Родилась 7 октября 1922 года в городе Покров Владимирской области.

По-старинному, как записано в паспорте, ее никогда не звали. С самого детства для всех она была Полиной. До замужества носила фамилию Бывшева, по которой можно сказать наверняка, что родилась и выросла Полина в Покрове.

Отец Мартын Мартынович был местным жителем, а вот маму Варвару Францевну он привез из Польши. В семье родилось шестеро детей. Пелагея была в семье самой младшей. Когда она подросла, пошла работать. Устроилась на покровский пищевой комбинат в цех специй, расфасовывала соду, горчицу, перец, лавровый лист.

В первый день войны на работу ее и многих других не пустили. Сказали, что всех рассчитают, оставят только многодетных и жен военнослужащих.

Пелагее было тогда без малого 19 лет. Жизнь сразу и резко изменилась. По дороге через город постоянно, днем и ночью, двигались колонны автомашин, шли люди, и от этого было тревожно и страшно.

Покров в те годы административно относился к Московской области и Орехово-Зуевскому району, и на трудфронт ее и других молодых девушек из Покрова посылали на торфоразработки за Орехово. Работа была грязная, одеты они были в телогрейки, бурки и рукавицы. Домой приходилось добираться пешком. Попутные машины их не брали. Иногда удавалось подъехать на поезде, и четыре километра от станции Покров до дома казались им тогда сущей ерундой.

Вскоре Пелагею вновь вернули на работу в пищекомбинат. Отсюда в 1942 году ее, 20-летнюю девушку, призвали в армию. Вначале пришла повестка явиться в военкомат г.Орехово-Зуево. Как было приказано, прошла комиссию в больнице и вернулась домой, на работу. А в октябре снова пришла повестка: явиться в военкомат с личными вещами.

Через сутки томительного ожидания Пелагею вместе с другими новобранцами погрузили в вагон товарного поезда, и три дня состав находился в пути. Куда они ехали, никто не знал. И вот эта неопределенность первых дней, оторванность от дома, от семьи очень тяготила. 

Полина помнит, как проехали Москву, затем Раменск и прибыли в Нахабино. Здесь девушек-новобранцев одели в армейскую форму и поставили на довольствие. Местом службы девушки Пелагеи из Покрова на все три военные года стал 37-й прожекторный полк, 2-я рота.

Полк охранял воздушное пространство на подходах к Москве, прожектористы вместе с артиллеристами-зенитчиками защищали столицу от вражеских самолетов.

Воинскую специальность девушкам-прожектористам пришлось осваивать в сжатые сроки. Это означало постоянные тренировки и занятия. Жизнь проходила по строгому распорядку, ходили в основном строем. В первые дни было очень тяжело, но многие девушки пошли на фронт добровольно и были готовы к любым трудностям. А потом, они тогда не были избалованы, с детства привыкли к труду и привыкли за себя отвечать.

Как бы там ни было, жизнь вошла в определенное русло, круг людей, среди которых приходилось вращаться, становился все более узнаваемым, и это давало ощущение стабильности и своего привычного места.

Позиция Пелагеи была под номером один. Ее задачей было точное наведение прожектора дальнего действия на цель – вражеский самолет, который шел к Москве. Это был разведчик или бомбардировщик. Позже она научилась по звуку определять их тип и точно знала, какой фашистский самолет находится в воздухе.

Первыми врага в ночном небе обнаруживали военные связисты - «слухачи», которые круглые сутки следили за переговорами в эфире. Затаив дыхание и напрягая слух, ждали команды на своих позициях прожектористы, в боевой готовности находились зенитчики.

И вот звучит голос командира: «Луч!». Мгновенно в ответ на нее в темном небе, в одной, определенной точке, пересекаются огненные лучи прожекторов, наведенных на вражеский самолет: «Цель в луче!» – звучит ответ. Слышно, как лают зенитки, а в темном небе видно множество оранжевых вспышек. Стремительно падают горящие части самолета противника.

Так под Москвой было много раз. У молодых девушек-прожектористов прибавлялось опыта и точности в наведении на цель. Но тренировки продолжались, нередко девушек поднимали по тревоге ночью.

Место дислокации полк постоянно менял, продвигаясь по кольцу вокруг Москвы. На новом месте приходилось вновь устраивать свою позицию, выкапывать специальный окоп для прожектора, чтобы он был не обнаружен с воздуха. Словом, обживались, налаживали быт, ждали полевую кухню, которая прибывала позднее. «Жили мы дружно,- вспоминала Пелагея Мартыновна, - девочки все были скромные, домашние, заботились, помогали друг другу. На фронте иначе нельзя». 

