Так, по воле судьбы, мой дед, Ибрагим Хасанов, поступил и окончил педрабфак с отличием. Для продолжения обучения его отправили в Ленинградский коммунистический Институт имени Крупской. 

Для юноши с Кавказа, в довоенный период, оказаться в большом городе, и ни в каком-нибудь, а в самом Ленинграде, было достаточно сложно: отовсюду шум, гудки первых машин, непривычная глазу горца суета. Я помню, хоть и отрывками, рассказы деда об этом: первое, о чем он задумался, когда попал в большой город, как найти указанный адрес? Но долго думать не пришлось, к нему подошел незнакомый старик, который узнав, что юноша с Кавказа, обрадовался и проводил его прямо до кабинета ректора. Образ этого прекрасного человека, который помог незнакомцу, показав путь, не покидал его никогда. 

22 июня 1941 года. Дедушка рассказывал, что это был необычайно теплый летний день, и лишь только короткие строки правительственного сообщения о нападении врага доносились слуху. 

За несколько дней дедушка сдал госэкзамены, получил на руки диплом и тут же сдал его и свои вещи на хранение и пошел воевать. 

Поначалу он попал в запасной полк в Вологде, затем его назначили старшим в группе из 16 человек, пересадили на коней и отправили в Эстонию. По прибытии принявший их офицер указал на куст и сказал, чтобы всадники отдохнули под его тенью. После долгого пути вся группа заснула крепким сном. Проснулись они от грохота, это был артобстрел. Людей разбросало кого куда. Дед кое-как добрался до своего коня, которого очень любил и который не раз его спасал от смерти, тут из кустов показался солдат Баиев, потом снова артобстрел - и ни души в округе. Началось отступление. Через сгоревшие деревни, оставленные дома. 

Дед рассказывал, как в один из дней он всю ночь провел в дозоре, сидя на дереве, к утру заснул. В те дни и сон являлся большой роскошью и, видимо, пользовались каждой минутой. Когда проснулся, кругом - полумрак, солнце было окутано дымом пожаров и разрывов, свои – отступили. Немцы были уже рядом, был слышен их говор. Как он догонял своих - целая эпопея. Рассказывая об этом, он вспоминал один эпизод. Догонял он своих ночами и лесом. И вдруг увидел полуторку в лесу со своими солдатами, пошел к ним. Поторопил их, поскольку была угроза пленения. Но как только машина выехала на дорогу, над ней стали носиться два самолета. Изрешетили всю кабину. Всех, кто был в кузове, погибли. Дед и раненый водитель остались живы. Он успел вытащить раненого из машины, как она взорвалась. Тяжелый был водитель, вспоминал дед. Нес он его три дня, пока не встретил повозку с санитарами. Что потом стало с водителем, неизвестно.

Дедушка рассказывал много историй о войне, говорил, что перестал бы себя уважать, если не сделал того, что должен был. Он много раз глядел в глаза смерти, но по воле судьбы остался жив-здоров и подарил жизнь своим потомкам. 

Он рассказывал одну историю про паренька. Как-то раз им дали команду сдержать немцев и, по возможности, отбросить назад. Задача была сложной. Рядом с ним в окопе оказался совсем молодой паренек, родом с Украины. И перед боем вспомнил юноша дом, родину, говорил, если останется в этот день жив, то будет жить долго. В тот день полегло около 30 человек. И тот мальчишка тоже. Была в военные годы среди солдат примета, если перед боем человек начинает рассказывать о себе и о родине, о самом сокровенном, значит, недолго ему осталось. 

Так получилось, что в военное время дед мало рассказывал про себя своим однополчанам, да и к тому же, особо нечего было рассказывать, ведь он ничего не знал о судьбе своих шестерых братьев, которые воевали на разных фронтах, не подозревал, что народ выселить.

