НОВОСТИ ДВИЖЕНИЯ

Бессмертные эмоции "Бессмертного полка"

Бессмертные эмоции "Бессмертного полка"

В прошлом году в издательстве "Университетская книга" вышла коллективная монография под названием "Практики сплоченности в современной России: Социокультурный анализ". Одна из глав посвящена "Бессмертному полку". Автор Ксения Лазебная, исследователь, кандидат социологических наук, приглашенный преподаватель департамента социологии "Высшей школы экономики". Мы публикуем сокращенную версию этого исследования. 

Бессмертные эмоции "Бессмертного полка": от ситуативных форм сплочения к социальной интеграции

Автор - Ксения Лазебная

Фото с шествия в г.Москва (2016 г.) автора.

Одним из событий, сохраняющим особое символическое значение в консолидации современного российского общества, является победа в Великой Отечественной войне. В последние годы значимым символическим проводником памяти о поколении фронтовиков, о победе и войне стал "Бессмертный полк". Гражданская инициатива, возникшая в Томске, постепенно подхваченная многими городами России и зарубежья, стала всенародной и международной традицией. Почему люди участвуют в шествии? Что они чувствуют и как это выражается? Какую роль "Бессмертный полк" играет в сплочении россиян? Об этом и многом другом удалось поговорить со случайными участниками шествия 9 мая 2016 года в Москве[1].

Сплочение полка: победа vs. война vs. мир

Стремление к коллективному переживанию отечественной истории и сопереживанию чувства гордости является немаловажным фактором, актуализировавшим идею «Бессмертного полка» и способствующим ее успешной реализации в последние годы.

По результатам опроса ВЦИОМ в 2016 году на открытый вопрос о том, «Какие чувства вызывает у Вас акция "Бессмертный полк?"» 35% опрошенных ответили «гордость за отцов и дедов, страну», 16% - «сильные, положительные эмоции, высокие чувства», 16% - «память о войне, воспоминание о предках, забота о ветеранах», 10% - «дух патриотизма». Среди других ответов (5% и менее): радость, сплоченность народа, уважение, скорбь по погибшим, воодушевление, благодарность за жизнь, уважение, слезы, печаль, горечь, тревога, дань погибшим и др.[2]        

Данные результаты во многом соответствуют результатам, полученным в ходе бесед на улицах Москвы с участниками шествия 9 мая 2016 года. Приведем ряд их высказываний, дополняющих представленные выше результаты опроса и отражающих разнообразие оттенков чувственно-эмоционального состояния некоторых участников московского шествия.

Ощущение свободы участия и выражения потребности свободного публичного высказывания содержались в ряде высказываний, к примеру:

«В советское время была заорганизованность... я сам был партийным деятелем. Сегодня другая ситуация, сегодня ты несешь лозунг, завтра - я. Сейчас каждый сам, свободней. Это и хорошо. Я, кстати, был на первом параде 65-ого года, когда после 47-ого его возобновили, день стал праздничным выходным. Я тогда служил. Нас отбирали, маршировать учили. Тогда было все еще совсем свежо в памяти и родственники все живы, колыхало еще. И в 65-ом все-таки парад был. Сейчас демонстрация, но ощущения, что все пришли по зову сердца»;

«Я здесь у Бориса стою, ведь я против... [разговор состоялся на месте смерти Б. Немцова, Большой Москворецкий мост] ведь нам жизнь дана не для того, чтобы убивать разными методами... Его ведь на святом месте расстреляли, не где-то там. Говорю, аж мурашки бегут. Для меня 9 мая - это святое, я выросла из этого, меня сюда ребенком приводили. Для меня это ощущение усиливается сейчас, потому что нарушаются права граждан, преступления против личности».

Звучали также темы скорби и жертвенности:

«Шествие - это желание воплощения живущих и живших ранее людей, ветеранов, мы же не воевали. Мы же как штативы для фотографий. Конечно! Мы еще не заслужили… Чтобы идти на красную площадь, нужно что-то сделать для страны»;

«Мы не празднуем особо, а что праздновать... Надо нести воспоминания, хранить историю. Когда мы проходим с фотографиями люди нас слышат. Чувствую сплоченность…»;

«За родину надо положить жизнь. Сейчас крикни в толпе и все ринуться на врага! Мы должны умереть за страну!». 

Следует отметить упоминание участниками потребности в сплочении, а также раскрыть некоторые смысловые контексты, в которых данная потребность была представлена. Идея сплочения, к примеру, тесно пересекалась с воспоминанием о советском прошлом:

«Раньше в школе учили, было этих 13 республик... как все надоело, а сейчас говорю с узбеками и другими, они же не хотели отделяться конечно! Я видела мусульманские женщины несли плакаты, киргизы, абхазы, с Кавказа. Сколько в горах безымянных могил... Мы все хотим вспомнить историю. Вспомнить, что мы все были когда-то вместе. Старались понять друг друга»;

«Я в последние годы начала чувствовать, что не хватает сплочения людей. Раньше как-то на демонстрацию не хотелось, потому что не понимаешь, для чего! А сейчас чувствуешь, люди стали разрозненными, о чем они думают, не понятно. Чуть ли не на грани войны!».

О сплочении как способе защиты и об ощущении опасности, присутствии внешнего врага некоторые участники заговаривали, переходя от советских воспоминаний к оценкам современных украинских событий:

«В советское время патриотизм был, но никто нас так сильно не задевал. У нас были республики, и мы жили сплоченно и не было такого долбления по нам. После перестройки нас начали ослаблять, поэтому сейчас нужен патриотизм. В советское время было мирно, не было нападок»;

«На нас стали давить Америка и Европа, мы почувствовали это давление, несправедливость. Наезжают, и ты сплачиваешься. Нас задели за больное, за живое с Украиной. Ведь это мы, это фактически Россия. И стали при этом несправедливо относиться из вне, тут и захотелось сплотиться. Патриотизм возник не из-за того, что мы хотели там что-то, а потому что на автомате возник. Если твоего ребенка бьют, ты что будешь стоять и смотреть, нет, ты будешь защищать, так же и мы. Нашу страну бьют фактически. Мы пострадали из-за этой Украины и нас еще бьют извне. Мы защищаемся. Это основная причина сплочения людей от нападок».    

Один из вопросов, который поднимался в ходе бесед, был связан с возможностью организации подобного шествия другими странами, как акции в поддержку мира и окончания Второй мировой войны. Особенный интерес и эмоциональный всплеск сопутствовал обсуждению данной возможности в Германии. Практически все кто, согласился поговорить на эту тему, высказывались отрицательно, объясняя свою позицию тем, что данное шествие было бы «фашистской пропагандой» и, безусловно, запрещено. Некоторые допустили эту возможность, так как «немецкий народ чувствует свою виновность, раскаивается в содеянном» и «он уже покаялся за свои грехи». Иногда звучало сочувствие: «Моя бабушка жила в Тверской области. Там были прекрасные немцы, которые предупреждали об опасности, чем-то помогали... Думаю, что немцы вспоминают, конечно, родных, но не афишируют, где-то на кладбище, наверное. Это ведь был работящий народ, который пережил свой ужас. И мне их жаль тоже».

Оценка событий в Восточной Украине стала ещё одним выявленным смысловым контекстом, который сопровождал тему борьбы с фашизмом и, возможно, был основанием консолидации некоторых участников шествия. К примеру, высказывалась необходимость упоминания 9 мая и о «современном героизме», «ведь они там также погибают и защищают не меньше, чем тогда, ведь люди гибнут там от фашизма. Получается тот же фашизм, но не в немецком, а украинском лице» (собеседник приехал из Донбаса);

«Я говорила с одесситом... Все спрашиваю ну как там у вас? Как?  У них там как Великая Отечественная война, подпольная группа... не знаю опасно или нет, но сердце болит, особенно Харьков, ведь это все своё, родное, люди открытые»;

 «Я специально приехал с однополчанами встретиться, с которыми был в украинском ополчении».

