Бекбоев Токон Бекбоевич родился 15 мая 1922 года в семье Бекбо сына Канимета в колхозе имени 1-го мая в г. Канте Фрунзенской области. Токон был 2-м ребенком, а всего их было пятеро детей.
Их мама погибла от бытовой травмы, когда Токону не исполнилось и 7-ми лет. Некоторое время детей воспитывали одна мачеха (умерла), затем вторая (сбежала с вещами семьи). Отца Токона – Бекбо (Каниметова) убили в г. Фрунзе в 1937 году в базарный день с целью ограбления.
Дети неделю ждали возвращения Бекбо из города, съели все, что в доме было. Спустя какое-то время Токона вызвали в милицию для опознания полуразложившегося трупа мужчины, найденного в канаве у дороги на Кант. По характерной бороде Токон опознал своего отца Бекбо.
Вернулся Токон домой и стал думать, как жить дальше и что делать с младшими братьями и сестрами. Старшая сестра Ракия была уже замужем за Наджимеддином Тюребаевым и жила в Таласе.
Вопрос стоял о физическом выживании сирот – иных вариантов не было – поэтому Токон отдал младших сестер и брата в детский дом, а сам ушел к двоюродному брату во Фрунзе. Двоюродный брат Джумакадыр Исалиев учился в это время в гидромелиоративном техникуме и располагал койкой в общежитии. Вот на этой койке они и спали вдвоем.
Судя по всему, техникум платил стипендию, на которую братья и жили. Но есть хотелось всегда.
Токон вспоминал, что в одной комнате с ними жили хохлы из обеспеченных сельских семей, из которых присылали сало. Этим салом ночью Токону мазали губы. Токон, проснувшись, сердился и переживал, что это большой грех, т.к. Аллах запретил есть свинину. Однако, заметив, что наказание от Аллаха не следует, Токон от голода стал есть сало, и сало от него пришлось уже прятать.
У Токона на руках была выписка (аттестат) на киргизском языке о его окончании 7-ми классов с отличными оценками по всем предметам, кроме русского языка, знание которого оценивалось, как «жакшы». По-киргизски «хорошо» пишется как «жакшы», а «отлично» - как «эн жакшы» (т.е. «очень хорошо»). В техникум можно было поступить без экзаменов, только имея отличные оценки по всем школьным предметам.
Осенью для того, чтобы без экзаменов поступить в техникум (и тем самым получить и место в общежитии и стипендию) Токон дописал перед оценкой по русского языку приставку «эн», превратив, тем самым хорошую оценку – в отличную. В техникум его приняли без экзаменов, хотя, разумеется, русский язык для Токона был весьма и весьма не родным.
Зимой случилось важное событие – начальник курса организовал материальную помощь для Токона – БОТИНКИ! Какое это было богатство!

Токон стал заниматься в аэроклубе, аэродром находился севернее Фрунзе, добирался туда пешком. Первый полет Токон совершил на учебном самолете именно в аэроклубе. В 1940г. году Токон был рекомендован и поступил в Чкаловское летное училище.
Основные проблемы у Токона были языковые и отсутствие нормального среднего образования. Токон вспоминал, как смеялся весь взвод, когда он на плохом русском пытался рассказать теорему Жуковского о возникновении подъемной силы крыла. Токону приходилось все выучивать наизусть. Тем не менее, Токон продолжал учиться и учился хорошо.
В жизни Токону ничего не давалось легко и даром, за все приходилось бороться и настойчиво добиваться своего.
Как показала жизнь, то, что тяжело давалось в обучении и что приходилось преодолевать волей и упорством - остается на всю жизнь. Трудное восприятие материала в училище и запоминание наизусть всех наставлений инструкторов и уставов военной службы – спасало и не раз жизнь Токона на фронте. В среднем максимальные шансы быть сбитым приходятся на первые на 10 боевых вылетов, после этого у летчика появляется определенный навык, и он не совершает грубых ошибок. В полку были случаи сбитых летчиков на 2-м вылете, на 4-м, на 60-м вылете, у Токона 97 боевых вылетов.
Даже в мироне время летчик при взлете должен в определенной последовательности выполнить более 100 операций (действий). Авиация и война не прощают ошибок, а уставы написаны кровью.
Летая именно так, как учили и как это предписано уставами, и как он это вызубрил - Токон сохранил и свою жизнь, и – главное – жизнь своего ведущего. Как можно судить по отрывкам из книги его фронтового командира Ефимова А.Н. о летных навыках Токона – главное качество для летчика, являющегося ведомым, - надежность; ведущему жизненно важно знать, что его тыл прикрыт и будет прикрыт всегда, чтобы ни случилось.
