Боевой путь

В июне 1944 года начальник мюнхенского полицейского управления
направил в Берлин донесение о раскрытии подпольной организации советских
военнопленных н немецких антифашистов. Он писал, что в Баварии с конца
1942 года действовал Антинацистский немецкий народный фронт (АННФ) и
Братское сотрудничество военнопленных (БСВ).
К тому времени в Главное имперское управление безопасности уже
поступили сообщения о раскрытии подпольных групп в Карлсруэ, Гамбурге,
Лейпциге, Кельне, Ганновере и других крупных городах. Оказалось, что около
двух лет в Германии существуют организации советских военнопленных,
активность которых стала носить «характер партизанских операций».
Масштабы действий подпольщиков стали настолько велики, что шеф гестапо
Генрих Мюллер был вынужден создать специальный отдел по расследованию
деятельности и связей БСВ...
42
Село Петровское на Смоленщине. Обычное, ничем не примечательное,
каких в России не перечесть. Жила в нем семья Корбуковых: отец, мать и
шестеро детей. Самого старшего звали Иван.
После окончания семилетки колхоз направил Ваню Корбукова учиться в
Ленинград. Перед отъездом отец сказал:
- Что ж, сынок, поезжай. Говорят, ты способный. Мы, пока не старые -
поможем. Жирным не будешь, но и с голоду не помрешь.
Мать долго стояла на крыльце и смотрела вслед сыну. Ваня оборачивался и
махал рукой. Таким он и запомнился ей: в выгоревшей рубахе, русоволосый, с
грустной улыбкой.
- Господи, храни его, - шептала она, как шепчут все матери, провожая детей
в дальнюю дорогу...
В Ленинградском учетно-экономическом техникуме Иван проучился год. В
тридцать четвертом объявили новый призыв на Дальний Восток. Среди
группы студентов, толпившейся у дверей горкома комсомола, был и он. В
просьбе поехать на Дальний Восток им отказали. На следующий день он
пошел снова. И на следующий...
Через неделю Иван прибежал в общежитие и стал собирать вещи. Увидев
недоумение товарищей, засмеялся:
- Все, братцы, выходил, еду строить Комсомольск-на-Амуре. Приеду на
место, напишу....
Ему только исполнилось шестнадцать.
Но писать было некогда. К вечеру, валясь от усталости, он добирался до
барака и, уже засыпая, сбрасывал разбухшие от воды ботинки. Он научился
корчевать тайгу, тесать бревна и трамбовать ногами раствор.
Ивану представлялось, что новый город будет похож на Ленинград, с
такими же широкими проспектами и большими зелеными парками. Наверное,
потому, что других городов он просто не видел.
Летом 1936 года его вызвали в городской комитет комсомола.
В кабинете было многолюдно. Секретарь горкома подошел к Ивану, пожал
руку и, повернулся к военному, стоящему у окна:
- Вот, товарищ майор, это и есть Иван Корбуков.
Военный внимательно посмотрел на юношу:
- Давайте знакомиться. Я – военный комиссар Комсомольска. Горком
комсомола рекомендует вас для поступления в военное училище.
Предложение было неожиданным, и Иван не знал, что ответить.
43
- Подумайте, - продолжал майор, - неволить не будем. Знаем, что на
стройке каждая пара рабочих рук на вес золота. Принимайте решение, на
раздумье у вас сутки.
Через два дня с комсомольской путевкой в кармане и вещевым мешком
через плечо Иван Корбуков поднялся по трапу старенького парохода и долго
не уходил с палубы. Берег, ставший за два года родным, медленно удалялся.
Река повернула за пиванские сопки и скрыла знакомые очертания.
Зимой 39-го выпускник Ярославского военного училища лейтенант
Корбуков принял первое боевое крещение в финской войне, на прорыве
«линии Маннергейма»...
Летом 1941 года, воинская часть, в которой служил Иван, попала в
немецкое окружение. Бойцы пытались с боями вырваться из вражеского
кольца. Почерневшие от усталости, израненные, потерявшие чувство страха к
смерти, они страшились одного - плена. Плен означал предательство. Но был
и предел человеческим силам...
Под Черкесском остатки части напоролись на вражеские заслоны. Патронов
уже не было, и они бросились врукопашную. Гитлеровцы не стреляли,
прикладами сбивали с ног голодных, обессиленных русских и били сапогами...
Через, сутки несколько бойцов бежали из сарая, где их держали немцы. Среди
бежавших был Иван Корбуков. Вторично его взяли в Черкесске, в облаве. От
лагеря военнопленных его спасла гражданская одежда, которую ему дали
сердобольные жители маленькой деревеньки, да отросшие волосы. Вместе с
захваченными в облаве горожанами его затолкали в вагон поезда и отправили
в Германию. Там Иван оказался в Мюнхене, в лагере для «восточных
рабочих».
Постепенно в Германии стала ощущаться нехватка рабочих рук.
Гражданских пленных стали использовать на промышленных предприятиях.
На заводе, куда их строем водили на работу, к Ивану подошел седой
изможденный человек:
- Мы давно за тобой наблюдаем…
От этого человека Иван Корбуков узнал о существовании Братского
сотрудничества военнопленных, созданного советскими военнопленными
офицерами. Им была нужна связь с немецким подпольем. Помочь в этом
сложном и опасном деле мог кто-то из «восточных рабочих», которым по
специальным пропускам разрешали выходить в город. Свой выбор они
сделали на Корбукове. Во многом потому, что Иван был кадровым офицером.