Приведем ещё одно высказывание, в котором обнаружилась некая интернациональная позиция:

«Я плакал, когда впервые услышал это название - "Бессмертный полк", плакал, когда увидел шествие в Израиле, в Америке... это конечно, всемирная акция. Казалось бы, в Ирландии, а тридцать человек прошли!";

«Знаете, «Бессмертный полк», символ мира все-таки, объединения, если в Германии пройдут ничего страшного, они выполняли свой долг, наши отцы и деды выполняли свой долг, кончилась война, мы отдаем память погибшим, лично мое мнение. В прошлом году, например, рядом с нами англичане шли, норвежцы, шведы. Шли с плакатами, но не с портретами, а словами: «День победы» и что-то еще. Мне понравилось»;

«Этой идее томичей памятник надо поставить, честное слово! Так придумать, что захватило весь мир! Если примазываться будут, особенно в преддверии наших выборов жаль... появились организации… ничего страшного, я готов заплатить за создание плаката, любая работа должна быть оплачена. Но когда начинают ленточками торговать, стройтесь тут, мы сейчас закажем музыку, этого я не понимаю».

«Бессмертный полк»: форма и содержание

Необходимо кратко остановиться на формате и распространении «Бессмертного полка» как коллективного шествия 9 мая по городским улицам с фотографиями или именами родственников, погибших в Великой Отечественной войне или прошедших её. Согласно материалам Виталия Перкова, одно из первых шествий состоялось в 1965 году, когда активисты новосибирской школы после создания аллеи славы с высаженными деревьями пронесли по ней портреты своих еще живых тогда отцов-фронтовиков[3]. Шествие состоялось в год возвращения празднику «День Победы» статуса выходного дня. Символичное стечение обстоятельств или, вероятно, потребность в закономерной социальной разрядке напряжения умалчивания личной, семейной истории послужили отправной точкой для её публичного вспоминания и демонстрации. Сохранились также фото-свидетельства шествия в Соликамске 1985 года. В 1990-х и 2000-х гг. с портретами родных в День Победы вышли уже в более чем 20 регионах страны. Традицию подхватили в Израиле и постепенно в других странах. Сегодня насчитывается более 64 государств, где шествие проходило хотя бы однажды.

Неоспоримым толчком для укрепления формата, смыслового наполнения и установления нормативных границ шествия послужила гражданская инициатива журналистов медиа-группы из Томска: Сергея Лапенкова, Сергея Колотовкина и Игоря Дмитриева. В 2012 году инициатива приобрела название «Бессмертный полк» и общероссийский статус межрегионального историко-патриотического движения. Его участники создали устав, сайт народной летописи имен ветеранов и официальный символ - журавль, взлетающий в небо на фоне пятиконечной звезды[4]. Присоединение города или региона к проведению акции происходит добровольно при появлении представителей региона из числа сторонников движения, готовых к координации. Организовать шествие - также может любой человек, который не имеет какого-либо отношения к организации. И, в данном случае, следует отметить, что «Бессмертный полк» возможно рассматривать, как первую организацию, совершившую попытку проведения не разовой акции, а целого ряда мер по укреплению этой традиции, тесно связанной с личной, семейной, коллективной памятью о войне и победе. Заданные уставом полка ценностно-нормативные ориентации, ограждающие ритуал от политических, коммерческих, государственных вмешательств, имиджевого или корпоративного продвижения, при столкновении с различными властными институциями, безусловно, претерпевают изменения.

К примеру, одним из принципов «Бессмертного полка», который нарушается особенно очевидно, является добровольность участия. Практика «разнорядок» и «выписывание людей» для участия в акции получили свое распространение вместе с массовой популярностью акции. «У нас все правильно делается, люди выходят, для всех портреты заказываются, раздаются!» - так звучал один из комментариев представителя управы на конференции в г. Ставрополь после освещения некоторых приведенных ранее цитат участников шествия. Возможно упомянуть в данном случае также мнения группы студентов одного столичного ВУЗа, которые достаточно критично высказали свое мнение о шествиях "Бессмертного полка", вспоминая, помимо прочего, известные фотографии сваленных в кучу плакатов на земле, скандалы вокруг фальшивых портретов и подставных ветеранов. Суть их высказываний демонстрировала распространившееся убеждение в абсолютной «фейковости» акции и очевидной пропаганде патриотизма «по указу». Ежегодное нарушение базовых принципов, которые отстаивает «Бессмертный полк», во многом усиливает существующее мнение об искренности посылов людей, идущих в колонне с портретами своих родных, а в некоторых случаях мотивирует к участию:

«Я увидела эти возмутительные фотографии, когда портреты лежали в урне и решила, что на следующий год обязательно пойду в этом «Бессмертном полку». Это провокация была, конечно! Кто со своими портретами пришел, так бы не сделал»

Однако вернемся к истории "Бессмертного полка" и остановимся на тех элементах шествия, которые успешно воспроизводятся и, вне зависимости от каких-либо организационных или идеологических вмешательств, поддерживаются людьми. 

Иллюстрация 1. Снимки первых из известных шествий 9 мая (вверху– Новосибирск, 1965 г., внизу – Соликамск, 1985 г.)[5]  

 

Иллюстрация 2. Марш потомков «Заменим вас в строю!» (Севастополь - 2009 г.)[6]

 

Следует обратить внимание на то, что участники одних из первых шествий несли портреты непосредственно в руках (илл. 1 и 2). Данная форма организации действия вполне позволяла реализовывать задачи сохранения и трансляции памяти. Однако в последующих акциях портреты все чаще поднимают и проносят над головами. Это действие было закреплено «Бессмертным полком» и ему придается особое значение. Необходимость использования и возвышение портретов, Сергей Лапенков комментирует следующим образом: «Сегодня красиво построенные колонны, шеренги, украшенные цветами, пронесение стометровой георгиевской ленты впереди, все большее изобилие атрибутики [илл.8.5] в какой-то момент нарушает баланс, теряется история самого человека на этом портрете. С нашей точки зрения, портрет - это не атрибут, это человек, это олицетворение смысла этого дня. Человек на портрете прошел через эту войну, он сражался на фронте, был в концлагере, партизанил, работал в тылу... И это проявление личного, семейного начала. Безусловно, мы не делаем фетиша из портретов. Если человек несет в руках фотографию 9 на 12 - это тоже полк. Но когда мы делали эти транспаранты первый раз в 2012 году в Томске, мы не задавались вопросом - нужна или не нужна ручка, это просто удобно, мы искали технологию, придумывали конструкцию, подбирали не дорогие детали... Но оказалось, что, когда живые люди проносили портреты, поднятые над головами в конце построения, после колонн кадетов, работников предприятий и других групп, создавалось полное ощущение того, что идут эти солдаты [илл. 8.3]. Когда это увидели ветераны, встали, хлопали, плакали, потом благодарили... Возможно, кому-то из них мы немного продлили жизнь. Они сидят узким кругом, их все меньше и меньше, и вдруг на площадь выходят их товарищи!». 

Привлечение внимания к Дню Победы как дню памяти о героизме уходящего фронтового поколения, личной и семейной истории, а также попытка ограждения этой памяти от «погрешностей» властных и коммерческих инициатив стало одним из ключевых посылов «Бессмертного полка». Сергей, продолжая рассказ о первом шествии 2012 года, вспоминал: «Ведь состояние ветеранов двоякое… с одной стороны праздник, с другой... каждый год их собирают, привозят, они видят, что их все меньше и меньше, и возможно, человек думает, а не последний ли для него этот День Победы, вспоминает ушедших товарищей, и думает, кто будет здесь на следующий год... Хотелось дать людям по-другому прочувствовать этот день, увидеть свою историю и передать свое собственное эмоциональное ощущение, понимание поколения ветеранов. Ведь мы их застали, жили с ними рядом. Хотелось передать этот эмоциональный опыт своим детям... Для нас было очевидным, что изобретение подобного шествия с портретами родных - это не наше изобретение, не мы придумали дедушку любить. Но мы придали форму, очертили красную линию вокруг полка, придумали имя - "Бессмертный полк"»

Иллюстрация 3. Первый марш «Бессмертного полка» (Томск, 2012 г.)[7]

  

Таким образом, движение портретов ветеранов над шествием их потомков, как олицетворение движения «бессмертного полка» определяется как одно из принципиально важных условий, которое должно быть выполнено для полноценного осуществления шествия. Как сказал один из участников: «Дед мой, может быть, меряет шагами вечность, но сегодня он в строю. «Бессмертный полк» – это визуализация его в этом строю». 