Главное качество Токона всегда и на протяжении всей жизни была – надежность и упорство. В дальнейшем и в мирной жизни упорный характер и жизненная закалка помогали Токону.

Первоначально курсантов готовили для полетов на СБ – скоростном бомбардировщике, потом на ТБ-3 – тяжелый бомбардировщик (Туполева). Однако на старших курсах ускоренно переучили для полетов на штурмовике Ил-2, присвоили звание сержант и отправили на фронт. Так Токон попал в 62 ШАП (штурмовой авиаполк), в котором и воевал до конца войны. Точнее, по-военному, это звучит так: 62-й ордена Суворова Гродненский штурмовой авиационный полк 233-й Ярцевской Краснознаменной штурмовой авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта.
Как он воевал можно судить по выдержкам из книги его фронтового командира Ефимова Александра Николаевича «Над полем боя». Токон Бекбоев совершил 97 боевых вылетов, т.е. тех вылетов, которые подтверждены данными фотосъемки. На самолете Токона бы закреплен фотоаппарат, и задачей Токона была после штурмовки всем своим звеном (эскадрильей) снова пролететь над этим местом и сфотографировать ее результаты. Без таких фотографий вылет в качестве боевого не засчитывался никому.

Напомню разницу между классами авиации.
Бомбардировщики – дальние и фронтовые - наносят удар тяжелыми бомбами и с большой высоты. У них – бомбардировщиков различных типов – есть свои специализированные прицелы и за бомбометание его точность отвечает штурман. Как пример можно привести самолет Ту-16, в котором для прицела сделана впереди и снизу специальная стеклянная кабина с прозрачным полом. В ней сидит штурман и прицеливается через специальный прицел для бомбометания. При этом бомбардировщик должен лететь на постоянной высоте с постоянной скоростью и постоянным курсом примерно минуту. Это необходимо для того, чтобы штурман успел за это время определить направление и скорость ветра, учесть их путем поправок – ну затем нажать на гашетку (пуск). Во время этой минуты самолет ведет штурман, и только штурман. Именно в эту минуту очень легко сбить бомбардировщик, и их сбивают по большей части именно в эту минуту.
Существует истребительная авиация, целью которой являются самолеты противника. Ингода целями истребителей могут быть не только самолеты, но и ракеты. Так, например, я (как офицер ВВС СССР) давал присягу Советскому Союзу в авиаполку в г. Васильков под Киевом. В те годы (1973 год) авиаполк летал на МИГ-19, которые к тому времени уже морально устарели, т.к. на вооружение поступали МИГ-21. Основной задачей нашего авиаполка была сопровождать учение черноморского флота. Дело в том, что одновременный залп из всех видов вооружения МИГ-19 был настолько силен, что самолет сваливался в штопор. Во время учений черноморского флота МИГ-19 барражировали над местом учений, и в случае если выпущенная с корабля ракета наводилась не туда, куда надо, самолеты расстреливали эту ракету.
Актуальность указанных мероприятий была доказана, увы, в 2001 году, когда в самостийной и незалежной Украине во время учений ракетой был сбит над Черным морем пассажирский Ту-154.
Третий класс авиации - штурмовая, ее задачами является поражение с воздуха наземных целей на линии фронта. Штурмовики летают на малой высоте – от 100 до 300 метров и на малой (относительно) скорости для того, чтобы удобно было увидеть, прицелиться и поразить наземную цель. На указанной высоте самолет достигаем для обычного стрелкового вооружения, не говоря уж о зенитках. Поэтому, создавая штурмовик Ил-2, авиаконструктор Ильюшин в первую очередь решал задачу защиты самолета и экипажа от огня стрелкового оружия.
Ильюшин конструкторскую задачу решил оригинально. Он не навешивал отдельную броню на двигатель и кабину, а просто создал единую бронированную капсулу для двигателя и летчика. Это стало возможным, в том числе, благодаря разработкам знаменитого – советского (!) - ученого Патона из Киева, который разработал технологию сварки бронированных корпусов и для танков (Т-34) и для самолетов (Ил-2). Кроме того, именно Патон сделал первый в мире сварной мост – через Днепр в Киеве, - который стоит и работает до сих пор. До Патона мосты (и корабли) собрали при помощи клепки.
Что интересно, сваренные образцы разрываются не по сварному шву (!), а по основному телу металла! Иными словами, сварной шов становится крепче основного металла.
