Боевой путь

Начало

Обстановка вокруг становилась все более напряженной... Город был полон слухов о диверсантах и шпионах, пойманных на улицах и в окрестных селах. Черновцы начали покидать евреи... Позже, во время оккупации, тех, кто не успел уехать, ожидало еврейское гетто, и расстрелы на берегу реки Прут... Но все это было потом. А пока... С трудом верилось в неминуемость войны...

... К лету 1941-го года обстановка была настолько накалена, что всем было ясно, -  вот- вот это начнется... 20 июня 1941 года отцу вручили повестку с приказам прибыть в военкомат 21.06.1941 в 12.00.  Вот так, в одночасье, его судьба раскололась на два периода,  - до и после войны! А между этими двумя «до» и «после» была ВОЙНА!..

... Отец прибыл в военкомат в указанное время. В связи с тем, что он был специалистом с высшим образованием, его зразу назначили помощником командира взвода (пом. ком. взвода) стрелкового взвода, присвоили звание старшины, и приказали сходить в ближайшую парикмахерскую, подстричься...

... Отец позже показывал мне место, где находилась парикмахерская.  Это было рядом с железнодорожным вокзалом, в одном из маленьких помещений на полуподвальном  этаже большого дома... Стричься не хотелось, и поэтому отец начал прохаживаться неподалеку от парикмахерской. Людей на привокзальной площади было не много, а вот в парикмахерскую то и дело заходили люди в  военной форме... «Пусть стригутся!» - думал отец: « Я еще успею!».... И тут он понял, что что-то во всем этом не так! Солдаты заходят в маленькое помещение (примерно 3 на 4 метра), он видел это, проходя мимо в окно... И вот уже полчаса никто не вышел... А зашло 6 человек!.. Он быстро направился к зданию вокзала, нашел военный патруль и объяснил им ситуацию... Тут же был вызван комендант района, и вместе с ним они отправились в парикмахерскую. Когда они вошли в помещение, у зеркала парикмахер стриг очередного клиента... Больше в комнатушке никого не было... Отца сразу поразил бегающий, какой-то вороватый взгляд парикмахера... При осмотре помещения была обнаружена дверь, едва прикрытая ковром. При попытке открыть дверь, оттуда раздались выстрелы... В ответ комендант и начальник патруля открыли ответный огонь из пистолетов. Выстрелы из-за двери стихли... Парикмахер лежал на полу, скрученный солдатами из патруля. Когда вошли в другую комнату без окон, всех поразило обилие крови в этом помещении... На груде изувеченных тел лежал и сам «помощник парикмахера», раненный в шею. А тела,... это были тела убитых молодых солдат! Всего их насчитали потом 12! Парикмахера и его помощника выволокли на улицу, оттащили в ближайшую подворотню. При осмотре у них нашлись удостоверения на немецком языке. Они даже не таились! Отца поразили сначала слова, которые произнес комендант... «Расстрелять!» И тут же на глазах отца приговор был приведен в исполнение!.. «Вот так!» - сказал комендант: «Это уже 3-я банда с утра! На вокзале, возле моста лежат еще 8 человек... Троим, удалось уйти!..»

... Вот так, 21 июня, для моего отца началась эта война! 

... Вернувшись в военкомат, он доложил обо всем работникам военкомата... Потом приступил к выполнению обязанностей помощника командира стрелкового взвода. Во взводе автоматы получил только он и командир взвода... Еще во взводе было 12 3-х линеек и один миномет-лопата (о нем будет разговор дальше)... Это на 30 с лишним солдат! Было сказано, что оружие взвод получит на следующей неделе -  24 или 25 июня... Вечером солдат положили спать... Последняя тревожная, но еще мирная ночь... Отцу не спалось под впечатлением событий, которые были накануне... Но потом сон взял свое...

...Сколько он проспал, он не помнит! Но подняли их по тревоге, когда было еще темно... Сразу стало понятно, что это не учебная тревога. Стоял какой-то непонятный гул, где-то вдалеке, со стороны близкой границы раздавались удары грома. Это был гул начавшегося боя на границе... 

Я часто спрашивал у отца об этом, первом дне... Он говорил, что ничего особого не происходило. Только часть подразделений полка вступили в бой с немецкими парашютистами, которые высадились  в районе Черновицкого аэродрома... Были первые убитые и раненые... Но вражеский десант был уничтожен! А пограничники отразили вместе с частями прикрытия первый напор врага. Казалось, что все пойдет как в фильме, который отец смотрел несколько дней назад в кинотеатре... По моему, этот фильм назывался «Если завтра война»...

... Лучше всего о том времени и обстановке можно судить из военных документов врага: Группа армий "Юг" фон Рундштедта,  в составе трех армий и одной танковой группы, насчитывавших в общей сложности двадцать шесть пехотных, четыре моторизованные, четыре егерские и пять танковых дивизий, наносила главный удар своим сильным левым крылом с выдвинутыми вперед подвижными силами в направлении на Киев, с задачей уничтожить русские силы в Галиции и Западной Украине западнее Днепра, и овладеть переправами через Днепр в районе Киева и ниже для продолжения операции по ту сторону реки. Эту группу армий поддерживал 4-й воздушный флот генерал-полковника Лёра.

У реки Прут вместе с румынскими соединениями была развернута 11-я армия генерал-полковника Риттер фон Шоберта. Вначале она имела задачу только оборонительного характера: защищать жизненно важную территорию Румынии. Лишь в ходе дальнейшего развития событий 11-я армия должна была перейти в наступление с целью воспрепятствовать организованному отходу противостоящих ей русских сил.

В ударную группировку на левом крыле входили 6-я и 17-я армии вместе с 1-й танковой группой в составе пяти танковых и четырех моторизованных дивизий. Между Перемышлем и Томашувом, в горном районе, к которому подходила новая русская граница, тянувшаяся до самого гребня Карпат юго-западнее Черновиц, развернулась 17-я армия генерала фон Штюльпнагеля. Она должна была прорвать приграничную оборону, отбросить своим сильным левым флангом стоявшего перед ней противника на юго-восток и, используя успех 1-й танковой группы, своевременно достигнуть района Винницы и севернее. Затем 17-я армия должна была продолжать наступление на восток или юго-восток в зависимости от обстановки.

А вот еще фрагмент одного документа:

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СВОДКА ШТАБА ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 2 К 22 ЧАСАМ 23 ИЮНЯ 1941 г. О ГРУППИРОВКЕ И БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ПРОТИВНИКА

Серия «Г»

РАЗВЕДСВОДКА № 2 К 22.00 23.6.41. ШТАБ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА
Карта 500 000

.........................................................................................................................................…............

... 5. Черновицкое направление

С 7 часов 30 минут противник начал артиллерийскую подготовку по всему фронту и с 8 часов делал попытку перейти в атаку. В 15 часов противник силою до двух пехотных дивизий пытался нанести удар с направления Герца.

На фронте Каменка, Тарасауци, Липканы действуют 148-я и 239-я пехотные дивизии и две пехотные дивизии неустановленной нумерации. [17]

В районе Волчинец отмечено выдвижение к границе до 50 танков.

В течение дня противником выброшены десанты: в 12 часов до 200 человек в районе Коростень, ведущие бой с местным гарнизоном; в 7 часов 30 минут в районе Коськов (25 км севернее Ст. Константинов) и в 12 часов 15 минут в районе Струсув (10 км северо-западнее Трембовля).

В течение дня противник бомбардировал Черновицы, Станислав, Болехув, Сторожинец, Хлибока и другие пункты.

6. По данным Военно-воздушных сил и других источников, в воздушных боях и зенитной артиллерией за 22.6.41 г. сбито 46 самолетов противника.

За 22.6.41 г.[1], по неполным данным, за отсутствием сведений, сбито 16 самолетов противника.

ВЫВОД: Противник в течение дня вел упорные атаки против частей 5-й и 6-й армий, введя в бой на фронте Влодава, Крыстынополь, Перемышль восемнадцать-двадцать пехотных и до трех танковых дивизий, одну-две моторизованные дивизии.

Наибольший успех имеется в стыке 5-й и 6-й армий, где действует не менее танковой дивизии.

Начальник штаба Юго-Западного фронта 

Начальник Разведывательного отдела штаба Юго-Западного фронта

[1] Так в документе. По содержанию документа, по-видимому, должно быть – «23.6.41 г.».

... Но это официальные документы, которые простому солдату, да и офицеру тогда не были доступны! А что было тогда, глазами и мыслями простого солдата, рассказывал мне отец... 

Стоит сказать о том, как был вооружен взвод, помощником командира которого был отец. Во взводе было 28 человек. И на всех их из вооружения было: 2 автомата ППШ, 12 винтовок, миномет-лопата (о нем разговор пойдет позже), 2 пулемета. 17 единиц вооружения на 28 человек!..

... 22 июня с утра отец получил задачу вместе с двумя бойцами и пулеметом занять оборону на крыше здания бывшей Резиденции митрополитов Буковины и Далмации (сегодня Черновицкий нац. университет им. Ю. Федьковича) с целью прикрытия железнодорожной станции Черновцы от нападения с воздуха…

Отец показал мне это место в одну из наших прогулок по городу. Справа вверху виден фрагмент железнодорожной станции Черновцы, которую прикрывал огневой расчет пулеметчиков. Здесь они держали оборону станции до 27 июля... О том бое отец рассказал только одну, запомнившуюся мне деталь. Когда пули из самолетов фашистов попадали в крышу здания, изразцы черепицы, из которых было сделано покрытие крыши, не раскалывались, а получались ровные пробоины... Отец, как профессиональный строитель отметил для себя качество, с которым были сделаны плитки. Даже когда они падали с крыши вниз, на булыжную мостовую, они не разбивались вдребезги... В том бою был убит один из солдат пулеметного расчета отца...

27 июня во второй половине дня отец получил приказ снять огневую точку и вернуться в расположение части. Там он узнал, что получен приказ об отступлении, и подразделение в котором он проходил службу, назначено в арьергарде (прикрытие) отступающего корпуса. Это означало одно, - постоянные бои с наступающим противником.

28 июня взвод отца доукомплектовали вооружением, выдав еще 2 винтовки и 1 автомат ППШ... Только 5 июля около 11 часов утра колонна арьергарда двинулась к мосту на реке Прут, чтобы оставить город. В районе ж/д вокзала в колонну из зданий летели бутылки, мебель, мусор... Это украинские националисты «прогоняли» оккупантов. Позже именно они устроили в Черновцах еврейское гетто, расстреливали евреев в районе ипподрома, на берегу реки Прут. Вот ссылка на статью «Холокост в Черновцах» (что удивительно, но понятно в нынешних событиях в Украине, - оттуда исчезли фотографии!).

 А пока, - они «мстили»... Огня по зданиям никто не открывал, шли молча, терпя оскорбления и уклоняясь от ударов предметов... Только перейдя на другой берег Прута, почувствовали некоторое облегчение.

 Недалеко от села Новоселицы произошло первое столкновение с противником, в котором участвовал отец. Вот что он рассказывал об этом бое... Заняли оборону. Во взводе на вооружении был миномет–лопата. 

Никто из солдат, да и отец, не умели обращаться с эти оружием. Но когда противник (скорее всего это были румыны), пошел в атаку, - было решено открыть огонь из этого миномета. Миномет наскоро укрепили на бруствере окопа и открыли огонь... Пока разобрались с наводкой, несколько мин упало в расположение  взвода. Хорошо, что никто не пострадал! 

Условия местности (овраг в сторону противника), позволили взводу отца выйти во фланг наступающим. Это была первая штыковая атака, в которой он участвовал... Я как-то спрашивал отца об этом бое, но он замыкался, молчал... И лишь однажды рассказал о своих ощущениях, когда я стал значительно взрослее. 

... Ты думаешь сын, мы тогда кричали: «За Родину! За Сталина!?».. Нет! Я только помню, когда выскочили из оврага, - противник был примерно в 30 метрах... Бежали молча... И казалось каждая пуля  - твоя! 

Я спросил его: «Ты убил тогда кого-то?»... Он промолчал, потом сказал: «Не помню!.. Помню только что с кем-то дрался, орал, бежал… Потом помню, что упал от бессилия, когда все было кончено...» Потом рассказал, что когда пришел в себя, обнаружил что он, и некоторые солдаты убежали в сторону отступающего противника до полутора километров, и только тогда попадали от потери сил...  В этом бою погиб командир взвода, в котором служил отец. Имени его и фамилии я не знаю. Так старшине Белову пришлось стать командиром взвода. 

Потом отход продолжился, и проходил он, в постоянных боестолкновениях с врагом. Не хватало боеприпасов, отсутствовали продукты питания, не чем было перевязать раненных... Противник постоянно засылал диверсантов... 

Как то, уже на подходе к селу Хотин, к отступавшему взводу из леса выскочил пехотный майор и 2 автоматчика с ним. Увидев сержантские знаки различия на форме отца, он начал орать на него, угрожать расстрелом, приказал немедленно остановиться и ждать подхода противника... Через пару минут из того же перелеска выскочила группа из 5-ти человек. Они молча, и почти мгновенно скрутили майора и его спутников, отвели к лесопосадке и тут же расстреляли... На вопрос отца старший команды показал ему документы, изъятые у расстрелянного майора... Они были на немецком языке, а фотография в документе, была  убитого. «Диверсанты!» - сказал старший «расстрельной» группы: «Продолжайте движение! Будьте внимательны и выполняйте приказы только тех офицеров, которых вы лично знаете!» ... 

Первое ранение

Форсировав Днестр часть, в которой служил отец, продолжила отступление. Он и его солдаты тогда не могли еще знать, что возникла угроза охвата и последующего окружения 17-го стрелкового корпуса, в состав которого входила и часть, в которой воевал отец, и всей 12-й армии... Потому остановка в районе Каменец-Подольского укрепленного района на другом берегу Днестра была лишь кратковременной передышкой в продолжающемся отступлении. 

Отец рассказывал про это отступление тогда… Жара!.. Голодно!.. Постоянные налеты немецкой авиации… Обстрелы…

Солдаты по пути подкармливались, где придется. В одном из сел была разбитая пасека. Все набирали мед из разбитых пчелиных домиков. Хоть какая-то еда! Набирали мед в каски, котелки… Примерно через час пути некоторые начали падать… Обезвоживание!.. Несколько солдат с опухшими лицами уже лежали у дороги мертвыми. 

