В семье сохранилось около 40 писем c 1942 по 1945 гг, которые он писал родным в Новосибирск.
Обучение и принятие присяги на ст. Юрга.
Дорога на фронт, как долго стояли под Москвой в Люберцах и Люблино,
Как удалось отпроситься в увольнение в Москву и встретиться с родственниками.
Остановка в Калинине и собственно письма с фронта, из госпиталя и т.д.

Вот отрывки из некоторых писем.

22.07.1942
Лагерь расположен в лесу, живем в берёзовой роще,
кругом степь, на десятки км растянулось поле, где формируется
Сталинская дивизия. Рядом протекает река Томь. Утром встаём
в 5 ч и бегом на реку зарядка, потом умываемся купаемся и
строем на завтрак, получаем 200 гр хлеба и 2 ст. чаю и каши.
Потом берём винтовки, автоматы и другое вооружение и идём в
поле на тактическое учение. Изучаем немецкий автомат и другое
трофейное оружие. Все мы обучаемся на младших командиров. Обу-
чают старые командиры, которые уже воевали с немцами. Обучают
быстро и хорошо, так что нет свободной минуты с 5 утра до 11
ночи.
20.08.1942
16 августа принимали присягу, клялись Советскому союзу, советскому
народу верности и преданности своей родине. В этот же день раздавали
подарки от рабочих Новосибирска, Кемерово, Пракопьевска, давали кисет
с табаком, на нем надпись "Сталинцу", "Ни шагу назад" , "Вернись с
победой". Спички, носовые платки, мёд.
Сегодня 20 августа, а когда поедем не знаем. Мы понимаем, что мы очень
нужны туда, где немцы всё ближе продвигаются к Баку, к нефти, к черному
золоту. Наша дивизия носит имя т. Сталина, а чтобы оправдать это нам
нужно хорошо обучиться военному делу и выполнить приказ тов. Сталина
№130 и тогда бить врага по сталински. Но скоро видно наше желание быть
в рядах защитников будет исполнено.
30.09.1942
Сегодня приехал из Москвы, очень рад что я видел и ходил по
родным улицам столицы.
Москва работает и живет по старому, работают заводы, предприятия,
театры, парки. Погода стоит хороша, москвичи ходят в одних майках.
Мы стоим под москвой в гор. Люберцах в лесу, в больших светлых
казармах. С горы в бинокль видны Кремлевские башни и вся Москва.
Сколько будем здесь стоятьне знаю, но лейтенант сегодня говорил,
что на днях выезжаем на фронт.

3.10.1942
Сегодня выехали на фронт.
Поезд стоит в гор. Калинин. Здесь немцы были 3 месяца. Кругом разрушения.
Сожженные деревни, валяются разбитые танки, автомашины, валяются вагоны под откосом.
Взорваны мосты, заводы, воронки от бомб и снарядов. Красивые вокзалы - груда
развалин. Здесь был немец.
4 заряженных диска 280 пуль, 2 гранаты Ф-1 и пистолет,
который подарил командир. Мое первое вооружение. Скоро наступит тот день, когда
по боевому заработает мой автомат. Буду яростно бить врага, отомстим за все
разрушения, за все издевательства над нашим народом. За свою молодую жизнь.
23.10.1942
Здравствуй дорогая мама.
Шлю свой сердечный привет и крепко, крепко целую тебя,
моя любимая дорогая мама.
Сообщаю тебе, что я жив и здоров, чего и тебе желаю. Нахожусь
близ фронта, ждём приказа о выступлении. Последнее письмо я
писал из Калинина. Жил я хорошо, пока ехал в вагоне. Доехал
до фронта благополучно. После этого началась жизнь, про которую
я всю жизнь буду вспоминать, если буду жив. 200 км шли пешком
до места назначения. Шли по болотам по лесам, эдесь вся местность
такая, по колено в грязи, дождь, холодный ветер. Шли всё больше
ночью. Спали в лесу на земле, голодные, мокрые, костры разжигать
нельзя, посушиться негде. Многие отставали, падали от усталости,
я еле дошел до места. Сейчас живём в лесу, в болоте, в шалашах.
