынам, немцам с надписью:
«РУМЫНСКИЙ СОЛДАТ, ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ: ПЕРЕСЕЧЬ ПРУТ! Вы пожертвовали себя для освобождения Бессарабии. Благодарим»…

Награды

Фотографии

Автор страницы солдата

История солдата внесена в регионы: