Дарья Павловна родилась в крестьянской семье. Ее рождение пришлось на один из главных праздников православных христиан - Благовещение Пресвятой Богородицы. При регистрации датой рождения ошибочно указали 17.04.1916 г., так навсегда и осталось в документах. 
Деревня Шальнево стояла на реке Шляпин, по правую сторону проселочной дороги из г. Великие Луки в г. Опочку и далее в приозерной части района до границы Новоржевской области, рядом с большими озерами Ужо и Але. Озера эти были богаты рыбой и после Чудского считались на втором месте по поставкам рыбы в Санкт – Петербург/Ленинград. 
В августе 1943 г. за деревню шли бои (вскоре после этого она была сожжена немецкими карателями за помощь партизанам), практически все жители были убиты, в том числе и жена старшего брата Дарьи Павловны - Бизюкова Петра Павловича с двумя маленькими детьми, в живых осталась только старшая племянница, Бизюкова Анна Петровна, которая незадолго до нападения карателей, ушла навестить бабушку в соседнюю деревню. После войны деревня так и не была восстановлена и в настоящее время не существует. 
Семья Дарьи Павловны до революции была зажиточной: держали несколько коров, лошадей, свиней, птицу. Батраков не нанимали, но сами много работали и имели хороший достаток. После революции весь скот отдали в колхоз, после чего стали жить впроголодь. Жили большой семьей: родители - Павел и Варвара, дети: Петр, Сергей, Ольга, Николай, Дарья,   младшая Ольга (названная в честь рано умершей старшей сестры), Иван. Отец семейства - Павел Бизюков, прошел 1-ю мировую войну. Маленькая Даша часто стояла на подоконнике и звала: «Папа, иди домой». Отец вернулся живым, но в результате отравления немецкими газами, много болел и умер еще до начала Великой Отечественной войны. Мать, Варвара Егоровна, пережила войну, была на оккупированных территориях Псковской области и умерла в 1950-м г. в Ленинграде. Судьбы детей сложились трагически: Николай и старшая Ольга еще до войны умерли от тифа, Дарья, болевшая одновременно с ними, выжила. Старший брат Петр (1901 г.р.) пропал без вести в сентябре 1941г. Уходя на фронт, он сказал семье, что если станет калекой, домой не вернется, поэтому Дарья Павловна всю жизнь имела надежду, что брат остался жив и пыталась его искать. Средний брат Сергей вернулся с войны без ноги, устроился в колхоз трактористом и погиб, попав под трактор, который забыл поставить на ручной тормоз во время ремонта. Иван, самый младший из братьев, уже после войны, получил несколько ножевых ранений, защищая девушку и умер в больнице. Только младшие сестры Дарья и Ольга, пройдя войну, пережив блокаду Ленинграда, прожили долгую жизнь.
В 1920- е гг. псковские деревни столкнулись с острой проблемой повсеместного голода, 50% детей Псковской губернии опухли от голода, в поисках хлеба одна деревня нередко обыскивала другую, что приводило к кровопролитным столкновениям. В это время к Варваре Егоровне приехала младшая сестра Мария Егоровна Артомоненкова (Бизюкова), которая с мужем Иваном Артомоненковым уже несколько лет жила в Петрограде. Она предложила «забрать Дашу», т.к. своих детей у них не было. Опасаясь за жизнь дочери, Варвара Егоровна отдала девочку, которой на тот момент было 6-7 лет, сестре. Так Даша оказалась в городе, в котором пройдет вся ее жизнь. Очень быстро она стала звать свою тетю мамой, хотя от нее никогда не скрывали, кто ее настоящая мать, она знала и любила ее. Муж Марии остался для нее «дядей Ваней», папой она его не называла. 
Мария Егоровна с мужем и Дашей жили в коммунальной квартире в Лештуковом переулке (переулке Джамбула), позже переехали на Загородный пр. 27. Несмотря на близость центра города, в сарайчике, который у каждой семьи был в подвале дома, держали свинью. В 8 лет Даша стала свидетелем одного из самых масштабных наводнений Ленинграда 23.09.1924 г. Она очень хорошо запомнила, что вода доходила до второго этажа, были затоплены подвалы, свинья утонула и потом долго решали можно ли ее есть.
В школу Дашу так и не отдали, т.к. Мария Егоровна считала, что девочкам не нужно учиться грамоте, это умение необходимо только мальчикам, чтобы потом «писать письма из армии», для девочки гораздо важнее освоить рукоделие. Но бойкая и сообразительная Даша сама научилась читать, писать и считать от детей соседей по коммуналке, которые ходили в школу. Правда всю жизнь писала «как слышала», не имея представления ни о каких правилах русской грамматики.
