Боевой путь

1.Училище имени М.В. Фрунзе накануне Великой Отечественной

    Училище имени М.В. Фрунзе (до 1918 года Морское училище) – старейшее военно-морское учебное заведение нашей страны. Непросто складывалась судьба училища в годы советской власти. Оно неоднократно переименовывалось, менялись программы, сроки обучения, состав и количество обучающихся. Неизменным оставалось одно – стремление молодых людей стать военными моряками, выйти в море, принести пользу Отечеству. В 1926 году для слушателей училища было официально введено воинское звание «курсант». Новым штатом предусматривалось обучение 825 курсантов и 75 слушателей параллельных классов. Программа обучения рассчитывалась на 4 специальных курса. Окончившим старший специальный курс училища присваивалось звание «корабельный курсант». Корабельные курсанты проходили практику на линейных кораблях и крейсерах, дублируя средний командный состав. После экзамена в конце летней кампании на флоте выпускники получали звание «командир РККФ». В 1920 – 1930 гг. училище возглавляли бывшие офицеры российского флота, окончившие Морской корпус, Н.И. Паттон, В.П. Римский-Корсаков, Е.Ф. Винтер, Н.А. Бологов, Ю.Ф. Ралль. Они внесли большой вклад в организацию учебно-воспитательного процесса, опираясь на опытных преподавателей. Всего в 1922 – 1930 г.г. училище выпустило 822 командира РККФ (кроме слушателей параллельных классов). Многие из них блестяще проявили себя в освоении новой техники 30-х г.г., командовали флотами и соединениями в Великой Отечественной войне. Однако на качестве подготовки командиров в 20-х гг. сказались объективные и субъективные трудности. Важнейшей из них был низкий общеобразовательный уровень подготовки абитуриентов. Для его повышения действовали подготовительные курсы, а одно время – и специальное Военно-морское подготовительное училище. В годы первой пятилетки 1928/29 – 1932/33 гг. в СССР в крупных масштабах развернулось строительство флота. При этом главными направлениями стало создание многочисленных подводных сил, морской авиации и лёгких надводных сил – торпедных катеров, сторожевых кораблей и отчасти эскадренных миноносцев. Развитие техники и оружия вызвало давно назревшие изменения корабельной организации. В начале 1931 г. в училище была введена раздельная подготовка по трём специальностям – штурманской, артиллерийской и минно-торпедной. До этого обучение проводилось по специальности «КУРСАНТ общего профиля». Летом того же года в удовлетворение требования Реввоенсовета СССР об улучшении качества подготовки подводников решили ввести раздельную специализацию по надводному и подводному профилям. В 1932 г. в училище ввели принципиально новую организацию. В её основу положили подразделение на 4 сектора: надводный, подводный, авиационный и гидрографический. Каждый сектор возглавлялся начальником и комиссаром. Надводный сектор включал 3 дивизиона - штурманский, артиллерийский и минно-торпедный, подводный сектор состоял из штурманского и минно-торпедного дивизионов. Авиационный сектор готовил лётчиков-наблюдателей для морской авиации. Набор в училище в начале 30-х гг. был значительно увеличен. Общий прогресс образования в стране позволил набирать на первый курс лиц, окончивших средние школы. Практиковались также специальные наборы коммунистов из институтов и университетов. Это позволило установить трёхлетний срок обучения. Первокурсники получали одинаковую подготовку по общеобразовательным и военно-морским дисциплинам. Первый и сохранившийся пока подготовительный курсы объединялись в отдельный батальон, одной из важных задач которого являлась общевоинская подготовка курсантов. Вскоре первый курс был распределён по секторам, где и была сосредоточена вся трёхлетняя специализированная подготовка по соответствующим профилям. Курсанты выпускного курса подводного сектора проходили практику на подводных лодках. Курсанты всех секторов во время практики изучали тактику и оружие морской авиации. Выпускные экзамены в надводном и подводном секторах включали тактику Военно-Морского Флота, навигацию, астрономию, метеорологию и экономическую политику. Выпускники-гидрографы сдавали также топографию, геодезию, гидрографию и ограждение морей. В 1934 г. для достижения единства взглядов и методов преподавания из преподавателей одинаковых или родственных дисциплин стали создаваться так называемые циклы. Первоначально их было восемь: социально-экономических дисциплин, военно-морской, оружия, (вскоре разделён на артиллерийский и минно-торпедного оружия), кораблевождения, технический, математический, авиационный и иностранных языков. Во главе циклов стояли старшие преподаватели, среди которых были такие мастера своего дела, как П.Д. Кузьмин, Е.В. Ляпидевский, Е.И. Уманский, П.Д. Быков, Б.П. Хлюстин, А.П. Белобров, К. А. Кириллов. 22 сентября 1935 г. в СССР были введены персональные воинские звания для лиц начальствующего состава РККА и РККФ. В июне 1936 г. в училище состоялся первый выпуск лейтенантов. Из 545 выпускников 206 человек окончили училище по первому разряду, в том числе 36 – на «отлично».

    В 1931 – 1938 гг. училище произвело 7 выпусков корабельных командиров-специалистов, в каждом от 114 до 603 человек, а всего – 2115 человек. В 1932 г. выпустили 41 командира береговой обороны, а в 1934 и 1935 гг.-87 командиров морской авиации. Профиль и общее направление подготовки командиров соответствовали потребностям Военно-Морского Флота.

    С 1938 г. в СССР началось строительство океанского флота, состоящего из боевых кораблей всех классов, многочисленной морской авиации и береговой обороны. Организационная самостоятельность флота, значение которого в системе Вооружённых Сил должно было резко возрасти, закреплялась созданием Наркомата ВМФ и Главного Морского Штаба. Перспективы пополнения корабельным составом требовали расширения системы подготовки командных кадров. В 1937-1939 гг. создаются военно-морские училища в Севастополе, Владивостоке и Баку. Базой для их формирования отчасти послужило ВМУ имени М.В. Фрунзе.

    Постановлением Совнаркома СССР № 683 от 19 мая 1939 г. ВМУ имени М.В. Фрунзе было отнесено к разряду высших учебных заведений первой категории.

