Ветеран МПВО боец Шипневская Лидия Фёдор

«В грязи, во мраке, в голоде, в печали,

где смерть, как тень, тащилась по пятам

такими мы счастливыми бывали,

такой свободой бурною дышали,

что внуки позавидовали б нам».

Ольга Берггольц (1910-75гг)«Февральский дневник». Январь - февраль 1942 г.

Когда началась ВО война (22 июня 1941г.), моей прабабушке Шип-невской Л. Ф. (урожденной Красавиной) было 23 года. Она родилась, росла и училась в школе в деревне Алексейниково Сычёвского уезда Смоленской области, но в 12 лет  приехала в Ленинград (СПб) и оста-лась здесь на всю жизнь.

К началу войны у Лидии Фёдоровны был муж и 3-хлетний сынишка Толик. Сама прабабушка занималась вполне мирным трудом: успешно окончив Производственно-технические курсы при швейной артели им. 1-го Мая (3 июня 1936 г.), она стала работать белошвейкой, а сын Толя посещал детский сад.

С началом войны бабушкин муж Шипневский Г. И. был мобилизован (08.09 1941) в Красную армию. Он геройски погиб на фронте (1943 г.), защищая подступы  к Москве.

Сын Толик с детским интернатом (так стали мы называться детские сады) в первой половине августа 1941 г. поездом (в товарном вагоне) был отправлен в эвакуацию на восток страны (Кировскую обл.?) И это было ещё хорошо, ведь многих детей первой волны эвакуации июня-июля посылали буквально навстречу врагу -  в Новгород, в Старую Руссу, другие места под Ленинградом и некоторые районы Калининской (Тверской) области. Дети гибли под обстрелом (несколько эшелонов с детьми немцы разбомбили), с машинами шли под  ладожский лёд, когда зимой 1941 года небольшая эвакуация продолжалась по льду Ладожского озера, т. е. по «Дороге жизни», ведь с сентября 41-го город Ленинград был уже в кольце блокады. Воспитательницы буквально сходили с ума, видя, как они теряют детей, а иные сами просто убегали, бросая ра-боту и детей, - и такое бывало). По рассекреченным теперь данным с 29 июня по конец августа из Ленинграда было эвакуировано 395090 детей, а затем возвращено обратно 175400 человек.  К сожалению, не всех детей после войны привезли обратно,- судьбы почти 200 тысяч детей остались неизвестны. Летом 1945 г. вернулся из эвакуации детский интернат Толика. Мальчик выжил, но от плохой пищи и от недоедания  стал настоящим дистрофиком. Бабушке и врачам пришлось приложить немало усилий, чтобы он поправился и смог нормально учиться  в школе.

Анатолий стал гордостью матери и всех оставшихся в живых родных -  отличник, музыкант (он успешно учился в музыкальной школе по классу кларнета), добрый, внимательный, умный, красивый молодой человек. Он умер в 16 лет (5 марта 1954 г.) от ревматичес-кого порока сердца. Тяготы военного детства не прошли бесследно.

Сама Лидия не смогла уехать из Ленинграда, потому что поезда давались в основном только для эва-олько ном зеи ит.вались больше  усилий юие курсы (Июнб 1936)куации. По решению московских и ленинградских властей в первую очередь уезжали дети, промышленные предприятия (оборудование заводов, фабрик), а также музеи, архивы, киностудия Ленфильм, консерватория, театры и т. п.  А с предприятиями - их обслуживающий персонал, то есть  работники и их семьи.  При этом также кому разрешали, а кому не разрешали ехать. Строго определялось, сколько членов семьи и багажа можно взять. Для того чтобы уехать из Ленинграда, надо было приложить довольно большие усилия и не только получить разрешение,  но собрать  кучу справок, выписаться в Жакте, сесть в поезд.  Уезжали в основном по железной дороге в вагонах, -  как пассажирских, так и товарных, а кто и на крышах пытался пристроиться.  Каждый поезд был сильно перегружен, вёз несколько сот человек. Этот этап эвакуации закончился в сентябре 41-го г., когда город был окружен немецкими войсками  и попал в блокаду. Фашисты так окружили Ленинград, что из города нельзя было ни выехать, ни приехать. Первое время  жители не знали правды, многие сидели с багажом в очереди, протянувшейся от Московского вокзала вдоль всего Лиговского проспекта. Ждали, что, может быть, ещё подадут поезд. Все было очень секретно, никто толком ничего не знал, а спросить боялись, потому что думали, что кругом полно доносчиков и шпионов.

