Боровлёв Евгений Михайлович,
Боровлёв
Евгений
Михайлович,

капитан дальнего плавания

История солдата

Боровлёв Евгений Михайлович, 1930 г.р. город Адлер

    Хочу памянуть моих боевых товарищей, мне 85 лет, я - капитан дальнего плавания, инвалид Отечественной войны 2-й группы, участник боевых действий. Живу в Одессе, на Украине мне некуда это написать - не напечатают. 

   Пишу свою заметку в память о моих боевых товарищах - кто убит тогда, а кто умер от ран или от старости.

   В мае 1942 года мне шёл 13-й год, детство моё закончилось 22 июня 1941 г.

   

Регион Нижегородская область
Воинское звание капитан дальнего плавания
Населенный пункт: Нижний Новгород

Боевой путь

  Боровлёв Евгений в мае 1942 г  был прикомандирован вольнонаёмным в артиллерийские мастерские Новороссийской военноморской базы, и был он самым молодым участником боевых действий, ему шёл всего лишь 13-й год... Шла война и детство его закончилось.

   Окончание войны встретил  в Новороссийске. После войны учился в мореходках, в средней и высшей. Стал капитаном дальнего плавания. Проживает в настоящее время в городе-герое Одессе.

Воспоминания

Боровлёв Евгений Михайлович

Наступает 70-летие Победы, сегодня вспоминаю моих боевых товарищей, как все, имеющие память. Нас, таких, становится всё меньше, " снаряды ложатся близко", я не доживу до 80-летия Победы, но унесу с собой память о том, о чём пишу.
Был май 1942 года, море, солнце, птицы, гора из мергеля ( камень, из которого добывают цемент) обрывается высоким утёсом над всегда неспокойным морем. Здесь и проходил левый фланг фронта.
На склоне горы, ближе к верхушке были вырыты 3 капонира ( артгнёзда), оставшиеся от прежних сражений. Один совсем разрушен, в двух других, выложенных бетоном, пушки 130- мм с коробчатыми щитами. Это и была наша береговая батарея обороны. Она располагалась непосредственно над самым городом. Новороссийск был как на ладони. По городу можно было бить прямой наводкой, но из города то же самое - каждый метр был перепахан и прострелен снарядами.
На этой точке невозможно ни маневрировать, ни отступать. Пушки стояли намертво, их можно было уничтожить вместе с комендорами ( морскими артиллеристами). На этом рубеже можно было только умереть.
И вот от этой батареи мы гнали немцев на запад, дальше нас немцы не прошли к городу. Я был , грубо говоря, подмастерьем у этих мужественных людей - артмастера, штатские инженеры, прикомандированные с артзаводов. Каждую ночь из Геленджика, где находилась военноморская база Новороссийска, мы на расхлябанной полуторке прорывались с боеприпасами через обстреливаемую Кабардинку ( район пригорода), на этой дороге меня 3 раза ранило, нетяжело. Под огнём мы привозили даже отремонтированные пушки, разбитые немцами накануне.
Помню фамилию нашего шофёра - Завизион. Он был таксист из Ленинграда, блестящий гонщик. Начальник мастерских был инженер-капитан Шульга, носил белые погоны. Погиб под Констанцей ( Румыния) в 1944 году.
А нашей батареей командовал 21-летний капитан Зубков. Наводить, рассчитывать лучше его никто не умел. Когда он спал, никто не видел, человек сильной воли и самодисциплины. Мы вели огонь не только на позиции врага, но и в обратную сторону - в горы, поддерживая сухопутные армейские части. Огонь вели точечный, знания капитана не подводили.
После войны капитан Николай Зубков жил в Новороссийске, работал в порту, невысокий, худощавый, тихий человек.
Несколько лет тому назад я приезжал в Новороссийск, всё меня тянуло на нашу огнём и ветром продуваемую сопку. Увидел я сторожевую будку, занесённую осенней листвой, артпогреб и кубрик замурованы, капониры потрескались и обветшали, из трещин растёт трава. И тут остаётся вспомнить только:
" От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой..."

С глубоким уважением - капитан Боровлёв Евгений Михайлович.



( Записала Никулина Г.Ф. Нижний Новгород)