    В 1937 – 1939 гг. училище, как и Военно-Морской Флот в целом, испытало тяжёлые последствия нарушении в кадровой политике, вызванные необоснованными репрессиями. Эти последствия выразились не только в ослаблении командного состава, но и в недостаточно продуманных изменениях системы подготовки командиров. Причина последних заключалась в отсутствии стабильности и компетентности руководства флотом. Именно в 1937 – 1939 гг. специализацию в училище заменили единым общекомандным профилем. К положительным мероприятиям предвоенных лет надо отнести преобразование циклов в кафедры (1938 г.) и расформирование штаба училища, функции которого распределялись между двумя отделами – учебным и строевым. Кабинеты кафедр накануне войны получили новые образцы техники и оружия: 100-мм и 130-мм артиллерийские установки, торпеды 53-38, приборы управления артиллерийской и торпедной стрельбой, отечественные гирокомпасы и эхолоты. Согласно штату, утверждённому 5 марта 1940 г. в училище насчитывалось 435 военнослужащих постоянного, 2000-переменного состава и 500 человек вольнонаёмных. В числе первых было 280 старших и средних командиров (офицеров), 99 младших командиров и 55 краснофлотцев. Переменный состав включал 1850 курсантов и 150 слушателей параллельных классов. Преподавателей объединяли 20 кафедр и одна отдельная дисциплина. На всех кафедрах, укомплектованных военнослужащими кроме преподавателей предусматривались адъюнкты. На 1 апреля 1940 г. из 1823 человек переменного состава 274 были членами и кандидатами в члены ВКП(б), 1521- комсомольцами и только 28 (1,5%) – беспартийными.1 Авторитет ВВМУ имени М.В. Фрунзе в стране был очень высок.

1 «История ВВМУ им.М.В.Фрунзе» Л.1976 с.79

 2. Поступление в училище

    В этой главе моей работы я хочу рассказать о том, как проходил набор курсантов в училище в 1940 году, опираясь на воспоминания моего деда и его однокурсников.

    Поступающих в училище в 1940 году объединяла одна общая мечта – стремление стать военными моряками и посвятить свою жизнь укреплению военно-морской мощи страны. Среди поступавших был мой дед – Петр Алексеевич Мисюров.

    Приехав в Ленинград, он был потрясён его красотой и величием. Впервые в жизни ему, провинциальному пареньку, довелось оказаться в таком городе. В Ленинграде в это время уже учился его старший брат – Анатолий, студент математико-механического факультета Университета. Дедушка же приехал в Ленинград, чтобы сдавать экзамены в военно-морское училище.

    Дед говорил, что решение стать военным моряком было принято им совершенно сознательно, сказалось детское увлечение рассказами о море, которого сам он никогда не видел. Дедушка был очень упорным человеком, и, раз поставив себе цель, добивался её настойчиво и планомерно. Но, несмотря на то, что окончил школу с «золотой медалью», он очень переживал, сможет ли выдержать вступительные испытания.

    Подготовка у него была основательная. Дедушка окончил 10 классов в 1940 году в школе города Иваново, хотя до этого учился в селе Елатьма Рязанской области, в прошлом небольшом губернском городке. До войны там было две средних школы, музыкальная школа, музей с уникальными коллекциями, сохранившиеся дворянские усадьбы, утопающие в вишнёвых садах на берегу Оки. В школах работало много талантливых людей, сосланных в годы довоенных сталинских репрессий. Они заложили фундамент образования, главные человеческие качества, идеалы ребят из ближайшего окружения моего дедушки, его друзей, одноклассников.

    Возможность приехать для поступления в ВВМУ им. М.В. Фрунзе появилась у него в связи с тем, что в 1940 году ВВМУ им. М.В. Фрунзе впервые осуществляло набор по свободному конкурсу. В 1939 году набора в училище не было, а до 1938 года училище комплектовалось, как правило, по направлениям молодёжи в партийными и комсомольскими организациями. Конкурс оказался огромным. Приведу некоторые цифры.

В 1940 году в училище:
Поступили заявления от 4248 человек.
Зачислены кандидатами и посланы вызовы РВК на 1266 человек.
Прибыло в училище – 1206 человек.
Медкомиссия признала годными – 884 человека; негодными – 318.
Учебная и мандатная комиссии признали годными – 383 человека; негодными – 501.1
    Приёмные испытания кандидаты проходили в июле 1940 года. Каждая группа сдавала экзамены в течение 6-7 дней: по русскому языку – три оценки, по арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, физике, химии, истории, географии и иностранному языку – всего 12 оценок. Около 200 человек из допущенных к испытаниям имели «золотые» аттестаты, однако сдавали приёмные испытания на общих основаниях. Мой дедушка Пётр Мисюров прошёл все испытания успешно.

    По итогам вступительных испытаний, были приняты в училище – зачислены курсантами I-ого курса – 303 человека.

    Остальные 80 человек (из 383) направлены в другие Военно-Морские училища. Большинство поступивших – 297 человек, пришли в училище со школьной скамьи, только 2 человека ранее служили в вооруженных силах.

Из зачисленных курсантами было:
членов и кандидатов ВКП(б) – 6 человек;
членов ВЛКСМ – 285 человек;
беспартийных – 13 человек
 

    После зачисления в училище был сформирован I-й курс в составе трёх рот. Начальником курса бал назначен капитан-лейтенант Левчик А.И., комиссаром курса – батальонный комиссар Воронов А.С.

Роты формировались по росту (ранжирное построение). Командирами рот были назначены:
(I-я рота) лейтенант Зыбунов П.И.
(II-я рота) лейтенант Просандеев Г.М.
(III-я рота) лейтенант Багров А.Г.
 

    С 29 августа по 28 октября 1940 года курс был направлен на остров Валаам для прохождения общевойсковой и морской подготовки. Начальником лагерного сбора был строгий, всегда подтянутый полковник Высоцкий П.Д. Подстать ему держались и курсовые и ротные командиры. Младшими командирами назначены курсанты старших курсов. На курсе были созданы партийная организация и комсомольские организации рот.

    Кроме общевойсковой подготовки на о. Валаам изучали морское дело: шлюпки, паруса, набор корабля и др. Для морской подготовки использовались парусные учебные шхуны «Учёба» и «Практика», где обучение вели опытные «морские волки»: Манаев, Воробьёв, Ваганов и др.

    Военную присягу курсанты приняли на острове Валаам 20 октября 1940 года.

В училище возвратились 28 октября в следующем составе:
I-я рота – 100 человек;
II-я рота – 100 человек;
III-я рота – 103 человека.2

    С возвращением в Ленинград в здание ВВМУ им. М.В. Фрунзе курсанты во главе с командованием были построены в зале Революции для встречи Народного комиссара ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова, который выступил перед строем с поздравлением, приветствием и пожеланиями успешной учёбы и службы на благо отечества. Мой дедушка вспоминал, что выступление Н.Г. Кузнецова произвело на него очень сильное впечатление, возникло ощущение огромной ответственности, которую должен был возложить на себя каждый из стоявших в строю молодых людей.

    Н.Г. Кузнецов обратился к строю: «успешная служба будет, прежде всего, тогда, когда каждый с желанием и любовью к ВМФ будет относиться к ней». И далее дал команду: «кто уже сейчас понял, что он не может или не желает служить в ВМФ выйти из строя»3 и, когда вышло из строя три человека, отдал распоряжение начальнику училища на отчисление таких из училища. Дед говорил, что он был очень удивлен тем, что эти молодые ребята нашли в себе смелость так поступить, ведь по тем временам это не приветствовалось.