Какой-то начальник построил их подразделение и приказал выкинуть весь мед под страхом расстрела. Оказывается и мед мог стать смертельным…

… Примерно в конце июля заняли оборону где-то уже за Южным Бугом. Атаки, артналеты, налеты авиации. 

В начале августа группировка частей, в составе которой воевал отец, попала в окружение.… Это был Уманьский котел. 

Отец рассказывал, что когда закончились боеприпасы и немцы подошли к переднему краю, командование соединения приняло решение вызвать огонь артиллерии на себя… наша артиллерия начала обстреливать позиции, на которых находились бойцы и командиры корпуса.… Это было море огня! Перемешались в нем и наши и немцы. Отец вспоминал, что его взрывом бросило в окоп, оглушило и частично засыпало землей. На него сверху в окоп прыгнул немец. Но у отца не было ни одного патрона, чтобы уничтожить его. Немец посидел в окопе, а затем выскочил и убежал куда-то. Только к вечеру обстрел стих. Отец высунулся из окопа…. По полю ходили немецкие солдаты. Собирали своих убитых и раненных. Наших солдат, которые были легко раненные или контуженные, уводили в плен. Тяжелораненых пристреливали на месте.

Ночью, когда все стихло, отец выбрался из окопа и начал двигаться на восток, к своим. Шел несколько ночей. Днем прятался в оврагах и кустах, потому что днем немецкие колонны продвигались тоже на восток. А оттуда, с востока, слышалась канонада!   - Значит наши еще воюют! – думал отец.

Он не помнил, когда это произошло…. Как-то ночью он стал перебегать дорогу у какого-то села. И краем глаза заметил, как из крайней хаты села выскочил немец. Немец тоже увидел бойца в красноармейской форме. Все остальное произошло в считанные секунды. С расстояния примерно 10 – 20 метров немец выстрелил из пистолета. Если бы отец чуть не дернулся, то пуля попала бы точно в висок. Но выстрел пробил ему лицо справа и пуля вылетела слева под глазом… Он упал прямо на дороге, но сознания не терял. Только чувствовал как пыль проникает сквозь пулевое отверстие на лице и пульсирует в нем… Немец ушел в хату. А отец отполз немного от дороги, чтобы не попасть под колеса машин. Лежал лицом вниз и не мог даже перевернуться. Примерно через полчаса услышал приближающиеся шаги и немецкую речь. Нужно притвориться мертвым! – подумал отец,… Немцы подошли, пнули его ногами, о чем-то говоря. Затем сдернули у него с плеча ППШ, который до сих пор был у него за спиной и ушли. Через какое-то время он услышал еще шаги. Подошли двое. По голосам и украинскому говору он понял, что это старая женщина и пацан. Они стали оттаскивать его с дороги, и тут он, уже теряя последние силы, застонал. «Да ты жывый, хлопче!» - сказала женщина, и тут он потерял сознание…

… Когда очнулся, он был уже в каком-то погребе. Оказывается, - немецкие офицеры остановились в доме, где жила эта женщина с внуком. Их «хозяева» выкинули в погреб. А когда немец подстрелил отца, и направленный патруль определил, что он мертв, - отправили бабушку с внуком, чтобы они оттащили труп с дороги и закопали. Но эта смелая украинская женщина (вечная и светлая память ей!), фактически спасла отца!.. Потом он помнил, как он чистила ему рану от пыли. Она брала какую-то проволочку, наматывала на нее тряпочку и старалась вычистить грязь из раны… 

Сколько дней и ночей он провел в этом погребе, отец не помнил. Несколько раз пытался выползти по ступенькам, чтобы двигаться к своим, но всякий раз, теряя сознание падал опять в погреб… Только к концу августа, или в начале сентября, он наконец нашел в себе силы, чтобы начать движение к уходящему на восток фронту.

Было уже холодно. Счет времени отец уже давно потерял. Рана начала гноиться. Но он упорно двигался на восток, туда, где слышался звук канонады. В начале октября на него вышли разведчики. Они перетащили его через  линию фронта. Отец рассказывал мне, что разведчики тащили его на перевязочный пункт, где ему наскоро обработают рану, и опять – отступать. Так и тащили они его на себе многие сутки. Рана гноилась и ребята, которые несли его,  - отворачивали лица… «Бросьте меня!», - говорил отец. Но они продолжали его нести…

Только в середине октября отец наконец попал, сначала в полевой госпиталь, а затем в эвакуационный госпиталь в г. Дергачи, Саратовской области, потом в 360 эвакуационный госпиталь в г. Саратов, где ему сделали операцию.

