От солдата – до комбата Буколов Иван Никитович родился 24 февраля 1918 года в селе Липовка Духовницкого района Саратовской области, в бедняцкой Крестьянской семье. В 1926 году он поступает в Липовскую семилетнюю школу, которую успешно заканчивает в 1935 году. В том же году он поступает в Вольский зоотехнический техникум, после его окончания, осенью 1937 года, получает красный диплом и возвращается на свою малую родину в с. Липовка, где работает в родном колхозе им. Сталина в качестве главного зоотехника. Осенью 1938 года И.Н. Буколова Духовницким РВК призывают на действительную военную службу в Красную Армию. Пройдя все медицинские призывные комиссии, он признается совершенно здоровым призывником и пригодным для прохождения военной службы. Из г.Саратова его вместе с другими призывниками погрузили в товарные вагоны-теплушки железнодорожного поезда и эшелоном отправили на Дальний Восток. Там он в одной из воинских частей проходит курс молодого бойца, принимает присягу на верность служения Родине, а затем отправляется в Монголию для дальнейшего прохождения воинской службы. Иван попадает в одно из подразделений первой армейской группы советских войск, которая в то время дислоцировалась в Монголии. Он принимает активное участие в боевых действиях в августе 1939 года в районе реки Халхин-Гол. Нашей армией командовал генерал Г.К.Жуков. Советская армия совместно с монгольской освободительной армией разгромили 6-ю японскую армию, вторжение которой носило захватнические цели. Эта война была очень жестокой и кровопролитной, очевидцы утверждали, что вода в реке была красной от человеческой крови и не секрет, что в этот кратчайший срок только наша армия потеряла 18 тысяч бойцов и командиров. Но благодаря незаурядному полководческому таланту Г.К.Жукова, его умению грамотно руководить войсками в современной войне, нашей армии удалось в кратчайшие сроки не только разгромить 6-ю армию самураев, но и выбить их с захваченной ими территории. И.Н.Буколов не только воевал непосредственно под командованием великого русского полководца Г.К.Жукова, но и некоторое время служил рядовым бойцом в составе его личной охраны. И он не понаслышке, а воочию и довольно такт, часто общался с этим талантливейшим человеком, смелостью которою восхищались многие, а также его умением находить правильные решения вопросов, даже казалось бы в самых безвыходных и самых экстремальных ситуациях. И в то время и потом на долгие годы он оставался ярким примером воинской доблести для будущего командира И.Н. Буколова! Так в ежедневных учениях, овладении приемами военного мастерства, трудных маршах по дальневосточным сопкам незаметно прошла служба в армии для красноармейца И.Н.Буколова. Он демобилизовался в декабре 1940 года. Возмужавший, окрепший духом и физически закаленный, он возвратился домой и начал заниматься мирным созидательным трудом. Но молодому зоотехнику недолго пришлось работать у себя в колхозе, так как 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Гитлеровские полчища вероломно, без объявления войны, напали на Советский Союз. В тот же день Буколову И.Н. вручили повестку из Духовницкого РВК, в которой черным по белому было написано: « Буколову И.Н. с вещами явиться в Духовницкий РВК для отправки на фронт.» Коротко и ясно. Рядовой запаса приказ районного Военкомата выполнил точно и в срок. Утром 23 июня 1941 года он вместе с другими запасниками, прибывшими на призывной пункт, прошел перерегистрацию в РВК, затем их построили в колонну по четыре и пешком повели в г. Пугачев. Минуя Пугачевский горвоенкомат, привели прямо на железнодорожную станцию, где уже формировался железнодорожный состав из товарных ватонов- теплушек. Как только из отдаленных населенных пунктов прибыли все мобилизованные их в срочном порядке всех распределили, погрузили в вагоны и поезд отправился на Саратов. По прибытии в г.Саратов была небольшая остановка. На железнодорожной станции к эшелону подцепили еще несколько вагонов с мобилизованными и состав отправился на запад, т.е. навстречу войне. Через трое суток эшелон прибыл в Смоленскую область, где уже шли ожесточенные бои. Вооружив на скорую руку вновь прибывших бойцов, распределили их по воинским частям и подразделениям. И.Н. Буколов был направлен в артиллерийский полк дальнобойной артиллерии в качестве топографа-корректировщика. Этот артполк входил в состав центрального фронта, которым командовал маршал Кулик. Это были практически первые недели войны и Красная Армия несла сокрушительное поражение. Наши войска только что и делали, как отступали. На передовой царила полная неразбериха и паника, рекой лилась человеческая кровь. И весь этот хаос проявлялся в основном в бездарном руководстве высшего командного состава, в результате которого в ходе Вяземской операции в окружение к немцам попали четыре действующие армии. Полк дальнобойной артиллерии, в котором воевал И.Н.Буколов тоже в начале попал в окружение, а потом почти в полном составе попал в плен. В плен попадали по разным причинам: по ранению, по малодушию, поверив немецкой ложной пропаганде и агитации. Они поверили в то, что Москва пала и давно немецкая. Гитлер готовится принимать парад своих войск в Москве на Красной площади. Были еще просто предатели Родины. И.Н. Буколов отчетливо помнит, как их батарейцы отважно сражались с превосходящими силами противника и о том, как он загонял последний снаряд в казенник 76мм орудия, и в это самое время перед бруствером окопа раздался взрыв и тут же огненно- земляной сноп вздыбился прямо перед его глазами и обрушился на его голову и он потерял сознание. По этой причине он не помнит, как очутился в небольшом деревянном сарае, где уже были человек 20 бойцов- артиллеристов, которые держали оборону и некоторое время отстреливались от фашистов из винтовок. Вскоре патроны закончились, а гранат и вовсе не было. Бойцы перестали обороняться и немцы, вооруженные до зубов, численностью не менее полсотни, плотным кольцом окружили их и предложили сдаваться в плен, в противном случае они подожгут сарай, в котором находились бойцы. И сразу же начался самый унизительный и позорный для нормального человека процесс. Первым делом немцы под дулом автоматов вывели всех бойцов из сарая, приказали сложить оружие в кучу на землю около сарая. Построили пленных в одну колонну и под прицелом автоматчиков трое фашистов поочередно подходили к каждому красноармейцу и забирали у них документы, снимали поясные ремни, срывали с пилоток красные звездочки и , бросая их на землю, затаптывали своими сапогами. После чего построили в колонну по двое и пригнали в лагерь для военнопленных, который находился недалеко от г. Вязьма, Смоленской области, непосредственно в городе Белая Церковь. В то время в этом лагере уже находилось несколько тысяч пленных бывших бойцов и командиров Красной Армии. В этом лагере они находились целую неделю без еды и воды и с ними обращались хуже, чем со скотиной. Все это время фашисты отсортировывали всех военнопленных. Они отбирали самых здоровых и самых крепких бойцов, которых сразу же загоняли в отдельные бараки, регистрировали в журналах, а потом их строили в колонну по четыре и под усиленной охраной автоматчиков гнали на ближайшую железнодорожную станцию, чтобы погрузить в телячьи вагоны и отправить в Германию на принудительные работы. Колонну военнопленных гнали но пересеченной местности, т.е. кратчайшим путем. И как только колонна вошла в небольшой лесок. И.Н.Буколов, со своим пугачевским товарищем, бросились в кустарник, потом побежали лесом и спустились в небольшой овражек, так они удрали. Конвойные открыли огонь по беглецам, но уже было поздно, беглецы были недосягаемы. Таким образом, они оказались на свободе. Отмахав десять километров без передышки, беглецы остановились, нашли укромное место, где отсиделись до позднего вечера, а с наступлением ночи, под прикрытием темноты, они продолжили свой путь, т.е. стали пробираться к своим. Шли, ориентируясь на звуки ежедневной канонады передовых позиций линии фронта, которые с каждым днем быстро удалялись все дальше и дальше на восток. Днем путники прятались где-нибудь в укромном месте, поочередно отдыхали, набирались сил, а с наступлением темноты продолжали свой тяжелый и очень опасный путь. Нередко натыкались на регулярные немецкие части, на карательные отряды, а то и на полицейские дружины оставленные фашистами на временно занятой ими территории для поддержания фашистского режима и для устранения местных мирных жителей. Кормились беглецы, как говорится, чем бог пошлет. Ели коренья съедобных растений: лопуха, конского щавеля, борщевки . Иногда попадались неубранные колхозные поля. Они собирали колоски, растирали их в ладонях, удаляли шелуху, а зерна ели. Это был настоящий праздник, попадались им на пути и неубранные картофельные или свекольные поля, то было тоже хорошим подспорьем для их питания. Иногда, но это было очень редко, путники, когда было уж совсем невыносимо, ночью подбирались под окошко к одному из уцелевших от пожарища войны дома и осторожно стучали в стекло рамы. Когда хозяин или хозяйка этого дома выходили на улицу или открывали окна, путники просили чего-нибудь покушать и почти всегда хлебосольные хозяева входили в их положение и делились с ними тем, чем располагали сами. Оружие, которое они приобрели в пути, применяли очень редко и только в экстремальных ситуациях. И так день за днем И.Н.Буколову со своим товарищем лишь на 62 день странствий удалось перейти линию фронта, на этом их трудный, изнурительный и очень опасный для жизни путь наконец- то закончился. Уставшие, голодные, изнуренные длительными скитаниями, но радостные они попадают в передовые части советских войск и вливаются в одно из подразделений Красной Армии, где их с великим удовольствием приняли в свои ряды бойцы и командиры этого подразделения. И это объяснимо, ведь каждый лишний боец или лишний автомат на дороге не валяются. И.Н.Буколов попадает на Карельский фронт, где сражается в качестве ротного писаря-каптенармуса, а вскоре его переводят на должность командира отделения разведки. Но в этом качестве воевать довелось недолго, т.к в начале 1942 года И.В.Сталин подписал указ « О тщательной проверке бойцов и командиров Красной Армии, которые побывали на временно оккупированной территории». Неважно сколько времени побывали в немецком плену. Буколов вместе с такими же как и он бойцами, побывавшими в немецком плену, теперь оказались уже в Советском лагере для военнопленных. В этом лагере содержали временно заключенных совершенно отвратительно, кормили очень плохо, обращались как с изменниками Родины, как со шпионами, как с врагами народа. Следователями круглосуточно и днем и ночью велись омерзительно отвратительные допросы, унижающие честь и достоинство честного советского человека. Задавалось много самых каверзных и противозаконных вопросов. Допрос велся вразнобой, старались запутать подозреваемого, сбить его с толку и уличить в шпионаже или в предательстве Родины. Целых два месяца И.Н.Букалову пришлось доказывать органам НКВД, то, что он никакой ни шпион и никогда не изменял Родине, в плен попал после контузии, по чистой случайности. Да и был то он в этом самом плену одну единственную неделю, а как только появился удобный случай, он вырвался из немецкой неволи и целых два месяца добирался по оккупированной территории к своим. Явился к своим с оружием в руках. Он рвется на фронт, чтобы уничтожать фашистскую нечисть, мстить за поруганную землю, за смерть и унижение своих товарищей. Иван готов ценою собственной крови и даже самой жизнью искупить свою вину, если таковая будет доказана следствием, но он прекрасно знал, что никакой вины перед родиной нет. И наконец - то ему все же удалось доказать следователю НКВД, что он действительно чист перед родиной и готов воевать в любой части, в любом подразделении и в любой должности, лишь бы громить немецко-фашистскую гадину до последнего патрона, до последнего вздоха. Ему поверили и оправдали, а многих его товарищей, которые не сумели доказать свою невиновность перед Родиной, поставили к стенке и расстреляли, а других осудили трибуналом и приговорили к 10 годам лишения свободы с отбыванием срока в исправительно- трудовых колониях: на лесоповале, на каторжных работах в шахтах или рудниках, закованными в кандалы. После того как И.Н.Буколову удалось доказать свою невиновность, он снова направляется в свою воинскую часть и воюет в качестве командира отделения разведки, где он зарекомендовал себя, как смелый, грамотный и волевой воин- разведчик. Вскоре командование части, в которой воевал И.Н.Буколов, оценило eго боевые качества, увидело в нем будущего грамотного и волевого командира Красной Армии. В мае 1942 года его направляют на учебу в Пермское военное минометно-артиллерийское училище, которое он с отличием закончил в мае 1943 года. Ему было присвоено офицерское звание-лейтенант. По возвращении в свою часть, его назначают командиром взвода разведки. В составе этой части он попадает в самое пекло, на Орловско-Курскую дугу, где лейтенант И.Н.Буколов в ожесточенных боях проявляет себя смелым, волевым, находчивым и фанатично преданным своей Родине командир- разведчик. Вскоре ему доверяют одну из батарей 58 артполка в 41 истребительной противотанковой артбригаде, где он воюет в качестве командира батареи. Вот тут -то окончательно проявился его талант военачальника, командира, товарища, глубоко порядочного, думающего человека. Во время боя он был беспредельно смел, хладнокровен и бесстрашен. В то же время он зря не рисковал людьми вверенной ему батареи, а довольно грамотно, расчетливо, без большого риска для людей находил правильные решения в самых сложных ситуациях. За это его любили и уважали бойцы и командиры, не только его батареи, но и всего артполка, хорошо его знали и во всей артбригаде. О героических и славных подвигах этого удивительного человека, командира, солдата, которые он совершал в годы Великой Отечественной войны, можно рассказывать до бесконечности. Летом 1943 года командование Красной Армии предположило, что фашисты нанесут свой главный удар по нашей обороне через Поныри на Курск, поэтому и усилили оборону наших войск 41 отдельной истребительной противотанковой бригадой РГК,(резерв главного командования) в которую входили 58, 59, 60 артполки. Они дислоцировались непосредственно под Понырями, приблизительно в 80-ти километрах севернее г. Курск, где проходили самые ожесточенные бои. Противник превосходящими силами пытался прорваться именно в этом направлении, т.