    Перед началом учёбы на I-ом курсе было произведено уточнение ранжирного построения внутри рот, поскольку кое-кто в условиях прекрасной природы Валаама и напряжённой военной, физической и морской подготовки вырос за три месяца на 3-5 см.

    Старшинами рот на I-ом курсе были назначены курсанты IV-го курса главные старшины (затем мичманы) Файн, Оленевич М.М. и Семко И.А.

    В январе 1941 года, когда ВВМУ им. М.В. Фрунзе торжественно отметило своё 240-летие, в училище проводились приуроченные к нему мероприятия. Курсанты встретились с ветеранами флота и училища, а также с академиком А.Н. Крыловым, писателями-маринистами – Новиковым-Прибоем А.С., Сергеевым-Ценским С.Н. Курсанты сдружились, казалось, что впереди 4 года учебы и, самое главное, четыре года мирного времени. На политзанятиях им говорили о Сталине, о том, что никакой войны не ожидается. Как вспоминает дедушка, никто из них даже не думал, что вскоре начнется война. Как и все остальные, он был уверен в том, что даже если враг совершит нападение, то он будет разбит очень быстро.

1 «Исторический очерк 23 выпуска (1940-44 гг.) ВВМУ им. М.В. Фрунзе» – рукопись с.14

2 «Исторический очерк 23 выпуска (1940-44 гг.) ВВМУ им. М.В.Фрунзе» – рукопись с.12

3 Из воспоминаний П.А. Мисюрова

 3. Курсанты набора 1940 года ВВМУ им. М.В. Фрунзе в годы Великой Отечественной войны

    Начало Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. совпало в училище с периодом летней практики курсантов в отряде учебных кораблей и стажировки выпускников на боевых кораблях. Далеко не все корабельные курсанты успели вернуться к первому военному (досрочному) выпуску, состоявшемуся 25 июня 1941 г. В этот день лейтенантами стали 198 фруцзенцев. Следующий досрочный выпуск – 31 октября 1941 г. – пополнил флот 283 лейтенантами общего отдела, 173 лейтенантами-гидрографами и 55 слушателями параллельных классов. Обстановка на фронтах заставила направить большинство выпускников в сухопутные войска. Курсанты – стажеры училища уже 24 июня 1941 г. вступили в бой с противником, штурмовавшим Либавскую (Лиепайскую) военно-морскую базу. Многие курсанты-фрунзенцы геройски погибли в боях с врагами на сухопутном фронте.

    В годы Великой Отечественной войны 52 питомца училища были удостоены звания Героя Советского Союза; 750 человек стали кавалерами орденов Ушакова и Нахимова; 3 выпускника навечно зачислены в списки личного состава подводных лодок, именами многих фрунзенцев названы корабли, поселки, заводы, школы и улицы.1

Как же сложились в годы войны судьбы курсантов, начавших учебу в 1940 году?

    В первых числах нюня 1941 года курс, набранный в 1940 году начал учебную практику на учебных кораблях (УК «Комсомолец»; шхунобарк «Бакштаг») и гото­вился к морским плаваниям. Однако, УК "Комсомолец" успел совершить только один небольшой поход по Финскому заливу. Началась Великая Отечественная война.

    После нападения фашистской Германии на СССР на рассвете 22. 04. 1941 г. все курсанты II курса были возвращены в училище.

    Вспоминает один из участников этих событий.

    23-30 июня группа курсантов 3-й роты была откомандирована во Флотский Экипаж (площадь Труда), где обеспечивала формирование маршевых рот из прибывающих по мобилизации запасников Военно-Морского флота.

    26 июня II-я рота, та самая, в которой служил мой дед, во главе с командиром роты Просандеевым Г.И., в составе сформированно­го курсантского баталъона особого назначения (командир-капитан III ранга Петренко Н.Т.) поездом выехала в г. Таллин, где с 27 июня приняла участие в обороне ГБ КБФ - Таллина, которая продолжалась до 27 - 28 августа.

    Курсанты несли службу по охране военных объектов и штаба КБФ, часть курсантов была назначена помощниками воен­ных комендантов на транспорты КБФ, а последние 2-3 дня они участвовали в боях в окопах в районе парка Кадриорг у памятника "Русалка".

    Курсанты ВВМУ стали участниками трагического перехода КБФ из Таллина в Кронштадт. В Таллинском переходе участвовало около 130 боевых кораблей и вспомогательных судов, и приблизительно 70 транспортов. На переходе то и дело слышались взрывы. Огромные столбы огня и воды вздымались к небу. Это рвались мины в тралах, а порой и у бортов кораблей. Многие из них, подсеченные тралами и параванами, всплывали и свободно плавали на поверхности воды. Не все мины удавалось расстреливать, не хватало катеров, которые занимались этим. С наступлением темноты опасность подрыва на всплывших минах возросла еще больше. Безлунной ночью наблюдатели с трудом различали их среди плавающих ящиков, разбитых шлюпок и других предметов с погибших кораблей. Кроме мин кораблям угрожала опасность с воздуха. Сил, которыми располагала авиация, было явно недостаточно, чтобы обеспечить кораблям прикрытие. Кроме того, дело осложнялось большой удалённостью оставшихся в наших руках аэродромов от пути следование перехода. Большую ошибку допустило командование Северо-Западным фронтом, медлившее с приказом об организации прикрытия перехода с воздуха.

    Корабли, на которых находились курсанты, вышли из Таллина 28 августа. Часть курсантов находилась на танкере «Т-12». Ночью с 28 на 29 августа курсанты на шлюпках с танкера привлекались для спасения раненых с ТР «Луга», получившего повреждения.

    Утром 29 августа, когда танкер миновал остров Гогланд, с наступлением светлого времени начались налёты авиации противника. Вместе с экипажем танкера курсанты мужественно отражали атаки самолётов на корабль, имевший на борту большое число бойцов Красной Армии. И все-таки в один из налётов танкер был поврежден и затонул. Все оставшиеся в живых члены экипажа и пассажиры оказались в воде. Среди плававших находились и раненые. Танкер затонул вечером и многим, кто оказался в воде, пришлось плавать всю ночь.

    Многие курсанты погибли во время взрыва на эскадренном миноносце «Володарский», на котором как раз находился мой дед.

