Эти воспоминания записаны со слов Благовещенской Клавдии Михайловны, помогавшей в годы Великой Отечественной войны на Спас-Загорском аэродроме. Записала воспоминания внучка Клавдии Михайловны - Наташа, будучи ученицей 5 класса Спас-Загорской школы.

            Аэродром в селе Спас-Загорье Малоярославецкого района был построен аэродромным отделом воздушных сил Западного фронта во время обороны Москвы, на дальних подступах к ней. Вторично он был использован в контрнаступлении под Москвой в 1942 году.
           Когда окрестности Москвы были оккупированы немцами, мне было всего четырнадцать лет. Варшавское шоссе долгое время было осью основного района боевых действий. На каждом клочке Калужской земли были следы жестоких боев: минные поля с табличками, предупреждающими едущих и идущих об опасности, проволочные заграждения, дзоты, воронки, разбитые танки и машины.  Великая Отечественная война для жителей села Спас-Загорья оставила  незабываемые следы фашистской оккупации. Село Спас-Загорье было оккупировано немцами 16 октября 1941 года. Они использовали поле в Спас-Загорье как аэродром для налетов на Москву. После освобождения села 31 декабря 1941 года в селе осталось 75 домов из 106. Всюду стояли печи вместо домов, да валялись головешки.  Школа была закрыта. Занятия прекратились. Немцами была сожжена вся мебель школы: парты, столы, стулья, шкафы – всё, что могло гореть. Были выбиты все стёкла. Немцы пытались сжечь школу, но не удалось.
           После освобождения села Спас-Загорье в 1942 году в течение полугода на аэродроме базировался 46-й гвардейский Краснознаменный ордена Богдана Хмельницкого полк бомбардировщиков, с мая до осени 1942-го года – 10-й разведывательный авиационный полк.
           В феврале Спас-Загорская школа не работала, поскольку занята воинской частью. Зимой 1942 года  для очистки от снега аэродрома «Спас-Загорье» было привлечено 500 человек из жителей района и 35 подвод. Так как фронт был близко, 46-й бомбардировочный авиаполк проводил по 2-3 боевых вылета в день. Несмотря на сложные зимние метеоусловия, полк  нес большие потери. 
          Я и мои подруги понимали, что можем внести какой-то вклад в дело защиты нашей Родины. Мы решили, что главная наша помощь будет на аэродроме. Зима в тот год была особенно суровая и снежная. Самолетам было трудно подниматься в небо. Беда всегда сплачивает людей, вот и мы с подругами за время оккупации особенно сроднились и ради победы целыми днями были готовы помогать летчикам на аэродроме. Для нас на тот период они были главными защитниками поселения. 
          В бригаде я была самая молодая, но все же очень старалась не отставать. Летчиков мы видели крайне редко, у них почти не оставалось времени для отдыха.  Хотя нам было интересно расспросить их о фронте, но не смели отрывать их от важного. В те времена вообще считалось дурно говорить по пустякам. После расчистки поля нужно было приготовить обед, сделать другие бытовые дела. 
          Мы с подругами чувствовали такую важность всего происходящего, что когда летчики совершали очередной боевой вылет, то мы воспринимали их не как чужих людей, а словно братьев каждый раз провожали на фронт и ждали с победой. Летчики возвращались уставшие, а мы были рады, что вернулись, что с победой и это в нас вселяло бодрость духа и веру в лучшее. На аэродром мы ходили ночью из-за предостережений. Немцы пускали ракеты и летали над аэродромом со своим ужасным звуком, о которого леденело все внутри. Но мы и к этому привыкли, этого требовала война, а мы выполняли свой гражданский долг. 
          За несколько месяцев работы на аэродроме я так ни разу и не поговорила с летчиками. Вот прилетел он и есть свободная минутка, так и тянет подойти и сказать: «Здравствуйте, товарищи летчики! Поздравляю вас с очередным боевым вылетом и победой!», а потом бы говорить и говорить до самого вечера. Но так и не набралась смелости… Сейчас немножко жалею…
           А дома меня ждала огромная семья, где из девочек была самой старшей. Очень часто есть нечего было совсем, но мы все терпели. Однажды со мной случился неудобный случай. Я не работала в тот день на аэродроме и решила выстирать белье. После стирка пошла на речку, чтобы выполоскать его. Недалеко от реки были заросли акации, причем такие густые, что можно было в них заблудиться, выбираться из них точно приходилось с усилием и сноровкой. Иду с бельем и тут страшный звук, поднимаю голову – немецкий бомбардировщик. Причем летел так низко,  казалось, что он своим крылом задевает крыши домов. Кинув таз с бельем,  сиганула в заросли акации, а он словно следя за мной, начал стрелять по кустам. Понимаю, что не убежать, прижалась как можно плотнее к земле. Слышу по звуку, что бомбардировщик улетает, потихоньку выползла из своего укрытия и бежать в сторону дома. А немец в это время развернулся и летит обратно, вновь начал стрелять по зарослям акации и по домам, слышно было, как разбивались стекла. Мне казалось в тот момент, что я зверек загнанный опытным охотником в ловушку, страху натерпелась – и не передать. Добежала до дома, спряталась за дверью, а фашист еще немного покружил и улетел. Подобных случаев с жителями было множество. Это немцы так развлекались. Кто-то спасался бегством в укрытии, а кто-то не успел до укрытия добежать…
           Сейчас мне шестьдесят лет и я не все помню хорошо, но работу на аэродроме в лютые морозы, уставших и встревоженных летчиков помню. И не дай Бог, вам деточки, пережить ужасы войны. Хотя в этот период - люди наиболее объединяются, и все кажется мелким, потому что есть главная цель – победа над врагом.