е. через Поныри на Курск. Наши войска после мощной артподготовки перешли в наступление, взломали хорошо укрепленную оборону немцев и за неделю ожесточенных боев продвинулись на 12 километров вперед. В первой половине дня командир 41 отдельной артбригады полковник Коган вызвал к себе в штаб бригады всех командиров артполков и артбатарей, политработников, чтобы разработать план наступательных действий артбригады. Было принято решение: « Бригаде выдвинуться вперед на 8 километров, занять оборону и основательно закрепиться для дальнейших боевых действий.» И как раз в это самое время в штаб бригады вошел командир разведки бригады и доложил полковнику о том что в районе старой колхозной фермы, сразу же за селом, замечены немецкие автоматчики в количестве 15- 20 человек. Все они были в касках и в полной экипировке и вошли они в развалины животноводческих корпусов и куда-то сразу же исчезли, а когда разведчики последовали за ними, то обнаружили под этими развалинами подземный бункер, вход в который был тщательно замаскирован. Судя по свежим следам немецких сапог, они вошли в этот бункер. Командир бригады выслушал до конца доклад командира разведки и спросил: « Как же это понимать? Всего неделю назад наша пехота все эти места проутюжила и вдоль и поперек, а немецкий бункер в нашем тылу не заметили! Ну и что вы собираетесь делать с этим бункером?» « Я думаю, товарищ полковник, взорвать его и дело с концом». «Нет, - ответил полковник Коган,- взрывать не будем, а поступим несколько иначе. До Берлина нам еще очень далеко и взрывчатки нам еще потребуется много, а тратить ее по пустякам не советую. А давайте-ка мы их возьмем измором. Возьмите своих разведчиков, саперов и связистов, найдите откуда к ним поступает вода. Все это нужно перерезать, т.е. отключить им все коммуникации. Немец народ культурный, любит цивилизацию, а в темноте, без связи и тем более без воды, он долю не просидит, вылезет на поверхность как миленький. Для уничтожения живой силы мы оставим одну батарею Буколова, я думаю он с ними вполне справится. И я уверен, что пробираться к своим немцы будут именно по этому плацдарму, через боевые позиции батареи комбата Буколова, другого пути у них просто нет. Так что, комбат, смотри в оба!» После совещания в штабе офицеры разошлись по своим батареям, а командир разведки артбригады. как и посоветовал комбриг Коган, взял несколько бойцов из саперной роты и двух бойцов из взвода связи и обследовали все окрестности старой колхозной фермы, нашли этот подземный бункер и все коммуникации: связь, электричество, вода. Все это находилось под землей, на глубине двух метров. Бойцы перерубили топором электрокабель, кабель связи и перекрыли водопроводные трубы, а затем закопали траншею и тщательно ее замаскировали, чтобы немцы не обнаружили и не восстановили эти коммуникации. 41-я отдельная бригада, как и было решено в штабе, передислоцировалась вглубь немецкой обороны ровно на 8 километров, оборудовала боевые позиции и по-прежнему продолжала проводить боевые действия, разрушать фашистскую сильно укрепленную оборону. Батарея И.Н.Буколова осталась на прежних позициях для выполнения задания комбрига- полковника Когана. Возвратившись из штаба, Буколов первым делом приказал в срочном порядке перенести наблюдательный пункт ближе к заброшенной ферме, чтобы оттуда хорошо просматривались не только руины фермы, но и весь плацдарм вплоть до огневых позиций артбатарей. Вести круглосуточное наблюдение за вверенным объектом и постоянно докладывать о результатах наблюдения на командный пункт. Для охраны батареи дополнительно выставили еще один пост. Затем комбат собрал весь личный состав батареи, провел с ними небольшое совещание, объяснил им задачу, поставленную перед их батареей командиром бригады и определил план действия личного состава батареи в случае внезапного нападения немцев. А чтобы фашисты не застали их врасплох, необходимо немедленно оборудовать все траншеи и окопы для отражения немецкой атаки, если таковая будет. После коротенького совещания личный состав батареи приступил к оборудованию оборонительных позиций, выкопали траншею, сделали окопчики и оборудовали пулеметные гнезда. Потянулось томительное ожидание боевых действий. Но прошло уже пять суток, а с наблюдательного пункта существенных донесений не было и уже хотели проверить бункер, может быть там уже никого нет, возможно немцы ушли в другом направлении. И вот на шестые сутки, ровно в два часа ночи, поступило сообщение на командный пункт - из развалин колхозной фермы, прямо на боевые позиции батареи пешим строем движется огромная колонна немецкой пехоты. Комбат Букалов быстро вышел из блиндажа и поднялся на свой командный пункт, взял бинокль и стал внимательно всматриваться в ночную темноту. Да, действительно, какое-то большое скопление людей, движущихся прямо на его батарею. Из-за плотной темноты ночи точно рассмотреть идущих было невозможно. Комбат приказал водителю выгнать бронетранспортер из укрытия, поставить его на бруствер фарами в сторону середины плацдарма и включить фары, а фарой прожектора медленно осветить всю территорию плацдарма, чтобы поточнее оценить обстановку, что и было сделано . Тут же выкатили бронетранспортер на небольшую возвышенность, включили все три передние фары, а фарой- прожектором. насколько хватило мощности освещения, была обшарена вся площадь плацдарма. Определилась следующая картина. Как только световой луч коснулся фашистской колонны, тут же в свете лучей заблестели новенькие каски немецких автоматчиков. Это зрелище было как на параде, они шли в три колонны с небольшим интервалом друг от друга по направлению на боевые позиции батареи. Увидев такую картину, комбат даже присвистнул и произнес: « Вот это да! Вот это подарочек, а главное откуда такая пропасть, еще неделю тому назад комбриг Коган утверждал, что наша пехота все эти места очистила от фашистской нечисти, а здесь у нас в тылу, находится целый вооруженный до зубов немецкий мотострелковый полк, а главное-то идут как хозяева по собственной земле, с оружием в руках и в касках. Ну, прямо как на параде!» Даже свет фар и прожектора не смутил их шествия, если не считать нескольких автоматных очередей, было выпущено в сторону батареи, вернее по фарам бронетранспортера. Как только застрекотали автоматные очереди, тут же фары притушили, а бронетранспортер поставили снова в апарель(укрытие). Времени на раздумья и тем более на раскачку катастрофически не оставалось и, комбат в экстренном порядке созвал командиров артрасчегов на совещание. Сначала он спросил о самочувствии личного состава. Сержанты доложили, что личный состав батареи поднят по боевой тревоге, бойцы заняли свои боевые позиции и ждут дальнейших указаний. -« Ну вот и хорошо. Теперь обстановка такова. На нас движется огромная колонна автоматчиков, не менее пехотного полка, палить из пушек по колоннам нет смысла, это что из пушек палить по воробьям, толку мало и к тому же они моментально разгадают, что нас здесь находится одна единственная батарея и первой же атакой уничтожат весь личный состав батареи. Силы уже неравные, они по численности превосходят нас более чем в десять раз. Но у нас большое преимущество: мы их видим как на ладошке, а они о нас только предполагают. Мы находимся в обороне, а они на открытом плацдарме. И идут они очевидно вслепую, т.е. без разведки и, видимо, их первоначальной задачей является: тихо без всякого шума выйти к своим, за линию фронта. Но мы в этом должны им помешать и нашей главной задачей является то, что мы должны их достойно встретить. Как подобает воинам Красной Армии. Считаю для подавления живой силы противника необходимо занять огневые позиции и под личную ответственность каждого командира орудия возглавить пулеметные расчеты и рассредоточиться по всему фронту обороны на 150-200 метров. По обоим флангам поставить по одному пулемету, а по центру два и между пулеметными гнездами равномерно рассредоточить автоматчиков. Пулеметчикам по моей команде вести беспрерывный огонь по врагу, автоматчикам вести огонь короткими очередями и только прицельно. Общую команду ведением боя полностью беру на себя. Без команды не стрелять. Приказы мои выполнять беспрекословно». - « Вопросы есть?»- спросил комбат напоследок. - « Никак нет, товарищ комбат, вопросов нет». - « Ну, коли так, тогда с богом». Сержанты разошлись по своим боевым позициям, а комбат снова взялся за бинокль и с тал наблюдать за фашистской колонной. Хоть и было темно, но он отчетливо увидел, как все три немецкие колонны остановились, видимо, принимали какое-то решение. Через небольшой промежуток времени первая колонна продолжила свой путь в том же направлении, вторая же колонна круто повернула в правую сторону, стала быстро удаляться и вскоре скрылась из виду. Видимо они решили обойти препятствие или просто искали благоприятное направление движения в сторону фронта, для соединения со своими основными немецкими частями или же по какой-то другой непонятной причине. А третья колонна еще некоторое время постояла на одном месте, не желая рисковать личным составом, потом развернулась на 180 градусов, и вскоре тоже растворилась в темноте. Комбат спустился с командного пункта и проследовал в центр обороны, прилег на бруствер окопа, взял бинокль и продолжил наблюдение за передвижением фашистской колонны автоматчиков. Расстояние между фашистской колонной и боевой позицией артиллеристов быстро сокращалось. Видавшие виды батарейцы с нетерпением ерзали на своих огневых позициях, с волнением ожидали команды комбата, чтобы дружно обрушить шквал свинцового огня на колонну немецко-фашистских захватчиков. И как только до фрицев оставалось каких-нибудь полсотни метров, комбат поднялся во весь рост и что есть мочи своим хрипловатым голосом гаркнул: - « Батарея, по фашистской колонне - огонь!» И в одно мгновение, словно разворошенный пчелиный улей, батарея встрепенулась вначале с центра, потом с флангов загрохотали непрерывные пулеметные очереди, а им в унисон застрекотали короткие автоматные очереди, шквальным огнем сметая на своем пути фашистскую пехоту. Под свист пуль немецкое командование попыталось развернуть в цепь свои подразделения, чтобы перейти в атаку. Но под натиском такого дружного, плотного ураганного огня, они не сделали даже попытки, чтобы отбиться, а сразу же в панике, как чумные, с криками и воплями стали разбегаться в разные стороны, а потом и вовсе обратились в бегство, оставляя на поле боя убитых и раненых. Как только отступающая немецкая пехота скрылась из виду, комбат облегченно вздохнул, опустил бинокль и прошел весь фронт обороны батареи от левого фланга до правого, чтобы лично убедиться в настроении бойцов, при чем кого-то похвалил за четкие и правильные действия во время боя, а кого-то и пожурил за допущенную оплошность. В общем действиями личного состава он остался доволен, но при этом просил не расслабляться, т.к. атака может повториться. Убедившись в том. что на оборонительном рубеже батареи все в полном порядке, он поднялся на свой командный пункт и попытался дозвониться до штаба полка и доложить обстановку на батареи. Но как на грех телефонная связь не работала, видимо было повреждение. Комбат посмотрел на часы, было половина четвертого. Он хотел послать в штаб полка связного с донесением, но в это самое время с наблюдательного пункта поступило новое сообщение о том, что немцы развернулись в цепь, и идут развернутым маршем по плацдарму в сторону нашей батареи. Видимо они решили еще раз атаковать нашу оборону. Комбат прильнул к окулярам бинокля и стал наблюдать за наступающими. Немецкая пехота шла быстрым шагом, держа автоматы на изготовке для стрельбы на ходу, готова была с ходу броситься в атаку. Расстояние быстро сокращалось. Когда оставалось метров 150 до огневой позиции батареи, комбат снова спустился с КП и занял прежнее место в центре обороны. Подпустив на допустимое расстояние атакующих, дал команду открыть огонь на поражение. И снова, как и полтора часа назад, батарейцы встретили немцев плотным кинжальным огнем. Хотя была попытка и со стороны противника. Как только застрочили с нашей обороны пулеметы и автоматы, немцы бросились в атаку, стреляя короткими автоматными очередями на ходу, но под плотностью огня с нашей обороны они ложились на землю, отходили назад, потом снова и снова поднимались и бросались в атаку. Но вскоре немецкие автоматчики не выдержали и, отстреливаясь на ходу, начали отступать. Вот теперь-то, можно сказать, что вторая атака, как и первая, захлебнулась и снова на поле боя, и на батарее наступила гробовая тишина. Бойцы отдыхали, и только спустя некоторое время окрыленные успешным отражением атаки, самодовольно ликовали. Комбат сильно волновался, но виду не подавал. Он вызвал к себе командира четвертого орудия сержанта Юрьева и приказал ему пройти по рубежу и оценить обстановку на оборонительном рубеже. Сержант тут же ответил: - « Товарищ комбат, обстановку я только что проверил, в обороне пока что все в полном порядке. Вот только с боеприпасами плохо, патронов хватит, дай бог, на отражение еще одной-двух таких атак. Останутся на вооружении у нас одни гранаты». Комбат задумался и, после короткой паузы сказал: - « Вот что сержант, нужно воспользоваться тем, что пока немцы отступили, подбери-ка человек шесть бойцов- добровольцев и пошли их на поле боя. Пусть заберут у убитых немцев автоматы, патроны, а если есть, то и гранаты». Сержант ушел, и буквально через двадцать минут арсенал батарейцев пополнился на три десятка автоматов, много патронов и несколько десятков гранат. Трофейное оружие, патроны и гранаты быстро распределили по красноармейцам и стали ожидать следующей атаки немецкой пехоты. Долго ждать не пришлось. В половине пятого утра, как только забрезжил рассвет, немецкая пехота, как водяной вал, по всей ширине плацдарма рассредоточилась в цепь и пошли в наступление. Это была уже третья атака немецких автоматчиков за эту ночь. Но бойцы нашей батареи к этому времени окончательно осмелели, да и приобретенный опыт ведения огня в ночное время вселил уверенность в нашу победу и им уже не составляло никакого труда отбить и третью атаку немецко- фашистских автоматчиков, при этом не неся совершенно никаких потерь со стороны батарейцев. Третья атака, так же как и две предыдущие, захлебнулась. Немцы отступили, причем отступая они даже не забирали своих бойцов и командиров, ни убитых, ни раненых. Они не просто отступали, а удирали, спасая каждый свою шкуру. Только потом, пробежав врассыпную несколько сот метров, они остановились, построились в колонну, последовали до старой колхозной фермы и исчезли за развалинами. Как только немецкая пехота скрылась из виду, комбат снова попытался связаться но телефону со штабом полка, но связи по-прежнему не было. Он, махнув на все рукой, пригласил к себе на КП старшину батареи, приказал ему выдать бойцам сухой паек для утоления голода и выдать по сто грамм фронтовых для храбрости. И также распорядился оставить на посту только наблюдателей, охрану батареи и связиста, а всем остальным батарейцам дать часок времени вздремнуть прямо на месте, не покидая огневой позиции. Бойцов накормили и позволили немного расслабиться. Пока бойцы отдыхали, комбат вынул из планшетки карту местности, развернул и расстелил ее на столе и стал колдовать над ней, делая красным карандашом какие-то пометки, видимо, готовил план обороны на будущее. Вскоре это занятие ему надоело, он отложил в сторону карту и хотел прилечь на топчан и немного отдохнуть, но в это самое время с наблюдательного пункта снова сообщили о том. что колонна немцев вышла из развалин колхозной фермы и двигается по направлению боевых позиции нашей батареи. Комбат посмотрел на часы, было ровно шесть часов утра. Было уже совершенно светло, и солнце вот-вот должно выкатиться из-за горизонта. Он взял бинокль и стал наблюдать за движением немецкой колонны, которая шла, как и раньше, походным маршем. Но, пройдя половину километра остановилась, автоматчики перестроились в цепь плечо к плечу с интервалом между собой не более одного метра друг от друга, держа автоматы на изготовку для стрельбы на ходу и развернутым строем, чеканя шаг, лавиной двинулись в наступление. Комбат изучающе посмотрел на цепь наступающих, и ему показалось что-то странное. Какое-то необычное шествие. А не психическая ли это атака, подумал он и вспомнил, что будучи курсантом в арт-минометном училище, преподаватели рассказывали, что немцы иногда применяют такие атаки. Напоят своих солдат для храбрости и развернутым строем ведут их в бой и, невзирая на ураганный огонь противника, пачками умирают, но прут как слепые котята. Да, это действительно похоже на психическую атаку, чего комбат со стороны немцев и не предполагал. Он вызвал на КП механика водителя бронетранспортера и приказал ему положить в машину три боекомплекта патронов к пулемету, десятка полтора-два ручных противотанковых гранат. - « Как только укомплектуешься, выезжай из апарели и стой у КП». Водитель ушел, а комбат вызвал на КП командира четвертого орудия сержанта Юрьева и приказал ему: - « На некоторое время остаешься за меня, руководство боем полностью ложится на твои плечи. И запомни, закончатся патроны, забрасывай фашистов гранатами. Закончатся гранаты, поднимай бойцов в рукопашную, но бейтесь до конца, до последнего бойца. Трусов, или кто вздумает поднять руки и сдаться в плен, расстреливай на месте. Поверь мне на слово, лучше погибнуть в честном бою, чем гнить и унижаться в неволе перед чужеземцами. Я это испытал на собственной шкуре, и не забывайте, что наша батарея является резервом главного командования и позорить честь этого высокого звания непозволительно никому . Так что давай сержант, командуй и действуй по обстановке. И на всякий случай- прощай, если что со мной случится, расскажи батарейцам, что я был и остаюсь на веки с ними.» В это время из апарели выполз бронетранспортер и комбат на прощанье крепко пожал сержанту руку, сел в машину, приладил к плечу пулемет и скомандовал водителю: - « Давай жми, жми прямо на фашистскую цепь наступающих». И водитель, подчиняясь команде комбата. Нажал на педаль акселератора, мотор взревел, бронетранспортер резко рванулся с места и на полной скорости помчался прямо на живую цепь наступающих фрицев. Бронетранспортер мчался по плацдарму с бешеной скоростью, лавируя между глубокими воронками от разрывов снарядов и крупных выступов, мешающих свободному передвижению бронетранспортера вперед. Расстояние между ними стремительно сокращалось и как только до цепи оставалось всего несколько метров, комбат крикнул водителю: - « Дави их гадов, дави !» и сам нажал на спусковой крючок пулемета. Бронетранспортер сходу врезался в цепь наступающих немцев и начал давить их колесами. Фашисты видимо сразу-то не поняли, что происходит. А когда дошло, они дали несколько автоматных очередей по бронетранспортеру, пытаясь остановить адскую машину, но сделать это было уже невозможно. Бронетранспортер уже сделал свое дело, он безжалостно давил ошалелых, разбегающихся в разные стороны автоматчиков, а комбат, вцепившись в пулемет мертвой хваткой. Все это время поливал свинцовым дождем ненавистного врага. Водитель замысловато маневрировал по полю боя, бросая машину то вправо, то влево, а то и разворот на 180 градусов и снова врезался в большое скопление фашистов и беспощадно давил, давил, давил. Вскоре, видя свою безысходность, фашисты начали бросать оружие и с поднятыми руками стали сбиваться в одну сторону, в более безопасное место. А с оборонительного рубежа батарейцев сержант Юрьев все это время зорко следил за действиями своего командира и в нужный момент сам поднялся во весь рост, поднял бойцов всей батареи и с криком победоносного ура, увлек их в контратаку. В мгновенье ока красноармейцы батареи налетели на захватчиков, разоружили их и взяли в плен. На КП батареи раздался телефонный звонок. Звонили их штаба артполка. Телефонист на другом конце провода сказал: - «С Вами сейчас будет разговаривать командир артполка полковник Кургин, передаю ему трубку». Полковник, даже не поздоровавшись, начал кричать по телефону: - « Почему не отвечаете на звонки, Вы, что там делаете с комбатом? Воюете или в карты играете? Отвечайте!» - «Извините, товарищ полковник, не было связи со штабом артполка. Комбат много раз пытался до Вас дозвониться, только у него ничего не получилось, так как связь не работала, а заработала вот только что». Полковник, не дослушав объяснения телефониста, потребовал: - « А ну -ка, дай трубку комбату, я с ним сейчас разберусь». - « Товарищ полковник, трубку дать комбату не могу, т.к. нет его на КП.» - « Так позови сейчас же, скажи срочно его требует командир артполка полковник Кургин». - «Извините, товарищ полковник, и позвать его не могу». - « Да, что, черт возьми, там у вас происходит, в конце концов, чем он занимается в столь ранний час, вы можете сказать членораздельно и внятно?» - «Да, товарищ полковник, могу. Наш комбат, товарищ полковник, на бронетранспортере по полю боя гоняется за Гансами». - « Как это на бронетранспортере гоняется за Гансами?