    Из 60 кораблей, составлявших боевое ядро КБФ в Таллинском переходе, погибло 3 новых корабля и 13 устаревших кораблей и катеров. Более тяжелыми оказались потери среди транспортов. Из 34 транспортов и мелких транспортных средств, не дошедших в Кронштадт и Ленинград, от ударов немецкой авиации погибло 50%, от мин — почти 30% и в результате атак торпедных катеров — около 7%. 2

    Во время перехода погибли тральщики "Краб", "Барометр", подлодки "С-5" и "Щ-301", эсминцы "Артём", "Володарский", "Калинин", "Скорый", "Яков Свердлов", сторожевые корабли "Снег" и "Циклон", многие корабли были серьезно повреждены, а на них погибли тысячи людей.3

    При переходе 28-30 августа кораблей и судов из Таллинна в Кронштадт погибли 68 курсантов и командир II-й роты, старший лейтенант Просандеев Г.М.

    После Таллиннского перехода в начале сентября 1941 года в училище в Ленинград из состава 2-й роты (роты моего деда) возвратилось только 27 курсантов. Конечно, это очень тяжело переживалось. В начале лета они вместе строили планы, многие, в том числе и мой дед, после окончания практики должны были получить отпуск и собирались домой, чтобы повидаться с родными, а теперь большая часть роты покоилась на дне Балтики.

    Основная часть курсантов курса – это I-я и значительная часть III-й роты в Ленинграде в начале июля были включены в состав 1-го батальона (командир – капитан-лейтенант Левчик А.И.) отдельной морской курсантской бригады (командир бригады контр-адмирал Рамишвили С.С.), в задачу которой входило участие в обороне подступов к Ленинграду в районе Кингисепп – Котлы – Копорье. Курсанты бригады были переобмундированы в армейскую форму одежды, сохранив тельняшки, поясные ремни и ленточки.

    Часть курсантов приняла участие в эвакуации ВВМУ им. М.В. Фрунзе в Астрахань в июле-августе 1941 года. Судьба этих курсантов сложилась так: закончив второй курс они были направлены в Астраханское военное пехотное училище и после его окончания в звании «лейтенант» были направлены на различные должности в состав 28-й армии Сталинградского фронта и участвовали в Сталинградской битве до 2 февраля 43 года, a в последующем – в сражениях под Ростовом и в освобождении Украины. Из них более 10 человек окончили КВВМУ в 1945-47 гг.

    В конце августа – начале сентября фашистские войска вплотную подошли с боями к городу Ленинграду, замкнув кольцо блокады 8 сентября 1941 года. В этот период, по решению Военного Совета Северо-Западного направления (Ленинградского фронта) курсанты Бригады и остатки Таллиннского батальона были возвращены для продолжения учебы в здание ВВМУ им. М.В. Фрунзе, но некоторые оставались в войсках и принимали участие в боевых действиях в районе Ивановских порогов до декабря 1941 года. Часть курсантов училища была откомандирована в состав формируемой Бригады морской пехоты.

    На втором курсе занятия проходили с перебоями, они прерывались воздушными тревогами. Курсантов привлекали к разгрузке топлива для Ленинграда, они несли патрулъную службу в ПВО. Уже в конце сентября стало ясно, что постоянные артобстрелы и налёты авиации, перебои с электроэнергией и продовольствием, отрицательно сказываются на качестве подготовки курсантов. Тогда же была предпринята первая попытка эвакуации из блокадного Ленинграда. Курсанты прибыли на берег Ладожского озера одновременно с курсантами других военно-морских училищ: ВМА им. С.М. Кирова; «Дзержинки» и гидрографического училища. Плавсредств на всех не хватало, и фрунзенцы получили приказ ждать до следующего дня. Ночевали в лесу под дождём. Дед часто вспоминает, какое возмущение испытывали курсанты по поводу того, что их обошли. А утром пришло страшное известие: все отправившиеся накануне погибли. Они попали под бомбёжку фашистских самолётов, а разыгравшийся шторм довершил трагедию. Курсанты вернулись в училище, но продолжать учёбу было невозможно. Вместо учёбы продолжали дежурить в ПВО, выполняли хозработы, с ноября были заняты на рытье братских могил. Всё сильнее сказывался голод.

    В целях сохранения кадров в декабре (8-11/ХII 1941 года) было принято решение эвакуировать курсантов второго курса по «Дороге жизни» че­рез Ладожское озеро. Принятие этого решения стало возможным после освобождения Тихвина. Курсантам предстояло добраться до станции Тихвин (22-24 ХII) и далее по железной дороге эвакуироваться в Баку, в Каспийское ВВМУ (в последствии Краснознаменное им. С.М. Кирова), они прибыли в Баку в середине января 1942 года.

    Эвакуация, длившаяся почти 40 дней, учитывая недоедание в блокированном городе Ленинграде и в период перехода и переездов, а также большое напряжение физических сил в условиях суровой зимы явилось большим и трудным испытанием для всех курсантов, командиров, преподавателей и их семей. Большинство курсантов потеряли в весе 25-З0%, часть курсантов оказались обмороженными и отстали от своего курса. Однако преобладающее большинство участников эвакуации трудности выдержало достойно, восстановило си­лы и здоровье, благодаря исключительному вниманию и заботе к ним – ленинградцам, командования, преподавателей и обслуживающего персона­ла Каспийского ВВМУ.

    Занятия по программе второго курса в Баку начались 1 фев­раля 1942 года. Курсанты должны были за один семестр выполнить программу II-го курса. Ежедневные занятия (плановые) включали 8 – 10 часов. Курсанты повзводно привлекались к наблюдению на Апшеронском полуостро­ве за возможной высадкой воздушных десантов противника, отдельных диверсантов, охраняли объекты и зыхские поля, привлекались к разгрузке техники и оружия на железнодорожном и морском транспорте, осуществляли патрулирование по городу Баку.

    Каспийское Высшее Военно-Морское училище оказалось единственным командным военно-морским училищем в Европейской части СССР, которое включало в свой состав курсантов 6-ти училищ: Каспийского, ВВМУ им. М.В. Фрунзе, ВМПУ НКВД, Черноморского гидрографического ВВМУ, ВМУ Береговой обороны, ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского (в уменьшившемся составе также прибыло в Баку и располо­жилось в городе).

    Начальником КВВМУ стал возвратившийся с фронта гвардии капитан I ранга Сухиашвили К.Д., отличавшийся строгой требовательностью, пониманием и заботой о подчиненных.

    Начальником учебного отдела был капитан I-го ранга Ганенфельдт Н.В., а строевого отдела – капитан II ранга Ткаченко.

    Начальниками курса, с которым учились ленинградские курсанты, на II-IV курсах в училище были капитан-лейте­нант Иванов А.И., а затем один из старейших подводников страны капитан I ранга Назаров Михаил Кузьмич.

    Курсантам запомнились преподаватели училища, которые отличались своим профессиональным мастерством, высокими знаниями и тактом.

    Летом 1942 года после окончания II курса часть курсантов из всех рот (около 60 человек) ушла на фронты Великой Отечественной войны под Сталинград и на Северный Кавказ.

