История моего деда.
капитан Назаркин Александр Николаевич 18.02.1917 г.р.,
Командир батареи 357 ИПТАД, 211 Черниговской стрелковой дивизии.

Все меньше и меньше остается тех, кто испытал на себе все невзгоды и ужасы, которые были навязаны нам фашисткой Германией.
Выросли новые поколения, которые к счастью нашему не знают ужасов войны и дай бог чтобы никогда не испытали бы ужасов, которые досталось пережить моему поколению.
Я участник войны с Финляндией 1939-1940 г.г., участник ВОВ 1941-1945 с первого и до последнего дня, принимал участие в разгроме бандеровских банд ОУН-УПА 1945-1946. Повидал и на себе испытал тяжелые дни отступления Красной Армии. Видел как толпы мирных жителей, взрослых и детей вместе с остатками солдат из разбитых полков и дивизий Красной Армии уходили от фашистов вглубь страны. Видел, как вся эта неорганизованная толпа людей подвергалась налетам фашисткой авиации. Думаю нелишне воскресить в памяти отдельные события войны.
Война застала меня в армейских лагерях недалеко от Белгорода Курской области. Служил тогда я в 403 стрелковом полку 145 стрелковой дивизии. Сразу после сообщения по радио о нападении фашисткой Германии на нашу Родину батарея противотанковых пушек, в которой я командовал орудийном расчетом и дивизион полковой артиллерии были погружены в эшелон и через несколько дней разгружены в лесу, на западной окраине Брянска. Колонна сразу двинулась на Запад навстречу немцам. По пути приходилось останавливаться, оборудуя запасные огневые позиции.
В первой декаде июля, колонна подверглась нападению немецкой авиации.
Колонну бомбили свыше 30 самолетов, однако потери были весьма незначительны. На следующий день навстречу колонне вышли 3 немецких танка, один из которых был тут же подбит орудийным расчетом старшего сержанта Александра Карпушкина, два других повернули назад и скрылись. На исходе того же дня на одной из окраин села, было приказано оборудовать огневые позиции для орудий и окопы для расчетов, замаскироваться и ждать наступления немцев. Пехота выдвинулась вперед и тоже заняла огневой рубеж. С наступлением утра следующего дня немцы открыли по нашей обороне шквальный артиллерийский и минометный огонь, который продолжался весь день, авиация ожесточенно бомбила огневые позиции корпусной артиллерии разместившейся в 500 метрах сзади наших позиций. Большинство орудий было разбито, в нашей и полковой батареях было убито и ранено много лошадей, отступление было затруднено. С наступлением сумерек немецкая пехота при поддержке танков перешли в наступление, а через некоторое время, неся большие потери, наша пехота оставила свои позиции, беспорядочно отступила. Два орудия противотанковой батареи были разбиты, остальные два на одном передке были вывезены в тыл. Так закончился первый бой с немцами.
В последующих, боевых операциях, был тяжело ранен командир 403 стрелкового полка подполковник Емельянов, были ранены комиссар полка, старший батальонный комиссар (фамилию к сожалению не помню). Таким образом, управление полком было потеряно. Чувствовалось такое же положение в других полках и в целом во всей 28 армии, в которую входила 145 стрелковая дивизия.
Ни организованного наступления, ни организованного отхода не чувствовалось. С форсированием р. Десны и выходом через д. Любовку из остатков отступающих частей были сформированы маршевые роты, которые были брошены в наступление в районе Ельни. Во время атаки под Ельней я был тяжело ранен. После выписки из госпиталя в феврале 1942 года, был направлен в 357 отдельный истребительный противотанковый артиллерийский дивизион 211 стрелковой дивизии, которая формировалась в пригороде г. Чкалова (ныне Оренбург), и назначен командиром огневого взвода первой батареи. После кратковременных учений, уже в начале марта 1942 г., дивизия прибыла на фронт, а во второй половине марта заняла оборону в районе Верховье, Новосиль, Змеевка. Все лето велись оборонительные бои местного значения. Вспоминается один эпизод: батарея получила задачу подготовиться к танковому десанту. Для этого необходимо было прицепить орудия к танкам, а орудийные расчеты посадить на танки и в дневное время без артподготовки занять немецкие передовые окопы (Происходило это в районе разъезда Дишня, Орловской обл.). В течение двух недель солдатами батарей были изготовлены специальные сани для размещения на них ящиков со снарядами. Сани прицеплялись к танку, а к саням орудия. После нескольких тренировок батарея заняла скрытые от немцев позиции. На первый танк был посажен орудийный расчет первого орудия, за старшего назначали меня, на 2 танке старшим был командир 1 огневого взвода лейтенант Козловский на 3 танке старшим был командир 2 огневого взвода лейтенант Шлома, а на 4 танке командир батареи капитан Гребенников.
По сигналу все 4 танка одновременно вышли из укрытий на нейтральную зону, расчеты открыли шквальный огонь из автоматов и пулеметов по ранее выявленным огневым точкам немцев. Не доходя 30-40 метров до немецких окопов танк, на котором я ехал закрутился, брошенная немцем граната попала под гусеницу. Идущий следом танк отвернув вправо попал на минное поле, остановился. Осколками немецкой гранаты я был ранен, из расчета больше никто не пострадал. По команде орудийный расчет оттащил орудие в безопасное место, оборудовал огневую позицию для орудия и укрытие для расчета. Операция не совсем удалась, однако немцы из передовых окопов были выбиты. С наступлением темноты оба танка были отбуксированы в тыл. Расстояние между нашими передовыми окопами и немцами значительно увеличилось. Все участники операции действовали слаженно, своевременно подавляли огневые точки противника. Потерь мы не имели.
