До ВОВ:
В конце 1920-х моя бабушка Марфа Ефимовна Непомнящая жила с мужем Григорием в старообрядческом селе Перевоз, где они и их старшие дети были крещены в старообрядческой вере. Село когда-то называлось Тимошкин Перевоз, относилось сначала к Черниговской губернии (до 1918г), потом к Орловской области, потом к Гомельской области (1939-1944). С 1944 года село Перевоз Новозыбковского района относится к Брянской области.
В 20 лет Холин(а) Марфа Ефимовна вышла замуж за односельчанина Непомнящего Григория Калиновича (Калинича) (в Едином государственном реестре записей актов гражданского состояния имеется запись акта о заключении брака №1 от 16.01.1930, которую составил Перевозский сельский Совет Новозыбковского района Брянской области), быстро появились и дети.
В начале 30-х годов мой родной дед Гриша с семьей (у них с бабушкой было уже двое сыновей – Иван (05.04.1931) и Николай (15.11.1933)) и односельчанами поехали строить Москву. Из Перевоза уехала бригада каменщиков, среди которых был и мой «кровный» дед Гриша. Позже с ними в Москве оказался и мой будущий «второй» дед Женя (Иванов Агей Артамонович, родом из д.Огородня Гомельская,Тереховского района, Гомельской области) – они или приехали вместе, или работали вместе, или потом жили в одном доме.
И уже здесь, в Москве, у Григория и Марфы до войны родились еще две дочки: Мария/Муся (моя мама, 16.05.1937) и Валентина (10.12.1938).
Непомнящий Григорий Калинович работал в Московском метрополитене, быстро сделал карьеру и был каким-то начальником (вроде бы по снабжению). Надо отметить, что семья жила, судя по всему, хорошо, так у них была домработница, а на лето дед снимал дачу в Бескудниково, куда отправлял бабушку с четырьмя детьми. Бабушка нигде не работала, профессии не имела, грамоте была не обучена, а занималась детьми и домом.

ВОВ:
Все советские люди как могли сражались за Победу. Каждый по-своему. А те благородные поступки, которые совершали люди в военное время, то, что мы много позже стали воспринимать как подвиг и считать геройскими поступками, во время войны и долгое время после нее, воспринимались самими участниками военных событий как норма, как само собой разумеющееся, поэтому они о них особо много и не говорили никогда. В семье моей мамы старались вообще не вспоминать и не обсуждать страшные военные годы, а также трагедии, военные и послевоенные...

Бабушка Марфа с четырьмя малолетними детьми (старшему сыну было 11 лет, маме, третьей по рождению, 4 года, самой младшей дочке 2 года) в мае 1941 года была отправлена мужем на все лето из Москвы к родственникам, в родное село Перевоз – из города на свежий воздух… А оказались они в эпицентре войны…
На июнь 1941г:
• бМарфе почти 31г
• дВане 10лет
• дКоле почти 8лет
• маме 4г
• тВале почти 3г