    После окончания II-го курса курсанты, под руководством своих преподавателей проходили учебную практику на учебных и боевых кораблях действующей Каспийской военной флотилии: «Правда», «Шаумян», «Красный Азербайджан».4

    Учеба на III-м курсе проходила при большой интенсивности учебного процесса, нехватки учебных помещений. Летнюю учебную практику курсанты проходили на подводных лодках и надводных кораблях действую­щих Северного и Черноморского флотов. Курсанты были расписаны на крейсера, линкоры, эсминцы и подводные лодки в качестве дублеров командиров групп (боевых частей) и вахтенных командиров и участ­вовали в боевых походах. Практика на Северном флоте обернулась и боевыми по­терями: 25 июля 1943 года в боевом походе погибла Подводная лодка "Щ-422",5 на борту которой вместе с экипажем погибли курсанты С.Ф. Ильичев и Б.П. Туваев.

    За мужество и отвагу, проявленные курсантами в боях на кораблях Северного и Черноморского Флотов 22 курсанта были награждены орденами и медалями. Многие курсанты были впоследствии награждены медалью «За оборону советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны».

    Девятнадцать курсантов погибли в боевых походах за время практики. На IV-м курсе, в декабре 1943 года, из состава курса была досрочно выпущена группа молодых лейтенантов в авиацию ВМФ. 50 курсантам было присвоено звание «лейтенантов корабельной службы». Все они были направлены для переучивания на штурманов авиации ВМФ и на действующие флоты в июне 1943 года. Соответственно в авиацию ушли от I-й роты – 14 человек, от II-й роты – 10 человек, от III-й роты – 15 человек.

    Курсанты буквально рвались на фронт, начался коренной перелом в ходе войны, и большинство по-юношески считало, что может не успеть принять участие в боевых действиях.

    28 апреля 1944 года после сдачи государственных экзаменов состоялся основной выпуск. Звание лейтенантов было присвоено 158 курсантам.

    Звание «лейтенант» наряду со всеми курсантами курса получило одиннадцать курсантов взвода бывшей 2 роты набора 1940 года, в числе которых был и мой дед.

    Но война есть война, и в ней неизбежны потери. В начале 1945 при выполнении боевых задании погибли молодые лейтенанты морской авиации – Брянцев В.К. и Штернберг Ю.П., и, уже после войны, в январе 1946 года, выполняя служебное, задание, погиб в авиационной катастрофе лейтенант морской авиации Галанин В.В. Закончилась война, и теперь уже опытным офицерам, бывшим курсантам предстояло пройти самостоятельно долгий путь службы в ВМФ. И они прошли его честно и мужественно, а, уволившись в запас, добросовестно трудились на благо нашей Родины.

1 «Исторический очерк 23 выпуска (1940-44 гг.) ВВМУ им. М.В.Фрунзе» – рукопись с.17

2 «Эвакуация из Таллинна советских войск и Балтиского ВМФ» в книге «Даты войны» М.1990 с. 45

3 «Эвакуация из Таллинна советских войск и Балтиского ВМФ» в книге «Даты войны» М.1990 с. 47

4 «Каспийская Краснознаменная», М. Воениздат 1982 стр.58

5 «Краснознаменный Северный флот», М. Воениздат 1977 стр.146

4. Боевой путь моего деда – Мисюрова Петра Алексеевича

 В военном билете моего дедушки о военном времени всего три записи: «Курсант училища (07.1940 – 04.1944); Командир БЧ-II (04.1944 – 09.1944); Командир боновой партии (09.1944 – 05.1945)», но за этими скупыми строчками стоят тяжёлые годы войны…

Участие в обороне Таллина и Таллинском переходе Балтийского флота

    Уже на пятый день войны, 26 июня 1941 года вечером, мой дед вместе с другими курсантами в составе II-й роты, поездом, выехал из Ленинграда в Таллин. Рота ехала в сос­таве курсантского батальона особого назначения, состоявшего из кур­сантов, окончивших второй и первый курсы училища. В дороге провели всего одну ночь. Рота прибыла в Таллинн утром 27 июня, и с вокзала курсанты стро­ем проследовали по городу до улицы Лай, где разместились в здании школы.

    Прибытие в Таллин курсантского батальона было связано с необ­ходимостью усиления гарнизона города для охраны, главным образом, штаба КБФ. Такова была основная задача II-й роты. Как считали курсанты, указанная задача вытекала из сложившейся в это время обстанов­ки в Эстонии. Советская власть существовала в республике всего год и здесь было немало недовольных советской властью, которые могли оказаться «пятой колонной» немцев.

    В то время, когда курсанты прибыли в Таллин обстановка еще не казалась угрожающей.

    В начале августа обстановка в Эстонии резко изменилась. 7 августа немецко-фашистские войска с юга прорвались к берегу Финского залива в районе губы Кунда. Отрезав части 10 стрелкового корпуса 8-й армии Ленинградского фронта от основных её частей, находившихся восточнее и западнее Чудского озера. Вторую роту курсантов направляют на работы по созданию оборонительных сооружений вокруг города Таллина. Курсанты копали траншеи, противотанковые рвы, ставили надолбы и проволочные заграждения. Казалось, что враг не сможет пройти.

    Однако ситуация на фронте под Таллином продолжала резко ухудшаться. 26 августа немецкие войска подошли вплотную к городу. Ставка ВГК запаздывала с тактическим решением, в результате чего Приказ Военного Совета Северо-западного направления об эвакуации наших частей из Таллина, вышел лишь 27 августа, когда немцы уже занимали город.1 В результате этого, когда немцы уже вплотную подступили к порту, артиллерия про­тивника получила возможность вести огонь прямой наводкой по гавани порта и рейда с кораблями флота.

    Дедушкина рота участвовала в охране района гавани и посадке эвакуируемых частей на транспорты и корабли. Дедушка говорил, что были сумерки, когда немцы начали обстрел из артиллерии и тяжёлых миномётов рейда и причалов порта. Было страшно, но командиры придавали уверенность курсантам, даже под огнем противника, отдавая четкие распоряжения. Только к утру 28 августа была завершена посадка людей и погрузка оружия и снаряжения на боевые корабли и транспорты. Впоследствиии адмирал Н.Ф.Кузнецов писал: «***Исключительная настойчивость командиров флота и штаба, помощь Военного Совета флота помогли бесперебойно грузить войска и раненных, фактически в течении шести часов была пропущена главная масса войск, без суматохи, организованно…».2

    Но все равно было уже слишком поздно. Когда корабли уже уходили из гавани, неприятель открыл прицельный огонь, в результате чего несколько кораблей было просто подбито и затонуло тут же.