Когда Даше исполнилось 9 лет, Мария Егоровна решила, что той пора приносить пользу и устроила ее няней с проживанием и питанием к маленькой девочке. Даша полностью ухаживала за малышкой, также иногда ей поручали ходить в магазин. В 16 лет Мария Егоровна с мужем вернули Дашу к себе домой, хотя семья, где она несколько лет проработала няней, просила не забирать ее, т.к. воспитанница была очень к ней привязана. Но тетя посчитала, что девушке уже нужно иметь серьезную работу и устроила ее на фабрику закройщицей детской обуви. Впрочем эта работа Даше очень нравилась.
Незадолго до начала войны Дарья познакомилась с Николаем. Юноша был сиротой, вырос в детском доме. Они планировали пожениться. Строгой тете Даша не сообщала о своих прогулках с молодым человеком, говоря, что пошла в церковь (Мария Егоровна была очень религиозна и в конце жизни, после смерти мужа, приняла постриг, став монахиней в миру с именем Агния). Но планам молодых людей не суждено было осуществиться - Николай погибнет в начале войны, а т.к. родных у него не было, похоронку получит Даша. 
В первые летние месяцы войны Дарья, в рамках трудовой повинности, принимала участие в строительстве оборонительных рубежей на подступах к Ленинграду. Каждый день немецкие самолеты, низко пролетая над работавшими женщинами (а трудились, в основном, молодые женщины и подростки), сбрасывали листовки текст которых Дарья Павловна запомнила на всю жизнь: «Ленинградские дамочки, копайте себе ямочки, доедайте бобы и готовьте гробы».
8 сентября 1941, во время первого массированного налета немецкой авиации на Ленинград, на Бадаевских продуктовых складах вспыхнул пожар. Длился он более 5 часов. В результате были уничтожены полуторасуточные запасы муки и трехсуточные – сахара. Ленинградцы со всего города сходились на Киевскую улицу, где раньше были склады, чтобы раздобыть хоть кусочек земли, пропитанной расплавленным сахаром. Ходила туда и Дарья. Ей повезло - среди золы удалось найти обгорелые кокосовые корки. Эти корки, придя домой, она ела сама и кормила ими любимого рыжего кота. Голодный кот корки ел, а потом у него болел живот и он кричал и плакал, как человек. Они и спали вместе с котом, грея друг друга: кот клал голову на подушку, вытягивался под одеялом во весь рост и обнимал хозяйку лапой. Даша очень старалась сохранить любимцу жизнь и в течение почти целого года ей это удавалось.
Составной частью противовоздушной обороны (ПВО) блокадного Ленинграда была служба местной противовоздушной обороны (МПВО), предназначенная для ликвидации последствий артобстрелов. Первое время в МПВО служили добровольцы из молодых мужчин, которые тушили сброшенные на крыши домов зажигательные бомбы, сдавали кровь для военных, эвакуировали пострадавших из пригородов Ленинграда. Кроме того, они ремонтировали квартиры, собирали посылки для солдат. Т.к. многие бойцы МПВО – мужчины старших возрастов – погибли в первый год войны, а те, кто мог держать оружие, были переданы в действующие армейские части, в 1942-м году на смену им были призваны женщины и девушки в возрасте от 18 до 35 лет. 
Дарью призвали в МПВО13.06.1942 г. Она попала в медико-санитарную роту, стала санитаркой. Сначала разрешали возвращаться домой, потом перевели на казарменное положение. Оставшегося без хозяйки рыжего кота, съели соседи. Она узнала это, когда забежала домой покормить любимца, готовая и дальше отдавать ему часть своего пайка. Соседи сильно извинялись, Даша все понимала и не осуждала их, но кота этого оплакивала до конца жизни.
Обязанностей у Дарьи во время службы в МПВО было много. Будучи толковой и расторопной, она быстро была назначена звеньевой (старшей) в своем звене из 4-х девушек. Основная их обязанность была выезжать на линию фронта за ранеными. Раненым оказывали первую помощь и доставляли в госпиталь. Не редко приходилось таскать их передвигаясь ползком. Миниатюрной Дарье (она была всего 158 см. ростом) это было особенно тяжело. Испытывая боль, раненые часто крыли санитарок отборной бранью, а бывало и сопротивлялись транспортировке. Она научилась отвечать, причем так удачно, что утихали даже самые буйные. Бывало, подбирали и немцев тоже. Один такой пленный уже находясь в госпитале, убил ножом женщину-врача, которая его осматривала.     
По возвращению с передовой санитарок часто просили ассистировать на операциях. Но, после того как Даша потеряла сознание во время ампутации ноги, которую она должна была держать, пока врач работал пилой, в операционную ее больше не звали. Зато часто просили сдать кровь - Дарья была универсальным донором с 0 группой крови, которая подходила всем, поэтому кровь иногда сдавала несколько раз в день, если в этом была необходимость.
