ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ АПЕЛЬ Мой прадед, Юрий Александрович Апель родился 22 февраля 1924 года в пос. Нефтегорск Краснодарского края в семье врача. В 1925 году семья Апелей перебралась в Майкоп, где и прошли его детство, отрочество и начало юности. Учился в школе, увлекался спортом, охотой, комсомольской работой. Его отец был военным врачом в первую мировую войну, в гражданскую – военным врачом в Красной Армии, после демобилизации - известным в Майкопе врачом-хирургом, его дед со стороны матери тоже был военным врачом – вот почему прадед сызмальства видел себя в будущем врачом. С детства готовился к этому, ходил к своему отцу в больницу, бывал в анатомичке на вскрытиях, присутствовал при операциях. В 1941 году, после окончания средней школы, он послал документы в Ленинградскую Военно-морскую медицинскую академию. Получил оттуда вызов на экзамены, но к этому времени немцы были уже под Лугой, Ленинград стал фронтовым городом, и пропусков туда абитуриентам не давали. К этому времени в Майкоп прибыл в эвакуацию Одесский госуниверситет, и он поступил на первый курс химического факультета и, ко времени эвакуации из Майкопа, сдал последний экзамен за первый курс. В августе 1942 г. убыл в эвакуацию Одесский университет, а прадеда и других ребят 1924–1926 годов рождения военкомат собрал за городом и, пешим порядком, отправил в эвакуацию по маршруту Майкоп – Лазаревское – Сочи. Далее прадед с двумя своими товарищами самостоятельно пытался догнать университет, который должен был иметь конечной точкой эвакуации г. Фрунзе. На перекладных следовали по маршруту Гагра-Баку-Красноводск, сверяясь на эвакопунктах о пути следования университета. После Красноводска следы университета потерялись, деньги и запасы кончились, и прадед со своими товарищами, добравшись до г. Карши Кашкадарьинской области, устроился на работу чернорабочим в Рязанскую школу штурманов и летчиков авиации дальнего действия, которая тоже была эвакуирована в этот город. Работали на погрузке-выгрузке авиационных моторов, голодали, ходили в военкомат, просились на фронт. Наконец, в марте 1943 года все трое были призваны в армию. Прадед был зачислен курсантом Ашхабадского военно-пехотного училища, которое уже в августе было расформировано, и, вместе с другими «недоучками», он пошел на фронт рядовым-пехотинцем. Попал он во второй батальон 12-го стрелкового полка 53-й стрелковой дивизии. Дивизия эта, приданная 7-й гвардейской армии генерала Шумилова, в конце сентября 1943 г. одной из первых форсировала Днепр. Поначалу наступление на правом берегу Днепра шло успешно, но через несколько дней в районе сел Бородаевка и Домоткань Верхнеднепровского района развернулись ожесточенные бои. Вскоре из личного состава второго батальона осталось в живых всего семь человек. Как оказалось, наступление на этом участке фронта не было обеспечено авиаприкрытием, кончались и продовольствие, и боеприпасы. На следующий день из остатков разбитых батальонов была сформирована рота, которая заняла оборону на окраине одного из Бородаевских хуторов у шоссейной дороги. Несколько атак пехоты удалось отбить, но потом на позиции роты налетели «юнкерсы», а по шоссе вглубь обороны пошли немецкие танки. Ведь беприпасы кончились, не было зенитной артиллерии и авиаприкрытия! К конце концов немцы из пушки стали прицельно расстреливать каждый уцелевший окоп роты. Прямым попаданием в бруствер окопа прадед был контужен, а когда пришел в себя – обнаружил, что вдоль окопов уже ходят немцы, достреливают раненых. Живых и ходячих от роты остались 4 человека! Так прадед попал в плен. Начались тяжелейшие этапы, голод, издевательства конвойных, лагеря – сначала в Кривом Роге, потом в Вознесенске, Виннице, в польском городе Хелм. Прадеду было особенно тяжело – ведь последствия контузии еще долго давали о себе знать. Была неудачная попытка побега – прадед был пойман и этапирован далее. В «дулаге 319» в Хелме прадеда свалил сыпной тиф. Выжил, и в конце концов оказался в Восточной Пруссии «шталаге 1А», а потом в рабочей команде у немецкого бауэра. Освобождение пришло в январе 1945-го года. Прадед попал на сборно-пересыльный пункт, который был организован в бывшем немецком лагере «шталаг-1Б» в Гогенштайне. Здесь сотрудники СМЕРШа производили «фильтрацию» бывших военнопленных, из прошедших проверку бывших бойцов Красной армии комплектовали штурмбаты, которые тут же отправлялись на фронт. Благодаря знанию немецкого языка, прадед был привлечен к работе на этом сборно-пересыльном пункте в качестве писаря. Потом прадед был зачислен бойцом сверхштатной роты отдела контрразведки (СМЕРШ) 48-й армии 2-го Белорусского фронта. Основной задачей СМЕРШа, и их сверхштатной роты в частности, было «вычесывание» из лесов, селений и городов разрозненных групп немцев, а также одиночек «фаустников», оставшихся на территории Восточной Пруссии после стремительного наступления частей 2-го Белорусского фронта. В конце марта 1945 года их сверхштатная рота была расформирована - так прадед опять попал в пехоту, а именно в 766-й стрелковый полк 217-й стрелковой дивизии той же 48-й армии. 