    Так начался знаменитый Таллинский переход. Как уже говорилось выше, задачей перехода была эвакуация войск и кораблей из Таллинна при минимальных потерях. Условия перехода были тяжёлыми. Оба берега Финского залива уже были в руках противника.

    Утром 28 августа боевые корабли и транспорты под огнём артиллерии и миномётов вышли на внешний рейд, но быстрого продвижения не получилось из-за штормовой погоды (сильный, семибальный ветер с северо-востока). Только во второй половине дня погода улучшилась, корабли начали перестраиваться в походные порядки. В этом переходе тральщики оказались самыми полезными кораблями: они были буквально нарасхват. ******Именно тральщикам во время перехода досталось больше всего. Корабли не успевали расстреливать мины, подсекаемые параванами и тралами, не успевали отвернуть от внезапно появлявшихся на их пути мин и подрывались.

    Эсминцу «Володарский», на борту которого находились курсанты второй роты и в их числе мой дед, удалось невредимым выйти из гавани, и выйти на рейд. Курсанты не спали уже более суток и буквально валились с ног от усталости. Но был отдан приказ усилить противоминное наблюдение, так как тральщиков, которые использовались для обезвреживания мин, не хватало. Дед говорил, что мин очень боялись, ходили слухи, что в зоне Краснознаменного Балтийского флота враг начал ставить мины в первые дни войны и количество их огромно. 3

    Ближе к вечеру 28 августа дедушка, освободившись от дежурства на палубе корабля, пошел искать себе место, где бы он мог отдохнуть несколько часов. Сначала, он попытался найти место в каком-нибудь из кубриков, где отдыхала основная масса людей, но это ему не удалось. Он не смог найти себе места даже на полу из-за чрезмерной тесноты. После длительных поисков, он устроился на палубе и заснул…

    Пробуждение его было вызвано неожиданно раздавшимся взрывом. Он прогремел на самом «Володарском». При этом сдетонировали боеприпасы. Пожар моментально охватил весь эсминец, а горящая нефть залила поверхность моря. Всех людей, бывших на палубе, взрывной волной выбросило за борт.

    В большинстве источников причиной гибели эсминца «Володарский» называют подрыв на мине. Однако, по словам дедушки, в их корабль попала торпеда. Один из спасшихся вместе с дедушкой курсантов, Борис Туваев, тоже так считал. Это кажется мне вполне вероятным. Ведь известно, что из финских шхер флот во время Таллиннского перехода пытались атаковать немецкие торпедные катера.4

    «Володарский» разломился посередине, как раз в том месте, где находился кубрик, и начал тонуть. Из его топливных цистерн разлилось вокруг огромное мазутное пятно. Дедушке опять повезло, найди он себе место в кубрике, и он бы погиб в самые первые минуты крушения корабля. Часть личного состава корабля, пассажиры, те, кто был на верхней палубе, на мостике и надстройках, а также те, кому удалось выбраться из внутренних помещений, очутились в воде, покрытой мазутом. Очень много людей погибло при этом крушении: из ста, бывших на корабле, спаслись только 25-30 человек, и в том числе мой дед.

    Многие из спасшихся впоследствии ослепли, так как если человек оказавшийся в открытом море открывал глаза, то мазут, покрывавший всю поверхность воды вокруг «Володарского», просто разъедал их. Дедушка старался не открывать глаза, и это спасло ему зрение. Лишь изредка он выныривал над поверхностью «воды» и уже тогда открывал глаза, чтобы осмотреться. Несколько часов дедушка пробыл в таком состоянии в воде, и вдруг, вынырнув в очередной раз, дедушка увидел невдалеке от себя простую корабельную койку. Это было его спасением! Много часов подряд, держась за «плавсредство», примерно прикинув направление, дедушка, постоянно подгребая одной рукой, пытался продвигаться навстречу возможной помощи. Через какое-то время, дедушка встретил «попутчика» тоже курсанта, дальше плыть они продолжали уже вдвоем. Дедушка не помнит, сколько это продолжалось, но в один момент он почувствовал, что силы его иссякли и дальше плыть он уже не может. И он потерял сознание. Несколько раз он приходил в себя и опять терял сознание. В одно из таких «пробуждений» дедушка уже не обнаружил своего товарища: тот, видимо, ушел под воду. Около суток провел он в море в таком состоянии, пока его не подобрал один из морских охотников (бронекатер) и не переправил сначала в Кронштадт, а затем и в Ленинград. Также спасся и его сокурсник Борис Туваев. Дед сохранил его фотографию, сделанную в 1942 году. На обратной стороне надпись: «Другу. Вместе тонули. Вместе учились».

    Состояние деда было очень тяжелым, ведь он не только более суток находился в морской воде, но еще и сильно «наглотался» мазута, который попал ему также и в легкие. Дед рассказывал, что вполне возможно, что его не довезли бы живым до госпиталя, если бы он ни решил сам оказать себе помощь: он «заглатывал» простыни и полотенца, чтобы мазут выходил у него из легких и желудка. Как сказали ему потом врачи, только благодаря этому он и выжил.

 Снова в училище

    После Таллиннского перехода дедушка лежал в госпитале в Ленинграде, но его молодой организм быстро справился с болезнью и к концу сентября он вернулся в училище. К этому времени фашистские войска вплотную подошли с боями к городу, замкнув кольцо блокады 8 сентября 1941 года. Началась учеба на II курсе, но с занятий курсантов часто снимали. Дед вспоминал, что вместе с остальными курсантами они рыли траншеи, ставили укрепления, в связи с этим кормить их старались лучше, насколько это было возможно в блокадном городе. Но уже в ноябре и они стали ощущать голод. В ноябре мой дед во второй раз чудом спасся. Он шел по Дворцовому мосту на Васильевский остров, когда начался налет бомбардировщиков, но опасность в очередной раз обошла его стороной. Вместе с другими курсантами мой дед находился в Ленинграде до декабря 1941 года, когда было решено эвакуировать всех курсантов из Ленинграда в Баку по «Дороге жизни».

 Уход из блокадного Ленинграда

    Переправа по «Дороге жизни» была очень опасной. Колонны машин постоянно подвергалась налётам фашистской авиации. Целые машины, наполненные людьми, уходили под лёд в воронки, образовавшиеся от бомб. Изголодавшиеся и обессилевшие люди, шедшие пешком, не выдерживали холода и физического напряжения. Вся дорога, на всём своём протяжении, была усеяна огромным числом трупов. Но дедушке и тут повезло. Некоторые из машин, на которых ехали курсанты, утонули, некоторые были подбиты. Многим курсантам пришлось идти пешком. Среди них оказался и мой дед. Стоял сильный мороз, истощенного, его качало от голода, но он продолжал идти. Вспоминались сутки, проведенные в воде Балтийского моря, ведь он выжил тогда, должен выжить и сейчас. Около суток дедушка шел, как ему казалось, по бескрайней ледяной пустыне Ладожского озера. Многие из его товарищей выбились из сил, отстали и замерзли. Единицы продолжали идти. И вот под утро, после долгих и изнурительных часов пути по морозу, без сна, пищи и отдыха, дедушка ещё шел один, потеряв направление. Сначала было темно, и берега, даже если бы он был уже совсем близко, невозможно было бы увидеть. Но вот забрезжил рассвет! Дедушка поднял голову, и первое что он увидел в лучах восходящего зимнего солнца был крошечный купол храма на горизонте… Он понял, что дошёл.5 Откуда-то взялись силы на последние километры, оставшиеся до берега. Не удивительно, что память об этом эпизоде дед пронес через всю жизнь.

