Мой дедушка, Бабурский Федор Иванович, родился в 1908 году в деревне Чериково Угодско-Заводской волости Малоярославецкого уезда. Эта деревня существует и сейчас, располагается в живописном месте на берегу реки Истья, недалеко от железнодорожной станции Балабаново.

Федор был гармонистом и завидным женихом, а моя бабушка, Мария Ивановна (Маруся, как все ее называли) хорошо пела и любила танцевать. Так они и познакомились. После свадьбы стали жить в Москве. Сначала на Тверской, в Дегтярном переулке, вместе с матерью и сестрой Федора, потом получили комнату на Арбате. В 1935 году родилась дочь Тамара, моя мама, а в 1940 году - ее сестра, Галя.

Через год началась война. Федор сразу ушел на фронт. Был тяжело ранен под Смоленском и направлен в Москву на излечение. Однако, в такой тяжелый момент, когда немецкие войска рвались к Москве, он не мог оставаться в стороне. И, не долечившись, вернулся в свою часть, которая направлялась под Можайск. Последнее письмо дедушка написал перед боем, а вскоре после освобождения Можайска, в феврале 1942 года, пришло известие от друга о его гибели. Официального извещения так и не было, и, в глубине души, была надежда на чудо...

Всю войну, с двумя маленькими детьми на руках, бабушка работала надомницей - днем и ночью вязала перчатки и носки для бойцов, была награждена как труженик тыла. Любила Москву, особенно Арбат; не хотела никуда уезжать, даже ненадолго. Эту любовь она передала нам, своим детям и внукам.

Позже, уже всей семьей, мы неоднократно пытались отыскать место захоронения дедушки. Обошли много братских могил в районе Можайска, но безрезультатно. А 1981 году купили дом в Смоленской области. И каждую весну, проезжая по Минскому шоссе Верею, Можайск, Ельню мы вспоминаем те ушедшие годы и ушедших людей. МЫ ПОМНИМ.

                                                                                                    Прошли года, затягивая шрамы,

                                                                                                    как след в песке — касание волны,

                                                                                                    и пряничные вяземские храмы

                                                                                                    стоят, как будто не было войны.

                                                                                                    И незачем сворачивать с дороги

                                                                                                    по рытвинам, — проедем ли, бог весть?!

                                                                                                    чтоб увидать раненья и ожоги,

                                                                                                    которых там, наверное, не счесть.

                                                                                                    Прошли года. Легендой стали были.

                                                                                                    Цветет земля на сотни верст окрест.

                                                                                                    Здесь все пылало. Здесь тебя убили.

                                                                                                    И вот я еду мимо этих мест.

                                                                                                    И добрый ветер мне ресницы студит,

                                                                                                    и дали так открыты и ясны,

                                                                                                    как будто вправду никогда не будет

                                                                                                    войны...

                                                                                                   1955

                                                                                                   Маргарита Алигер.