Когда началась война, моему папе, было 6 лет. Жили они с мамой (моей бабушкой) и братом в селе Богослово (сейчас Калиновка), Липецкой области, Становлянского района. В годы войны жутко голодали. Маленькие дети ходили по полю (валенки были одни на всю семью) собирали мерзлую картошку, и бабушка готовила еду, находили пропитание, где только могли. В тайне, от фашистов, дети помогали хоронить, наших расстрелянных солдат и мирных жителей. Папа много рассказывал о своем не легком детстве, но эту историю, я не могу вспомнить без слез. После боя, немцы отступали, покидая разрушенное село, всех жителей, включая маленьких детей, согнали в ригу, так называли большой крытый сарай, в котором хранили сено. Фашисты, которым было поручено поджечь сарай, обложили его соломой. В сарае было тесно, не хватало воздуха, стоял жуткий крик и плач, было так страшно, что мороз пробегал по коже. Люди понимали, еще немного и они все заживо сгорят. Старухи молились, кто - то пытался открыть ворота. Женщины безнадежно, стучали кулаками в дверь. Я, так сильно кричал, рассказывал папа, держась за мамину юбку, что у меня пропал голос и занемели руки. И вот мы все почувствовали запах дыма. Крик перешел в жуткий рев. Мама крепко прижала нас к себе и тоже что - то кричала, а что я не мог разобрать. Я только шептал: боженька помоги. Началась паника. Стоял жуткий крик. И вдруг, через какое - то время, оно показалось вечностью, распахнулись ворота и в проеме стоял парень. Как потом оказалось, это был наш партизан. Он был послан командиром в разведку, и на наше великое счастье, услышал крики и понял в чем дело. Фашисты были уничтожены. Люди, не помня себя от радости, кинулись из сарая на свежий воздух. А потом, опомнившись, принялись обнимать, целовать и благодарить своего спасителя. Благодаря этому герою папа остался жив. Но пережитый ужас войны, навсегда оставил боль и горечь утраты в израненной душе маленького мальчика. До самой смерти, папа жалел, что так и не узнал имя  этого героя, которому был благодарен всю жизнь. Война в сотни раз страшнее, если видеть ее детскими глазами. И никакое время не сможет вылечить раны от войны, тем более детские.