- перебил его полковник. Откуда они у вас там взялись, эти самые Гансы?». - « Да у нас тут такое творится, товарищ полковник, с двух часов ночи воюем с фашистами, за это время три атаки фрицев отбили, а четвертую, как они только стеной на нас повалили, комбат взял пулемет, сел на бронетранспортер и гоняется с пулеметом за Гансами. Откуда они появились, я не знаю, знаю только то, что их здесь очень много». - « Ну, ладно -сказал полковник, позови заместителя комбата». - «Заместитель, товарищ полковник, сержант Юрьев сейчас командует личным составом батареи вместо комбата. Вон он уже поднял весь личный состав батареи и повел их в контратаку в помощь комбату». Через некоторое время около КП затарахтел двигатель. Телефонист выглянул в окно из КП и, увидев подъехавший бронетранспортер, сообщил в трубку: - « Товарищ полковник, комбат только что подъехал к КП». - «Давай зови его, может быть он что-нибудь объяснит внятное.» Комбат в сопровождении водителя бронетранспортера поднялся на КП. Телефонист подал ему трубку и сказал: - « Вас просит командир артполка». Комбат трясущейся рукой схватил телефонную трубку и хотел было доложить по всей форме о случившемся, но вместо доклада вырвалось у него какое-то мычание. Комбат передал трубку телефонисту и сел на топчан, около стола в КП. Телефонист взял трубку и сказал: - « Товарищ полковник, комбат в настоящее время говорить не может, он в шоке, его сильно колотит озноб, у него сильнейший, нервный срыв и он едва держится на ногах.» - « Тогда вот что, пусть водитель бронетранспортера срочно доставит его в штаб артполка». Что и было сделано. Усадили комбата в бронетранспортер и отправили в штаб артполка, где его ожидали все сотрудники штаба. Комбат шатающейся, неуверенной походкой подошел к полковнику Кургину и попытался доложить, но снова, как и по телефону, получилось какое-то мычание. Командир артполка сразу-то его и не признал. Ему показалось, что перед ним стоит не тот крепкий, всегда подтянутый и исполнительный комбат, а сильно постаревший, неузнаваемый человек с лицом серого землистого цвета, с выпученными стеклянными, немигающими глазами, руки его тряслись ходуном, как у больного болезнью Паркинсона. Полковник, увидев такую ситуацию, убедился в том, что действительно у комбата был сильный нервный стресс. Он тут же позвал своего адьютанта, приказал ему напоить комбата спиртом и уложить на топчан, пусть русским лекарством полечится, а заодно и отдохнет. Адъютант тут же достал заветную фляжку с горячительной жидкостью, налил в жестяную солдатскую кружку спирту и протянул ее комбату. Трясущимися руками комбат взял кружку и, стуча мелкой дробью зубами о край кружки, все- таки сумел опустошить ее содержимое. После этого адъютант уложил его на топчан прямо в штабе полка и накрыл его офицерской шинелью. Вскоре озноб прекратился, комбат успокоился и уснул. Проспал комбат каких-нибудь часа полтора, а когда проснулся, то увидел в штабе за столом друг напротив друга сидели два полковника. Это были Командир артбригады полковник Коган и полковник Кургин, командир артполка. Они разговаривали в полголоса, видимо обсуждали что-то серьезное, не обращая никакого внимания на спящего комбата. Услышав хорошо знакомый ему голос командира артбригады полковника Когана, комбат отбросил шинель, вскочил с топчана на земляной пол, вытянулся перед начальством по стойке смирно и, извинившись, начал было докладывать. Но комбриг остановил его и сказал: - « Вольно комбат. Присаживайся к столу, садись вот на этот стул. Докладывать ни о чем не нужно, мы в курсе всех событий. На вашей территории сейчас работает военная спецкомиссия, которая обследует все го, что происходило ночью и через каждые двадцать минут докладывает нам обстановку.» - « А ты, герой - обратился к комбату командир артбригады Коган,- скажи только честно, что двигало тобой, чтобы пойти на этот дерзкий и очень опасный для жизни поступок ?» - « Я товарищ полковник, действовал как Вы приказали по создавшейся обстановке. Когда мы отбивали первую атаку фрицев, у нас с патронами было вполне нормально, а когда отбили вторую атаку, то выяснилось, что патронов осталось маловато и после отступления немцев мои ребята пробрались к убитым немцам и собрали более тридцати автоматов вместе с боекомплектом, который был у них и прихватили гранаты. Во время третьей атаки мои ребята так усердно постарались, что патроны были уже на исходе, а без них с одними гранатами против пехоты много не навоюешь. Утром, когда стало совсем светло, я посмотрел в бинокль, а их топает по полю ну просто тучи, вот тогда-то и родилась у меня мысль передавить их на бронетранспортере, а если не удастся раздавить, то хотя бы распугаю, все легче будет моим ребятам справиться с ними, а то бы они при первой же атаке непременно смяли нас вчистую. Вот только до сих пор не пойму, откуда взялась такая пропасть фашистов на нашей территории.» - « Погоди, комбат- перебил его полковник Коган, давай все по порядку. В общем, ты действовал очень правильно, твоей смекалке, смелости и отваге мог бы позавидовать любой офицер более высокого ранга. Ты сам-то, хоть знаешь о том, что за эти четыре с небольшим часа вы уничтожили двести пятьдесят немецких автоматчиков, взяли в плен 75 человек, это по численности не менее целого пехотного батальона, причем численно превосходящий в пять раз личный состав твоей батареи. Так что ты отличился на все 100.Подавай списки всего личного состава на представление к орденам и медалям, на твое усмотрение, а тебя мы с командиром артполка Кургиным будем ходатайствовать перед высшим командованием о присвоении Вам высокого звания Героя Советского Союза. Вы этого заслужили. Да, совсем забыл, Вы спрашиваете, откуда столько немцев взялось? А все оттуда же, мы думали., что там простой, маленький бункер человек на 20-30, а на самом деле оказалась огромная подземная крепость, рассчитанная на одну тысячу автоматчиков, т.е. на один пехотный полк. Между прочим, все там было сделано со всеми удобствами, и этот полк отсиживался и ждал удобного случая, чтобы внезапно напасть на наши боевые позиции у нас же в тылу. Немцы по всей территории Курской, Орловской и других близлежащих оккупированных областей, целый год готовили мощные оборонительные сооружения. Вы со своей батареей уничтожили целый батальон немецкой пехоты- это только треть этого полка. Два других, о которых ты докладывал, один из которых ушел направо, другой ушел назад, обнаружены нашими подразделениями, преследуются и обрабатываются, а потом либо всех возьмут в плен, либо уничтожат. И вот что, комбат, возьми-ка, ты мою служебную машину и езжайте в медсанбат, даю тебе трое суток отпуска для полной реабилитации твоего здоровья, а то вон на тебе лица нет. Поправишься и через трое суток снова примешь свою батарею. Все понятно?» - «Так точно»- ответил комбат. - « Выполняйте, а мы с командиром артполка еще немного посидим, покумекаем над картой, скоро, совсем скоро в этих местах будет очень жарко, так что еще навоюешься». Комбат отправился в медсанбат, где он ровно трое суток восстанавливал свое здоровье, которое действительно мало-мальски стабилизировалось, если не считать частое нервное подергивание правого глаза, мелкой дрожи пальцев обоих рук и проступившей раньше времени седины на висках. Эти отметины от того нервного стресса остались навсегда. Он снова принял командование своей батареей, в составе все той же 41 отдельной артбригады РГК, все на той же Курской дуге и по- прежнему отважно громил немецко-фашистских захватчиков. Вскоре весь личный состав батареи был награжден орденами и медалями согласно списку комбата. Сам же комбат Буколов И.