Мне было всего два года, когда умер мой дедушка, Ромуальд Сергеевич Петриковский. Я о нем помню очень мало: он жил от нас с родителями не близко, и привозили меня к нему в гости всего несколько раз. В последний из визитов дедушка подарил мне надувную лошадку. Какой конкретно она была я сейчас и не скажу, но мне кажется, будто очень яркой и теплой.

Мой отец, сын Ромуальда Сергеевича, многое о нем рассказывал, так что в целом у меня создался образ дедушки, пусть и много после его смерти. Он был человеком волевым, справедливым, сильным, принципиальным и честным – все эти качества он привил и моему отцу, Владимиру, а после и я была воспитана в этой традиции. В наше время честность и справедливость важны как никогда, и поэтому я благодарна своим родителям и, конечно, своему деду за то понимание правильного, которое у меня есть.

Надо начать с того, что в моей семье была своего рода преемственность профессии: мой прадедушка, Сергей Иванович, так же был военным – генерал-майором. И после его сын пошел по военной стезе.

Ромаульд Сергеевич родился в Москве 27 октября 1924 года. С раннего детства он сопровождал своего отца в командировках, ездил с ним повсюду – от Германии до Ташкента. Он воспитывался в военной среде больше, чем в любой другой, и потому неудивительно, что, имея такой сильный пример – Сергея Ивановича, впоследствии Ромуальд стал военным, участником Великой Отечественной Войны.

В семь лет Ромуальд поступил в самую обычную общеобразовательную московскую школу на Красной Пресне и, едва он освоился в школьной среде, как стало очевидно, что мальчику интересен спорт. Неоднократно он участвовал в спортивных состязаниях, стремился к здоровому образу жизни. Когда Ромуальд стал чуть старше, его деятельность приобрела достаточно четкую направленность: он поставил себе цель стать военным, окончательно стал тянуться к этому делу.

Ранее не говорилось, но у него был старший брат, Борис Сергеевич, который направился по военной стезе. Видимо, личность отца повлияла на обоих сыновей, т.к. Ромуальд, столь рано определившийся в том, чего он хочет добиться от жизни, и после окончания школы не отступил перед невзгодами и пошел по стопам Сергея Ивановича. В 1939 году, когда ему было 15 лет, мальчик поступил в первую Артиллеристскую специальную школу. Только вдумайтесь: всего 15 лет! С той поры прошло меньше века, но как изменились люди: теперь мало кто к своим 15-ти годам может сказать, что знает, кем ему быть в жизни.

Война началась, когда Ромуальд еще не закончил обучение, и школу, где он учился, передислоцировали на дальний восток. Условия обучения оказались суровыми для городских ребят, курс проходил ускоренно… но никто не жаловался на тяжелую судьбу: все понимали, что страна нуждается в подготовленных военных в сложившихся условиях. И, как доказательство этого понимания – отметка «отлично» в аттестате Ромуальда Сергеевича по курсу профильных дисциплин.

Он окончил школу в 1942 году, получив звание младшего лейтенанта, и был тут же отправлен на Западный фронт. На следующий год Ромуальд был уже лейтенантом 1476 Гаубичного артиллеристского полка действующей армии. К сожалению, информация о его боевых операциях скудна. Отчасти так получилось из-за того, что она была афиширована только среди высших чинов, отчасти – потому, что сам Ромуальд Сергеевич никогда не рассказывал подробностей о своей службе. Возможно, война потрясла его так, что он и вовсе не хотел возвращаться, даже мысленно, в ту атмосферу. И его сложно за это судить.

О важности одной из его боевых операций можно судить по наградному листу, подписанному самим маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым, в котором говорится, что лейтенант Петриковский за боевые заслуги награжден наручными часами «Доктор». В то время это было весьма ценной наградой.

Однако не одни часы стали «наградой» для деда в той сложной операции. Ромуальд Сергеевич был тогда серьезно ранен в ногу и оказался в полевом госпитале. Ему хотели ампутировать конечность, т.к. в сложившихся обстоятельствах спасти ее было сложной задачей. Однако в дело вмешался отец Ромуальда и, принимая во внимание серьезность ранения сына, ходатайствовал перед командованием о его переводе в один из московских госпиталей. И юношу перевели в Москву (по крайней мере выписывали его из московского госпиталя). Врачи смогли сохранить юному лейтенанту ногу, но удалить осколок у них не получилось. Ромуальд находился на излечении в госпитале около семи месяцев, с апреля по октябрь 1943 года, где и получил в награду часы от маршала Жукова.

В силу полученных ранений, Ромуальд уже не мог продолжать службу в действующей армии. К тому же, наши войска на фронте уже перешли в наступление. Но, учитывая его стремление быть кадровым военным, после выхода Ромуальда Сергеевича из госпиталя руководство решило оставить его в Москве для обучения на кафедре академии бронетанковых войск.

В качестве заключения хочу сказать, что, не смотря на мое столь малое знакомство с дедом (а моя сестра и вовсе, к сожалению, его не застала), я очень люблю его, храню те крупицы знаний о нем, которые рассказывает мой отец. Копии документов, связанных с Ромуальдом Сергеевичем, его фотографий и записных книжек бережно хранятся в нашем семейном архиве.