В народе говорят: «Дерево крепкое корнями, а человек памятью о своем роде». Нельзя познать самого себя, познать и полюбить Родину - , не заглянув в глубины своего рода, и не поклонившись тем, кто дал тебе жизнь, чья кровь течет в твоих жилах. И как с малых ручейков берет начало бурная река, так с малых и больших родов берет начало полноводная река своей нации. Один из корней моего рода, по маминой линии, берет начало , в обширных полях между селами Бубнов, Корытница и Войнин Локачинского района, Волынской области. В начале 20 века, 14 июля 1921, близ казацкой могилы, здесь когда-то был хутор, на котором родился мой прадедушка Феодосий Терентьевич из славного рода Лихотопив. Его отец, а мой прапрадед Терешко Лихотоп после смерти жены с двумя детьми переехал сюда из-за Буга. Здесь во второй раз женился, взяв в жены местную девушку Феодосию, которую родные звали Фесицею. А еще прапрадед Терешко был заядлым рыбаком, хотя сам рыбы, как вспоминают родные, не ел. Моего прадедушку назвали именем матери - Феодосием. И мамино имя и мамина молитва оберегали его на всех тропинках. Получив трехклассное образование в сельской школе, дедушка помогал родителям по хозяйству, научился ремеслу ковки. Война ворвалась в жизнь моих родных смертоносным гулом самолетов с черной свастикой на крыльях, взрывами снарядов, зловещими ночными пожарами. И даже часы тишины дышали НЕ спокойствием, а напоминали затишье перед бурей. Ужасы войны впервые тронули душу прадедушки увиденным у полевого госпиталя, который был наскоро оборудовано на перекрестке, недалеко от их дома. Больница на колесах, уставшие врачи и санитары в окровавленных халатах, а рядом братская могила, в которой хоронили тех, кого не смогли вырвать из тисков смерти. Прекрасное и ужасное всегда в жизни рядом. Удивительно, но свою любовь прадедушка Феодосий принял в годы войны. И жили оно почти рядом, недалеко, на другом хуторе. А называлось Анной. Прабабушка Анна была из зажиточного рода Кротов. К коллективизации семья имела много гектаров поля, хороший скот, даже свой став. Почти год прапрадед Василий прятал красивую Анну в риге, тайком нося ей пищу. Чтобы не обидели: ни чужие, ни свои. «Это было время, - вспоминает бабушка, - когда подлость и зло прятались за маской приятеля». 22 июля 1944 прадедушку Феодосия было мобилизовано на фронт. В составе 568 стрелкового полка 164 стрелковой дивизии участвовал в освобождении Польши, в форсировании Вислы, битве за Берлин. Прадедушка был пулеметчиком, в его подчинении был пулемет Дегтярева. За отвагу, проявленную в боях, прадедушки был награжден орденом Красной Звезды. В семье живут воспоминания прадедушки Феодосия военных операций, в которых ему приходилось участвовать. Это были битвы с многочисленными человеческими потерями. Когда после одного из таких кровопролитных боев на подступах к Берлину дедушка пришел в себя, то увидел ужасное зрелище - поле, усеянное телами братьев и врагов. Он же был только контужен. Во второй раз пришел в сознание от шварґотания немецких солдат. Плен. Это одна из самых тяжелых фотографий памяти прадедушки. Вспоминал, как пленных совсем не кормили, как остарбайтеры - женщины из Украины, бросали их за спинами надзирателей брюкву. Вспоминал, как молча прощался с родными, хутором, любимой Анной, жизнью, когда на горизонте дороги, по которой их вели, задымили трубы концентрационного лагеря. Вспоминал слова молодой еврейки, которая шла рядом с ним по этой дороге смерти: «Не печалься. Ты будешь жить. У тебя еще родится три сына и дочь ». Смотрел на нее, как на сумасшедшую: на расстоянии взгляда - смерть, а она говорит о будущем. И вдруг самолет с красными звездами на крыльях. Кто куда. Свист, выстрелы, крики. Дедушке удалось спастись из этого ада. Мамина молитва еще раз уберегла его. Хотя был в плену всего три дня, прадедушка был лишен всех наград - советский солдат не имел права попадать в плен. Победа! Праздник всеобъемлющей радости! Праздник жизни! Увольнение в запас прадедушки было только 28 мая 1946. В этом году и женился на любимой Анне. А через пять лет родилась моя бабушка Рая. Прадедушка Феодосий много лет работал в местном колхозе комбайнером. Среди воспоминаний, которые перечисляются в семье, меня поразил рассказ о принудительном переселении семьи из хутора в село. Перевозили дома, а чтобы люди не вздумали возвращаться, с корнем выкорчевывали бережно посаженные, воспитанные прадедами черешни, груши, яблони, бульдозерами месили землю, а вместе с ней человеческие души. Бабушка вспоминает о старой яблоне, любимицу хуторских детей, которую, вырвав с корнем, волокли с самого хутора в село на пилораму. Тащили, а с ней, как слезы, сыпались желтые яблоки, которые так и не достигли этой осенью. Дети бежали за яблоней, как за матерью, плакали и собирали те яблочки - «золотые яблочки». Кажется, это не яблоки они собирали, а прижимали к сердцам тепло своего рода, тепло, которое, я сейчас чувствую, струится с фотографий моих родных, от бабушкиных рассказов, с места, где когда-то родился и жил мой прадедушка Феодосий из славного рода Лихотопив .