44
Среди «восточных рабочих» таких были единицы. И еще, Ивану легко давался
немецкий язык.
Только после воины станут известны имена создателей Братского
сотрудничества военнопленных: майор Карл Озолин, полковник Михаил
Тарасов, майор Михаил Конденко, батальонный комиссар Павел Серебряков.
Из архивов гестапо выяснится, что задачи БСВ выходили за рамки простой
помощи людям, оказавшимся в плену. Их деятельностью были: организация
саботажа и диверсий на предприятиях промышленности, сбор
разведывательной информации и передача ее Красной Армии, вооружение
участников организации и подготовка восстания, намеченного на время
перехода Красной Армией и союзниками границ Германии.
Когда гестапо начнет аресты активистов, в одном из лагерей уже будет
создан боеспособный батальон, в других они создавались... По признанию
гестаповцев, Братское сотрудничество «в ближайшем будущем наверняка
приняло бы для германской империи опасные размеры»...
В августе 1943 года в подсобном помещении Мюнхенского ботанического
сада состоялась конспиративная встреча представителей лагерей «восточных,
рабочих». Здесь был образован Совет БСВ. В его состав вошел человек,
которого знали под псевдонимом «Кречет». Через месяц «Кречет» стал во
главе Высшего Совета БСВ. Под этим псевдонимом скрывался Иван
Корбуков.
В короткий срок Совет установил связь с Антифашистским немецким
народным фронтом. Немецкие друзья помогали доставать оружие, укрывали и
снабжали документами тех, кому удалось устроить побег.
Погожим осенним днем на окраине Мюнхена в Фрейманской роще
собрались активисты Братского сотрудничества и представители лагерей
«восточных рабочих». Как они добирались, какие использовали документы –
неизвестно. Но они пришли. В роще стояла тишина, только шелестели под
ногами опавшие листья, да ветер качал верхушки деревьев. На середину
поляны вышел Иван Корбуков:
- Товарищи, друзья, поздравляю вас с двадцать шестой годовщиной
Великого Октября!
Мужественные, не сломленные люди плакали, не стыдясь своей слабости.
Они стояли расправив плечи и вполголоса пели. Это было 7 ноября 1943 года,
в центре Германии, когда до победы оставалось пятьсот семьдесят дней.
В феврале сорок четвертого гестапо вышло на подпольную организацию.
Начались повальные аресты.
45
Друзья из немецкого Сопротивления предложили Корбукову скрыться. Но
он отказался, надеясь спасти от ареста кого еще было возможно и, по длинной
цепочке подполья, переправить к партизанам в Альпы. Он остался, понимая,
что почти наверняка обрекает себя на смерть.
Счет дням был потерян. Мюнхенское гестапо работало круглые сутки.
Скрежет дверных засовов, топот кованых сапог по коридору, крики
конвоиров.
Руководителей Братства держали раздельно. Иван знал: где-то рядом за
стеной сидят его товарищи. Пытался перестукиваться. Никто не отвечал.
Потом у него уже не было сил дотянуться до стены — перебитые руки не
слушались. Только один раз, когда его в очередной раз волокли по коридору в
«допросную» , он увидел Карла Озолиня. Тюремщики катили окровавленного
майора на тачке.
Иван очнулся от непонятного шороха. Была ночь, и он с трудом различил в
углу камеры человека.
- Кто вы?
Ему не ответили. Иван повторил вопрос по-немецки. Человек зашевелился,
и до Ивана донесся испуганный голос:
- Я - голландец... Меня арестовали вчера...
Иван не знал, кто перед ним — враг или друг. Но понимал, что другого
случая может не представиться.
- Подвиньтесь ближе.
Голландец подполз.
- Слушайте, — прошептал Корбуков...
Через несколько дней всех советских офицеров отправили в концлагерь
Дахау...
11 января 1946 года в зале суда в Нюрнберге, где заседал Международный
военный трибунал, свидетель Франц Влаха, чешский врач и узник Дахау,
рассказал, как 4 сентября 1944 года в концлагере у стены крематория были
расстреляны 92 советских офицера. Их тела фашисты сожгли. Все они были
членами Братского сотрудничества военнопленных.
А в ноябре сорок пятого советскому послу в Гааге голландский гражданин
Ахтерхойс передал письмо: «Послу СССР в Нидерландах. Ваше
превосходительство! Исполняю последнюю просьбу русского лейтенанта
Ивана Корбукова. Он вместе со мной провел последние дни в камере № 17
тюрьмы гестапо на Бреннерштрассе в Мюнхене. Иван Корбуков так же, как и
46
я, был обвинен в шпионаже. Гестаповцы и СД сильно истязали его. За два дня
до казни он просил меня сообщить его семье, его матери, что он умер за
Россию. На допросах он не проронил ни слова. Так как я не умею писать по-
русски, я обращаюсь к вам, Ваше превосходительство, в надежде, что вы
исполните его последнюю просьбу».
Посол направил письмо в Москву. В Министерстве обороны подняли
личное дело старшего лейтенанта Ивана Корбукова и вычеркнули запись –
«Пропал без вести»…