Опасность для Москвы миновала только в 1944-м году. Наши войска перешли в активное наступление, и с тяжелыми боями все дальше продвигались на запад. 37-й прожекторный полк, в котором служила Пелагея Бывшева, перебросили в окрестности польской столицы Варшавы. Добирались сюда воинским эшелоном в сопровождении самолета трое суток. По пути подолгу стояли. «Бывало, на остановке схватим котелки и бежим к паровозу. Горячей воды попросим, голову помоем прямо здесь, у вагона, и рады», - вспоминала бабушка. 

На место полк прибыл ночью, разгружались в темноте, а днем увидели следы недавних боев – множество трупов, разрушенные здания. Они оказались заминированными.

Теперь их постоянной заботой стало небо над Варшавой, которую они вместе с зенитчиками охраняли от немецких самолетов, которые рвались разрушить то, что вражеская армия не успела при отступлении.

Служба шла в прежнем режиме: постоянные тренировки, ночные подъемы, вражеские налеты.

Здесь, в Польше, девушки-прожектористки весной 45-го года узнали о победе. Они обнимались, плакали и радовались одновременно. Прекраснее той весны в их жизни, наверное, ничего не было. С невероятной силой захотелось домой, к родным, когда можно будет снять сапоги, надеть простое платье и спокойно выспаться, не вслушиваясь в звуки ночного неба.

Некоторое время они жили в Варшаве, ждали, когда оформят необходимые документы и подготовят воинский эшелон для их отправки на родину. Когда вагоны были поданы, девушки украсили их флагами и зелеными ветками.

Полина хорошо помнит, как они прибыли в Москву на Варшавский вокзал. Там было много встречающих, играла музыка, потом прошел митинг. Все поздравляли друг друга с победой и эта всеобщая радость была такой огромной, такой необыкновенной, какой может быть только радость целого народа, победившего в такой страшной войне.

Их, прибывших воинским эшелоном, развозили по вокзалам машинами. Вместе с ней на Курский вокзал приехали девушки из Павлово-Посада и Орехово-Зуева. Поезд повез их домой. Два с небольшим часа и, наконец, станция Покров. Пелагея прибыла домой.

Мама, узнав, что она служила в Польше, долго и подробно расспрашивала о том, как сейчас живут на ее родине и во что одеваются. Так наступило мирное время. Пелагея снова пошла работать на родной пищекомбинат. В 1949-м году она вышла замуж. Парень был нездешним. Александр Бучинский еще служил в армии, его часть стояла по соседству с Покровом – в деревне Иваново. На фронт он ушел добровольцем. Они познакомились и решили пожениться. После демобилизации в 1950-м году Александр повез молодую жену в Одессу познакомить с родными. Погостив, супруги вернулись в Покров. Как и Пелагея, ее муж стал работать на пищекомбинате. Жили они в доме матери Варвары Францевны, для подспорья держали подсобное хозяйство. За 12 лет, с 50-го по 62-й год, в молодой семье родилось пятеро детей – две дочери и три сына. Так вот и жили, трудились, растили детей. Радовались простым радостям – нехитрым обновкам, успехам детей, грамоте за добросовестную работу, небогатым праздничным застольям.

Перед 25-летием Победы на комбинат пришло письмо из Ликино-Дулева от Зои Макеевой. Она разыскивала однополчанку Пелагею Бывшеву и сообщала ей о встрече боевых друзей 8 мая в Подольске. На встречу Полина поехала вместе с мужем и многих сразу не узнала. «А меня почему-то все узнали сразу, закричали: Бывшева приехала!» – вспоминает она с улыбкой.

От комбината в 1974-м году супруги Бучинские получили трехкомнатную квартиру. Дети выросли, образовали свои семьи. В 2000 году она похоронила своего мужа Александра Алексеевича, с которым в мире, любви и согласии прожила 50 лет.

Моя бабушка считала себя счастливым человеком: на войне уцелела, мужа хорошего судьба ей подарила, дети выросли замечательные, заботливые. Дети и внуки часто навещали её. В ее доме проходили за общим столом все праздники, дни рождения. Семья часто собиралась вместе.

Моя бабушка была награждена  орденом Отечественной войны II степени, медалями «За оборону Москвы», «За взятие Варшавы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», памятный знак «60-летие битвы за Москву» и в честь 20,40-летия Победы. И рядом с боевыми наградами есть еще две – это медаль «Материнской славы» и «За доблестный труд».

Воин, труженица и мать – все три своих звания моя бабушка пронесла по жизни достойно.

Её не стало 3 марта 2008 года. Вечная ей память и бесконечная благодарность за победу, за жизнь, за мирное небо.