Из сочинения моего сына, Матосова Ивана, правнука Бойцова Бориса Алексеевича:

       Реликвия – это нечто особенно ценное, что берегут и передают будущим поколениям. И ценность этого «нечто» измеряется не рублями или какой-нибудь модной валютой… Реликвия относится к ценностям вечным, непреходящим, и ее ни за какие деньги не купишь.

         В нашей маленькой семье есть такие реликвии. Это Орден «Отечественная война», письма с фронта, фотографии военных лет. Когда я держу их в своих руках, то очень волнуюсь. Ведь трудно даже себе представить, что они «старше» меня более чем на полвека. Разглядываю пожелтевшие странички писем, перечитываю их, и в моем воображении возникают картины сражений: Курская битва, Сталинградская, оборона Ленинграда…  Выстрелы, взрывы, гул самолетов…

        И орден, и письма, и другие документы тех лет  мне очень дороги. Дороги, потому что это память о далеких сороковых годах прошлого века, оставивших трагический след в истории каждой семьи.

     Мой прадед тоже пошел защищать свою Родину. Сначала военкомат направил его учиться в Уфу. Передо мною почти истлевший за 68 лет клочок бумаги. Читаю: «Справка. Выдана Бойцову Б.А. в том, что он действительно состоит на действительной военной службе в Красной Армии в должности курсанта Севастопольского Училища Зенитной Артиллерии, что и удостоверяется. Н-к стр. отдела Некраха». Датировано 22.02.1942 года (Приложение 1). Моему прадеду - двадцать лет. На первой фотографии, присланной из училища, он совсем еще юный, с округлыми  чертами лица, в шинели, к которой, судя по всему, еще не привык (Приложение 2).

    Всматриваюсь в черты лица на второй фотографии (Приложение 3) и пытаюсь понять: что же изменилось в жизни прадеда… Он такой же, как и раньше? Нет, совсем другой: это уже не юноша, а командир, серьезный, сосредоточенный, исхудавший в непрерывных боях.

         Мой прадед Борис Алексеевич командовал зенитной батареей. Сохранилась вырезка из газеты (какой – теперь невозможно установить) «Двадцать пятая победа»: «Зенитчики лейтенанта Бойцова сбили еще один немецкий самолет. Район боев. 4 ноября. Девятка советских штурмовиков, отбомбившись, возвращалась в свое расположение. Когда они перевалили через наш передний край, в хвост одному из них пристроился «Мессершмитт-109» и открыл огонь.

           Зенитчики батареи Бойцова заметили фашистского стервятника. Они направили стволы своих орудий на вражеский истребитель. Особенно метко стрелял старший сержант Заяц. Пятым снарядом он попал в мотор. «Мессершмитт» вспыхнул как факел и врезался в землю.

           Это был 25-й самолет, сбитый батареей лейтенанта Бойцова» (Приложение 4).

         Молодец прадед! Действительно, победа… «Мессершмит-109», безусловно, был грозным оружием люфтваффе. Из книги «Оружие Победы»1 я узнал, что этот немецкий самолет имел высокую скорость и сильное вооружение. Наши штурмовики до 1944 года не имели обороны с тыла и им грозила реальная опасность со стороны «Мессершмита».

         Смерть ходила рядом. Смерти боялись все, но воинский долг был выше страха смерти. Годом позже Борис напишет в письме: «В бою о смерти думать не приходится, только думаем о победе, вперед на запад. Если умереть в бою, умереть геройски за родину, за наших отцов, матерей, жен и детей» (Из письма, 3октября 1943г) (Приложение 5)

         Внутренний мир прадеда я воссоздаю не только по фотографиям, но и по письмам с фронта. Они помогают понять, о чем думали тогда, мечтали, во что верили. А верили  в победу и ненавидели врага: Борис Бойцов называет немцев «ненавистный враг», «заклятый противник», «черная чума».

         Что давало силы фронтовикам жить от боя к бою, переносить все тяготы военных будней? Конечно, мысли о родных, о доме.

         Замечательная вещь – химический карандаш. В любую минуту затишья, где угодно можно было написать несколько строк домой. И самое главное, на желтоватых, полуистлевших листочках можно сейчас прочитать текст письма. Какие теплые слова говорит прадед в письме о своих родителях. «Вот сегодня я именинник, уже исполнилось мне 22 года со дня рождения. Как это было трудно воспитывать детей в то время. Но вы мама все перенесли и воспитали нас, за что большое вам спасибо, что вы как родители наталкивали на истинный путь к жизни. Выучив и дав глаза для жизни, я теперь поддерживаю свою фамилию. Вот сейчас идет дождь и я пишу письмо в родные места с фронта, ни одного выстрела…» (Из письма, 1944 год, 22 августа) (Приложение 6)

         Дополняет образ моего прадеда карандашный набросок, автор которого не известен (Приложение 7). Борис изображен на нем с любовью. Возможно, какой-то боец батареи нарисовал своего командира. По всей видимости, Борис отослал портрет домой и пишет: «Вот вы сейчас посмотрели на меня и не узнали, ведь изменение в лице с усами. Я и так постарел не смотря на мои еще юные года. (На войне взрослеют  быстро и стареют  так же – М.И.). Но обстановка заставляет быть всегда бдительным или погибнуть в бою и своих подчиненных за которых отвечаю перед родиной и ихними родителями» (1944 год, 22 августа) (Приложение 8).

    Мой прадед сражался за Родину и не дожил до Великой Победы всего несколько месяцев. В марте 1945 года пришло  письмо из Войсковой части Полевая почта 43688: «Уважаемая гр-ка Бойцова Мария Антоновна. Ваш сын Бойцов Борис Алексеевич 20-го января 1945 года был ранен и отправлен в госпиталь, номер госпиталя нам не известен. Писем от него мы также не получаем. Как только узнаем номер госпиталя, мы вам сообщим. Н-к штаба в/ч полевая почта 43688» (Приложение 9).

    Долгое время в нашей семье велись поиски, делались запросы в архивы, чтобы узнать о месте захоронения Бойцова Б.А., но ничего узнать не удавалось. Но вот, наконец,  в «Обобщенном Банке Данных «Мемориал» мы нашли сведения, что умер он в госпитале г. Млава Цехановского воеводства в Польше, а захоронен на городском кладбище, могила №1.

    Борис Алексеевич умер совсем молодым.  Я не знаю, совершил ли он подвиг, но для меня он герой, и я горжусь им. Горжусь тем, что он жил и отдал всего себя за то, чтобы я сегодня был счастлив. Я благодарен тебе, дед! От моего прадеда у нас сохранились только эти пожелтевшие страницы и орден «Отечественная война». Я буду беречь их, это святыни нашей семьи, которые будут всегда напоминать о тех великих трагических днях.

1В.А. Вакурский, Б.В. Соломонов, С.Л. Федосеев, Москва, «РОСМЭН»,

2005, с. 125