Второй раз Дарья потеряла сознание, когда разгружала машину с трупами, собранными на улицах города и один из мертвецов «обнял» ее за шею. К таким работам ее тоже с тех пор не привлекали.
Иногда приходилось стоять в карауле, охраняя склад. Караульному выдавали трехлинейную винтовку без патронов. Стоять было тяжело - ноги примерзали к обуви, потом их приходилось отдирать от сапог, обморожения не были редкостью, ногти слезали. В один из тех раз, когда в карауле стояла Дарья, какой-то командир решил посмеяться над девушкой. Он знал, что в винтовке караульного нет патронов и пошел прямо на нее, не обращая внимания на призывы остановиться. С усмешкой задал вопрос: «А что ты мне сделаешь?». Развернув винтовку, Даша уложила его прикладом. Когда он упал, сначала подумала, что убила, но через какое-то время оглушенный встал и покачиваясь ушел. На следующий день Дарье объявили благодарность за отличное несение караульной службы. 
Однажды, во время вылазки за линию фронта, Дарья увидела убитую лошадь, она подползла к ней и ножом отпилила кусок мяса с ноги, потом ползла с этим мясом, принесла его в столовую. Получила выговор от командира, но в этот день у всех был бульон. При входе в столовую, кстати, бойцов МПВО заставляли выпить горький отвар из хвои для профилактики цинги. Это действительно позволило Даше сохранить зубы целыми, несмотря на голод. До конца жизни передние зубы у нее были свои, протезы она не носила. Очень сильно выручало также то, что в паек бойцов МПВО входил табак. Многие девушки начали курить - так меньше чувствовался голод. Некурящая же Даша свою порцию табака относила на рынок и там меняла на хлеб.
В другой раз, во время выхода на передовую, звено Дарьи наткнулось на оставленный немцами блиндаж, зашли внутрь и обнаружили хлеб, завернутый в фольгу и консервы. Хлеб был такой мягкий, словно только что испечен. Санитаркам не разрешалось подбирать еду - уходя немцы могли отравить припасы, но девушки страдали от голода, оставить хлеб и уйти не было сил, взять с собой еду было нельзя - им бы не разрешили ее съесть. Дарья, как старшая, приняла решение - она пробует хлеб и кашу из консервов и если не отравится, могут есть остальные. Первый раз за много времени она наелась и тут же, прямо с ложкой в руках, повалившись назад, к стене блиндажа, уснула. Сквозь сон слышала, как переговаривались ее подчиненные, пытаясь понять жива она или нет. Очень быстро поняли, что звеньевая просто спит и тоже набросились на еду. Продукты оказались не отравленными. 
Во время одной из вылазок за линию фронта снаряд разорвался совсем рядом с девушками-санитарками. Все погибли и только Дарью всего лишь чиркнуло по руке осколком. Очнулась она оглушенная, стоя на краю воронки. Вокруг вязкая тишина и никого, только сапог валялся неподалеку. От медицинской помощи отказалась, сорванный кусок кожи просто примотала бинтом к руке, он прирос, но круглый шрам_на кисти, чуть ниже указательного пальца правой руки, остался навсегда. Последствия контузии сказались - слух на одно ухо так до конца и не восстановился. Позже, она получила документы для оформления инвалидности, но уничтожила их, т.к. считала, что стыдно быть «инвалидкой» в 20 с небольшим лет и боялась насмешек. Своей проблемы со слухом стыдилась и скрывала ее до самой старости.
В обязанности бойцов МПВО, кроме всего прочего, входило разбирать рухнувшие в результате артобстрела здания. Доставали из под завалов убитых и раненых. Убитых грузили в машины для отправки в морг, раненым оказывали первую помощь и направляли в госпиталь. Также собирали и все ценное, что удавалось найти в развалинах, сдавая старшему под опись. Ничего из найденного, даже одежду, оставлять себе не разрешалось, под угрозой расстрела. Однажды, разобрав завалы, звену Дарьи удалось проникнуть в комнату, обстановка которой почти не пострадала. Упавшая балка прикрыла от обломков кроватку в которой тихо лежала маленькая девочка, живая и невредимая. Она не кричала, не плакала, не звала, просто лежала и смотрела. Девочку вынесли из здания и передали в детский дом. 
  Приходилось заниматься и восстановительными работами. Дарья отлично работала по восстановлению водоотвода канализации города за что была занесена на доску почета.
15 января 1944 г. утром раздалась канонада. Сначала Даша думала что это зенитки, так как виден был огонь в южном направлении, а потом поняла, что это наши войска двинулись на прорыв под Ленинградом.
27 января 1944 года, день снятия блокады Ленинграда! 224 орудия салютовали воинам Ленинградского фронта. Девушки - бойцы МПВО в это время плясали на кроватях в своей казарме, смеялись, обнимались и Дарья среди них.