На 2 Украинском фронте я был старшим вычислителем 3 дивизиона 195 Гаубичной артиллерийской бригады 30 Венской артиллерийской дивизии 9 корпуса прорыва.

После взятия 13 апреля 1945 года г. Вены – столицы Австрии, наш корпус срочно был переброшен в Чехословакию, и мы наступали в направлении г. Брио – столицы Моравии и очень крупного промышленного центра Чехословакии. И хотя бои были трудные, но наш корпус, имея в своем составе 14 артиллерийских бригад, включая 2 бригады «катюш», хорошо поддерживал пехоту и танки, расчищая им дорогу для наступления.

Однажды, во время ночного марша на новые огневые позиции, мы прибыли на окраину села Праце и расположились у церковного сада. Когда рассвело, то я увидел в отдалении какое-то странное сооружение в виде массивного колокола. Меня взяло любопытство, и я, пользуясь утренним затишьем, побежал его посмотреть. И каково же было мое изумление, когда я увидел одну из надписей на русском языке, где было сказано, что памятник поставлен русским воинам, погибшим на поле Аутерлида в 1805 году. Сразу же вспомнился роман Л. Н. Толстого «Война и мир» и описание этого знаменитого сражения русской армии с армией Наполеона. То, что фронтовая дорога случайно привела нас на такое историческое место, произвела на меня и на других солдат и офицеров нашего дивизиона огромное впечатление, но этот день кроме такой радости принес и много огорчений. Наш завтрак был прерван бомбежкой фашистских самолетов противопехотными бомбами. Такая бомба, как футляр, содержит несколько десятков бомб маленького размера (большие гранаты), во время падения она раскрывается, пополам и оттуда они высыпаются, покрывая разрывами определенную площадь. Хотя серия взрывов прошла отчасти стороной, но потери были: один солдат был убит, несколько человек были ранены. После этого мы сразу вырыли себе ячейки – ямы глубиной до полуметра и на длину человеческого роста, чтобы при бомбежке можно было в ней лежать. Налеты на нас авиации в этот день повторились, но мы уже зарылись в землю и больших потерь не понесли. Пехотные подразделения ушли вперед на г. Брио, а мы целей для стрельбы не получили и оставались на месте. Наконец, стало ясно, что внушительный памятник на высоте, да и сама церковь села Праце, около которой мы находились, являются хорошим ориентиром для фашистской авиации и поэтому нас часто бомбили. Во второй половине дня нас вывели из села Праце, и, пройдя вперед на полтора-два километра, заняли огневые позиции на краю лесного массива километрах в 20 от г. Брио.

На подступах этого города завязались ожесточенные бои и на следующий день, получив цели, мы стали огнем поддерживать наши войска. Еще через день мы подошли к окраинам г. Брио и заняли огневые позиции на краю аэродрома. Весь день город подвергался ожесточенному обстрелу артиллерией не только нашей бригадой, но и всеми другими бригадами нашего корпуса. Очень активно действовала наша штурмовая авиация. Группы штурмовиков, идя на небольшой высоте, день и ночь бомбили город и узлы сопротивления фашистов. Поддерживая наши войска, мы тоже стреляли не только днем, но и ночью. Прикрывшись плащ-палаткой при свете фонарика, я на военной топографической карте или на специальном планшете определял дальность стрельбы и угломер, т.е. угол разворота орудий дивизиона определял прицел, заряд и другие данные, которые он передавал по телефону или по радио на огневые позиции дивизиона. Командиры батарей эти команды повторяли и командовали «Огонь!». Находясь на наблюдательном пункте, мы следили за разрывами снарядов и давали поправки, т.е. корректировали стрельбы, добиваясь большей точности попадания снарядов. В Брио наблюдательные пункты мы выбирали на верхних этажах зданий. Особенно, мрачную картину представлял город Брио ночью. Действия всех наших родов войск, когда они применяли огневые средства, привели к тому, что весь город горел. Стрельба, взрывы бомб и снарядов создавали картину стремительного штурма города. На следующий день фашисты были выбиты из города и ушли в горы, прикрывающие город с севера. Последний наш НП был на 3 этаже казармы немецкой танковой школы на северной окраине. Последние залпы дивизиона были сделаны по скоплениям наблюдательных пунктов на Мокрой горе 26 апреля 1945г. Брио был взят. Приказом Верховного главнокомандующего тов. Сталина от 26.04.45г. за № 345 всему личному составу нашей дивизии была объявлена благодарность.