Мыслина Евдокия Георгиевна.
Бывает так в жизни, что обстоятельства ломают нас. Становимся мы злыми, обиженными на весь белый свет. А есть люди, за плечами которых долгие и очень непростые годы, но они сберегли доброту и теплое отношение ко всем, кто рядом. 
Евдокия Георгиевна Мыслина родилась в Костромской области, в большой крестьянской семье. Из 8 детей была старшей. В школу ходила за 2 километра, а потом и все 6 проходила, по
разбитым глухоманным дорогам. Учиться долго не пришлось. Надо было помогать матери, отец болел, братья-сестры совсем маленькие. И пришла невысокая, худенькая Дуся на ферму, 
доверили ей ни много ни мало 25 коров. Хоть и маленькая росточком была, за коровой и не видать, работала старательно, даже в Кострому, на областную сельхоз выставку отправляли. 
Значок «Ударника труда» вручили. Самым дорогим подарком стал отрез шелка. Из него сшили платье, и одевалось оно только по праздникам! А к платью две косы в руку толщиной. 
Евдокия Георгиевна вспоминала частушку, что часто напевала в то время: « Не глядите на меня, что платьице с заплаткой, меня в совхозе выбрали женской делегаткой!». Для себя решила – 
раз с учебой не вышло, буду хорошо работать! И работала, до 1943… А в январе 1943 в колхоз «Красный борец» пришли повестки из военкомата. Парни, мужики уже воевали - дошла
очередь до девушек…Собрали их, молодых доярок, телятниц, загрузили в вагон и повезли. За плечами полотняные котомочки с хлебушком черным, да кое-каким бельишком… В Туле обучились в школе военных поваров и приняли присягу. Когда девчонкам выдали форму – брюки, юбку, пилотки, валенки с галошами, радовались «обновкам», глупые были...
Евдокие Георгиевне учиться на повара не очень нравилось, хотелось на военный завод. Но после выпуска Дусю отправили к связистам в часть, которая стояла в лесу под Тулой. Жили в землянках, пищу возили на лошади. Когда та погибла под бомбежкой, таскали на себе – хлеб «батюшку» вязали на шею сзади, термоса с кашей да щами – на плечи, и ползком (когда под обстрелом), по болотине доставляли еду солдатам. Сколько молоденьким поварихам пережить пришлось – одному богу известно… Там же встретила первую любовь. В конце 1944 года вернулась домой, так как ждала ребенка. А муж, Андрюшенька умер от ран в госпитале, в далекой Бессарабии. Прислали потом в колхоз 120 рублей, что были у него, да фото Евдокии Георгиевны, простреленное и кровью мужа залитое .
В 1945 году вернулась на ферму – куда еще-то. Создала новую семью. Ни отпуска, ни больничных, ни декретного – ничего не было. Сына родила прямо на работе. Мужики силос
привезли, стала разгружать, напряглась – тут и случилось. Завернули младенца в рабочий халат, под кормушку положили, а коровы все посдвигали – не могла потом и найти сына: молчит
- спит! Жили бедно, детей уже четверо стало, а на трудодни не разбогатеешь. В то время у неё валенки были такие старые, что подошва отваливалась, так она галоши на них наденет, а потом и снять не может - ноги примерзали, отдирала их вместе с кожей и плакала. А новые купить, не на что...Когда лучше стали жить, решили свой дом строить. Приходя с фермы, помогала мужу крышу крыть. Уставала так, что засыпала стоя. Доярки же с первыми петухами поднимаются… После 30 лет работы на ферме стало совсем тяжело, устроилась в лесничество конюхом, а по совместительству техничкой. Платили мало, но и тому рада была. Всегда Евдокия Георгиевна, всем помогала, выручала – соседей, односельчан. Кому денег займет, кому хлеба даст свежеиспеченного. Отдачи не ждала. Ничего, говорит, им нужнее было, а я и так обошлась. Потом помогала своим детям растить их детей, а потом у внуков дети пошли– так ниточка и тянулась. Всегда говорила: «Чужого не берите, в дом сплетен не несите». 
Судьба Евдокии Георгиевны Мыслиной похожа на многие судьбы наших бабушек, мам, переживших военное лихолетье, потом недосыпавших и не евших вдоволь, все вынесших на своих хрупких плечах.