На второй день я ушел в медсанбат, откуда был эвакуирован в госпиталь размещавшийся в с. Никольское Мичуринского района Тамбовской области.
Пробыл в госпитале 10 дней. Не дожидаясь извлечения из руки осколков (до сих пор ношу их в руке) выписался из госпиталя и вернулся в свою же часть 357 отдельный истребительный противотанковый артиллерийский дивизион 211 стрелковой дивизии. За время нахождения в обороне в батарее было ранено несколько бойцов, погиб командир 2 огневого взвода лейтенант Козловский. В марте или начале апреля, 211 стрелковой дивизии передислоцировалась на левый фланг в район шоссейной дороги Курск-Орел, моя батарея была придана стрелковому полку и заняла оборону в 7-10 км. южнее Тросны, здесь планировалось наступление немцев на Орловско-Курской дуге.
Во второй декаде июля 1943 года, после сильнейшей артподготовки 211 стрелковая дивизия вместе с другими частями 38 армии заняла Тросну. Немцы яростно сопротивлялись. Однако сопротивление было сломлено через 3 дня. Тросна была освобождена, наступление продолжалось. Вместе с пехотой двигался и наш 357 ОИПТАД (отдельный истребительный противотанковый артиллерийский дивизион). Хочется описать следующий эпизод:
Во время боев в Винницкой области первой батареей на поле боя были взяты 5 немецких бронетранспортеров и два легковых автомобиля. Тяжелый бронетранспортер и автомобили были переданы в тылы дивизиона, а 4 легких бронетранспортера использованы для передвижения орудий. С этого времени я отказался от наших полуторок (как мы их называли), и стали использовать немецкие машины. Кстати наличие на бортах бронетранспортеров крестов иногда вводило в заблуждение немцев и мы могли легко маневрировать под носом у немцев. Бронетранспортеры, с прицепленными орудиями, полным боекомплектом снарядов и расчетом из 7-9 человек могли развивать скорость до 60 км/ч. Опишу следующий эпизод:
При выходе на шоссейную дорогу Киев-Чернигов, примерно в 10 км. от г. Чернигова, обогнав пехоту одного из полков 211 стрелковой дивизии, батарея въехал в село и заняла оборону, на северной и южной окраинах установили по одному орудию, а в центре села на развилке дорог 2 орудия. Немцев в селе не было, кругом тишина. Вместе с ординарцем Рябиковым направился на южную окраину села, где находилось орудие под командованием ст. сержанта Князева. Неожиданно со стороны Киева на бешеной скорости неслись 2 машины с прицепленными легкими зенитными пушками. Одна машина промчалась мимо, по второй рядовой Рябиков успел открыть огонь из автомата. Машина свалилась в кювет, водитель оказался тяжело ранен, и тут же скончался. Двигаясь далее, мы услышали автоматную и орудийную стрельбу. Орудие ст. сержанта Князева подбила грузовую немецкую машину.. Находящиеся на ней немцы спешившись наступали в направлении села, вели беспорядочную стрельбу из автоматов. Оказавшись впереди нас, группа около 20 разведчиков полка отступали, по моему приказу была остановлена и вступила в бой с немцами. Немцы упорно продвигались вперед. Расстояние между немцами и нами сокращалось. Необходимо было усилить огонь из орудия. Я занял место наводчика, остальные включая хозяина дома, где стояло орудие, подносили снаряды. За короткое время было сделано более 200 выстрелов. Немцы отступили в направлении западной окраине села. К этому времени на западной окраине села оказался штаб стрелкового полка во главе с замом командира полка майором Даниловым, который сумел силами штаба (около 15 - 20 человек) взять в плен около 70 немцев. Вторая немецкая автомашина с зенитной пушкой была подбита орудийным расчетом сержанта Бельского на северной окраине села. Так закончился бой в селе Яновка.
Можно вспомнить множество боевых эпизодов. Опишу еще один:
Конец августа начало сентября 1944 года. Было это под г. Львовом. Первая и вторая батарея дивизиона получили приказ оборудовать огневые позиции на склонах высоты 414. К исходу дня слева от нас занял оборону истребительный противотанковый артполк. Ночь прошла спокойно. На рассвете следующего дня со стороны немцев появилась группа немецких танков в количестве 10-15 штук. С ходу стреляя по нашим огневым позициям танки ринулись вперед. Выкатив на прямую наводку орудия, расчеты открыли огонь по танкам. Тут же открыла огонь тяжелая артиллерия. Три танка загорелось. Остальные повернули обратно. Через 2 часа атака с большим количеством немецких танков повторилась. На поле боя горели еще несколько танков. Не выдержав немцы снова повернули обратно. С нашей стороны было ранено несколько солдат и разбито 2 орудия. На командном пункте 2 батареи смертельно ранен, лучший мой друг, командир 2 батареи капитан Иван Сидоренко. Легкое ранение осколком в голову получил и я. К исходу дня был получен приказ сменить дислокацию. После обработки раны в медсанбате я продолжил оставаться в строю. На 2 день командир батареи капитан Иван Сидоренко был похоронен в центре большого населенного пункта, примерно в 10 км. от высоты 414. (название населенного пункта к сожалению не помню). Так закончился и этот бой. За проявленный героизм в этом бою большинство личного состава были представлены к наградам.