Варданян Арутюн (Анушаван) Григорьевич
Варданян
Арутюн
(Анушаван)
Григорьевич
Командир расчёта, гвардии старшина

История солдата

Четырежды отважный

Одной из бесценных реликвий нашей семьи является тетрадь моего деда, Варданяна Арутюна Григорьевича (1920 – 1999 гг.), которого родные и близкие знали под именем Анушаван. В этой тетради хранятся воспоминания о его детстве, о войне, о первых годах после ее окончания.

Он прошел через ад войны, от начала до самого конца, и был награжден множеством медалей, в том числе – 4 раза медалью «За отвагу» (высшая медаль в наградной системе СССР). Мы собрали некоторые отрывки из его записей, посвященные самому первому дню войны, первому ранению (он пережил три тяжелые раны) и первому отпуску.

Он участвовал в освобождении западной Белоруссии, был командиром расчета ручного пулемета, позже – командиром взвода. Участвовал в боях за освобождение от фашистов Крыма, (включая бои за Севастополь и Симферополь), Варшавы, Люблина, Берлина.

В 1944 году за проявленную храбрость и отвагу при прорыве оборонительной линии Сиваша был удостоен первой медали «За отвагу». В том же году шли ожесточенные бои на подступах к городу Балаклава, что юго-западнее Севастополя. В этих сражениях пулеметный взвод под командованием Варданяна, действуя в передовом отряде наступающих, несмотря на сильный огонь противника, храбро продвигался вперед и в составе своего отделения одним из первых достиг вражеской обороны. Согласно наградным документам, «Варданян меткой очередью из автомата уничтожил двух гитлеровцев и в течение дня отражал контратаки вражеских рот пехоты». Так он во второй раз был удостоен  медали «За отвагу».

Свою третью медаль он получил за храбрость, проявленную при прорыве укрепленного опорного пункта в районе Сандомира (Польша). Последнюю, четвёртую, он получил за активное участие в боях за Франкфурт. Согласно рапорту командования, он, находясь на  плацдарме на левом берегу реки Одер, во время контратаки противника «мощным пулеметным огнем уничтожил до 17 гитлеровцев, а также две огневые точки противника, поддерживающие продвижение немцев».

***

Счастью моему не было предела, когда в 1939 году, по окончании 10-го класса, я получил повестку из армии. Отец рубил дрова для печи, когда я пришел домой. Он поднял голову и спросил, почему я такой радостный. Он обнял меня, поцеловал по-отечески и, зайдя в дом, кликнул маму:

- Женщина, слышишь, что сын говорит?

- Что ж случилось-то, ты чего расчувствовался?

- Этот недотепа в армию идет, в Красную Армию!

***

Так в 19 лет я впервые сел на поезд, вместе с другими парнями из нашей деревни. Ребята пели, плясали, играли на свирели, и я вместе с ними, не понимая, что оставляю позади моих пожилых родителей и несовершеннолетнего брата, которые, стоя на окраине деревни, с полными слез глазами провожали меня навстречу неизвестности.

***

В июне 1941 года мы стояли лагерем под городом Пинск, в 60-70 км от Брест-Литовска. 22 июня я и мой друг Гурген Маркарян лежали на траве на опушке леса, в 400-500 метрах от нашего лагеря, и вспоминали Армению, горы Капана. Мы думали о том, чем будем заниматься, когда вернемся домой осенью 1941 года, как внезапно услышали рык моторов самолетов. Мы вскочили и посмотрели сначала друг на друга, потом на небо, и не могли поверить, когда увидели 20-25 немецких бомбардировщиков.

Что это означает? Как могли немецкие бомбардировщики пересечь нашу границу? Пока мы пытались прийти в себя, самолеты начали пикировать и сбрасывать бомбы на аэродром, где располагалась наша воздушная техника.

В одно мгновение разразилась война.

