В январе 1943 года шли ожесточенные бои в направлении Воронеж Курск. Зима была очень снежная, сугробы стояли по колено. Дивизия, в которой служил отец, прочесывала лес, и Илья Сергеевич попал в поле видимости немецкого пулеметчика. Он сразу упал в снег, решив, что станет невидим врагу, но за спиной был рюкзак, который и увидел немец. Он пустил пулеметную очередь и перебил обе ноги Ильи Сергеевича. Взвод должен был двигаться дальше, выполняя поставленное задание, и оказав первую помощь отцу, его решили оставить до прихода санитарной части. Нашли избу, в которой была цела печь, да и к тому же теплая, но в доме не было одной стены (в этом доме две женщины пекли ночью хлеб, а днем прятались в подвале), поэтому хорошенько натопив печь, отца положили на печь, за шторку, оставили ему пистолет-пулемет Шпагина (ППШ), несколько дисков к нему и гранаты. Так на всякий случай.
Ночь прошла спокойно, недалеко был слышен немецкий разговор, но немцы прошли мимо. На рассвете отец услышал звук подъезжающей машины и русскую речь. Адъютанты командира полка искали дом, где можно было бы попить чаю и привести себя в порядок. Когда водные процедуры генерала были закончены, отец из-за шторки сказал: «Может и меня побреете, уже три дня не брился!» Потом из подвала вышли женщины, офицеры всех накормили, а отца отправили в госпиталь. В госпитале города Липецк Илья Сергеевич находился до 2 мая 1943.
Осенью 1943 года отец геройски отличился в боях при форсировании Днепра. О его стойкости и находчивости написано много. Но сам отец мне рассказывал еще о некоторых фактах, вспоминая о боях на Днепре.
Немцы при любой возможности старались отодвинуть наши войска с занятых позиций. Наседали танками, бронемашинами, атаковали пехотой. После атаки над русскими начинал летать самолет-разведчик, видел, где расположены орудия, передавал данные, и начиналась массированная атака по нашим орудиям. С неба заметить наши пушки было легко – осколочно-заградительный щит видно было издалека. Так отец, командир такого орудия, придумал: после немецкой атаки снимали этот щит (благо он крепился всего шестью болтами), снимали оптический прицел, ствол опускали вниз, станины ставили в одну сторону. С неба казалось, что орудие разбито и атаковали другой расчет. А расчет Бородавкина успешно громил танки сбоку. Правда за эти маневры отца хотели посадить на гауптвахту (выведение из строя орудия во время военных действий, хоть и временно, каралось). Но после, генерал армии Н.Ф. Ватутин похвалил прадеда за то, что ценой невероятных усилий, его расчет сохранил орудие, при этом храбро сражаясь, и подарил ему свой именной пистолет ТТ, сказав: «Артиллерия – отчаянная голова!»