По дорогам войны
Мы шагали, голов не считая.
До заветной весны,
До победного, тёплого мая

-«…Куда повезли нас, никто не знал, вышли на железнодорожные пути, кругом глухая, заснеженная суровая тьма. Стали выгружаться. Застрявшие в трясине разбитых грунтовых военных дорогах километрами стояли машины с техникой, боеприпасами, продовольствием и даже танки. Поезд наш сразу же после высадки ушел назад, обратно пути не было, дальше враг. Признаков жизни абсолютно никакой. В грязи засасывало ноги. Все это задерживало наше продвижение. Спасение от гибели люди находили в товариществе, сплоченности, находчивости. Эта первая ночь оказалась для всех нас серьезным суровым испытанием. Солдаты, еще не имея ни оружия, и даже лопат, а только парусиновый подсумок и вещмешок, сосредотачивались мелкими группами по 2-3 человека, разгребали снег и ютились до утра, прижимаясь, друг к другу в снежных логовах-ямках. С рассветом под покровом снега увидели трубы развалин, города не было совсем, одни разрушенные здания. Нам сказали, это Великие Луки. Обстановка усугубилась тем, что мы оказались под обстрелом врага, который стал для нас боевым крещением, появились первые жертвы. Здесь мы стояли трое суток, затем был путь вдоль Ленинградского фронта в сторону города Витебска, Белорусский фронт…»

« …По прибытию я был зачислен в состав отдельного лыжного батальона 47 Невельской Ордена Суворова 2 степени краснознаменный стрелковой дивизии, в взвод ручных пулеметчиков, второй номер, т.е. помощник. Моя прямая обязанность исправно, четко, быстро заряжать пулеметные диски патронами, иметь их при себе, носить их постоянно. Вместимость диска ручного пулемета Дягтерева, всего 47 патронов, а скорострельность пулемета 600 выстрелов в минуту.
Первый прорыв обороны, затем наступление для меня оказалась дата 14 декабря 1943 г, а первое легкое ранение 21.12.43.
Я впервые участвовал в прорыве вражеской обороны в направлении поселок Городок ,Витебской области, Белоруссия. Были изнурительные лыжные, ночные, глубокие походы в тыл врага на уничтожение вражеских группировок. Враг обратно через Белоруссию в свое логово возвращаться не хотел, упорно сопротивлялся, мы несли большие потери. Наши войска постоянно пополнялись, подтягивались тылы. Шли бои местного значения, разведка боем, разведки сторон, пристрелка оружия. Солдаты войны занимались своими делами в обороне, изыскивали пути и варианты победы. Шутили всем чертям назло, смеялись, вспоминали родной дом,
писали письма и получали их, делились хлебом и табаком. Однажды ранним морозным утром по окопам нашей обороны донеслась песня нашей русской Катюши. Она неслась со стороны врага, так четко и громко, что могли слышать ее далеко - в нашем тылу и по фронту. Для многих из нас это было впервые, и мы недоумевали.
Из соседнего расчета молодой украинец спросил- « А шо це таке филармония?»-смеялись все!
Потом нам объяснили, что это фрицы бередят нам души, включая песню через громкоговоритель. После окончания песни немцы стали агитировать нас переходить на их сторону. На что мы им показали большой…

21.12.43. мы остановились на отдых в разбомбленном сарае, в деревне Радченки, Городокского района, Витебской области. Развели внутри костер, чтобы погреться и перекурить. Мне места не нашлось, и я оказался сидящим на пороге. В этот момент вражеский снаряд попал в сарай и все погибли. Меня взрывной волной отбросило в снег. Я не помню, сколько там лежал, так как был контужен и ранен в правое бедро (осколок). Меня обнаружили местные жители и доставили своим. После сильного переохлаждения и от полученных травм я долго восстанавливался. А в то время домой пришла похоронка, что я погиб…».

После госпиталя он продолжил участвовать в упорных боях, которые проходили под поселком Городок, северо-западнее Витебска.
В роте батальона он участвовал в самом крупном сражении по освобождению Белоруссии и освобождении города Витебск 26 июня 1944года.
Прорыв обороны для него закончился вторым и третьим ранением сразу в пяти местах. После 2 месяцев лечения в госпитале он оказался уже в 517 стрелковом полку 166 дивизии, в качестве связиста радио и телефонной связи.
Из воспоминаний: «На витебском направлении после разгрома севернее Городка, наши войска перешли в наступление. Сотни советских орудий различных калибров и минометы обрушили на противника мощный огонь. Многочисленные укрепления немцев были разрушены. Затем, вслед за огневым валом, двинулась в атаку пехота. Подавляя уцелевшие огневые точки противника, наши бойцы прорвали сильно укрепленную оборону на обоих участках наступления. Советские войска, наступающие юго-восточнее города Витебск, перерезали железную дорогу Витебск - Орша и тем самым лишили витебскую группировку противника последнего железнодорожного пути, связывавшего ее с тылами. Враг понес огромные потери. Немецкие траншеи и места боев были завалены трупами гитлеровцев, разбитым вооружением и техникой. Наши войска захватили трофеи и много пленных…»

Уже в июне 1944 года в составе 166 краснознаменной дивизии, он участвовал в операции «Багратион», с форсированием реки Западная Двина, где получил ранение в шею, четвертое.

Из воспоминаний: «Форсирование реки зрелище не из приятных. 23 июня 1944 года наша рота при прорыве обороны уничтожила два дзота, уничтожила два батальона фашистов. Преследуя немцев, рота 24 июня 1944 года вышла на реку Западная Двина, захватила плацдарм на ее западном берегу и удержала его до подхода нашей пехоты и артиллерии. В бою, при прорыве обороны противника под огнем я обеспечивал связь с полками. 24 июня при форсировании ночью реки Западная Двина установил проводную связь, через реку… Прорыв обороны состоялся. Была мощная канонада, настроение отличное!».

После лечения снова фронт, уже Прибалтийский, по освобождению Латвии, в качестве радиста-корректировщика при взводе управления зенитным дивизионом 359 артиллерийского полка. Участвовал в наступлении, с прорывом обороны 14.09.44. в районе города Бауска, Латвия и его освобождение 15.09.44.
17.09.44. участвовал в наступлении, в районе города Миса. Совместно с танковыми подразделениями с мощной 3-х часовой артподготовкой они освободили город, где он снова получил уже пятое ранение.
После 3 месячного лечения, войну закончил под местечком Приекуле, Латвия, в составе 706 стрелкового полка, 204 стрелковой дивизии, связистом в пехотном батальоне.