В справке о ранении, копия которой лежит передо мной, есть неточности…. В графе «На фронте -  с 18.10.41», хотя он начал воевать 22.06.41-го. Фактически, - это только дата поступления в госпиталь. В графе «Должность и войсковая часть» указан 970 стрелковый полк. На самом деле такого полка в составе 17-го стрелкового корпуса не было, как и в составе 164 стрелковой дивизии. Скорее всего в полк, который указан в справке о ранении, отец попал после выхода из окружения. Он конечно не мог помнить это.... А 970 стрелковый полк был сформирован в составе 255 стрелковой дивизии в начале августа 1941г. Из этого могу предположить, что разведчики вытащили его к нашим в районе Днепропетровска. Таких неточностей было в то время очень много. В этом есть повод для исследования. Кстати, от примерного места ранения (примерно Первомайск) до Днепропетровска, куда его вытащили разведчики, — около 300 км по прямой! Понятно, что его какое-то время несли на себе ребята, но и путь огромный для раненого.

Под Москвой

В конце января 1942-го отца выписали из госпиталя в запасной полк. Отец убыл в г. Москва на распределение. В то время там, в Москве учился его старший сын и мой брат Коля. Он учился на помощника кочегара паровоза. И желанием отца было увидеть сына. А сыну было 12 лет…

Отец по приезду в Москву сразу отправился в училище, где учился сын. Но там ему сказали, что Коля 4 дня назад убежал на фронт и находится сейчас в розыске. То, что отец был расстроен, - значит не сказать ничего! Он вышел из здания управления училища и бесцельно побрел по улицам Москвы. По пути ему попалась какое-то питейное заведение, где продавали спиртное… 

Выпил, наверное, несколько рюмок, но сразу захмелел (от переживаний и недоедания). В нескольких кварталах от забегаловки, его задержал патруль. Гауптвахта. Разборки. Но через несколько дней его выпустили. И, главное! Нашелся Коля! Колю поймали по пути к фронту в одном из товарных вагонов. Объяснения с Колей оставляю за кадром.… 

Зима 42-го – вспоминалась отцом несколькими эпизодами.

Быт. Окопы рыли в полный профиль, т.е. – глубиной в 2м. Ниши для стрелков и пулеметчиков были выше, чтобы обеспечить обстрел. Но из окопа не высунешься! Тут же немецкий снайпер положит! Землянки делали на бугорках и возвышениях, потому что окопы были в глиноземе выкопаны, и их постоянно наполняла вода, которая, то замерзала, то таяла. Самым худшим было первым выходить из теплой землянки и идти по пояс или по колено в ледяной воде, проламывая при этом намерзший за ночь лед.

… Но жили! И воевали!

Во время одного из боев, немцы захватили орудие из батареи отца. Командир вызвал к себе всех офицеров батареи, тут же арестовал командира батареи (судьба его неизвестна, но предсказуемая), и сказал, что если не вернут орудие к утру, всех отдаст под трибунал.

Их было четверо. Ночью поползли через передний край, нашли орудие. Оно было недалеко от первой траншеи немцев, у блиндажа. «Сняли» часового. Но как тащить орудие? Те, кто в блиндаже, орали и пели песни…. Видно справляли какой-то праздник. Когда заглянули через амбразуру в блиндаж, увидели офицерское застолье, и, почему-то наряженную елочку, которая стояла на железной бочке. Странно…. Это было где-то уже в феврале…. Но тогда думать об этом, не было времени. Связали несколько гранат и кинули в амбразуру! Взрыв был очень сильный! Видимо в почке было горючее…. Воспользовавшись паникой, ребята укатили орудие в свое расположение. Командир, узнав о происшедшем, только сказал: «Трибунал отменяется!»… А то, что уничтожили немецких офицеров в блиндаже, за заслуги не посчиталось… 

Это были просто будни войны. 

А еще и наступали!.. Все населенные пункты на пути наших войск, по рассказу отца, представляли выжженную землю. На месте деревень торчали только печные трубы, и трудно было найти уцелевший дом, чтобы согреться. Однажды в одной из деревень все-таки нашли такую избушку. В ней жила старая бабушка и двое ее внуков (родители, неизвестно где). В дом на ночевку набилось куча народу. Спали, где кто смог разместиться… Ночь. Все спят. И вдруг… Крик – НЕМЦЫ!.. Переполох! Все вскочили!.. Оказалось, один из бойцов ночью полез в печь, в надежде что-нибудь съесть. Открыл печь и достал оттуда… немецкий сапог!..

Потом из печи достали много сапог, и немецких и наших. Бабка собирала их с трупов на поле боя и готовила к продаже для обмена на еду. Такое было время. Бабку тут же забрали особисты. Мародерство.