Село находилось в зоне военных действий в самое тяжелое для Родины время оборонительных боев. В августе 1941 года в селе шли тяжелые бои, а после отступления РККА началась долгая оккупация, которая закончилась только через два года, в сентябре 1943 (Брянск был оккупирован немецкими войсками с 6 октября 1941 года, освободили город 17 сентября 1943 года).
У моей мамы, которой тогда было 4-6 лет, навсегда осталось ощущение ужаса от войны и оккупации, поэтому она практически ничего о войне не рассказывала. Самая младшая дочка Валя не так давно мне говорила, что она почти ничего не помнит, только помнит, что офицер, живший в их доме, был добрый, часто с ней «тетешкался» - брал ее на руки и угощал сладостями.
Крайне малую информацию о жизни семьи в оккупации я слышала от старших детей бМарфы и ее внуков.
Несколько раз жители деревни, в том числе бабушка с детьми, были заложниками фашистов - людей сажали под мостом, чтобы партизаны не взрывали мост и проходящие по нему фашистские войска. Также существовала огромная угроза для всей семьи еще и потому, что в их хате фашисты оборудовали свой штаб и довольно долгое время там жили. Старшие дети (Иван и Николай) как
-то раз подвергли смертельному риску и себя и всю семью - стащили у пьяных офицеров-постояльцев кортик/кинжал/финку и спрятали ее, хорошо, что кто-то из взрослых родственников ее нашел и, испугавшись расправы, выбросил финку в выгребную яму (много позже после войны при чистке ямы эту финку нашли, куда он потом делся не известно).
По воспоминаниям старших детей бабушка помогала партизанам Брянских лесов (какое-то из подразделений отряда Федорова) и, несмотря на огромный риск погибнуть самой и оставить детей сиротами, периодически выполняла поручения партизан. Так, например, в семье вспоминали, что как-то поздней осенью Марфа Ефимовна переплывала широкую реку с ледяной водой для того, чтобы передать партизанам какое-то донесение.
Белоруссия и Брянщина, возможно, больше всех пострадали от фашистов - уничтожались целые семьи, были полностью уничтожены жители 12 населенных пунктов Брянской области, а всего за годы оккупации на Брянщине были уничтожены 930 деревень. За время фашистской оккупации Брянской области в 1941-1943 годах убиты, замучены, сожжены, погибли при бомбардировках 75 274 мирных жителя, угнаны в немецкое рабство 154 тысячи человек, сожжены 1 016 населенных пунктов. За годы войны население области уменьшилось на 725 тысяч человек.
Отступали фашисты две недели. Последними ехали фашистские каратели, которые старались все на своем пути уничтожить: сжигали дома, угоняли людей и скот, многих убивали. Люди уходили семьями из села кто в лес, кто в маленькие деревеньки и поселки, люди прятались от отступающих фашистов: в блиндажах, окопах, старались не попадаясь им на глаза.
Брянск освободили 17 сентября, Новозыбков - 25 сентября 1943г.
26 сентября 1943 года наши части продолжили наступательные действия, форсировали реку Ипуть у села Перевоз, силами 137-й стрелковой дивизии (генерал-майор А.И. Алфёров) 48-й армии освободил город Злынку.
Свекор Марфы Егоровны и отец деда Гриши Непомнящий Калина Афанасьевич, в доме которого жила бабушка с детьми, не пережил войны, он умер во время оккупации, 23 февраля 1943г., обстоятельства смерти не известны (в справке о смерти указана причина смерти как «декомпенсация сердца»).
Вообще, это невероятное чудо, что бабушка и все (!) ее дети выжили во время военных боев (неоднократные отступления и наступления войск обеих сторон), бомбежек, артобстрелов, во время двухлетней фашистской оккупации, при фактическом отсутствии еды во время жесточайшего голода. Поразительно как бабушка смогла сохранить всех (!) четверых детей в то страшное, тяжелейшее, военное и голодное время! Вопреки всему они выжили и дождались освобождения советскими войсками
.
В соответствии с приказом Правительства сразу же после освобождения оккупированных территорий, повсеместно начинались расследования злодеяний фашистов и их пособников, по результатам которых проводились
скорые народные суды и публичные исполнения наказаний осужденных преступников. Суды над пособниками фашистов проходили в 1945-1946гг.:
1. Оккупация Новозыбковского района 24 (1) августа 1941 по 27 сентября 1943
a. 25 сентября 1943 освобожден г.Новозыбков, 27 сентября 1943 освобожден Новозыбковский район
2. В октябре 1943 было начато расследование преступлений фашистов на территории Брянской области – работала комиссия по расследованию злодеяний фашистов
a. Рядом с Перевозом в Деменковском лесу около Опытной станции немцы
b. ежедневно расстреливали по нескольку грузовиков людей
3. Декабрь 1945 – январь 1946 - проходили открытые судебные процессы по делам изобличенных в зверствах против советских граждан бывших военнослужащих германской армии и немецких карательных органов в городах: … Брянске… (постановление ЦК ВКП (б) «О проведении судебных процессов над бывшими военнослужащими германской армии и немецких карательных органов») – открытые судебные заседания Военных Трибуналов.
4. Приказ Народного Комиссариата обороны №106 от 19апреля 1943г с объявлением Указа Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и их пособников». Из Указа:
«п2. Пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет.
п3. Рассмотрение дел … возложить на военно-полевые суды, образуемые при дивизиях действующей армии….»
На самом деле еще до принятия Указа (см.п4), начиная с декабрьского наступления под Москвой в 1941г и далее, по мере освобождения от нацистов захваченных советских территорий, вслед за войсками, практически одновременно туда прибывали оперативные группы НКВД, которые немедленно занимались поисками лиц, сотрудничавших с немецкими оккупационными властями. Начинался сбор сведений о преступлениях, совершенных за время немецкой оккупации. Допрашивались десятки, а то и сотни свидетелей преступлений. Большинство переживших оккупацию активно сотрудничали с работниками Чрезвычайной Государственной Комиссии и НКВД, так как желали доказать свою лояльность вернувшейся советской власти. Именно их показания составляли основной свод документов, собранных ЧГК и следственными органами. *
* инфо о результатах комиссии и суда может быть в архивах НКВД/КГБ/ФСБ
Все граждане, бывшие в плену или угнанные на работы в Германию были пропущены через фильтрационные лагеря, все, бывшие в оккупации, проходили проверки в органах НКВД.
Аналогичное расследование проводилось и в с.Перевоз, в результате, видимо, под подозрение в пособничестве попала и Непомнящая Марфа Ефимовна.
На эту тему мне мало что известно, в семье очень скупо вспоминали те события, роняли буквально по несколько фраз («был суд, партизаны прислали своих свидетелей и бабушку оправдали»). То есть состоялся какой-то суд, кому-то удалось найти и привлечь в качестве свидетелей защиты представителей одного из подразделений партизанского отряда Федорова. Благодаря свидетельским показаниям Непомнящая Марфа Ефимовна была оправдана.
Сейчас сложно себе представить что на самом деле пережила бабушка и ее деревенские родственники в такое долгожданное, теперь уже «мирное время»… Во время послеоккупационных расследований и судов им грозила реальная опасность: за пособничество оккупантам получить срок или расстрел, ссылку или лагеря, а четверо малолетних детей могли были быть отправлены в детские дома.
Но и потом, после окончания суда, бабушка не могла вернуться в Москву к мужу. Сразу после освобождения от фашистских захватчиков и начала широкомасштабных расследований злодеяний фашистов и их пособников, на граждан «бывших под оккупацией» налагалась «подписка от невыезда», а также запрет на любые перемещения. Кроме того, гражданам, бывшим в оккупации, какое-то время вообще не разрешалось жить в столицах (Москве и Ленинграде).
Поэтому бабушка с детьми вернулись в Москву предположительно в 1946г., так моя мама (Мария/Муся) пошла в 1-й класс московской школы № 205 только в 10 лет в 1947г.
Вся семья, и дети и взрослые, много тогда горя пережили: и во время оккупации, и уже после войны… Поэтому понятно, почему ни бабушка, ни мама, не хотели потом лишний раз о войне не то что говорить, а даже вспоминать… мне же, все мое детство постоянно снились кошмары про войну и фашистов….