Воспоминания об освобождении Латвии:
« В числе пополнения боевых частей, после ранения, я был зачислен в 3 дивизион 359 артиллерии. Нас было человек 15, до части шли поздно вечером, перелесками. Было очень тихо, казалось, и нет, вовсе войны. Пришли в часть ночью, долго не могли уснуть, думали о завтрашнем дне. Усталость взяла свое, я уснул, но казалось тут, же вскоре я был разбужен надрывным скрипучим вражеским шестиствольным минометом и затем воем полета его снарядов с оглушительными мощными взрывами. Через несколько мгновений дрогнула земля, загрохотала наша артиллерия на все лады. Мне тут же вручили рацию, приказали вести связь с НП дивизиона. Я принимал и передавал на батареи команды с НП. В этот же день я был отозван с НП дивизиона и вместе с пехотой вел успешное наступление в течение продолжительного времени.
Враг закрепился на ранее подготовленном рубеже обороны. Его высота выглядела красивым сосновым бором. Наши разведчики в стереотрубы вели изучение вражеского опорного пункта, пристреливали орудие, искали и засекали его огневые точки. Чуть левее отчетливо были видны Бауски.
На этот раз мы оказались среди табачных плантаций (полей), под их покрывалом имели хорошую маскировку, заняли оборону и по несколько раз в сутки отбивали яростную контратаку врага, пытавшего отбросить нас назад натиском танков, бомбежкой авиации и пехоты одновременно. Наше поле, сначала, служившее нам маскировкой попало под непрерывный артиллерийский и минометный обстрел. Не было покоя ни днем, ни ночью от авиации врага. Пролетая с выключенными моторами над нашей обороной, они сбрасывали множество мелких взрывных устройств и бомб.
Наши ряды пополнялись постоянно живой силой, техникой и боеприпасами.
Мы бомбили врага постоянно. Помню, откуда не возьмись, со страшным шумом заработала незнакомая для нас техника. Мы наблюдали со стороны, как с земли с небольшой скоростью полета улетали в сторону врага, обгоняя друг друга, а некоторые и прямо с ящиками крупные снаряды, видны были их мощные разрывы. Позднее мы узнали, что это были реактивные снаряды «Андрюши», весом по 96 кг каждая.
По командам с НП наш дивизион вел огонь, и было ясно, что прорыв обеспечен. В одно мощное шипение слились залпы «Катюши», полет их хвостастых снарядов придавали нам уверенность, и поднимало дух солдат.
Из укрытий вышли танки, обгоняя пехоту, артиллерия по мере сближения нашей пехоты с обороной врага перенесла огонь на вторую линию вражеской обороны. Выползшие из дотов враги начали пулеметный обстрел, очухалась их артиллерия, прижала к земле наши части, начался ближний бой. Но все их попытки были бесполезны, оставляя на поле боя горящие танки и живую силу, они бежали.
Запомнилось, как наш один самолет штурмовик 12 сентября белым солнечным днем, на низкой высоте много раз пролетал над вражеским передним краем ,разведывал его оборону. Оказавшись подбитым, летчик-парашютист оказался на нейтральной полосе. Немцы устремились к нему, но с нашей стороны, мы пулеметным и ружейным огнем не допускали врага до падения парашюта, навстречу врагу бежали наши солдаты, с другой стороны бежали немцы, дошло до рукопашного боя, но летчик раненый был отбит и доставлен к своим.
На следующий день наша авиация в течении всего дня бомбила, молотила оборону врага, завязывались жаркие воздушные бои.
Мы сломили сопротивление врага и штурмом овладели высотой, прорвали линию обороны врага и вышли в район местечко Бауски, где зажатые в петлю реки Миса, враг не успевший ее форсировать, большими группами, вылезая из блиндажей и окопов со славами «Шталин гут, Гитлер капут» сдавались в плен. Захваченная нами их рация помогла нам беспрерывно корректировать огнем свой дивизион по отступающему врагу. 17 сентября была освобожден город Миса.
В этом бою был убит, прямым попаданием снаряда из танка, командир 517 полка… Наши войска продолжали успешное наступление. Я был ранен. Остался на поле боя, с рацией на плечах. За мной вернулись мои боевые товарищи Лушкин Павел и Фионов Леша, которые доставили меня в госпиталь. Это было19 сентября 1944 года. После лечения я вернулся и вновь участвовал в освобождении Прибалтики до 30 мая 1945 года.
Борьба за Прибалтику была продолжительной и носила исключительно ожесточённый характер. Противник, располагая хорошо развитой дорожной сетью, активно маневрировал своими силами и средствами, оказывал упорное и умелое сопротивление советским войскам, нередко переходя в контратаки и нанося контрудары. Особенно трудные бои были по устранению Курляндской группировки, которые проходили с октября 1944 в западной части Латвии.
В начале октября 1944 части советской 51-й армии достигли побережья Балтийского моря севернее Паланги.
Советская армия попыталась с ходу взять Ригу. Однако немцы оказали ожесточённое сопротивление, уступив восточную часть Риги 13 октября, а западную – 16 октября.
Линия фронта длиной около 200 км образовалась от Тукумса на востоке до Лиепаи на западе.
По приказу Ставки Верховного Главнокомандования 16 октября 1944 армия начала наступление с задачей «уничтожить немецко-фашистскую группировку, прижатую к морю на Курляндском полуострове.
Наши удары успеха не имели. Немецкие войска активно контратаковали. Советское наступление было остановлено.
27 октября 1944 войска вновь попытались наступать, однако и это наступление захлебнулось к 31 октября.
В ноябре и декабре 1944 советские войска предприняли ещё несколько попыток прорвать немецкую линию обороны в Курляндии, но все они закончились неудачно.
В январе-феврале 1945 советские войска вновь предпринимали попытки прорвать немецкую оборону и ликвидировать Курляндскую группировку. Однако ни на одном участке фронта советским войскам не удалось продвинуться больше, чем на несколько километров.
Советские войска прекратили активные боевые действия против Курляндской группировки немцев в начале апреля 1945. За это время боёв они несли огромные потери.

После известия о капитуляции Германии 8 мая 1945, между немецким и советским командованием на Курляндском фронте было объявлено прекращение огня. С 9 мая 1945 немецкие военнослужащие начали сдаваться в советский плен.
В ночь на 31 мая 1945 года я сильно заболел, открылись старые раны. Меня отправили в госпиталь около станции Железница, под Невелем, в котором мне сделали две операции по удалению осколков старых ранений.

На основании указа президиума верховного совета СССР от 25.09.45. демобилизован как негодный к строевой службе по физическому состоянию, согласно ст. 26 расписания болезней.

Дневниковые записи представлены Еленой Васильевной Петриченко -