Символические посредники бессмертного полка

Московское шествие 2016 года продемонстрировало многообразие способов создания транспарантов, плакатов и штендеров для шествия. С их помощью участники смогли не только пронести фотографии родных, но и поделиться личными, семейными историями. Выбор фотографий для их дальнейшего использования в шествии составлял отдельную часть подготовки:

«Нам фотографии родители прислали из Сибири, это фото деда и прадеда... Узнали новые нюансы их истории, обсуждали секреты»;

«Мы очень хотели попасть, в этом году, прям подготовились. На фото вот дедушки моего мужа, прадедушки моих детей. Это все живо для нас, конечно. Да, заказывали плакаты. С ретушью вот 1000 рублей где-то стоит, а без ретуши 400».

Плакаты - мобильные фотоинсталляции, сделанные на заказ[8], были одними из самых распространённых способов демонстрации портрета и представляли собой перенесенные на пластик или пенокартон отсканированные фотоизображения с указанием имени, годов жизни, воинского звания и иной отличительной информацией, дополненные пластиковым древком. Изображения в редких случаях подвергались очевидной ретуши, но практически все инсталляции были декорированы как традиционной символикой праздника, так и знаками движений «Бессмертный полк» и «Бессмертный полк. Москва» (илл. 4). Концентрация символики варьировалась и во многом зависела от общего образа участника шествия и его большей или меньшей внешне-символической включенности в эстетику ритуала празднования (см., к примеру, практики использования георгиевской ленточки - илл. 5). Встречались также заказанные инсталляции или самодельные плакаты с упоминанием только имени (илл. 4, 6). Инсталляции и плакаты практически не опускались на уровень груди, в редких случаях опускались на плечо и еще реже ставились на землю.

Иллюстрация 4. Символика организаций «Бессмертный полк» (вверху) и «Бессмертный полк. Москва» (внизу) на плакатах участников шествия[9]

 

Иллюстрация 5. Практики использования георгиевской ленточки: украшение одежды, плакатов, атрибутов, самого шествия.  

 

Иллюстрация 6. Фотографии категории участников, которые несли фотоплакаты, созданные собственноручно или только фотографии в рамках. Зачастую это были фотокопии оригинальных снимков, иногда художественные портреты. Участники использовали какие-либо приспособления для поднятия портретов над головой, но зачастую переносили и удерживали их в руках на протяжении всего шествия, в некоторых случаях фото вешалось на шею.

 

Некоторые участники в силу ряда обстоятельств не имели плакатов.

«В прошлом году не смог пойти, не было портрета и был немного занят. Сегодня тоже нет, но я хочу поддержать своих друзей и в честь деда пройтись по Красной площади».

«Конечно с фотографией было бы хорошо, но, когда ты идешь и понимаешь, что все это у тебя в сердце ты идешь за них, все равно...».

В целом, практически все собеседники, которые пришли с портретами, отмечали, что снимки становятся для них еще более ценными, так как выносится на обозрение та часть семейной истории, к которой из года в год традиционно обращались лишь в пределах праздничных семейных и дружеских застолий и посиделок. Для некоторых участников значение фотографии усиливается после шествия: «Она [фотография] никогда не уйдет в альбом, она останется на видном месте и может быть даже если не у меня, то у моих родственников, у которых этой фотографии нет. Она будет востребована. Может быть, в следующий праздник 9 мая они возьмут ее с собой и пойдут на эту акцию именно с этой фотографией». 

Таким образом, наблюдалось два уровня символических коммуникаций: движение людей приводило к движению портретов и фотоинсталляций не только над их головами, но и среди них. Постоянное внимание к окружающим портретам было немаловажной частью движения[10], особенно к портретам внутри шествия, на уровне глаз (илл. 4, 8).