Н. не был удостоен обещанного звания Героя, т.к. над его документами поработали наши «доблестные» органы особого отдела, которые припомнили отважному комбату недельное пребывание в немецком плену. Его наградили орденом боевого Красного Знамени. Комбат на это нисколько не обиделся, и по- прежнему со своей батареей около двух месяцев вместе с нашими ударными силами на курском выступе вели ожесточенные бои. Вместе с боевыми подразделениями Красной Армии, преодолевая упорные сопротивления и постоянно преследуя отходящего противника, не давая ему опомниться, освобождали временно захваченные территории наших земель от немецко-фашистских захватчиков. От мощных залпов артиллерийских орудий и разрывов снарядов днем и ночью гудела, стонала и содрогалась наша многострадальная землица. Хоть и медленно, но упорно к концу осени 1943 года наши доблестные войска все же вытеснили ненавистного врага с территории России. Они прочно удерживали в своих руках стратегическую инициативу, все шире и неудержимее развивая всеобщее наступление, хотя до полной победы было еще очень далеко, но уже хорошо обозначился большой перевес Красной Армии над немцами. В ноябре 1943 года И.Н.Буколов со своей батареей в составе 41 отдельной артбригады РГК, которая входила в состав первого Белорусского фронта, освобождали Белоруссию. Фашистские войска в то время несли огромные потери, как в живой силе, так и материальной части, но еще очень сильно огрызались своим грозным вооружением. Они не только яростно сопротивлялись натиску наших вооруженных сил, но и отступая, разрушали все на своем пути, оставляли руины и пепел. Они сжигали города, деревни, села, хутора, взрывали мосты и переправы, разрушали железнодорожные вокзалы, пути, уничтожали все то, что попадалось под варварскую руку. Для предотвращения такого варварского и беспредельного разрушения населенных пунктов и инженерных коммуникаций мирного населения наше командование РГК разработало такую упреждающую тактику: засылала в тыл врага разведчиков- радистов- корректировщиков, которые давали точные координаты. А имея точные данные о месте нахождения вражеских батарей, артбатарея И.Н.Буколова тут же обрушивала свои удары на вражеские боевые позиции, уничтожая как живую силу, так и материальную часть врага. Если же такая тактика по каким-то причинам не срабатывала, то его артиллеристы выкатывали метров за сто от батареи одно орудие и из закрытой огневой позиции производили несколько выстрелов по врагу, тем самым обнаруживали местонахождение основной боевой позиции своей батареи. Обнаружив место расположения вражеских орудий, батарея Буколова метким огнем уничтожала их. Тем самым спасали от разрушений населенные пункты Белоруссии. Особенно запомнилось Буколову, как с большим трудом они отстояли белорусское село Короватичи,Речинского района Гомельской области, которое не только не было разрушено, но и ни один вражеский снаряд не упал даже в его окрестностях. За это жители села были благодарны нашим артиллеристам. В благодарность жители села Короватичи избрали комбата Буколова И.Н. почетным гражданином своего села. А к 50-летию Победы над Германией, директор средней школы с. Короватичи Зеленский Эдуард Петрович, написал балладу о « 41 отдельной истребительной противотанковой артиллерийской бригаде», в которую входила и батарея И.Н Буколова. Пока комбат был помоложе и позволяло здоровье, по приглпшению жителей он не однократно приезжал в это село, там встречался и с бывшими своими товарищами, со сторожилами этого села, у учащимися местной школы. Переписывался с жителями села Короватичи. Это случилось в апреле 1944 года. Войска Красной Армии освобождали территорию Польши от немецких захватчиков. 41 отдельная истребительно-противотанковая артбригада Р-ГК взаимодействовала с первой танковой армией, а 58 артиллерийский полк взаимодействовал с третьим танковым корпусом в составе первого Белорусского фронта. Ожесточенные и кровопролитные бои шли в большей части на плацдарме двух рек Вислы и Одера. Артбатарея Буколова была оставлена на окраине небольшого польского городка для охраны штабов 3 танкового корпуса и штаба 58 артполка, которые располагались в самом его центре. Артбатарея только что прибыла за околицу на место временной дислокации, и личный состав батареи приступил к оборудованию огневых позиций. Но в это самое время разведка батареи доложила о том, что фашистская танковая часть прорвала нашу оборону и по правому берегу реки движется в сторону городка, прямо на нашу батарею. Комбат в бинокль увидел колонну немецких танков в количестве сорока штук. Немцы по всей видимости искали брод, для того чтобы переправиться на левый берег реки, Расстояние от головного танка колонны и места расположения батареи было не более двух километров. Комбат сразу же по телефону доложил в штаб полка полковнику Кургину о случившемся. Полковник внимательно выслушал сообщение комбата и сказал: - « Давай, комбат, принимай бой, любой ценой задержи колонну хотя бы на пол часа, чтобы дать время и возможность свернуться штабам и отойти на предельно безопасное расстояние. А главное, постарайся не пускать их к железнодорожному переезду. А через 40 минут, если конечно продержишься, даже если не будет команды из штаба отходить, то самостоятельно снимай батарею с позиции и догоняй свой штаб. Комбат, ты все понял?» - « Так точно, все понял, товарищ полковник». - « Тогда все, выполняй». Выслушав приказания командира артполка, комбат принимает решение встретить танковую колонну артиллерийским огнем. Времени на обдумывание, а тем более на оборудование огневых позиций катастрофически не хватало. К тому же, танковая колонна находилась уже от города приблизительно на расстоянии в полтора километра. Головной танк колонны уже прошел речку и направлялся через лесную просеку прямо по курсу, на батарею. Оценив обстановку, комбат приказал личному составу батареи отцепить орудия от машин, выкатить на ровное место, развернуть их в сторону колонны танков. Они быстро отцепили орудия и выкатили их на более удобное место, развели и укрепили станины, загнали снаряды в казенники, наводчики прикрепили оптические прицелы и стали всматриваться в сторону врага. Комбат вычислил координаты цели и как только орудия были приведены в боевую готовность и показался из леса головной танк противника, раздалась команда: - « Двум орудиям прямой наводкой по головному танку - огонь!» Одновременно прогремело два выстрела и оба снаряда угодили в цель. Головной танк волчком завертелся на месте. Видимо одновременно подожгли танк и перебили гусеницу. Комбат дал команду еще двум орудиям. Но от фашистов ответного огня ждать не пришлось. Как только был подбит их танк, другие сразу же развернули свои башни стволами в нашу сторону и бабахнули залпом по одному из орудий батареи. На глазах у всех четвертое орудие как легкую пушинку подбросило метров на 15 в воздух и, оттуда вместе с потоком черного дыма, вперемешку с земляными комьями развалилось на несколько частей. Все разлетелось: куда колеса, куда станина, куда ствол. Это