    Уже в Баку моему дедушке в 1943 году в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 года была вручена медаль «За оборону Ленинграда».

    В Баку дед провел два года. Там он принимал участие в дозорах на Апшеронском полуострове, где ожидалось появление диверсантов. В 1943 году он проходил практику на Северном флоте.

 Стажировка на Северном флоте

    Как уже говорилось выше, после третьего курса, курсанты были направлены на практику в Северный флот. Одни проходили её на подводных лодках, а другие на эсминцах «Разумный» и «Гремящий».

    Дед служил на эскадренном миноносце «Гремящий». Это был заслуженный корабль. Он неоднократно принимал участие в конвоях, его зенитчики уже сбили к этому времени 14 самолетов врага, отразили больше сотни атак вражеской авиации, отразили несколько атак подводных лодок.6 Эсминец участвовал в обеспечении 24 советских и 39 союзных конвоев, ни одно судно из состава которых врагу так и не удалось потопить.

    На «Гремящем» дед принимал участие в конвоях, которые сопровождали английские и американские корабли, которые осуществляли поставки военного снаряжения и оборудования в СССР.

    Большое влияние на судьбу моего деда оказало знакомство с капитаном «Гремящего», капитаном 2 ранга, Антоном Иосифовичем Гуриным. Дед говорил, что им, 20-летним курсантам, он казался старым «морским волком». А был ему тогда всего 31 год. С 18 лет Антон Иосифович Гурин служил в ВМФ, с 1941 года был командиром «Гремящего». Под его командованием «Гремящий» сопровождал транспорты с грузами (всего за время войны более 400). Курсантам рассказали об эпизоде, который произошел с «Гремящим» в 1942 году. В марте 1942 г. конвой в составе 19 транспортов, сопровождаемых эскортом из 9 английских военных кораблей, вышел из Рейкьявика. Через восемь дней к кораблям охранения "PQ-13" примкнула тройка эсминцев - "Гремящий", "Сокрушительный" и эскадренный миноносец англичан "Ориби". Из-за частых снежных зарядов видимость на море была минимальной, около десятка кабельтовых. Это позволило трем фашистским эскадренным миноносцам скрытно подойти вплотную к конвою и обстрелять его.
Основную тяжесть обороны транспортов от надводных кораблей противника приняли на себя "Сокрушительный" и английский крейсер "Тринидад", каждый из которых в ходе боя потопил по одному вражескому кораблю. Вскоре поврежденный "Тринидад" в сопровождении двух эскадренных миноносцев удалился в направлении Кольского залива, а охранять транспорты остались два советских эсминца и пара английских тральщиков. Конвою не удалось бы уйти невредимым, если бы на "Гремящем" вовремя не заметили вынырнувшую поблизости рубку фашистской субмарины, которая изготовилась к атаке (как выяснилось позже, это была лодка "U-585"). Гурин опередил немецкую подлодку, сбросив на нее четыре большие и восемь малых глубинных бомб. После недолгого ожидания на поверхность всплыли деревянные обломки подводного корабля. Незадолго до прибытия на эсминец «Гремящий» курсантов ВВМУ Приказом наркома ВМФ 1 марта 1943 г. эскадренный миноносец "Гремящий" был преобразован в гвардейский.

    Дед рассказывал, что Антон Иосифович Гурин относился к нему очень хорошо, ведь в свое время он сам с 1928 по 1932 год учился в ВВМУ им.М.В.Фрунзе, но был очень требовательным.

    9 октября 1943 года «Гремящий» в составе конвоя вместе с миноносцем «Громкий» и транспортом «Марина Раскова» вышел из Архангельска на Новую Землю. Участником этого перехода был мой дед. И на этот раз его ожидали очередные испытания. До Белушьей Губы оставалось 150 миль, когда на транспорте «Марина Раскова» сорвало руль, и он лишился управления. Дед был среди тех, кто должен был завести буксир. На это понадобилось 8 часов неимоверных усилий, но буксир не выдержал могучих рывков и вскоре лопнул. Тогда капитан второго ранга А.И.Гурин приказал удлиннить буксир, использовав якорные цепи «Гремящего». Дед вспоминал, что это была очень тяжелая работа. На пятые сутки похода «Гремящий» привел транспорт в Белушью Губу.

    Еще находясь в Заполярье, дедушка получил известие о том, что во время похода подводной лодки погиб его друг, Борис Туваев, с котороым они вместе спаслись во время взрыва эсминца «Володарский» в 1941 году. Как я уже говорил, дед всю жизнь хранит его фотографию.

    Практика продолжалась с июня по октябрь 1943 года, затем курсанты, в том числе мой дед, возвратились в Баку. За мужество, проявленное во время прохождения стажерской практики, дед был представлен к награде и получил медаль «За участие в героической обороне советского Заполярья».

    В 1944 году состоялся выпуск из училища. Двадцатидвухлетнему Петру Алексеевичу Мисюрову было присвоено звание лейтенанта корабельной службы. Дед вспоминал, что день 28 апреля 1944 года был очень ответственным для него, ведь предстояло расстаться с товарищами, которых осталось совсем немного. Из 100 человек, поступивших во II-ю роту училища в 1940 году, до выпуска дошли всего 11.

    7 мая 1944 года дед отбыл к месту службы.

    Шла Великая Отечественная война. Военная судьба разбросала выпускников по всем флотам, и они сразу же стали активными участниками войны, каждый, вкладывая посильную долю в дело Победы над врагом.

 Служба в составе Дунайской флотилии

    Петр Алексеевич Мисюров получил назначение на Черноморский флот и до конца Великой Отечественной войны нес службу в качестве капитана на боевых катерах Дунайской флотилии.

    Дунайская флотилия была сформирована в июне 1940 года, Входила в состав Черноморского Флота, а главной ее базой являлся Измаил. С началом Великой Отечественной войны флотилия вела боевые действия на реках: Дунай, Южный Буг, Днепр, у берегов Керченского пролива во взаимодействии с войсками Южного фронта. Вновь сформирована была Дунайская флотилия в апреле 1944. Взаимодействуя с войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов, участвовала Ясско-Кишиневской, Белградской, Будапештской и Венской операциях. 7

    С 20 апреля по 12 декабря 1944 года, как раз в то время, когда для прохождения службы прибыл мой дед, флотилией командовал вице-адмирал С.Г. Горшков. Дунайская флотилия поддерживала советские войска в наступлении по Восточной Европе. В организационный период флотилия тралила мины и проводила подготовку кораблей, сбор информации и изучение обстановки. В июле - августе моряки готовились к наступлению. В ночь на 22 августа флотилия скрытно, без артподготовки, форсировала Днестровский лиман. Высаженный десант вскоре овладел Аккерманом. 24 августа корабли прорыва при поддержке авиации и торпедных катеров вошли в Килийское гирло Дуная, заняли Вилково, Килию, Тулчу и другие населенные пункты, а бронекатера направились вверх по Дунаю, освобождая берега от противника. 25 августа был взят Измаил. Стремительно наступая, нередко моряки захватывали порты до того, как к ним подходили войска фронта. 27 августа флотилия выполнила задачу, овладев руслом реки до Галаца. 31 августа бронекатера флотилии заняли остров Змеиный. 27-29 августа по требованию Горшкова капитулировали суда Румынской речной дивизии.

    8 сентября советские войска вступили в Болгарию. Переправу в районе Измаил – Галац и у Тульчи и Исакчи в конце августа – начале сентября 1944 года обеспечивали корабли Дунайской флотилии. В сентябре флотилия проводила траление, перевозку и переправу войск и грузов на Дунае. В период освобождения Болгарии и Румынии имя Горшкова не раз упоминали приказы Верховного главнокомандующего. В сентябре 1944 года его произвели в вице-адмиралы. В Белградской операции (28-го сентября – 20-го октября) Дунайская флотилия содействовала наступлению войск, проводила траление на реке и наблюдение за минными постановками противника, переправу и перевозку войск и грузов для них. Река была разбита на участки, подчиненные старшим морским командирам. В боях за Радуевац и Прахово (28-30 сентября) силы флотилии использовали для поддержки наступления артиллерию кораблей и высадили десанты, чем способствовали окружению и ликвидации неготинской группировки противника. К середине октября советские войска вышли к Белграду. Командование Дунайской флотилии организовало проход отряда бронекатеров через Железные Ворота на Дунае. Моряки способствовали взятию порта Смедерово, что открывало путь на Белград. 17 октября бронекатера флотилии прорвались по реке к столице Югославии и установили связь с армейскими частями. Они поддерживали действия наступающих войск до 20 октября, когда Белград был освобожден. Одновременно силы флотилии осуществляли траление, перевозки и переправы на Дунае.

    Осенью 1944 года Дунайская флотилия приблизилась к границам Венгрии. В ходе Будапештской операции переправа войск способствовала окружению будапештской группировки войск врага. В последние месяцы 1944 года флотилия высадила 20 тактических десантов, очистила от мин 2500 километров рек, участвовала в освобождении Белграда и Будапешта, была награждена орденами Красного Знамени, Нахимова 1-й степени и Кутузова 2-й степени.8 Дедушка рассказывал, что на вооружение флотилии поступали торпедные катера как отечественного, так и по ленд-лизу производства Англии и США. Экипажи – с Балтики, Северного, Черноморского флотов. Кроме того, на катера направлялись отряды морской пехоты для десанта. «Форма одежды – флотская, на бескозырках – Дунайская флотилия». Ребята были всех возрастов: призывные, после госпиталей и резерва. Традиции флота строго соблюдались. Все понимали важность поставленной перед ними задачи - помочь наступающим частям Красной Армии разгромить группировки врага, коммуникации, укрепленные пункты обороны немцев.

    Бригада, в которой служил дедушка, насчитывала 25 катеров. В первое время были большие трудности: фарватеров Дуная моряки не знали, карты устаревшие, приходилось использовать помощь местных речников. Но не всегда удавалось найти с ними взаимопонимание.

    Дедушка рассказывал, что ходили буквально легенды о действиях морской пехоты в Дунайской флотилии. Он говорил, что перед броском на берег стоял сплошной свист, пехотинцы брали ленточки бескозырок в зубы, вытаскивали из ножен кинжалы, и с криком «Полундра!» бросались на берег. Фашисты называли морских пехотинцев «Черная смерть» и не брали их в плен.

    Ожесточенные, кровопролитные бои развернулись при захвате ключевого порта Бриэла, это своеобразные ворота входа в Дунай. Немцы сосредоточили огневые точки на высоком берегу, заминировали прибрежные места высадки наших десантов. Но это не останавливало бойцов. Боеприпасов было вдоволь, помогала авиация с воздуха. Специальные сигнальщики подавали условные знаки летчикам, чтобы те могли прицельно бомбить врага.

    Закончил войну мой дед в 1945 году там же на Дунайской флотилии в румынском городе Констанце. Он был награжден медалью «За боевые заслуги» и медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне». Было ему тогда всего 23 года.

1 Ефремов А.А. «Оборона Таллина», М. Воениздат 1975 стр.25

2 Н.Г. Кузнецов «Курсом к победе», М. Воениздат 1972 стр.49

3 В книге Ладинского Ю.В. «На фарватерах Балтики» приведены следующие данные: «установка мин была начата немцами еще в ночь на 21 июня 1941 года. Шесть вспомогательных минных заградителей оборудовали четыре минных заграждения из 400 якорных гальваноударных мин и 700 минных защитников севернее и северо-западное острова Найссар. Затем они между 1 час. 30 мин. и 5 час. 00 мин. 22 июня выставили пять линий заграждения протяженностью 40 миль (580 якорных гальваноударных мин и 620 минных защитников) в устье Финского залива между мысом Тахкуна и Турку. В ту же ночь немцы поставили 240 якорных и донных мин по линии мыс Тахкуна — остров Эре. Самолеты противника сбросили 16 мин в районе Кронштадта.

В общей сложности к началу военных действий на сухопутных фронтах противник в зоне Краснознаменного Балтийского флота выставил до 1060 якорных и около 160 донных мин. Кроме того, еще раньше, в период с 16 по 21 июня, гитлеровцы поставили 1120 мин в нейтральных водах Балтийского моря.

4 Ладинский Ю.В. в книге «На фарватерах Балтики» с.98 пишет о том, что «Володарский» подорвался на мине.

5 Из воспоминаний П.А. Мисюрова

6 «Краснознаменный Северный флот», М. Воениздат 1977 стр.138

7 «Краснознаменный Черноморский флот», М. Воениздат 1979 стр.38

8 «Дунайская флотилия» М.Воениздат 1970 с.114