Условное «гражданское невнимание» присутствовало лишь отчасти, в самом начале движения. В транспорте на подъездах к местам начала шествия многие люди скрывали портреты. Один из участников комментировал это факт: «Меня напрягает, когда люди в метро плакаты в пакетиках держат. Стесняются… Мне не приятно. Взял с собой, неси с собой! Пусть прадед смотрит на тебя, особенно, когда что-то непотребное начнешь делать…». В данном контексте в некоторых беседах так или иначе появлялась тема публичной неловкости, стыда демонстрации: «У нас столько лет с конца Союза память вымывалась, не то чтобы патриотизм замалчивался, он считался постыдным явлением. Сейчас по крайней мере в шествии видны ростки здорового патриотизма». Преодоление общей «неловкости демонстрации» и вхождение в ритм шествия сопровождалось по мере движения все большим вниманием к окружающим портретам и историям:

«Пели с родственниками, с другими людьми, рассматривали фотографии, фотографировали... Я разговорилась с киргизом одним или калмыком, в общем, он нёс снимок отца, который ещё успел восьмерых детей зачать после войны. Уже умер под Брестом, но успел... мы с ним даже сфотографировались»;

«Мы читали, смотрели в лица людей, которые погибли», «К нам один человек присоединился, он из Воркуты, говорит, как увидел у вас красное знамя, мы же с советскими флагами ходим, тут же подошел».

Следует также обратить особое внимание на дополнение многих фотографий различными надписями. Именно этот факт позволяет выделить особую коммуникационную направленность шествия. Известная парадная картинка отличается от картинки внутри движения. Участник шествия видит исключительно оборотную сторону плакатов над головами людей или оборотную сторону фоторамок в их руках (илл. 7).

Иллюстрация 7. Вид шествия по ходу движения (фото сверху) и против него (фото снизу)

 

Иллюстрация 8. Примеры личных историй, размещенных на обратной стороне плаката с портретом родственника 

 

Отмеченный интерес и любопытство к окружающим портретам и людям во многом было основано на внимании участников к тем деталям фотографий и инсталляций, которые имели направленность против движения (или вглубь движения) и размещались на оборотных сторонах. Эти детали «говорили» с окружающими плечо к плечу, с теми, кто идет рядом, близко. «Идти с портретами это….  душевнее, как бы понятнее всем. Мне понравилось, что сзади многие делали надписи, там фамилии писали.  У нас допустим сын нёс задом специально, что бы люди видели - кого несём!». Личная история, выносимая в публичное пространство идущих рядом, находила выражение, к примеру, в нескольких фактах о смерти, в изображении орденов, в кратком рассказе о событиях войны, которые особенно значимы в данной семье и которые следует рассказать другим в этом шествии. 

Иллюстрация 9. Создание памятной фотографии на фоне шествия с портретом деда-фронтовика, прошедшего войну, который, не смог принять участие в событии в силу слабого здоровья (фото вверху) и с дедом, погибшим в войне (фото внизу).

 

Иллюстрация 10. Различные практики фотографирования с портретами родственников на фоне шествия (два нижних фото) и значимых исторических объектов (два верхних фото).

 

Помимо обмена поздравлениями и историями различные практики фотографирования также стали неотъемлемыми деталями, играющими значимую роль в сплачивании шествия.   Многие участники стремились запечатлеть не только свое присутствие, но и присутствие своего живущего или ушедшего родственника (илл. 9).

Люди заговаривали друг с другом, фотографировали любопытные с их точки зрения портреты и людей, просили незнакомых сфотографировать их самих на фоне шествия (илл.10), легко вступали в беседы с журналистами и блогерами. Последние составили гармоничную часть шествия. Насыщенность пространства разнообразными техническими способами фиксации информации (от фотокамер телефонов до съемки с воздуха) создавала само собой очевидные локации и практики обмена информацией, к примеру, выделение "коридоров" слева и справа от основного движения шествия для интервью, которые фиксировались различными мобильными медиаустройствами (илл. 10).

Иллюстрация 10. Интервью с участницей шествия 

 

Определенную медиа-функцию выполняла также одежда участников.  Выделялись стилизованные военные костюмы и детские милитари-образы, отчасти представляющие живые инсталляции на тему войны и победы. Декорирование тела явилось наравне с декорированием детских вещей одним из значимых этапов подготовки к шествию некоторых участников. Это усиливало ощущения физического проживания момента и демонстрации межпоколенческой передачи значений исторического события  (илл.11, 12). 