Утром никак на ноги не встанешь, весь закоченеешь.
Часто, часто вспоминаю тебя дорогая, твои слова и наставления.
Скорее бы на фронт, а там что будет. Клянусь мама, что буду
драться до последней капли крови, скорей разобьём проклятого
немца, всю жизнь испортил он нам. На днях я встречусь с врагом,
наш удар услышат все, будем безостановочно гнать с нашей родной
земли немецкого пса. Все трудности я пережил и не пал духом,
я не боюсь смерти и жду с нетерпением встречи с врагом.
Да, мама, очень хочется жить. Увидеть победу. Ведь я ещё молод.
Я очень люблю жизнь и потому иду в бой. За счастье моей родины.
За мое счастье. Я люблю жизнь, но смерти не испугаюсь.
Пиши ответ мама. Крепко целую тебя. До свидания.
15.12.1942
Шлю горячий боевой привет с освобожденной руской земли.
Я жив и здоров. Сообщаю вам что с 25/XI-42 и у нас началась боевая
жизнь, каждый день гоним проклятого немца с нашей земли дальше на
запад. Сейчас нахожусь в деревушке правда мало похожей, но
жители живут в землянках. Я вижу людей которые больше года
находились под властью немца. С какой радостью встречают они
воинов Красной армии. Они не знают чем отблагодарить, они несут
последнее свое уцелевшее для бойцов. Они улыбаются и поют
советские песни, они счастливы. С каждым днем мы продвигаемся
дальше, сейчас он отчаянно сопротивляется. Здесь за время
своего хозяйничества он сильно укрепился, но скоро вышибем из
этой полосы и попрем безостановочно.
Я уже привык ко всему, я не знаю, почему осколки летят мимо меня,
я попадал в такие места, где очень много ранений, шинель пробита,
сумка порвана, вообще очень чудно жить здесь.
7.XII погиб Борис Страшнов, токарь 2-ой мастерской.
26 января 1943 г.
Сообщаю вам, что я жив, но нахожусь в госпитале.
15.01-43 Во время штурма одной сильно укрепленной высоты,
"Высота смерти", так называют её те, которые остались чудом
живы. Я водил свой взвод в атаку, потом остался почти один,
потерял своих товарищей и командиров. Меня ранило, когда мы
заняли высоту. Я бил из станкового пулемета по отступающему
немцу, он засыпал нас минами. Мина попала в щит пулемета,
меня отбросило в одну сторону, а пулемет разлетелся на куски,
меня сильно контузило в голову, обожгло шапку и шинель, спину.
Осколком зацепило руку, задело кость, но рука действует. Целую
неделю ничего не слышал и не мог говорить, делали продувание,
сейчас ничего - помаленьку поправляюсь, сейчас я хорошо слышу
и разговариваю.
Как живете вы, пишите, обо мне не беспокойтесь, рука заживет
и я снова буду бить немца. Осталось недалеко от границы, за
один день дойти можно. Как он не упирается, но все же он бежит
назад. недалек тот день, когда вся наша страна будет свободной.
16.10.1943 Действующая армия.
Дорогие родители, что меня ждёт впереди я не знаю, но своего
врага я отлично знаю и ненавижу и буду бить беспощадно. Смерти
я не боюсь и ее от себя отвергаю, а если придется погибнуть, так
ничего не поделаешь. Но за свою жизнь молодую весёлую я уже
отомстил и не один десяток фрицев лежит с продырявленными черепами.
На сердце у меня спокойно, вы живите хорошо и дружно. Так же желаю
вам мои дорогие родители и мои сестра и брат жить ещё дружней и
крепче помогать друг другу и ещё многое написал бы да уже темно.
