«Дорогой мой сын, Вадим! Я сегодня видел тебя во сне и решил сразу же написать. Я будто бы тебя о чем-то просил, а ты мне отвечал невнятно и непонятно. Да, я помню, это у тебя бывало иногда. А теперь пора научиться пользоваться речью для широкого общения. Я дня три как написал письмо маме и не отослал. На следующий день, вместо того, чтобы добраться до города Кропоткин, я лег в больницу... У меня сильно заболел правый бок.... И во избежание осложнений, я решил пожертвовать несколькими днями. Три дня мне ставили банки и стало значительно лучше. Сегодня утром температура 37 и 2, вечером... От нечего делать, читаю. Нашел книжку «Зелёный шум» Лепешинской(?). Не особенно интересно, но ничего. До этого я начал читать интересную (для тебя её ещё рано рекомендовать) - сочинения Феоктиста Березовского. А перед этим ещё прочёл детскую книжку, перевод со шведского, «Чудесное путешествие Нильса в стране диких гусей». Эта бы сказка была интересна бы и для Женички. Поцелуй его за меня, и маму тоже. Целую тебя. Твой папа».

«Маничка моя дорогая! Сегодня расписался: и Николаю Ивановичу отписал, и Женичке. Но уже руки замерзли. Ждём с нетерпением тёплых дней. Получил деньги. Завтра хочу одновременно с письмами прислать тебе. Пишу под противные стоны гитлеровского «Ванюши». Окоп всего глубиной полметра, дальше вода. Тут же устроили колодец. Вода горьковатая, но пьем, здесь она почти везде такая, и в хуторах. Ведь я Женичке писал поздравительное письмо и под обстрелом забыл поздравить. Поздравляю его с исполнением шести лет и желаю ему, прежде всего, здоровья. Пусть растёт и умнеет. Желаю ему беспечно и беззаботно, незаметно перенести тяжёлое бремя войны, и в школу пойти уже в мирных, спокойных условиях. Маничка! Хотя я не узнал подробности вашей островской жизни, но чувствую это, и душой с тобой. Недавно, приболев, я ночевал в хуторе и видел во сне, что мы готовили семейный праздник, я ходил покупать белую булку. Советовались и приглашали (не помню кого). Ну, будь здорова. Целую Тебя и ребят. Крепко. Твой Вадим».

«Здравствуй, родненький сынок Женичка! Сегодня я собирался написать тебе про раненого зайчика. Шёл я на передовую мимо болотца с водой. Из редкой травы в пяти шагах передо мною встал, не торопясь, из своего логова заяц, оглянулся кругом и медленно заковылял от меня: он прыгал на трех лапках, а четвёртая задняя была переломана выше пятки и болталась. Я ускорил шаг, надеясь его догнать, но он, напрягая свои силы, ускорил движение. Конечно, я надеялся его прикончить и покушать. Я не бежал за ним по двум причинам: 1) было немного жалко, и 2) думал, что зайчик заморится и выйдет на сухое. А получилось по-другому. Минув мысок, зайчик зашёл в воду. Я не располагал временем и пошёл дальше. Оглянувшись, увидел, что заяц вылез на мысок. Я вернулся к мыску, но заяц пошел опять в воду, вглубь, и даже поплыл. На этом я его и оставил. Вот бедняжка, как спасал свою жизнь. Женичка! Будь здоровеньким и умненьким. Целую тебя, твой папа».

«Маничка! Хотел сейчас написать открыточку Петру Сергеевичу и Фене, да забыл номер квартиры. Пришли их подробный адрес, время будет - черкну. Письмо тебе не отослал сразу по тем соображениям, что мне опять дают работу по основной специальности. Это мне интереснее, хотя буду занят больше. А пока существенных изменений не было, приходилось больше лежать в землянке, тем более, что мои товарищи по обиталищу почти ежедневно уходят по делам в тыл. Вот и скучаешь. Лишь как стемнеет, обойдешь по окопам. В тот же вечер, как написал тебе письмо, получил письмо от Наташи и по старому адресу. Почему от тебя нет - не пойму. Сообщи Фене мой адрес и напиши, что мне очень было бы приятно получить от них весточку, а то и ты про них не пишешь. Сообщи и адрес Вен. Павл., хотелось бы и с ним поделиться впечатлениями. Как себя чувствуют Вадик и Женичка? Пиши про них подробнее, и при первой возможности сфотографируй. Вадик сам может съездить в Баку и отдельно сняться или с Вовочкой, а ты с Женей. Как они летом опять разъедутся по лагерям. Целую их крепко, а тебя тогда как получишь письмо. Приветы знакомым! Твой Вадим».

Дорогой Вадик! Хоть от тебя бы получить письмишко. Долго нет ни от кого. Я тебя видел во сне в какой-то большой комнате, ты подшучивал надо мной. Другой раз видел маму. Как будто, в Баку я заходил к кому-то, и она мне кричала, что я забыл там взять белье, я же решил взять его на обратном пути. Эти сны я видел во время коротких остановок в переходе. К утру выкопал себе окопчик и целый день лежал и много спал. Просыпался от небольшого дождичка и от артиллерийской перестрелки. Над нами заливаются жаворонки и пролетает много птиц, цапли и другие обитатели плавней. Под вечер много комаров. Вода здесь в лиманах и почвенная горько-соленая, лишь в проточках хорошая. В последнем письме я просил маму выслать посылочку. Что еще хотелось бы, так это пару носков (если еще не прислали). Пиши мне о знакомых, о рыбной ловле, о заканчивающейся учебе, о Женичке, обо всем. Мне все будет интересно и подымет мой дух в боевой обстановке. Приветы всем знакомым. Твой папа!»

«Родная моя Маничка! Сегодня для меня счастливый день, даже очень, т.к. три твоих письма меня подбодрили и порадовали, и еще Вадикино письмо. Одобряю твою общественную деятельность, я думаю, что в ней ты лучше моего справляешься, т.к. я обычно, прежде всего, сам нагружаюсь. Относительно Вадика на работу, в принципе, не возражаю, но ведь его здоровье слабовато, лучше бы отдохнул в лагере, средств для этого, надеюсь, не потребует. За Женюльку восторженно радуюсь, но тоже побаиваюсь его математических заскоков. М.Н. сердечный привет. Целую Тебя и ребятишек. Твой Вадим».