Украшение выступало одним из значительных актов, демонстрирующих способ межпоколенческой передачи значений исторического события через трансформацию повседневного образа ребенка, тем самым его включения в процесс физического проживания шествия. 

Иллюстрация 11. Фотографии участников, использовавших шарфа с символикой праздника (вверху) и одежду в стили «милитари» (внизу). 

 

 

Иллюстрация 12. Фотографии детей в костюмах военной формы или с её элементами, а также декорированная под танк коляска со спящим в ней ребенком.

 

Желание сохранять и оберегать память, передавать её потомкам - ключевые мотивационные посылы, отмеченных участниками шествия. Символические посредники - портреты, фотографии, истории и сами потомки - дети, внуки, правнуки - выступают носителями этой памяти и проводниками уходящего полка. Живой поток людей, несущих над своими головами фотографии родственников, олицетворяет шествие предков, демонстрацию связи с ними, как вечный огонь, символизирует идею бессмертия и вечной памяти. 

«Авансцена. Кульминация»

Элементы традиционного формата праздника День Победы (встреча с родными, дружественное и семейное праздничное застолье, поминание ушедших родственников, рассказы о войне, просмотр альбомов, демонстрация памятных вещей) приобрели новые оттенки в коллективном шествии. В кульминации коллективного эмоционального всплеска шествия, который отмечался на Красной площади, во многом отразилось желании максимизировать публичность своего присутствия и радости (илл. 13).

День Победы из закапсулированной формы военного парада на Красной площади, транслируемого 9 мая по центральным телевизионным каналам, перешёл в действие гражданского смыслового и чувственно-эмоционального обмена. Возможность физического присутствия и символической демонстрации личной истории на Красной площади, в месте, долгое время исключающем в этот день присутствие «лишних» людей вне парадной риторики, во многом усиливали эффекты эмоционального переживания. Контакт с камерой можно рассматривать отчасти как контакт с соотечественниками, праздничный призыв к солидаризации и некий посыл к целому миру. 

Иллюстрация 13. Контакт участников шествия с телевизионными камерами на Красной площади  

 

После Красной площади люди постепенно расходились. Многие направились через Большой Москворецкий мост и далее рассредоточивались по прилегающим улицам. Многие семьи с детьми останавливались в ближайших кафе.  Местами собирались компании знакомых и случайных участников шествия, продолжающих праздновать, поздравлять друг друга, петь военные песни уже не в сопровождении аудиозаписей, транслируемых из динамиков, а по гитару или баян. В переходах метро было заметно больше открытых, не зачехлённых портретов, чем в утренние часы перед началом шествия. Все участники, с кем удалось побеседовать, выразили желание присоединиться к шествию в следующем году. «Я некоторых с работы агитирую пойти, но они говорят, я лучше на огороды, шашлыки... а некоторые говорят, не пойду, не выдерживаю, это все по сердцу, тяжело вспоминать, воспринимать...».  

Обращение к специфике ситуативной сплоченности в контексте данного шествия 

позволило отметить тенденцию переосмысления («социального ребрендинга») праздника «День Победы». Системы государственной пропаганды и контроля, как в советский, так и в современный период российской истории, безусловно, принимают участие в поддержании социокультурного воспроизводства ритуалов и символических комплексов памяти о победе. Однако, начиная с конца 1990-х годов, постепенно наблюдается смена векторов воспроизводства исторической памяти о войне и победе. Возможно предположить, что социокультурное конструирование памяти о войне и победе от демонстративного преклонения перед ветеранами и табуированным и клишированным чествованием героизма в официальной «вертикальной» риторике переходит к «горизонтальному» общественному дискурсу, способствующему усилению социальной интеграции. В его основании не только публичная благодарность героизму передовой, но и частная семейная трагедия, эвакуация, работа на фронт, плен, голод, выживании в послевоенное время, скорбь... В конструировании и репрезентации общественного воспоминания о войне и победе сегодня, как показали интервью, оказывается также переживание о настоящем дне, о будущем своей страны, страх перед внешним врагом, а также потребность в коллективном сопереживании чувства единства и гордости за своих родных, павших в войне или прошедших её.