Под Нарвой часть, в которой служил дедушка, попала в окружение. Был отдан негласный приказ «лучше умереть, чем сдаться в плен». Все начали выбираться из окружения, тихо и бесшумно. В тот день под Нарвой из 99 человек той части спаслись лишь 17. Выбрались они на берег, а немцы на пятки наступают, им надо переправляться на другой, а под рукой ничего нет - надо импровизировать. Вот и пустил тогда дед своего коня вперед. Долго плыл верный друг по Нарве, но посередине реки их настигло большое бревно. Конь, верный друг, который был с ним долгое время, не смог обогнуть его и, заржав в последний раз, пошел ко дну. Дед же, забравшись на бревно, чудесным образом выплыл на берег. 

Потом был Ораниенбаум. С этого плацдарма 2-ая ударная армия должна была нанести главный удар по Стрельнинско-Петергофской группировке немцев. Перевозка войск на этот плацдарм была сопряжена с большими трудностями, но, наконец-то, в их распоряжении оказались танки, пушки. В Ораниенбауме судьба свела деда с питерцем Андреем. Он служил телефонистом. Он много рассказывал о своей семье, сыне, о Ленинграде, читал письма родных. Ленинград был в 30 километрах от них, но он не мог туда попасть даже на час, немцы отрезали их под Петергофом. По счастливой случайности, в один из дней ему удалось попасть в город. Андрей вернулся на фронт совсем другим: хмурым, с потухшими глазами поседевшим человеком. В части не знали, что с ним делать и хотели уволить, но дедушка заступился за него и не отпускал его от себя. Прошло время, и Андрей рассказал дедушке все, что с ним произошло. Со слезами на глазах он рассказал, как нашел свою мать и жену в голодном городе, как его жена убила их родного сына, засушила тельце бедного мальчишки на чердаке и съела, а сама позднее выбросилась из окна на набережную. Дед мог бы написать мемуары, но считал, что никому не интересен осадок его человеческой памяти. Однако к старости его мнение изменилось, но годы уже брали свое, и дед не мог припомнить все так же ясно, как ранее. 

Позже дед попадает в госпиталь, где целый месяц лежал на больничной койке с температурой и весом в 39 килограмм. После госпиталя его отправляют в Томск на учебу в артиллерийское училище, но поспешно отзывают в связи с депортацией карачаевского народа. 

Судьба хорошо потрепала деда, он даже родных своих не сразу увидел после снятия с фронта. Его с земляками-карачаевцами в составе 300 человек эшелонами отправили валить лес в Сибирь. В Сибири дедушка чудом избежал гангрены ноги и с трудом добрался до степей Средней Азии. 

В Казахстане ему удалось найти свою единственную сестру Асият, там же узнал о смерти своих шестерых братьев на разных фронтах ВОВ, на его руках оказались малолетние дети его старших братьев. Казалось, что силы его иссякли, но семья и любовь к близким дали ему второе дыхание, дали силы не потеряться в голодных степях и начать новую войну - войну за жизнь. 

Говорили, что дедушка не мог поверить, что все его шестеро братьев, молодые, здоровые, статные, вот так просто могли взяться за руки и исчезнуть на войне. В его душе, как и в душе любого человека во время войны, теплилась крошечная надежда, что произойдет чудо, но чуда не было...

После возвращения в родные края он всю оставшуюся жизнь работал учителем в разных школах. Позднее вышел на пенсию. До последних своих дней, даже когда ему перевалило далеко за 80, он сам ложился и сам вставал, управлялся по хозяйству. Умер дед 13 августа 2002 года в возрасте 86 лет.

Мой дед, Хасанов Ибрагим, был многоуважаемым человеком. Везде, где он побыл, начиная с Ленинграда, Казахстана и заканчивая Хурзуком, Тебердой и его последним местом обитания Кумышом, о нем запомнили только хорошее, просто потому что другого и не было. Любой, кто его знал при жизни, думаю, и в нынешнее время может быть тому свидетелем.