Когда ошибка - ценою в жизнь
Война - суровое испытание. Все дальше в историю уходят ее огненные годы. Но время бессильно стереть в памяти человечества беспримерный подвиг народа, отстоявшего в ожесточенных боях свою Родину от фашистских полчищ.
Очень хорошо сказал о неугасаемой памяти подвига нашего народа ленинградский поэт Юрий Воронов:
“Я не напрасно беспокоюсь, чтоб не забылась та война, ведь эта память - наша совесть, она как сила нам нужна”.
Сегодня в моей памяти, как в кадрах хорошо поставленного фильма, проносятся воспоминания о войне, рассказанные моим отцом Батыревым Федором Ивановичем, ныне находящимся на погосте, здесь в городе Новоалтайске.
Память уносит меня в далекий 1942 год. Холодный январский день, перрон Барнаульского железнодорожного вокзала. Много народу, каждый провожает кого-то из своих на фронт: кто мужа, кто сына. Новобранцы, среди которых и мой отец, уже посажены в вагоны, ждут отправки. По перрону среди провожающих ходит пожилая женщина с узелком в руках. В узелке нехитрая еда: картошка, хлеб, соленые огурцы. Узелок ей надо передать сыну, в дорогу. Но из вагонов никого не выпускают.
Вот поезд трогается, и все быстрее набирает ход. Все, сын теперь уже далеко, женщина горько плачет. Проводила на фронт своего второго сына. А первый сын, Николай, ушел одним из первых из ее большой семьи и теперь воевал. Позднее, в апреле 1945 г. он умер от ран, в г. Кенигсберге, где и похоронен в братской могиле, в поселке Переславное.
Его имя высечено теперь и на стеле, у обелиска Вечного огня, на центральной площади Новоалтайска. Вечная ему память и слава!
Тяжело в учении....
А поезд, отстукивая колесами все дальше, увозит моего отца от дома. Вот и Новосибирск, первые армейские будни в бывших Ворошиловских казармах. Видно когда - то, в гражданскую войну, здесь стояли ворошиловские стрелки. Здесь в учебном батальоне отца и других новобранцев обучали азам солдатской профессии: владению винтовкой (да той самой, с гражданской), приучали к дисциплине и к тяжелому, изнурительному солдатскому труду, порой на пределе человеческих возможностей. В мае того же 1942 года, придав молодым новобранцам более-менее солдатскую выправку и обучив начальным военным азам, перебросили моего отца и других ребят-сибиряков (а было им в то время по 18-20 лет) под Москву - в Звенигород. Здесь-то их и стали обучать настоящей военной профессии - саперному делу. Это минирование и разминирование дорог, мостов, районов обороны нашей армии, наведению понтонных мостов, строительству рокадных дорог, блиндажей и многому- многому другому. Здесь под Звенигородом, мой отец прошел очень хорошую школу солдатской закалки и в совершенстве изучил саперное дело, основной заповедью которого было: “Сапер ошибается один раз в жизни...” А впереди был фронт.
В начале 1943 года, их 297 отдельный инженерный батальон был переброшен под Тулу, где совсем недавно прошли тяжелые бои. По всей Тульской области пришлось им практически малоопытным саперам исколесить дороги, обезвреживая ежедневно десятки мин, как наших, так и немецких. С каждым днем опыта становилось все больше, но все равно работали по обезвреживанию мин с одной мыслью: Осторожнее! Осторожнее! Одно неверное движение - и все...
На Курско-Орловской дуге
Знаменитая Курско-Орловская дуга, послужившая началом конца гитлеровской Германии, подорвала окончательно моральный дух, немецких солдат и офицеров.