А я ухожу сейчас на исходный рубеж. Нет у меня в душе сейчас ни
страха ни сметения, только ненависть, лютая ненависть к зверю фашисту.
Досвидания, крепко, крепко целую вас: папу, маму, Клаву и Бориса
21.11.1943
Сообщаю вам, что я жив, но в последнем бою при
переправе за рекой вечером 16.11.1943 был ранен
и сейчас нахожусь пока в медсанбате, жду эвакуации
в тыл, погода стоит отвратительная: дождь, снег, ветер,
а перебираться через реку обратно пришлось вплавь.
Дороги все разъехались, машины не идут. Ждём морозов,
пока не замерзнет дорога. Рана не опасна. Пуля попала
ниже колена, перебила кость. Мало мало двигаюсь, врач
сказал, что в футбол играть буду, если живой останусь.
Так что обо мне не беспокойтесь: если оттуда выбрался,
то жив буду.
20.12.1943 г. Казань
Вот уже неделю, как я нахожусь в госпитале в г. Казани.
Удивительно медленно идут дни, кажется прошло уже много времени,
война, фронт, все невзгоды и радости, моменты когда жизнь висела
на волоске, всё это остаётся в тумане, как бы во сне. Я сейчас
живу новой жизнью, я вижу девушек, города, свет,
слушаю музыку, я смотрю кино и концерты, всё это как-то чудно
ей богу, я как бы с другого света приехал. Там нет этого,
развороченная снарядами, минами, вспаханная гусеницами, родная
земля, сожжённые деревушки, разбитые города. Кругом серенькая
вся в глине шинель. Небо и земля, болота и леса вот и всё.
Всё это осталось позади, что будет дальше, что ждёт меня впереди,
а пока лежу и слушаю русские песни, которые исполняют Лемешев,
Русланова и др. , в тепле и уюте. Частенько вспоминаю своих това-
рищей по оружию, многих не стало, а судьба остальных неизвестна.
Борис Кутьин погиб под гусеницами "Фердинанда", так рассказали
мне его бойцы, очень жаль молодого весёлого командира, ну ничего
не поделаешь, ни он первый ни он и последний.
Такая уж жизнь у солдата. Ну а мы пока живем, сейчас начал ползать
на ходулях мало мало.
Деньги и кое-что подороже денег: хорошие бурки, свитера, шерстяные
носки, ни то что взяли ценности, деньги, но и всю одежду, то что у
меня было, в медсанбате украли, с операции вынесли не очухался - спать,
а на другой день стал шмутки смотреть, ругался, жаловался, сказали
"голова цела - береги", ни у одного меня, у многих произвели чистку,
трофеи хороши, а идти туда за ними их на аркане не затащишь.
Вообщем купить чего-нибудь не на что, если есть возможность и если
вам не трудно, то пришлите.
27.02.1944 Казань
Фронт - частенько вспоминаю прошедшие дни и вспоминаются только
хорошие моменты, а те все тяжести, трудности кажутся как давно
прошедшие.
Сейчас хожу с палочкой, чувствую себя ничего, рана наполовину
закрылась.
Ты спрашиваешь, знаю ли я этих товарищей из газетной статьи
"Сибиряки в боях". Я был в этой части, но ещё на формировке в
Юрге создавался Отдельный сталинский батальон куда я и попал.
Этому батальону тогда ещё говорили, что он будет выполнять
самые трудные задачи. По приезде на фронт наш батальон отделили
от своей части и мы находились при штабе крупного соединения и
при наступлении бросались то на один, то на другой участок
фронта. Туда где создавалось плохое положение.
Так от своей дивизии я был оторван и не знал ни о ком, правда
приходилось помогать и выручать её. Но таких примеров я видел
много и приходилось участвовать самому.