Еще он рассказал случай. В основном, тогда в 41-м – 42-м годах пушки таскали волоком расчетами (4-5 человек на орудие), и это по снегу, грязи и бездорожью. Позже, когда я сам учился в артиллерийском училище, наш начальник училища генерал-майор Боков Б.Ф. (тоже фронтовик!), приказывал нам таскать орудия руками на стрельбах. Это были не «сорокопятки», а 76-мм и 122-мм орудия. Они, конечно, гораздо тяжелее, чем те орудия, которые приходилось тащить на себе бойцам во время войны, но и мы, курсанты, были гораздо здоровее, и физически подготовлены. А каково было тем, которые таскали эти орудия днями и ночами в ту войну?…

Как-то батарее, в которой воевал отец, придали машины для перевозки орудий. Поехали. Вдруг в пути, - налет немецкой артиллерии. Пристреливаются по колонне машин. Отец ехал в 1-й машине. Водитель, увидев близкий разрыв снаряда, бросил руль и уткнулся головой под приборную доску. Колонна стала!.. Только под дулом пистолета водитель пришел в себя и поехал дальше. Еще бы немного и батарею вместе с машинами накрыло…. Тогда отец пожалел, что не умеет водить машину…

В августе 42-го опять ранение. Но легкое! Во время боя немцы прорвались в линии обороны, ворвались и в расположение противотанковой батареи. Пришлось биться в рукопашную…. Фашист нацелил штык в живот отцу! Но он успел отскочить. Штыком полоснуло по брюху! Короткая схватка в ближнем бою! Враг, все-таки был уничтожен! С тех пор у отца на животе остался очень ровный, почти хирургический шрам. В медсанбате «пробоину» заштопали (благо внутренности были не задеты!), и через неделю отец опять был в строю. 

У немцев за участие в рукопашной был специальный наградной знак. Нагрудный знак «За ближний бой» присуждается в знак признания храбрости солдата, который часто участвовал с оружием в руках в рукопашных схватках «человек против человека» соответственно своим обязанностям.(нем. «Mann gegen Mann») Этот знак давал им определенные привилегии, хотя фактически на получение штурмового знака мог рассчитывать любой проявивший себя пехотинец, проведший на передовой несколько недель. У нас таких знаков и привилегий не было! Было только одно право и обязанность, - уничтожить врага! 

В середине 42-го года отца направили на артиллерийские курсы (где-то около Москвы, - точное место я не знаю). Такие курсы подготовки младших офицеров были в то время повсюду. Сроки подготовки в то время составляли от 2-х до 6-ти месяцев, в зависимости от обстановки на фронте.

Уже через 2 месяца он был выпущен уже лейтенантом, командиром противотанкового взвода 45-мм противотанковых пушек, и направлен на фронт. 

Нужно немного сказать и об этом орудии… 45-мм противотанковая пушка. 

Знаменитая «сорокапятка». Про нее вы сможете прочитать и в интернете. А отец рассказывал, - чтобы подбить немецкий танк (гусеницу перебить, или боковую броню), нужно было подпустить этот танк на 60м…

Отмерьте это расстояние! И представьте себе, что на вас лезет стальная махина, да еще и стреляет в тебя!..

Тогда эти орудия, в основном, таскали на себе (т.е. силами расчета), а на дальние расстояния, - на конной тяге. Лошади на передовой ценились тогда не только как тяговая сила, но и как средство от вшей… Вшей у всех было много, - рассказывал отец, и чтобы как-то от них избавится, снимали с себя одежду, накидывали на лошадь и гоняли ее по кругу. Вши не выдерживали конского пота, и порой, после нескольких кругов, снег становился черным от падающих вредителей…

Прибыв на фронт, отец был определен в состав 230-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона 164 стрелковой дивизии (той самой, в которой он начинал воевать в 41-м). Это была уже дивизия второго формирования. Тогда она располагалась в районе г. Козельск. Но уже в конце июля 42-го дивизия эшелонами была переброшена в район Волоколамска (это примерно 230км). Сейчас, конечно, это не расстояние, но тогда, в условиях бомбежек и особенностей маршрута (вдоль лини фронта), - это было уже очень сложно. А 30-го июля они уже готовились прорывать оборону немцев. Это были бои под Ржевом…

В июне 43-го отец был награжден медалью «За отвагу». 

Обратила на себя внимание одна фраза из наградного листа, которая подчеркивает характер боевых действий в это время: «В оборонительных действиях май-июнь 1943 года…». Да! В это время войска Западного фронта в основном вели оборонительные или позиционные бои. Основные события были на юге и у Сталинграда. Но на Московском направлении были сосредоточены немалые силы для предотвращения нового наступления на Москву. Этот наградной я нашел в архивах Министерства Обороны.

1943-й. Прошли с боями Вязьму, Смоленск и еще сотни городов и сел очистили от чумы. 

В конце августа 1943 года подразделения дивизии вели бои южнее Смоленска. Тогда отец был награжден  орденом Красной Звезды. 