Для моего отца битва на Курско-Орловской дуге началась с оборонительных боев в составе 48 отдельной инженерно-саперной бригаде (48 ИСБР) входящей в 70-ю армию, занимающей рубеж обороны около 70 км в районе Верхнее Тагино- Брянцево и шоссе Фатеж-Кромы (севернее Курска). Оборона состояла из трех эшелонов. В первом эшелоне (от 3 до 6 км) силами саперной бригады было подготовлено 43 батальонных района обороны, во втором-32. В результате напряженной и слаженной работы минеров в системе обороны были заложены 178 противотанковых и 119 противопехотных минных полей. Это была очень напряженная и изнурительная работа, но мой отец, неоднократно рассказывающий мне о “своей” войне говорил, что вот где пригодилось то, чему когда-то обучались, так как вся тяжесть работ по созданию эшелонов обороны и минированию, легла на плечи саперов. Так, в одном только районе Самодуровки, где ими были установлено 400 противопехотных и противотанковых мин, за 5 часов боя подорвалось 18 танков и до роты пехоты противника.
В итоге оборонительных боев под Курском с 5-12 июля 1943 года наступление немцев захлебнулось, а в районе Теплого - Молотычи силами 70-ой армии враг оказался окруженным в мешке.
В оборонительных боях на курской земле 70-я армия и мой отец, в том числе прошли боевое крещение и с честью его выдержали.
А отец по этому поводу говорил, что отвага и мужество всех солдат и офицеров объяснялась тем, что каждый из них знал, что победа в этом сражении даст решающее условие перелома в ходе войны.
С 15 июля 70-я армия перешла в наступление. В течение месяца, вплоть до 15 августа она гнала немцев и вышла на оборонительный рубеж врага “Хаген”. Наступали и другие армии и соединения, что позволило в летнюю компанию 1943 года на Курском- Орловском направлении освободить Курск, Орел, Харьков, Брянск. С 1 сентября 1943 года 70-я армия, в том числе и мой отец, были зачислены в резерв Ставки, передислоцированы в Курск на переформирование.
Освобождение Белоруссии
Довелось отцу повоевать и в Белоруссии. В октябре 1943 года его 48-я инженерно - саперная бригада была переброшена под Ковель в состав первого Белорусского фронта: готовилась операция по освобождению Белоруссии. Здесь была та же самая солдатская работа, что и под Курском: минировали передней край на участках возможного наступления врага, строить мосты, рокадные дороги, блиндажи и другие инженерные сооружения. В 60 км севернее Ковеля, под городом Ратно минерам неоднократно вместе с разведчиками приходилось ходить в разведку, обеспечивая им проход через минное поле у нашего переднего края. И как вспоминает отец: эти разведчики были очень отчаянные ребята, из “рокосовцев”, не было ни одного раза, чтобы после вылазки к немцам они возвращались без “языка”. В связи с этими рейдами разведчиков, отец постоянно вспоминал один эпизод. Три минера, среди которых был и отец, старший группы, обеспечивали проход через минное поле группе разведчиков - “рокосовцев”. Группа насчитывала пять человек. Минеры ползли впереди, производили разминирование, только одним им известных мест, где установлены мины. Разведчики, тоже ползком двигались сзади. Ползти старались тихо, чтобы попасть на немецкие позиции незаметно. Вот проход сделан, минеры остановились, дав сигнал разведчикам, чтобы они двигались дальше. Но тут внезапно от переднего края немцев прямо на наших минеров наткнулась немецкая разведка, что называется нос к носу. Видно они пытались найти проход к нашим позициям. Все случилось мгновенно. В полной тишине завязалась рукопашная схватка. Стрельбу не открывали не те ни другие. Немцев было человека на два, на три больше. И пришел бы нашим минерам либо конец, либо плен. Да тут подоспели разведчики. Это надо было видеть. С отборным русским матом, но без единого выстрела, правда, с использованием штык - ножей или просто ножей, в считанные секунды “рокосовцы” скрутили и повязали немцев. Двое из немцев так и остались лежать неподвижными. Тут оживился немецкий передний край. Застрекотали “шмайсеры”, залаяли крупнокалиберные пулеметы, начался минометный обстрел. Разведчики, с тремя захваченными немцами, под шквальным огнем, двинулись назад к нашим позициям, группа минеров сзади, осуществляя минирование прохода. И это все под шквальным огнем. Тут, наконец, вмешалась и наша артиллерия, открыв огонь по переднему краю немцев. Обстрел со стороны немцев несколько утих. Воспользовавшись, этим группа разведчиков и минеров быстро вышла к нашим позициям. Дело было сделано, и можно сказать малой кровью, все наши были целы, даже не ранены. “Языки”, трое немцев, были сданы в особый отдел, и как выяснилось позднее, дали ценные сведения по дислокации немецких войск. Минеры, за проведение этой операции, получили благодарность от командования. Ну, а штрафников не благодарили, они кровью, а порой и ценой своей жизни, искупляли “ свою вину” перед народом и Родиной. Вот такие это были ребята. Если бы не они неизвестно, что могло бы быть с группой минеров, в которой был мой отец. Он постоянно вспоминал ребят - «рокосовцев», хотя имена их уже стерлись из памяти.
