В пятилетнем возрасте привезен родителями в д.Ургун. Окончил начальную школу, вместе с отцом, Федором Малаховичем, вел крестьянское хозяйство. Тимофей Федорович был очень сдержанный, спокойный, трудолюбивый. Не пил, курил очень редко и мало, больше в компании. Очень любил детей, никогда не наказывал, если провинились, то просто беседовал. С женой никогда не ссорился, если она начинала ругаться, молча ее выслушивал и старался уйти из комнаты, чтобы не ссориться с ней.

К началу коллективизации у него с семьей отца (всего шесть человек) уже было свое хозяйство: усадьба и дом–пятистенок. К дому были пристроены сени с кладовкой и большой теплый сарай для скота. Зимой вся скотина жила в зимнике возле дома; и коровы, и лошади, и бараны, и куры с гусями. Двор был большой, примерно соток восемь. В одной стороне амбар для зерна и муки, а с другой стороны баня и летний сарай для скота. В зиму оставляли три лошади, пять овец и барана, свинью, пятнадцать кур с петухом, две гусыни с гусаком, две коровы, двух телят. Весь остальной приплод продавали и забивали себе на еду.

В 1931 году, когда началась коллективизация, в колхоз входить не захотели, сдали туда трех лошадей и двух коров, остальной скот продали. Тимофей Федорович уехал в геологическую партию, вызвал туда семью. В свою деревню вернулись в конце лета 1933 года. В 1935 г. перевезли свой дом на станцию Евсино, поставили его в конце улицы, напротив железной дороги. Тимофей Федорович стал работать в каком-то товариществе. Один мужик его организовал, они перевозили грузы на лошадях. Но, как оказалось, это товарищество не зарегистрировали и их всех арестовали. А Тимофея Федоровича кто-то предупредил, и он бросился в бега, взял небольшую сумму денег и уехал. Он устроился работать на новую шахту "Пионерка" недалеко от г. Белова Кемеровской области, на лошади развозил уголь от шахты по домам.

Вспоминает дочь: "Отец отпросился с работы, оставил за себя кого-то из пекарей и они с мамой срочно поехали косить сено. Косили целую неделю и сушили, хорошо, дни стояли солнечные. Через неделю отец нанял у кого-то лошадь и свез сено домой. Навозил целый стог, чтобы скотину было чем кормить. Ему пришла повестка на 14 июля, приехать в райвоенкомат, в Черепаново. Накануне он еще привез нам с работы три мешка муки, а утром уехал. Сказали, что через два дня их будут везти через нашу станцию на Новосибирск."

В 1937 году, после ареста отца, забрав в Новосибирске мать, вернулись в деревню, на ст. Евсино. Только приехали, через несколько дней Тимофея Федоровича арестовали, долго держали в Новосибирской тюрьме, потом отправили в какой-то лагерь. Александра Михайловна, его жена, долго ездила, узнавала, за что он сидит, и как долго ему сидеть. Нигде ответа не добилась. После этого поехала к Шкробову Емельяну Семеновичу, своему дяде. 

Он жил в Новосибирске и был прокурором какого-то района. И он стал писать запросы во все инстанции и узнал, что Тимофея Федоровича и сажать не надо было, что дело, по которому его арестовали, давно закрыто, а все отпущены домой. И Емельян Семенович добился, чтобы его немедленно выпустили, а тот уже просидел больше года, ни за что. Вернулся домой, устроился работать в пекарне. Сначала помощником пекаря, потом мастером, а перед самой войной стал заведующим пекарней. 

14 июля 1941 года Тимофея Федоровича мобилизовали. 

От него пришло единственное письмо, из-под Москвы, был ранен и оказался в плену. Попал в лагерь в Белоруссии, поблизости от села Селецкое, где родился. Тогда немцы еще отдавали раненых солдат родственникам. Елизавета Листратенко, как и другие женщины, ходила возле лагеря, искала родственников. 

Народу собралось на вокзале тысячи. Люди приехали и с ближних деревень, все ждали состав, думали, что он остановится. Мы с мамой напекли пирогов, молока налили в бутылки, сало свиное положили, хлеб, собрали все в мешочек. Потом кто-то сказал, что поезд на проход пойдет, и мы побежали навстречу на стрелки к нашему дому. Там, на стрелках, поезд всегда шел тихо, сбавлял скорость. И хорошо, что мы так сделали. Мы увидели отца, я первая подбежала, подала ему сумку с едой. Мама тоже успела подбежать, пожать ему руку. Мы еще бежали рядом с поездом, думали, он остановится, и мы поговорим, но он начал набирать скорость и мы отстали. А мимо вокзала поезд прошел уже на полной скорости. Люди метались, кричали и те, что в вагонах, и те, что на вокзале, но там ничего уже нельзя было понять кто где, лица мелькали, и никого не разглядеть. Потом говорили, что, отъехав от нашей станции на 15 км., поезд стоял целых шесть часов, а здесь людям не дали попрощаться, так бедные и уехали. Мы хоть пожали папе руку и передали поесть."

Нашла его и выкупила из лагеря, забрала домой. Там он и прожил до освобождения Красной армией. Опять попал на фронт, родственники получили извещение, что он пропал без вести в бою под Могилевом.

В Белоруссии у него родился еще один сын, которого жена назвала Иваном.