О том, что происходило в эти дни у села Стригино, Смоленской области, можно судить из боевых донесений командования 164 сд.

Описание боевых действий 164 сд за период с 20 по 27.9.43 г.

Уже Белоруссия!… Бои за город Орша Витебской области, были очень тяжелыми, вспоминал отец. Он рассказывал. Что наблюдал такую картину. – В один из дней, на рассвете в атаку пошли около 40 наших танков. Позиция фашистов была на взгорке. И вот, когда танки уже поднялись на взгорок, немецкая артиллерия начала их жечь… Все наши танки загорелись. Отец наблюдал в бинокль, и видел, что ни один из бойцов в экипажах не покинул свой танк… Страшная картина! Но отец сказал мне, что тогда была только огромная лютая злость и желание отмстить врагу за погибших товарищей…. И Оршу отвоевали!

В конце декабря 1943г подразделения дивизии, и в составе его противотанковый дивизион, где воевал отец, совершили 100км марш в район г. Витебск. Как и всегда, эти километры, - пушки тащили на себе. 

Новый, 1944 год отец, как и все его соратники, встречали в окопах под Витебском. Оборона… Она расслабляет. Так продолжалось до начала февраля. Лишь в начале февраля началось наступление… маленькими шажками (иногда по километру или меньше в день), дивизия двигалась вперед, основными силами обходя г. Витебск с юга. В документе «Доклад о истории 164 сд» (стр. 7-8) я нашел то расстояние, которое с боями прошла дивизия с 3.02.44 по 24.06.44  - 38,3 км… Это по прямой! Крюками и боями еще дальше!… К этому времени отец уже был командиром противотанковой батареи. Что стало причиной повышения (судьба предыдущего комбата мне не известна), - я не знаю.

27 июля 1944 года… В справке о ранении отца стоит именно эта дата! Отец вспоминал этот день только в связи со своим ранением…. Но, в материалах журнала боевых действий 164 СД указано, что в этот день, дивизия отбила 14 контратак окруженного восточнее Витебска врага. Карта - https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=100772446&static_hash=d64e9170b05e2262bb01bf6a2d50cf5fv1

В журнале Боевых действий указано: - 

Уничтожено: 18 пулеметов; 2 –пто (противотанковые орудия); разбито 2 танка и 2 тягача; 20 автомашин; 10 повозок; 123 лошади; 10 орудий; 2 самоходных орудия; до 3000 солдат и офицеров.

Наши потери: убито – 96; ранено – 425.

…. А среди этих раненных был и мой отец! 

…  В результате боя, - артиллерийская батарея, которой командовал отец, была накрыта огнем врага, и именно в результате этого обстрела отец получил 2 осколка в правое легкое. Как его вытаскивали из боя, отец не помнил. Потерял сознание. Очнулся только в медсанбате. Стало ясно, что ранение тяжелое…. Потом начались только скитания по эвакуационным госпиталям. Сначала, - Первоуральск, Свердловской области; потом сортировочный эвакогоспиталь (СЭГ) 5398 в Кисловодске (не уверен, что он был там, но так следует из документов);  затем – 5394 – й эвакогоспиталь в Кисловодске. 

Отцу тогда предложили сделать операцию на предмет извлечения осколков, но в те времена такая операция могла обойтись фатальным исходом, и отец отказался от нее.

Осколков было 2…. Один из них прочно «зарос» в легком. А вот второй двигался, разрывая легкие и ткани при волнении, простуде, или больших физических нагрузках, доставляя при этом большую боль. Я эту боль чувствовал тоже, почти физически!

После Победы

Победный май 45-го отец встречал в госпитале. Уволили его по ранению только в конце 46-го года. После увольнения он вернулся в Черновцы (по месту призыва).

О своем прибытии в Черновцы, - отец вспоминал в такой истории.

Он пошел ставиться на учет (по-моему, - партийный). И тут же ему, как одному из прибывших мобилизованных офицеров поставили задачу. Цель ее заключалась в том, чтобы на следующий день, рано утром вместе с другими назначенными запасниками выехать в район с. Вижница (сейчас это районный центр), а там провести инженерную разведку на предмет очистки дороги через перевал Немчич. Перевал Немчич находится примерно в 55 км от Черновцов, и в то время, дорога через него связывала Черновицкую и Ивано-Франковскую область, и являлась стратегической дорогой для снабжения.

Я, учась в старших классах, часто ездил туда в походы, и ходил через этот перевал. Место очень красивое! Вот ссылка на некоторые современные фото этих мест -  Ссылка ЖЖ Перевал Немчич. Правда в современных фото я увидел «фейк» от их автора… ну да бог его рассудит! Сейчас, я так понял, дорога идет в обход перевала. Но после войны, как и в моей юности, это был извилистый серпантин, от села Виженка на высоту около 600м, а потом резко спускающийся за перевалом к реке Черемош.