В советское время считалось, что штурмовая авиация свое значение потеряла, поскольку все будут решать ракеты. Большую, я бы сказал главную и определяющую роль, в создании современной штурмовой авиации сыграл маршал авиации Ефимов Александр Николаевич. Будучи в советское время заместителем главнокомандующего, и затем и главнокомандующим ВВС СССР, он по собственной инициативе, не афишируя, «уговорил» конструкторское бюро Сухого создать штурмовик в качестве инициативной разработки. И КБ Сухого такой штурмовик сделало – знаменитый Су-25. Жизнь доказала правоту предвидения Ефимова А.Н. и его, если можно так выразиться, стратегический талант.

О броне штурмовика пишет Ефимов А.Н. в своих мемуарах. Броня Ил-2 хорошо защищала и спасала. Но, надо сказать, что, если летчика сзади защищала бронеспинка его сиденья, то стрелок сидел снаружи бронекапсулы, сзади летчика и никакой защиты у него не было. Стрелки погибали намного чаще своих летчиков – от истребителей либо от наземного огня. У Токона их – стрелков – сменилось 3 человека.
Следует заметить, что в авиации было мало раненных, в отличие от пехоты и танков; в авиации либо (раненный) летчик сажает самолет, либо погибает с машиной. Об этом рассказывали однополчане отца на встречах 9 мая.
Летчиков заставляли брать в полет табельный пистолет ТТ, по-видимому, для того, чтобы отстреливаться в случае вынужденной посадки на территории врага и потом застрелиться. Кобура с пистолетом сильно мешала в тесной кабине. Летчики кобуру сдвигали на живот. Однажды во время штурмовки в кабину влетел осколок зенитного снаряда и попал как раз в этот пистолет на животе Токона - что и спасло его от ранения или от смерти.

Итак, штурмовик предназначен для поражений живой силы противника, его танков и артиллерии, и летает штурмовик на бреющем, т.е. «бреет деревья и здания».
Именно на такой высоте летал Токон, и именно с такой высоты Токон фотографировал результаты штурмовки. Как сказано, для фотосъемки самолет должен некоторое время лететь определенным курсом с постоянной скоростью и на одной высоте. Такой самолет представлял хорошую цель для уцелевших, и они, разумеется, старались сбить - из всех видов оружия стрелкового и зенитного - этот самолет.
Кроме того, в конце войны немецкая армия защищалась отчаянно, и каждый вылет был связан с преодолением сильного огня немцев. Как написано в наградном листе к приказу №: 46/н от: 25.05.1945 о награждении Токона Бекбоева орденом «Отечественная война I степени»: «16 января 1945 года … При выходе из планирования после очередного захода самолет получил сильные повреждения от огня. Презирая опасность и питая жгучую ненависть к немецким захватчикам вместе с товарищем сделал второй заход и прямым попаданием бомб и обстрелом из РС и пушек поджег один танк, 2 автомашины, уничтожил до 10 чел. живой силы.»
Во время боевых действий в Польше самолет Токона все-таки был подбит. Вся верхняя полуплоскость правого крыла была снесена пулеметным или пушечным огнем. Самолет резко потерял подъемную силу и управляемость, его все время кренило вправо. Ручку управления самолетом (РУС) приходилось удерживать в крайнем левом положении и с большой силой – для того, чтобы самолет выдерживал горизонтальное положение. Токон не мог удерживать РУС, он снял ремень и привязал РУС к конструкции кабины.
Токон по связи приказал стрелку Анатолию (?) Носкову прыгать. Стрелок ответил – Нет, я с тобой!
Внизу разлилась Висла весеннем половодьем – на километры. До берега было далеко. Токон подумал о том, что в летном училище их так и не научили прыгать с парашютом. Кроме того, даже если он и сумеет выпрыгнуть, но плавать Токон точно не умел, поэтому шансов выжить в этом случае все равно не было. Приходилось лететь.
Самолет медленно, но летел. Если бы налетели мессершмиты, то наверняка добили бы еле ползущий самолет. Так доползли до «нашего» берега, стало легче – можно хотя бы прыгать с парашютом. Но Токон решил посадить самолет на своем аэродроме, к счастью он был прямо по курсу. Токон довел самолет и посадил его сразу без маневрирования. А товарищи их уже не ждали.
Получается что то, что Токона не научили прыгать с парашютом и то, что он не умел плавать – спасло жизнь Токона и его стрелка Носкова, ну и – боевую машину.

Были на фронте и курьезные случаи. Полк базировался в Польше. Токона вызвали к командиру и приказали по-комсомольски «разобраться» с вооруженцем (?) в его экипаже. В авиации в экипаж включены не только летчики, но и все, кто обслуживает и снаряжает конкретный самолет – техник, вооруженец (тот, кто отвечает за боекомплект), радист – иные специалисты, - а командиром экипажа, независимо от возраста звания, считается летчик.