***

Впоследствии выяснилось, что 22 июня 1941 года в 6 утра немецкая 240-ая дивизия, нарушив мирный договор, атаковала наши границы. Наша часть представляла собой мотомеханизированный понтонный полк №34. В нашем распоряжении было огромное количество техники, но в результате внезапной атаки мы потеряли большую часть всего, что имели. Нам срочно приказали собрать оставшуюся технику и остановить врага. Мы двинулись на запад, в сторону Брест-Литовска. Мы шли день и ночь, не отдыхая.

Отступление, атака, оборона, контратака…

***

До сих пор не могу понять, как мы оказались близ Гомеля. Наша часть вновь и вновь шла в наступление. В то время я был командиром тяжелого пулеметного расчета. Мы волочили тяжеленный пулемет, разделив его на три части, таща на себе 10-12 ящиков с патронами; мы едва передвигали ноги, а к этому еще и добавлялись голод и песок, затруднявший движение.

Со мной был и мой неразлучный друг Гурген Маркарян, однако все-все проходили мимо, будто не замечая нас, не замечая, как мы, в эту июльскую жару и под этой тяжелой ношей, нуждаемся в помощи. Нам не помогли. Нас оставили вшестером посреди неизвестного леса, на неизвестной дороге.

Запасы еды подошли к концу, однако мы не отчаивались. Мы знали, что рано или поздно по этой дороге пройдет другая часть, и нам помогут хотя бы потому, что никто не бросит пулемет. Через некоторое время мы услышали грохот танков, я вышел на дорогу и попросил подобрать нас.

***

Я принял участие в нескольких боях в качестве башенного пулеметчика на одном из танков. Когда нас подбили, я и два моих товарища сняли пулемет с горящего танка и продолжили бой с немцами. Как впоследствии рассказали мне мои друзья, нас троих вывели с поля боя в качестве раненных.

Меня ранил немецкий солдат, нанеся смертельно опасный удар штыком. Лезвие угодило мне в правый бок и едва не пронзило легкое. Сломав мне восьмое ребро, немец посчитал меня мертвым и не стал награждать вторым ударом.

В тот день немцы не добились успеха, мы вынудили их отступить.

***

Я находился в военном госпитале в городе Гомель и, после получения первой помощи, был доставлен в тыл, в военный госпиталь Краснодара. Решением врачебного консилиума мне был предоставлен двухмесячный отпуск, чтобы я мог отправиться домой.

В конце октября 1941 года я добрался до Капана. Не могу описать, что я пережил, когда прибыл туда. Поезд остановился на железнодорожной станции Капана поздней осенней ночью. Город, казалось, замолк в тишине, не было ни единого огонька, в окнах невозможно было разглядеть тени людей. Погода была ясная, высоко на небе плыли по ветру небольшие облака.

С солдатской сумкой на плече я тихо-тихо иду в сторону центра, устаю, сажусь на камень передохнуть, потом вновь встаю и направляюсь к дому моего брата, Александра. На улице Сталина, дойдя до военного комиссариата, я замедляю шаги и вспоминаю октябрьский призыв 1939 года: отсюда десятки тысяч молодых людей вступили в Красную Армию, и кто знает, сколькие из них пали на далекой западной границе, чтобы этот народ мог жить.

Наконец я добрался до дома. Вот он я, стою на пороге нашего дома, в котором спят жена и дети моего брата. Нас разделяет дверь толщиной в 5 сантиметров, и стоит мне 1-2 раза постучать в нее, как я окажусь в объятьях своих родных. Кто знает, возможно, именно сейчас в своих снах они видят меня в далеких-далеких чужих степях и лесах, мечтая встретиться со мной, а я здесь, за тонкой дверью.

Я стучу в дверь, супруга брата испуганно спрашивает, кто за дверью.

- Это я, Анушаван…

И этого было достаточно. Дверь мгновенно распахнулась, выбежали дети, и, вслед за объятиями, начались вопросы. Проснулись соседи, опережая друг друга, они стали расспрашивать меня о войне, об их родных, не встречал ли я их на фронте.

Они спрашивали, когда закончится война.

Регион Москва
Воинское звание Командир расчёта, гвардии старшина
Населенный пункт: Москва

Автор страницы солдата

Страницу солдата ведёт:
История солдата внесена в регионы: