Прошло много лет с того страшного дня, когда русскому народу объявили войну. Она внесла страшный след в каждый дом. Не обошла и нас. Все мужское население отправили копать окопы за город Алексеевка. Копать было тяжело, потому что зима, и земля замерзла. Мы все знали, что это для наших солдат и поэтому старались.
Затем в середине декабря нас всех собрали в военкомат, так я попал в город Витебск. В вагоне, где мы ехали, не было даже печки, не давали горячей еды, часть солдат заболело. Наконец прибыли, получили танки. Командир моей машины Михаил Юдаев говорил: «Держись Телешенко, помирать вместе будем».

Мой первый бой был в селе Коопти. Мы должны были прорваться в село и не давать немцу отступать. Бой был страшный. Танки то и дело подрывались и горели. У меня был друг, с которым мы познакомились перед боем. Он работал механиком. Когда мы прорвались, я увидел его дымящийся танк. Это было ужасно. Мы подъехали к посадке и затаились, так как у нас закончились снаряды. Юдаев получил по связи приказ: «Забрать у только что сгоревшего танка боеприпасы и продолжать бой». Механик вдруг повернулся и сказал: «Ну, Телешенко, давай, ты будешь первый». Я вышел из машины, как меня учили, прополз и залез в сгоревший танк. Когда я залез, мне стало дурно. Это было ужасно. Все было в крови и обгоревших трупах. Я кое-как взял четыре снаряда и вылез из машины. Таким был мой первый бой.
Во втором моем крупном бою, в феврале 1944 года, перед нами стояла задача – прорваться в тыл, захватить мост через реку Днепр и не дать немцу отступить. Мы все сделали так, как от нас требовали. Во время отступления в ближайшую деревню нашу машину обстреляли и она загорелась. Я помог выбраться из танка механику машины. Я оставил его под танком, а сам полез обратно, чтобы посмотреть, кто жив. Когда я вернулся, механик лежал вниз головой, я поднял его лицо и увидел, что во лбу у него дыра от пули.
В этом же бою машина Юдаева подорвалась и загорелась. Кто мог, вылез из горящего танка. Со всех сторон стреляли. Меня ранило в ногу. Его помощник выглядел очень плохо. Ему разорвало ногу. Когда бой утих, я потащил Юдаева и его помощника по полю к оврагу. На другой стороне слышались чьи-то голоса, пришлось разведать. Это были наши. Так мы попали в госпиталь. Помощник Юдаева оказался мой земляк Хромцов, он, не придя в сознание, умер. Юдаев тоже умер, не перенес операции.
После госпиталя были еще бои, только теперь уже за границей. Мы продвигались медленно к Берлину. 9 мая победили фашистов, но мне пришлось еще несколько лет воевать в Германии.
После своего рассказа Дмитрий Фирсович показал нам свои медали и справку о ранении.
По выражению его лица, нетрудно догадаться о том, что пришлось пережить этому человеку. Прошло 65 лет, но Дмитрий Фирсович помнит все до мелочей. Вот какой след внесла эта страшная война в человеческую память.