В июне 1944 года началась операция “Багратион” по освобождению Белоруссии. 48-я инженерно-саперная бригада в составе 70-ой армии принимала боевое участие в этой операции. Вот тут - то на одной из фронтовых дорог, в июле 1944 года, под Пинском, машина с бойцами - саперами налетела на противотанковую мину... Отец мой был серьезно ранен и был эвакуирован в госпиталь. После излечения был признан негодным к строевой службе и направлен в запасной полк, где обучал минному делу вновь прибывших солдат.
А его друзья - однополчане из 48-ой инженерно - саперной бригады в составе все той же 70-ой армии прошли длинный боевой путь. А за освобождение Белоруссии и г. Бреста и за отличные боевые действия многие его однополчане были награждены орденами и медалями. Им была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. Войну же, однополчане моего отца закончили на реке Эльбе, в Шверине. За мужество и отвагу, проявленную в боях, бригаде было присвоено звание Брестской Краснознаменной, и она была награждена орденом Кутузова 2 степени.
Ну, а мой отец, несмотря на то, что был признан негодным к строевой службе, продолжал выполнять свой воинский долг - обучать воинской профессии - саперов, молодых солдат. Впереди были бои за Варшаву, освобождение Польши, а войну он закончил в Германии, в г. Ранесдорф, в звании старшины аэродромной роты, где и прослужил до марта 1949 года. После чего был демобилизован из армии. Его фронтовой и армейский путь был длиной в семь лет, за что он неоднократно поощрялся командованием. Как ценную реликвию хранит наша семья его награды: две медали “За отвагу”, две медали “За боевые заслуги”, медаль “За взятие Варшавы”, медаль “За Победу над Германией”; юбилейные медали, медаль Жукова, орден Отечественной Войны 1 степени, полученные уже в мирное время. ПослеПобеды После возвращения к мирной жизни солдат продолжал трудиться, теперь уже на трудовом фронте. Устроился на Алтайский Вагоностроительный Завод (сейчас АО «Алтайвагон»), да так и проработал там до самой пенсии. В мирном труде, как и военном, он так же всегда старался быть первым. Все, что знал, и умел, делал честно и на совесть. Его знаменитая поговорка: “Впереди на лихом коне……” характеризует его как нельзя лучше. Делать хорошо, быстро, вперед всех - в этом вся его жизнь. Со своими бывшими однополчанами из 48-ой инженерно - саперной бригады он очень долго поддерживал переписку. Это Рыбка Иван Исакиевич - председатель совета ветеранов их бригады в г. Москве( ныне покойный), но съездить на встречи с однополчанами, которые проводились ежегодно в день Победы, в парке Горького, так ни разу и не смог, не позволяло здоровье. Теперь его нет с нами. В ноябре 2000 года на 77 году жизни его не стало. Но память о нем, как человеке, как фронтовике, как отце, дедушке будет храниться в наших сердцах и сердцах будущих поколений вечно. Вечная ему Память и Слава.