Текст является сокращенной версией статьи К.П. Лазебной:  Феномен ситуативной сплоченности – теоретический анализ и кейс-стади («Бессмертный полк») // В кн.: Практики сплоченности в современной России: Социокультурный анализ / Рук.: Н. Е. Покровский; под общ. ред.: Н. Е. Покровский, М. А. Козлова. М.: Университетская книга, 2016. С. 199-229.

 

[1] Беседы со случайными участниками состоялись по ходу движения шествия от станции метро «Динамо», далее по Ленинградскому проспект, по улицам Тверской и Тверской-Ямской, далее Охотный ряд, Манежная площадь и Красная площадь.  Примерное общее время движения составило около 7 часов. Количество участников, по официальным данным МВД РФ - 7,4 млн чел. Акция была инициирована Региональной политической общественной организацией «Бессмертный полк - Москва» (год основания 2013) и организована при поддержке Общероссийского общественного гражданско-патриотического движения «Бессмертный полк России» (год основания 2015).

[2]«Бессмертный полк»: помним, гордимся, участвуем! // Пресс-выпуск № 3110 ВЦИОМ / Эл. ресурс:  http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=115698 (дата обращения: 23.05.2016)

[3] См. интервью В.А. Перкова – руководителя музея боевой славы воинов-сибиряков «Землянка» МБОУ СОШ № 121 «Академическая» (Акция «Бессмертный полк» родилась 49 лет назад в Новосибирске, а не в Томске // Академия новостей / Эл. ресурс: http://academ.info/news/28151 (дата обращения 16.12.2016).

[4] Символ родился в Барнауле. Созданный в 2013 году и разошедшийся по сети Интернет журавль, стал народным символом «Бессмертного Полка», а в 2014 году - официальной эмблемой движения. Художник, автор эскиза журавля - Алексей Шелепов, арт-директор издательского дома «Алтапресс» так раскрывает смысловое его содержание: «Графическая легенда логотипа “Бессмертный полк“ такова. Мы хотели создать знак, отдалённый от политических и пропагандистских символов и штампов, но, тем не менее, с исторической преемственностью. Важно было сделать эмблему, понятную представителям всех возрастов и социальных групп. Знак без коммерческой интонации, но современный. Задача сложная и интересная. В качестве сюжета взял образ из песни “Журавли“ (песня композитора Яна Френкеля на стихи Расула Гамзатова в переводе на русский Наума Гребнева). Песня посвящена солдатам, павшим во время войны. Так сложилась композиция из взлетающих птиц на фоне звезды солдатской могилы». Журавль стал одним из лучших логотипов в России по версии жюри Всероссийской выставки – конкурса «Золотая блоха» / Эл. ресурс: Официальный сайт «Бессмертный полк» / Эл.ресурс: http://moypolk.ru/polkovoy-zhuravl-odin-iz-luchshih-logotipov-rossii (дата обращения: 13.10.2016).

[5] Фото: Акция «Бессмертный полк» родилась 49 лет назад в Новосибирске, а не в Томске // Академия новостей / Эл. ресурс: http://academ.info/news/28151 (дата обращения 16.12.2016; Официальный сайт «Бессмертного полка» / Летопись. Электр.ресурс: http://moypolk.ru/letopis-polka (Дата обращения 01.12.2016)

[6] Фото: Идея акции «Бессмертный полк» зародилась в Севастополе ещё в 2009 году // ForPost, Севастопольский городской портал. Электр.ресурс: http://sevastopol.su/news.php?id=74703 (Дата обращения 01.12.2016)

[7] Фото: Официальный сайт «Бессмертного полка» / Летопись. Электр.ресурс: (Дата обращения 01.12.2016)

[8] В МФЦ г. Москвы осуществляется бесплатное сканирование и печать фото для участия в шествии. 

[9] Здесь и далее фото: К.П. Лазебная (Москва, 2016 г.).

[10] Зафиксированы случаи, когда через узнавание одинаковых портретов в толпе люди находили неизвестных ранее живых родственников (из интервью с Сергеем Лапенковым).     

 

НОВОСТИ ДВИЖЕНИЯ