Когда в детстве справшивала о деде, мне взрослые отвечали коротко: "Он живет в другой семье". Никаких объяснений. Фигура деда по отцу была словно исключена из семьи, не было фотографий, никогда никаких упоминаний и семейных историй не из уст папы, не из уст бабушки, папиной мамы, женщины суровой, я ее побаивалась, но в детстве всегда ее навещала и бабушка неизменно угощала жареными семечками... Значимость и насущную необходимость восстановления фигуры деда в семье я поняла уже значительно позже, создав семью, подростив с мужем своих детей, поняв, насколько важны для семейного благополучия преемственность поколений и связь времен. Папины сестры, две родные и одна сводная из второй семьи деда, с которой познакомилась не так давно, рассказали про деда, родные сестры-факты из жизни до войны, сводная сестра-после, когда дед стал жить со второй семьей. Фронтовые сведения, к сожалению, очень скудные, был призван на фронт Кемеровским РВК (до войны жил в п. Пригородный Кемеровского района), воевал в танковой бригаде, был поваром старшего хозяйственного взвода, за кормление солдат во время боевых действий горячей пищей был награжден медалью "За боевые заслуги". Как и многие фронтовики Петр Дмитриевич не расскказывал о военном прошлом, лишь незадолго до смерти рассказал, как затонул в танке при переправе через реку в начале 1945-го года, был чудом спасен, попал в госпиталь, после госпиталя на фронт уже на возвратился, был демобилизован. К сожалению, я не знаю истории радостной встречи мужа и отца с фронта. И на 9 мая в детстве мне не рассказывали историй о моем деде-танкисте Корчагине Петре Дмитриевиче. Послевоенные события разлучили деда с семьей. Пережив войну люди еще долго страдали от лишений, ставших следствием этой страшной войны-голод, нищета, сиротство, болезни, плохие условия жизни. Государство, восхваляя в пропаганде народ-победитель, вновь поставило его в условия жесткого выживания. Голод-плохой советчик. Истории о колосках времен Голодомора повторились и после войны. Так, мой дед, будучи бригадиром посевной бригады одного из колхозов Яшкинского района, набрал по сеялкам рукавицу зерна, может быть, он делал это неоднократно, но такое воровство объяснимо-трое детей требовали пропитания, во дворе съедалась вся съедобная трава на корню... После доноса дед был вынужден бросить семью, сбежать и скрываться от суда, а после года скитаний по дальним деревням дед нашел пристанище в д. Старочервово Кемеровского района. Заново женился, придумав историю, что первая жена не дождалась с фронта... Когда дед умер, мне было 9 лет, моим братьям 12 и 18, мы могли бы вырасти с осознанием, что у нас есть дедушка (наша мама с раннего детства была сиротой и дедушку и бабушку по маминой линии мы тоже не знали), старший мужчина в семье, прошедший войну и переживший много тягот и сложностей, но сумевший вынести их, мудрый и добрый человек, просто наш дед...но не случилось и это грустно, горькие последствия далекой войны дали о себе знать и на моем поколении, прервав таким образом  поток сердечной любви и тепла, благодарности, чувства семейственности. Как бы там ни было, дорогой дед, спасибо за жизнь.