Напомню, короткий период времени летные училища выпускали летчиков в звании сержанта (как и Токона), и эти летчики – сержанты командовали офицерами в своем экипаже, что вызывало нарекания с обеих сторон. Такая практика быстро прекратилась, и всех летчиков стали выпускать младшими лейтенантами.
Итак, командир объяснил Токону, что до командования дошли жалобы и письма полячек, которые разыскивают своих фронтовых мужей, при этом у одного могло быть несколько польских жен. Оказалось, что молодые (а они ВСЕ были молодые 19-20 лет, 23- летние считались стариками) бойцы «подбивали клинья» под красивых полячек. Но те соглашались на «серьезные» отношения только в качестве жены, при этом «жениться» (венчаться) надо было в костеле. Поскольку костел никакой информации о венчании Советским органам власти (командования и ЗАГСа) не передавал, то молодые парни (некоторые) быстро смекнули, что подобно венчание их ни к чему официальному не обязывает. После венчания парень жил с полячкой, как с женой, а после перебазирования в другой город на запад история повторялась.
После разбора на комсомольском собрании и вмешательства командования указанная практика прекратилась и никто из экипажа Токона и других экипажей в полку «в костеле не женился».
Последний боевой вылет у Токона был 30 апреля 1945 года.
А впитанные от учителей навыки еще раз выручили Токона в полете над Белорусскими лесами в 1946 году. Главным и. пожалуй, единственным слабым местом Ил-2 был шатун коленчатого вала двигателя, этот шатун часто обрывался. Так и случилось и во время этого полета. Командир полка Ф.С.Старовойтов учил своих летчиков, что при аварийной посадке на брюхо и, особенно, на деревья, надо беречь голову - для чего в последний момент перед ударом снять ноги с педалей и упереться ими в приборную доску. Токон так и сделал. Самолет упал на лес, но Токон ничего не повредил, и в последующем продолжал летать.
В дальнейшем Токона перевели в его родной Кант на авиабазу, где он продолжал летать до тех пор, пока зрение не стало ухудшаться. Встал вопрос о продолжении летной службы либо выборе ионного рода деятельности. И Токон перешел на службу в НКГБ СССР.
В 1950 году с разрешения командования Токон женился на Аюповой Гульнар Биляловне. В те годы офицеры должны были получать разрешения командования для женитьбы вообще и на конкретной девушке в частности.
В 1951 году родился сын Мурат – т.е. я.
Далее, Токон служил на Памире на погранзаставе в Гульче. Я помню, как мы вслед за службой отца переезжали в г. Мары в Туркмении, в Ашхабад, Самарканд и в Алма-Ату. Без семьи Токон служил и в Чите, и в Улан-Удэ – но короткое время. Невзирая на переезды Токон учился и закончил (заочно) юридический факультет Киргизского государственного университета.
Демобилизовался Токон, живя в Алма-Ате, в 1964 году. Однако продолжил работу, связанную с авиацией, Токон работал замполитом 228 объединенного авиаотряда Казахстанского управления Гражданской авиации.
В Алма-Ате в 1958 году родился второй сын – Тимур.
Благодаря упорству и помощи Токона его жена защитила диссертацию и стала кандидатом медицинских наук, профессором. Впоследствии Аюпова Г.Б. была длительное время лавным педиатром Минздрава Казахской ССР.
Полностью Токон вышел на пенсию в 1983 году, когда родилась его внучка Леночка (Елена Тимуровна), за которой он ухаживал с большим удовольствием, и позволяя ее родителям продолжить образование. В 1984 году в Москве родился внук Токона - Алишер Муратович.
Токон и в мирное время продолжал жить по-военному. Вставал всегда в одно и то же время 6 утра, делал физзарядку, затем пробегал 5 км. После завтракал и уезжал на работу. С работы возвращался, как правило, в одно и то же время, и ВСЕГДА совершал определенный ритуал, перед тем, как войти в дом:
- сначала чистил пиджак (или китель) от пыли,
- затем снимал его и передавал «дежурному» по дому,
- затем чистил брюки от пыли,
- затем чистил обувь,
- и только после это входил в дом.
В комнате Токона всегда был идеальный – армейский – порядок, вещи лежали на своих местах и должны были возвращаться на свое место.
Токон был абсолютно здоровым человеком. Болел несколько раз гриппом и больше ничем.
Умер Токон в 1986 году при плановой госпитализации из-за нелепой врачебной ошибки.