Во время войны, при отступлении, немцы завалили эту дорогу через перевал реликтовыми соснами, которые там росли. Вот эти завалы и предстояло расчистить отцу и его товарищам.

Это была непростая задача. В то время леса «кишели» бандеровскими недобитками. Они из последних сил старались навредить людям и их мирной жизни. Свидетельств их издевательства и преступной деятельности – очень много.

Выезд был запланирован на следующее утро на дрезине с платформой. Планировалось, что в расчистке будут участвовать около 30 человек. Но, когда утром собрались на ж/д станции в Черновцах, их было всего четверо. У одного из этой команды был наградной пистолет. Остальные получили оружие накануне (тоже пистолеты). Выехали вчетвером. Деваться некуда!

… Село Виженка находилось у подножия перевала. И до него от Вижницы было «рукой подать». На современных фото я не нашел вида, который открывается на этот перевал со стороны Виженки. Но моей в юности, когда мы с отцом ездили туда, он показывал мне тот взгорок за селом, который вел к дороге через перевал…. 

В общем, еще, когда они подходили по дороге к перевалу, всех их поразила пронзительная тишина. В самом селе, - ни звука. Даже собаки не лаяли! А в лесу не было слышно пения птиц. Сразу у подножия дорога к перевалу была завалена бревнами…. Остановились…. И в тишине вдруг услышали женский плач, который исходил откуда-то из завалов. На всякий случай, укрылись и заняли оборону….

Через некоторое время из завалов вылезли 3 девушки. Только в первую минуту ничего не возможно было понять!

…. Не знаю как сейчас, но в то время женщины в гуцульских селах носили длинные (по щиколотку) рубашки. Как правило, они были расшиты по бокам вставками. 

Так вот! Эти девушки были в этих рубашках (по моему, их называли «спидници»). Рубашки были завернуты вверх, и связаны вместе с руками выше головы… Т.е. девушки были голыми, а завязанные с поднятыми вверх руками рубашки, не давали им опустить руки. Девушек развязали. Они были избиты (может быть и изнасилованы). 

Вот что они рассказали сквозь слезы. В село пришли бандиты-бандеровцы. Их захватили только за то, что они как-то помахали руками пограничному отряду, который недавно проходил через село. Остальные жители села, после налета бандеровцев, разбежались. Их били и мучали несколько дней, но потом почему то отпустили. Еще они рассказали, что в лесу у перевала, скрывается банда до 200 человек. У них оружие, пулеметы, и есть еще и пушки….

Что было делать?... Посовещались, и решили возвращаться в Черновцы. Девушек забрали с собой. По приезду, доложили обо всем. После разборок, отцу и его товарищам объявили «выговор» по партийной линии. « За невыполнение поставленной задачи». А судьбы тех, кто не поехал в тот раз, - не известна, но вполне предсказуема…. Потом, рассказывал отец, специальные войска еще 2 месяца ликвидировали эту банду на перевале….

Вот такая была обстановка в Черновцах и области уже после Победы.

Отец тогда работал инженером в мединституте. Как-то, возвращаясь с работы в трамвае, обратил внимание на молодую девушку. Они часто ехали вместе этим маршрутом. Девушка была заплаканная, и почти всегда «пьяненькая». Однажды он решился заговорить с нею. Оказалось, что, после окончания Одесского института пищевой промышленности, молодая студентка Оля, получила распределение в Черновцы. Должность, - дегустатор Черновицкого спирт завода… Оля рассказала, что за день завод выпускает 2 партии спиртосодержащих продуктов, а химик-дегустатор обязан проверить качество продукции…. Учитывая то, что она девушка, да еще и на послевоенном «голодном пайке», - ей приходится совсем непросто на этой должности. Там они и познакомились. Андрей и Оля, - мои будущие родители! 

Но это уже совсем другая история!

Я родился гораздо позже, но хорошо помню из детства, безногих и безруких инвалидов ( их почему-то называли обидным словом «самовары»), которые часто встречались мне на улицах Черновцов. Очень хорошо помню тетю Шуру, тоже участницу войны. У этой женщины не было обеих рук. Но я каждый день в детстве видел ее на рабочем месте напротив окон моего дома. Она работала «весовщицей», - взвешивала людей на весах, которые ей каждый день помогали устанавливать на тротуаре напротив музей на ул. О. Кобылянской. Помню хорошо и директора нашей школы, - Раису Ивановну Петкевич. Когда она шла по коридорам школы №1, в которой я учился, мы все старались спрятаться от нее. У нее был очень суровый взгляд! А только потом мы узнали, что во время войны, Раиса Ивановна была узницей концлагеря Освенцим…

И о них тоже нужно помнить, чтобы не повторялась эта фашистская чума на нашей Земле!