Так эвакуация прервалась, и многие горожане (более 2 млн. чел.) остались в блокадном городе. Остались - кто не успел и кто и не хотел уезжать, веря, что в Ленинград никогда  не вступят вражеские войска.

Бабушкина артель перешла на пошив военного обмундирования и маскировочных покры-тий. Работницы не имели возможности получить легальное разрешение на эвакуацию. И Лидия, оставшись одна, без семьи полностью погрузилась в основную и общественную работу. «Всё для фронта. Всё для победы!»

Как и все ленинградцы-блокадники она жила и работала в зонах с обстрелом  (Фрунзенский, Куйбышевский р-ны) все 24 часа под стук метронома, почти каждый день под вой сирены, когда тревогу объявляли не по городу, а по районам. Метроном начинал быстро стучать и раздавался голос по репродуктору: “Район подвергается артиллерийскому обстрелу, движение по улицам прекратить, населению укрыться”. Война стремительно входила в каждый дом, в каждую кварти-ру. Окна во всех домах поначалу были заклеены газетными полосками, чтобы избежать осколочных ранений от удара воздушной волны. Но очень скоро с началом бомбежек и артобстрелов стекла в окнах вылетели, были забиты фанерой, и во все время блокады в помещениях постоянно царил полумрак.

«В бомбоубежище, в подвале, \ Нагие лампочки горят... \ Быть может, нас \ сейчас завалит, \ Кругом о бомбах говорят... «О. Ф.. Берггольц. 16 октября 1941г.

Работы было много, а сил - всё меньше, так как питание становилось всё скромнее и скуднее. В самую суровую зимнюю пору 1941 г. город оставался почти без электричества, без газа, без канализации, без водопровода, с частичным транспортом, - ходило всего несколько маршрутов трамвая. У моей петербургской бабушки Людмилы и сейчас хранится керосиновая лампа, которая освещала комнатку её мамы Лидии в блокадном Ленинграде.

Первые четыре месяца блокады прабабушка получала рабочую продовольственную карточку, на которую, хотя и голодно, можно  было как-то прожить. Счастьем было и то, что дома  (пр. Римского-Корсакова) был небольшой запас дров для печки буржуйки и  2-3 кг разных круп (часть крупы прислали ещё до войны родные из смоленской деревни). Позднее, когда дрова закончились, пришлось жечь мебель, а на «чёрном рынке» обменивать на продукты разные вещи.  Лидия могла разделить участь многих и многих умерших от голода ленинградцев. (По различным официальным данным, за 872 дня блокады Ленинграда умерло от 300 тысяч до 1,5 миллиона человек. Только 3% из них погибли от бомбежек и артобстрелов; остальные 97% умерли от голода). Но она была молодая, оптимистичная, до войны имела по-деревенски хорошее, крепкое здоровье. Она всё время трудилась и была необычайно дисциплинирована. В крайнем случае она могла рассчитывать на помощь родственников мужа, также переживающих блокаду в городе. Временами помогала с хлебом  лучшая подруга  Женя (Евгения Яковлевна Долингер), которая работала шофёром на машинах, перевозивших  продовольствие по ледовой «Дороге жизни» в блокадный Ленинград. Её повышенный продовольственный паёк по рабочей карточке нередко она делился с подругой Лидой. Или она могла тайком сообщить в какую булочную привезут хлеб и где надо занять очередь.   После нового года (январь 1942 г.) швейная артель закрылась, и Лидия потеряла право на рабочую карточку. Из рассказов бабушки Людмилы и мамы мне известно, что Лидия Фёдоровна часто вспоминала суровые дни блокады, холод, голод и маленький кусочек хлеба (всего 125 грамм на весь день!), который ещё надо было получить, стоя часами в очереди на лютом холоде.  Я видел этот засохший кусочек хлеба в Музее хлеба в СПБ, где образно воссоздана обстановка ленинградской квартиры в блокадном Ленинграде. Приходилось Лидии стоять и в очереди за водой у редких городских колонок, а когда они замёрзли, то идти медленно-медленно с санками и ведром в цепочке людей через реку Неву к полынье. Закутанные до глаз кто во что мог, обессиленные голодом и холодом люди  уже  не могли делать быстрых шагов. Они брели как призраки. Вьюга быстро заметала их следы и покрывала тела упавших замертво, среди которых было немало детей.

