Тувий
Яковлевич
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
В рядах РККА с1932 года. Был в действующей армии во время советско-финской войны 1939-1940 годов
В период Великой Отечественной Войны с июля 1941 года служил на Карельском фронте.Занимал должности старшего инспектора-врача специалиста,армейского хирурга, заместителя главного хирурга фронта
Лауреат Сталинской премии 1943 года
Вышел в отставку в 1969 году в звании генерал- майора
Профессор,
Лауреат Государственнрй премии 1981 года
Создатель и первый руководитель первой в стране клиники термических поражений
Боевой путь
Воспоминания
Мой дед- генерал, профессор Арьев
Тувий Яковлевич был двенадцатым ребенком в семье выходцев из Литвы, державших в Красном селе скобяную лавку. Его матушка говаривала: «Все мои сыновья получат хорошее образование, а дочки выйдут замуж за генералов». Не все дети выжили, но судьба уцелевших сложилась именно так, как она предсказывала. Дочки вышли замуж за генералов. Что же касается братьев... Разница между старшим и младшим составляла 25 лет. Старший - кардиолог Моисей Яковлевич, выучившийся в Германии, впоследствии заведовал двумя кафедрами в двух двух медицинских институтов в Ленинграде. Младший, Тувий Яковлевич положил начало новому направлению в медицине. Основоположник учения об ожоговой болезни, он создал ожоговые центры по всей стране, заведовал кафедрой термических поражений Военно-медицинской академии, дослужившись до звания генерал-майора. Наша история – о нем.
В 1926 году в медицинских институтах начали открываться военные факультеты: Тувий Арьев был в числе первых студентов и после получения диплома был направлен в армию дивизионным врачом. В финской кампании 1939-го года ему пришлось столкнуться со множеством случаев обморожения раненых, что впоследствии стало главной темой его научных исследований. За финскую кампанию Арьев получил звание полковника. Вторую мировую войну он провел на Карельском фронте, где продолжал свои исследования в условиях полевых госпиталей. В 1943-м его работы были отмечены Сталинской премией. Денег он не получил – их перечислили в фонд обороны: единственным свидетельством о премии остается сохравнившееся в семейном архиве официальное письмо с личной припиской Сталина внизу: «Примите мой привет! Ваш Иосиф Сталин».
На Карельском фронте Арьев познакомился с Юрием Германом, который в ту пору был корреспондентом «Красной звезды», подружился с ним на всю жизнь. Впоследствии Тувий стал одним из прототипов главного героя трилогии Германа «Дорогой мой человек». Полковник медицинской службы был консультантом киностудии «Ленфильм». Он общался с Ольгой Бергольц, Анной Ахматовой, Евгением Шварцем, Григорием Козинцевым...
...В конце войны Арьев вернулся в Ленинград – в Военно-медицинскую академию. Членом партии он так и не стал: сначала ему «не доверяли», а затем он уже и сам отвечал, что еще «не достоин». При том, что Арьев был блестящим хирургом и ученым, многие ученики с русскими фамилиями обходили его в воинском звании, а он так и оставался полковником медицинской службы, и в доме уже был собран чемоданчик на случай ареста. От репрессий полковника-еврея уберегла растянувшаяся на несколько лет «почетная ссылка» в Саратов, где в 1951-м в рамках его исследований решили открыть новую кафедру. В 1953-м, когда началось «дело врачей» Тувий Яковлевич успел вызвать к себе туда жену. Судьба хранила его дважды: в начале войны он был направлен хирургом не на Сталинградский фронт, а не более спокойный – Карельский, и в 1951-м – командирован в Саратов, куда волна репрессии против врачей-евреев не успели докатиться из-за смерти Сталина.
После войны
А генеральское звание Арьев получил благодаря летчику-испытателю Куницыну, который в 1962-м году успел катапультироваться из поврежденного самолета в Баренцево моря и на протяжении сорока часов продержался на спасательной надувной лодке, получив отморожение конечностей первой степени. Героического летчика доставили в военно-медицинскую академию – на кафедру термических поражений. Министр ВВС сказал полковнику Арьеву: «Вытащишь его – будешь генералом», и слово свое сдержал.
Кафедра, которой заведовал Арьев, была военного профиля: позднее сюда привозили обоженных напалмом из Вьетнама и других «горячих точек». Тувий Яковлевич стал основателем новой школы, доказав, что ожоги и отморожения страшны не столько внешними поражениями, сколько внутренними, осложняя работу жизненно важных органов. Не случайно на кафедре собрались специалисты самого разного профиля – от кардиологов до фтизиатров... Его фундаментальный труд «Термические поражения», вышедший в 1966 году до сих пор изучается во всех медицинских вузах. Вторую государственную премию генерал-майор медицинской службы Арьев получил уже посмертно – случай исключительный! На торжественной церемонии по поводу ее вручения присутствовала его вдова.
Еще при жизни Арьев был признан в Европе лучшим хирургом года, но на церемонию вручения «золотого дерматома» (специальный медицинский инструмент, используемый в пластической хирургии при пересадках кожи – Ш.Ш.) в Прагу его не пустили. Отправили другого хирурга – с русской фамилией. А чешским коллегам объяснили, что Арьев болен и прибыть не может.
Тувий Яковлевич был совершенным бессребреником: подаренному ему во время инспекционной поездки по Средней Азии каракулю не было суждено стать шубой супруги. Арьев распорядился раздать его медсестрам на воротники для детских пальто. Он брал к себе на выходные домой девочку-сироту, пострадавшую в аварии и проходившую лечение в военно-медицинской академии, считая, что у каждого ребенка должно быть счастливое детство: молодые врачи с кафедры на руках носили ее в цирк и на детские спектакли. Арьев доплачивал санитаркам добавку из своего генеральского жалованья. Приезжая с семьей на отдых в военный санаторий, он продолжал оперировать и там: к приезду известного хирурга в Юрмале готовили самые сложные случаи, связанные с термическими поражениями, а местные диссертанты рвались к нему на консультацию. Он никому не отказывал.
Многие считали Арьева слишком принципиальным. Идеалистом. Так оно и было. Когда коллеги, занимавшие высокие посты в медицинской иерархии, пришли к нему с предложением поставить свои фамилии под его монографией, претендующей на Ленинскую премию, он выгнал их из дома, за что поплатился карьерой и был отправлен в отставку. Издательство, готовившие к выходу в свет очередной труд Арьева, вскоре расторгло с ним договор, при этом многие документы и фотографии, которые должны были войти в книгу, таинственно исчезли. Блестящий ученый и непревзойденный хирург был еще полон сил и многое мог сделать, но его лишили такой возможности. Тувий Яковлевич слег и три года не вставал с постели.
Как это не покажется странным, но самым лучшим периодом своей жизни Арьев считал войну, о чем не раз говорил своим близким: никогда у него больше не было возможности для столь обширной клинической практики. Он не ходил на встречи фронтовиков, но раненые и больные, которых Арьев вытащил с того света, находили его в течение всей жизни, бывали у него дома. Как и положено офицеру, на фронте он носил при себе оружие, но выстрелил из него всего один раз, да и то в потолок – 9 мая 1945 года, когда по радио сообщили о капитуляции Германии и окончании войны.