Нам, своим детям (мне с сестрой и братом) отец часто рассказывал о войне. Хотя он провел и не много времени в борьбе с фашистами, но он успел понять, как трудно пришлось нашим солдатам, что бы одолеть эту армаду фанатиков, имевших самое современное на то время оружие, танки и самолеты, и завоевавших народы почти всей Европы, которые уже почти смирились со своим порабощением.
Он видел отношение наших солдат к этой борьбе. Все они понимали: если они не победят эту коричневую чуму, то больше никто этого не сделает. Поэтому в каждую атаку они шли, как в последний бой.
Сам отец был отчаянным и, наверное, как все мальчишки, не чувствовал страха, пока не познал это чувство сам. На оккупированной территории (он был еще подростком) он иногда помогал нашим партизанам. В соседней деревне Лошница была немецкая комендатура. Отец с такими же, как он, пацанами ходил в ту деревню и смотрел: сколько и какие фашисты там находятся, а потом об этом сообщал партизанам. Полицай, который жил в их деревне, догадался о связи отца с партизанами и пришел к ним домой, чтобы забрать его и отдать немцам. Но у отца был прокопан ход под землей от погреба, который находился под полом в доме и выходил за огородом. Полицай схватил отца, угрожал ему пистолетом, требуя признаться. Он всунул ствол пистолета отцу в рот и разорвал ему верхнюю губу, но отец вырвался из его рук, спрыгнул в погреб и по подземному ходу убежал от него. Родителям отца с трудом удалось успокоить полицая, убеждая его в том, что отец ни с кем не связан, они откупились, чем смогли, и полицай оставил отца в покое.

Мой брат вспоминает, как отец рассказывал ему о первых днях на передовой. Будучи еще курсантом, уже в конце обучения их, будущих снайперов, привели на передовую, чтобы они ознакомились с местностью. Инструктор рассказывал, где позиции фашистов, где вероятнее всего можно заметить их передвижения, показал место, где немцы чаще всего перебегают и их часто видят наши солдаты. Пока инструктор им это все рассказывал, появился немец. Инструктор вскинул винтовку и выстрелил, но промахнулся. Отец тоже прикинул расстояние, подкрутил прицел винтовки и, когда появился еще один немец, он тоже выстрелил и попал. Вот так был убит его первый фашист. За это отец получил и первую благодарность. Потом началась его самостоятельная жизнь на передовой. Отцу показали , где он должен был выбрать место , притаиться и убивать врагов. И вот он нашел для себя удобное укрытие и стал ждать нужный момент. Но рядом с ним стояло дерево все усыпанное спелыми, крупными черешнями. Эти ягоды прямо-таки манили к себе, запах дурманил. Через какое-то время отец, видя, что все вокруг тихо и спокойно, все-таки решился поесть эти заманчивые ягоды. Он залез на дерево и принялся их есть. Ягоды были настолько крупные и спелые, что буквально каждая манила к себе. В какой- то момент отец нагнулся за очередной ягодой и именно в этот же момент раздался выстрел и пуля прямо «чиркнула» ему по каске. Он тут же свалился с дерева и долго-долго лежал неподвижно пока решился вернуться на свою позицию. Вот таким был его первый урок о том, что это война, игры закончились, а рядом враги, которых недооценивать нельзя.
Еще отец нам рассказывал, как путаница в написании его фамилии не позволило нормально встретиться ему с его родным братом, воевавшим тоже в Восточной Пруссии. Когда его после ранения перевели в 130 истребительный авиационный полк, он списался со старшим братом Степаном, и тут выяснилось, что брат находится не далеко от аэродрома в Гросс-Диршкайме, где в это время служил отец. Отец написал своему командиру рапорт с просьбой дать ему увольнительную, чтобы встретиться с братом. Но, когда спецслужбы проверили данные по этой просьбе, выяснилось, что у отца фамилия КалеЕченко, а у брата – КалИченко . Разрешение не дали. Но опять же молодость, бесшабашность, большое желание увидеть брата, с которым они не виделись давно, сделало свое дело. Отец сбежал в самоволку. За это нарушение ему, конечно же, пришлось отсидеть на гауптвахте. Было и такое, но, как мне кажется, это было уже после Победы.
Также он рассказывал и о службе в Китае. Но здесь больше о том, как жили китайцы, про их быт, о том, как они честно относились к просьбам наших солдат. Например, если наши солдаты просили китайца, что-нибудь купить и принести им, солдаты без опаски давали китайцам деньги и те, купив все, что надо, приносили и даже отдавали сдачу. И все это выполнялось молниеносно. Только «на чай» дать надо было. А брали китайцы определенную сумму и ни грамма больше. О службе особо не рассказывал. Но теперь это все известно.