Подлинным спасением Лидии Фёдоровны стала весна 1942 г.: с 15 марта она была призвана военкоматом и стала бойцом МПВО (местной противо-воздушнной обороны).

«В облик блокадного Ленинграда навсегда вошла фигура девушки в сером стеганом ватнике и военной пилотке  или берете – бойца МПВО. «С закинутою к небу головой, с единственным оружием – лопатой» – такой навсегда сохранит облик ленинградской героини благодарная память потомков», – писала газета «Ленинградская правда» в далеком теперь 1973 г. Спустя годы в сознании многих людей до сих пор при упоминании простого, казалось бы, сочетания букв «МПВО» всплывает образ девушек в безликих военных одеждах, спешащих кому-то на помощь или, стоя на крыше дома, пристально вглядывающихся вдаль блокадного ленинградского неба».                                                            

«Это они часами стояли на наблюдательных вышках в своих серых ватниках под градом рвущихся бомб и снарядов…Это они подбирали на улицах города трупы, чтобы предать их земле…Это они, наши героические женщины, вступали в единоборство со смертью, вывинчивая взрыватели неразорвавшихся бомб, снарядов, мин…Это они вставляли вместо стекол фанеру, чтобы не было видно черных глазниц в домах, заделывали пробоины, восстанавливали сотни километров разрушенного трамвайного и железнодорожного полотна…»   

«Вчерашних школьниц и совсем еще молодых женщин стали призывать на военную службу весной 1942 г. После самой страшной и тяжелой, первой блокадной зимы, о которой и сегодня невозможно говорить без содрогания в голосе. До войны команды местной противовоздушной обороны были укомплектованы в основном военнослужащими мужчинами и женщинами старших возрастов. Однако в первую блокадную зиму многие из них погибли или ушли на фронт. На смену им пришли юные ленинградки. Тогда личный состав МПВО города на Неве обновился на 80%. Были сформированы 35 батальонов. Общее руководство осуществлял штаб МПВО города во главе с генерал-майором Емельяном Сергеевичем Лагуткиным, который весной сорок второго получил в свое распоряжение многотысячную «женскую армию». Кроме выполнения боевых заданий, круглосуточных дежурств на постах, на хрупкие девичьи плечи легли все заботы о городе и его жителях. Этих «девочек в серых ватниках» ленинградцы любовно называли «хозяйками города». Батальоны местной противовоздушной обороны проводили любые работы, в которых нуждался Ленинград. Они всегда оказывались там, где необходима была организованная рабочая сила. Девушки из МПВО принимали участие в обороне и в очистке города, выполняли все хозяйственные работы, которых было столько, что трудно просто перечислить… До кровавых мозолей на руках они рыли траншеи для укрытия населения, а на подступах к Ленинграду — противотанковые рвы, ставили минные заграждения, маскировали важнейшие объекты города (кстати, за весь период войны ни один из 56 наиболее важных городских объектов вражеская авиация не смогла обнаружить и вывести из строя), заготавливали дрова, помогали и вывозили раненых, разгружали приходящие в Ленинград поезда и баржи, разбирали деревянные и полуразрушенные бомбами дома на топливо, участвовали в ремонтных работах электросетей, водопровода и т. д.

Об этом сохранились слова Емельяна Сергеевича Лагуткина: «МПВО не положено иметь самолеты, зенитные орудия, чтобы отражать вражеское нападение. Нашим полем боя были площади, улицы, дома; наши обязанности – ликвидация последствий воздушных налетов и артобстрелов: первая помощь населению, обезвреживание неразорвавшихся бомб, обеспечение нормальной жизнедеятельности города».

«Погибали наши девчонки повсюду. И то, люди бегут из очага поражения, а мы – наоборот, туда мчимся: людей спасать, завалы разбирать, пожары тушить… Такая работа. И когда в апреле 1942 г. по улице шла строем рота девушек в ватниках, в беретах со звездочкой, с противогазом через плечо, да ещё и пела, - медленно бредущие прохожие, ещё не отмытые после зимы, плакали. Для них мы были НАДЕЖДОЙ»,- вспоминала бабушка Лида.

 Ефрейтор медицинской роты

 боец МПВО Лидия Шипневская. 22.06.1944 г.