И много таких товарищей лежат лежат в болотах Смоленщины,
под Белым, Велижем, Витебском. Были горячие денёчки, когда
тебя засыпало минами, землёй, грязью, а фрицы подходят
вплотную и уже обходят, вот тут за какую-нибудь минуту
буквально проходит вся прошедшая жизнь: весёлая, радостная
и кругом так красиво и разбитая деревушка и небо багровое
от дыма разрывов. Всё за какие-нибудь мгновенья кажется
хорошим, всё на что раньше смотрел с тоской.
И за свою свою жизнь делается жалко, хочется жить, но вместе
с тем подымается ненависть, уже отчётливо видно рожи фрицев и
автомат работает как швейная машинка, только гильзы летят
через голову. А они всё лезут, отбиваешься гранатами и делается
радостно, когда они в панике бегут на ходу бросая ранцы и ши-
нели. И как хорошо после всего этого закурить сидя ещё на
кругом разбросаных горячих гильзах.
Обо всех этих переживаниях трудно рассказать и написать.
30.06.1944
Вчера прибыл в часть и сегодня пишу письмо. Комиссия в Татвоенкомате
признала меня нестроевым годным для работы в условиях фронтового тыла.
Я просился направить в действующую часть, писал заявление, ещё раз комиссия,
по распоряжению начштаба и опять такое назначение, ничего не поделаешь,
приказ. Нач. штаба Татвоекомата сказал мне: "Хватит, походил на своих ногах,
теперь будешь ездить на колесах" И направил вот сюда в школу шоферов. Жела-
ющих ехать учиться много, нас направили 6 человек. Я старший, дали документы,
продукты и начались наши путешествия.
17.07.1944
... уже второй день ездим на машинах, сшибаем столбы и пни,
которые встречаются на дорогах.
Вот уже две недели как я нахожусь у нового хозяина, жизнь идёт в
упорной учебе, нужно в короткий срок стать водителем. Занимаемся
с 7 час до 7 вечера, подъём в пять, отбой в 11 час вечера и так
день за днём. Хочется побыстрей закончить и уехать на фронт, нужно
ещё раз соткнуться с врагом и бить его до последнего.
Жить здесь уже надоело, фронт тянет к себе как магнит и это у всех
солдат такое желание.
...а если придётся работать шофером, то я знаю как они живут, что
сыр в масле, но меня тянет в свою родимую пехоту, опять в разведку,
ночью гонять фрица в одних кальсонах по траншеям. Вспомнишь смешно,
а вспоминается только хорошее, а как приходилось тикать, когда
окружат, по несколько суток день и ночь лезть по лесу и болотам го-
лодным как волк, так все это кажется давнишним забытым сном.
22 августа 1944 года
Вчера вечером ком. взвода огорошил меня, сказал что меня оставят здесь
штатным командиром, готовить кадры шоферов для фронта. Что я им понравился
за "очи голубые" что ли. Здесь ведь есть шофера со стажем работы по 8-10 лет
с первым классом, а я всего знаком с машиной 2 м-ца. Я отказываться, а он
говорит, что будет мне помогать, я не боюсь работы, но мне здесь не хочется
быть. Конечно условия для штатных мл. командиров намного лучше, а главное
в питании и живут они отдельно, стоят все на учёте и находятся здесь по 2
по 3 года "защищают родину", но я не желаю и не хочу. Многие конечно завидуют,
если здесь остаться, то это навсегда избавиться от войны и фронта, но я хочу
вновь быть в рядах наступающей Красной армии и громить врага на его земле.
Кто боится, тот пускай остается, а мы поедем. Числа 29 или 1 сентября
6 мая 1945 г.
Здравствуй дорогой брат Борис!
Шлю тебе свой боевой привет из Берлина.
Боря, прости что пишу с большим опозданием, времени свободного
нет, дни и ночи в рейсах, находу приходится спать. Ну ничего,
идёт последний штурм проклятой Германии, а после отдохнём и
отоспимся за всё.