48-я армия, переданная к этому времени 3-му Белорусскому фронту, вела наступление на осажденный Кенигсберг со стороны Польши. Прадеду довелось воевать на подступах к Кенигсбергу, за что впоследствии он был награжден медалью «За взятие Кенигсберга». День победы прадед встретил в местечке Майбаум, близ Фрауэнбурга, на берегу залива Фришес Хафф. Запомнился он ему всеобщим ликованием и грандиозным фейерверком – стрельбой из всех видов оружия на всем 90-километровом побережье залива. Демобилизовался в ноябре 1945 г. Закончил химико-технологический институт в Днепропетровске, работал на предприятиях черной металлургии, затем в штабе военизированных горноспасательных частей Минчемета УССР. После выхода на пенсию прадед занялся написанием воспоминаний. Он всегда был интересным рассказчиком, и многие люди, слышавшие его устные рассказы, советовали ему их записать. А главное, у прадеда, как и у всякого фронтовика, попавшего в плен не по своей воле, выжившего в лагерях и этапах, не поддавшегося на агитацию власовцев и прочих предателей, всю жизнь была «болевая точка». И «точку» эту бередили то вызовы в «органы» после демобилизации, то необходимость заполнения обязательного пункта во всех анкетах советских времен «был ли в плену, интернирован, или на оккупированных территориях, где, когда, и при каких обстоятельствах». Свою книгу он закончил в 1988 году, однако издана она была только спустя 21 год. Она вышла в издательстве «Российская политическая энциклопедия» в 2009 году под названием «Доходяга. Воспоминания бывшего пехотинца и военнопленного». Книга эта содержит не только личные воспоминания участника военных событий, но и вдумчивый анализ – как, почему более 5,5 миллионов солдат и офицеров Красной Армии оказались в фашистском плену? Едва ли не каждый маршал, воевавший в Великую Отечественную, оставил воспоминания. Все они писали правду – но свою, «маршальскую» правду. Немногие из рядовых бойцов оставили воспоминания – а ведь у них «своя» правда! Маршал Конев, например, в своих мемуарах так писал о форсировании Днепра: «В ночь на 25 сентября части 7-й гвардейской армии форсировали Днепр и зацепились на том берегу сначала за маленький клочок земли у села Домоткань. Это и было началом форсирования крупной водной преграды войсками Степного фронта. <…> Сначала форсирование Днепра шло успешно. Но на второй день рано утром позвонил генерал М.С. Шумилов и доложил, что сильные контратаки танков противника в районе действий 24-го гвардейского корпуcа его армии у Домоткани и непрерывные удары авиации создали тяжелую обстановку на плацдарме. Войска несут большие потери, не выдерживают вражеского натиска, и он вынужден отвести их с плацдарма на левый берег Днепра. <…> Обстановка действительно была грозная. В воздухе беспрерывно висели «хейнкели» и волнами, совершенно свободно бомбили плацдарм и переправы. На плацдарме артиллерийско-минометная канонада, танковая стрельба, снаряды рвались и на земле, и на воде. <…> Положение переправившихся войск М.С. Шумилова было очень тяжелым. Нужно было срочно принимать меры по сохранению плацдарма и в первую очередь прикрыть войска с воздуха. <…> На сей раз мои авиационные командиры были не на высоте положения: не сумели организовать прикрытие переправы и плацдарма с воздуха. Когда наша авиация стала действовать более организованно и ударили залпы сотни орудий и «катюш», положение войск на плацдарме улучшилось». То, что для маршала было неудачным боевым эпизодом – для рядового бойца, моего прадеда, стало личной трагедией. И, все-таки, мой прадед выжил там, где выживал, в лучшем случае, один из десяти! Выжил, и еще повоевал! Скончался Ю.А. Апель в Днепропетровске 9 марта 2012 года. С текстом повести «Доходяга. Воспоминания бывшего пехотинца и военнопленного» можно ознакомиться в интернете на сайте моего деда: http://alexander-apel.narod.ru/library/dohodyaga/soderzhanie.htm Ярослав Хорошилов, ученик 5-а класса школы №13 г. Днепропетровска.