    На протяжении всего периода блокады Ленинграда враг систематически обстреливал город, воздушные тревоги следовали одна за другой. Фашистские самолеты буквально засыпали город бомбами. И на помощь пострадавшим и раненым всегда приходили «девушки в серых ватниках». Не считаясь ни с какими опасностями, они шли и работали там, откуда все в ужасе бежали. Чтобы быстрее оказывать первую помощь пострадавшим от фашистских обстрелов, решено было установить подвижные санитарные посты, улицы патрулировали санитары с носилками на санках или специальных легких тележках. Благодаря этому медицинская помощь оказывалась буквально в считанные минуты. Дружинницы медико-санитарных рот дежурили на улицах города, подбирали истощенных и обессиленных ленинградцев, и на носилках относили в приемные пункты (стационары, оборудованные для жителей), ходили по домам и ухаживали за ослабевшими больными, каждый месяц ездили в институт переливания крови, где сдавали столь необходимую для армии кровь, принимали участие в эвакуации жителей города. Для сотен, а быть может, даже тысяч ленинградцев эти отважные девушки стали СПАСЕНИЕМ. Однако приходилось им и заниматься захоронением умерших от голода и погибших от ран при бомбежке ленинградцев в братские могилы… «Складывали в могилы умерших  штабелями. Ни слёз, никаких других чувств уже не было…»,- вспоминала Лидия Фёдоровна.  

    Боец МПВО 334 -го отдельного городского батальона Шипневская Лидия Фёдоровна активно участвовала во всех таких работах и старалась добросовестно, по мере сил отлично, справляться с заданиями командиров, за что не раз получала устные благодарности по роте и грамоты по батальону.

     Около года служба в МПВО к военной не относилась, и девушкам-бойцам был положен обычный рабочий паёк. Когда с 12 июля 1943 г.  личный состав частей МПВО был переведён на положение военнослужащих, продовольственный паёк был заметно усилен питательными продуктами. По фотографиям прабабушки того времени видно, как прибавила в теле ефрейтор Шипневская Лидия Фёдоровна.

   27 января 1944 года Ленинград был полностью освобожден от фашистской блокады. Еще не закончилась война, а ленинградцы уже вовсю восстанавливали любимый город – настолько тверда была их вера в Победу… Огромный объем работ по восстановлению города на Неве легла на хрупкие плечи девушек МПВО. Их можно было видеть повсеместно, чего они только не делали: восстанавливали трамвайные пути, дороги и набережные, помогали предприятию «Ленсвет» восстанавливать уличное освещение, разгружали приходящие в город поезда и баржи, груженные песком, дровами, щебнем и пр., воссоздавали вновь полуразрушенный город… Лидия Шипневская была на военной службе и занималась такой работой вплоть до 6 августа 1945 г.,

   В 2002 г. 7 мая, в год семидесятой годовщины создания местной противовоздушной обороны и накануне празднования Дня Победы, в Санкт-Петербурге установили памятник женщинам-бойцам МПВО. Скульптор Сморгон Лев Наумович (род. 1929), архитектор: Матвеев Игорь Дмитриевич (род. 1957).
   На фоне глухой стены дома возвышается хрупкая женская фигура, вглядывающаяся вдаль. Именно так когда-то в блокадном Ленинграде стояли на своих постах бойцы МПВО. У подножия памятника зачастую можно видеть живые цветы. В памятные дни Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда сюда приходят десятки людей поклониться подвигу простым ленинградским девушкам – отважным бойцам МПВО. Этот рассказ об одной из них, моей прабабушке  Лиде. Она имела много медалей, среди которых «За героическую защиту Ленинграда», «За победу над Германией», орден Отечественной войны II степени». Затем была медали «Ветерану МПВО»,  «За доблестный труд», награды Ветерану труда.

    Прабабушка умерла 17 октября 1994 г. в Санкт-Петербурге, немного не дожив до 80 лет. Я родился в 2003 г. – в год 300 -летия города –героя на Неве. В этот год моя бабушка Людмила за свой долголетний и плодотворный труд на благо культуры получила памятную медаль в честь этого события.  Поэтому, выйдя на пенсию, бабушка Люда получила звание «Ветеран труда». Связь времён и славных трудовых традиций в нашей семье продолжается.

Памятник «Женщинам блокады – бойцам Местной Противовоздушной бороны».Петроградская сторона., ул. Ленина