было страшное зрелище. Людей от этого расчета осталось всего двое, да и то контуженные, их отбросило взрывной волной и они остались живы. Всех остальных разорвало в клочья и разметало в разные стороны, даже собрать и похоронить было нечего. Комбат поднялся на небольшую возвышенность, отер рукавом вспотевшее от сильного напряжения лицо, осмотрел всю территорию своей позиции и, стиснув до боли зубы, продолжал командовать: - « По фашистской колонне огонь, огонь,огонь!» Артиллеристы лупили по фашистским танкам без отдыха. Им удалось подбить еще два танка, но и немцы сразу из многих стволов то залпом, то беглым огнем, распахивали позиции батареи. Вскоре на батарее закончились снаряды и защищаться было окончательно нечем. От всей батареи осталось всего одно орудие и то поврежденное. Комбат приказал всем затаиться; чтобы никто не мельтешил по позиции, а потом и немцы видимо подумали, что с батареей все покончено и прекратили вести огонь и снова построились в колонну с обычным интервалом друг от друга и поползли в нашу сторону. Комбат посмотрел на часы и вслух произнес: - « Так, ровно на один час задержали противника, значит, мы свою миссию выполнили, и приказан собрать всех раненых и убитых, погрузить в машины, зацепить оставшееся орудие за машину, погрузиться оставшимся в живых артиллеристам и в темпе отходить». Комбат был чернее тучи, он очень сильно переживал огромную потерю личного состава батареи. Было убито 31 человек. Из восьми автомобилей осталось всего лишь два, а от всей батареи осталось одно единственное орудие. Штаба настигли вечером в соседней деревне, километрах в пятнадцати от прежней дислокации. Остановившись около штаба 38 артполка, комбат выскочил из кабины машины и быстрым шагом направился в штаб. Он вошел и остановился около двери, осмотрелся. Навстречу ему из-за стола поднялся полковник Кургин. Удивленными, немигающими глазами смотрел он в упор на комбата. Приложив руку к головному убору, он выслушал доклад комбата. Комбат после доклада сделал шаг в сторону и тихим срывающимся голосом спросил: - « Товарищ полковник, меня теперь расстреляют?» Командир подошел вплотную к комбату, обнял его по - отечески за плечи и сказал: - « Ты что, сынок, да я и тебя то не ожидал больше увидеть. Мы же слышали, как они вас молотили со всех стволов. Мы думали, что ни одна живая душа не вырвется из этого кромешного ада, а ты вон сам живой и невредимый, да и большая половина бойцов батареи тоже живые, раненых подлечим, а кто пал смертью храбрых похороним с почестями и отошлем домой похоронки. Война она и есть война сынок, она всегда требует много жертв. И не мы с тобой ее развязали, не нам за это и отвечать, хотя и очень жалко ребят, совсем еще молодые. А пополнение тебе скоро прибудет и автомашины новые американские, и новые орудия, и докомплект личного состава тоже в скором будущем будет. А о фашистской колонне танков можешь не беспокоиться, я доложил высшему командованию и они в данный момент принимают меры по ее ликвидации. А ты, комбат, забирай своих батарейцев и отправляйтесь на местную речушку, вода-то еще наверное холодная, но отдыхать, загорать и поправлять свое здоровье вполне можно. И ждите пополнение, до конца войны еще ой как далеко. Так что еще успеешь отличиться. Хотя, ты уже и так отличился, ты же со своей батареей спас два штаба. Обычно за спасение одного штаба уже дают Героя. а ты спас целых два. И мы будем ходатайствовать перед Верховным Главнокомандующим о присвоении тебе Героя. И ты составляй списки отличившихся батарейцев на награждение их орденами и медалями. Отдыхай и не о каком трибунале, тем более о расстреле, не думай -этого не будет.» Ровно через месяц все артиллеристы были награждены орденами и медалями, а комбату снова «доблестное» НКВД припомнило плен. И как ложка дегтя на бочку меда все испортило. Вместо Героя его наградили Орденом Отечественной войны первой степени. Долго отдыхать и загорать на местной речке комбату Букалову и его батареи не пришлось, т.к. вскоре он получил новенькие 100 миллиметровые орудия, новенькие американские машины повышенной проходимости « Студебеккеры» и одну машину «Шевроле» под столовую и кухню, а также три десятка совсем еще молоденьких и необстрелянных красноармейцев. С ними комбату позволили позаниматься всего одну неделю, чтобы научить их хотя бы азам артиллерийского дела. После этого его батарея в полном составе заняла свое законное место в своем 58 артполку, 41 артбригады, которая в то время взаимодействовала с 8 гвардейской армией под командованием Чуйкова. Они входили в состав первого Белорусского фронта, которым командовал Г.К.Жуков. В этом составе артбатарея Букалова освобождала от немецко-фашистских захватчиков Польшу, вела ожесточенные бои на территории Германии, штурмовала Потсдам, а затем и Берлин. И накануне Дня Победы, т.е. 8 мая 1945 года артбатарея более пяти часов изо всех стволов 100 миллиметровых орудий долбила по самой крепкой и последней цитадели фашистского логова, по зданию Рейхстага, по складам с боеприпасами, по многим хорошо укрепленным инженерным сооружениям, по вражеской технике и по живой силе противника. За активное участие в штурме Рейха, комбат И.Н.Буколов был награжден вторым орденом Боевого Красного Знамени. После окончательной победы над Германией Иван Никитович Буколов в звании гвардии старшего лейтенанта и в должности командира артбатареи, в составе все той же 41 отдельной истребительной противотанковой артбригады еще целых полтора года служил на территории Германии. Только в первой половине 1947 года отважный артиллерист, комбат, был демобилизован на гражданку. За ратные подвиги в ходе Великой Отечественной войны И.Н.Буколов был награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени, Орденом Красной Звезды, Орденом отечественной войны первой степени, двумя орденами Отечественной войны второй степени, а также двенадцатью медалями: « За боевые заслуги», « За Освобождение Варшавы» в том числе одна польская награда, медалью Жукова» За взятие Берлина». « За Победу над Германией» и многими другими. Он является Почетным гражданином Белоруссии. Вернувшись на свою малую родину, Н. Буколов возглавил кустовой зооветучасток в зоне Липовской МТС. Потом был переведен в с. Матвеевка, колхоз имени Чапаева заместителем председателя колхоза. Далее он избирается в с. Озерки в колхозе «Красный герой» председателем колхоза, где проработал три года, вплоть до 1952 года. А в 1952 году он вновь призывается на военную службу и попадает в Уральский военный округ в г. Свердловск. Там он принимает командование артбатареей, а через полгода его переводят заместителем начальника штаба артполка, где он прослужил еще ровно год. В 1954 году был снова демобилизован. Он работал председателем колхоза, зоотехником совхоза, Инспектор по закупке и качеству с/х продуктов по Балаковскому району и на многих других участках сельскохозяйственного производства. В возрасте семидесяти лет ушел на заслуженный отдых. Долгое время проживал в г.Балаково Саратовской области. Весной 2006 году вернулся на Родину в с.Липовка , 13 октября 2006 года Буколов Иван Никитович умер. Вечная память Герою, настоящему защитнику своей Родины!!!!!