Призвался в армию в конце марта 1941 года Теректинским РВК Казахской ССР Западно-Казахстанской области, в танковую часть № 28-76. В июле 1941 года на подступах к Великим Лукам получил ранение. Был направлен в саратовский госпиталь, где пробыл месяц. Оттуда был направлен в полк, который сформировался в райцентре Пугачев Саратовской области. По прибытии на центральный фронт, где была организована полковая школа, прошел обучение. По результатам экзаменов присвоено звание сержанта. Школа попала в окружение, полтора месяца не получали ни продуктов, ни боеприпасов. Командир учреждения - младший лейтенант Никитин.  15 октября 1941 года приехал комиссар дивизии, сообщил, что школа в полном окружении. Сказал: «Каждый курсант должен определить свою судьбу сам». Советовал мелкими группами и поодиночке пробираться в Брянский лес для ведения партизанской войны. Сел и уехал. Младший лейтенант повел нас в опорный пункт. Не имея боеприпасов, во время следования подвергались троекратному обстрелу. Пока дошли до опорного пункта, от роты остался взвод. Курсанты необстрелянные, с образованием 7 классов... Зайдя в опорный пункт в темное время суток, упали и уснули.
Имея боевой опыт, дедушка закопался в солому. Вдруг часовой сказал командиру: «Слышу немецкую речь!» Дедушка проснулся. Через несколько секунд из соседнего сарая из двух крупнокалиберных пулеметов перекрестным огнем были расстреляны спящие курсанты. Дедушка успел выскочить из помещения, так как сообразил, что трассирующая пуля, которая летела в них – сигнал, куда бить артиллерии. Не ожидая последствий, сколько мог, он отбежал и упал в картофельную борозду. Мгновенно минометным беглым огнем сарай, к котором только что спал дедушка, превратился в руины. «До сих пор не могу понять, как я усталый, голодный, смог так быстро сообразить и выскользнул из сарая!?» Таким образом в живых остался он один.
Это был конец октября 1941 года. Холода прижимали, и нешуточные. Решил пробираться, как и было сказано комиссаром дивизии, в сторону Брянского леса. Подобравшись к торфяникам, научился в них греться, снимая верхний слой и размещаясь в торфяной ямке на ночлег. В пути встретил капитана Серова с несколькими солдатами. Капитан был тяжело ранен. Попали под обстрел вместе. При обстреле дедушка остался цел, но потерял сапоги, когда его засыпало во рву по грудь, а товарищи солдаты вытянули под руки из завала. Увидев его замерзшего, полураздетого, Серов, понимая, наверное, свое состояние, отдал дедушке свои сапоги и парадную шинель. Вскоре капитана не стало. Схоронили его…. По ходу пережвижения, дедушка с товарищами встретили командира роты Прусакова.  Он прочитал окруженцам короткую лекцию о том, как необходимо добывать пищу и продолжать сражаться.
Добравшись до Брянских лесов, дедушка стал «партизаном-охотником». Перемещался в местах расположения врага и «охотился» на фрицев. Самой легкой добычей были мотоциклисты. Обычно они ехали вдвоем. Вооружены, и с провизией у них было все в порядке. Даже шоколад и кофе. До сладостей особо дедушка не любитель, так что отдавал их детишкам, которые при партизанских отрядах встречались. С партизанами делился и боеприпасами, и снедью, если хороший трофей попадался. Однажды удалось даже танк вражеский обезвредить. Танкисты остановились у дороги. Вольно себя чувствовали, сволочи, на пикник вышли! Было их трое. Облюбовали пень, разложили на нем обед. Застал дедушка их врасплох. Покончил с ними быстро. «Эх, сейчас я им задам на танке-то – подумал я! А как вовнутрь залез, понял, что моих познаний не хватит, чтобы его даже и завести! Оружие, боеприпасы, провизию забрал, а танк пришлось взорвать.» - вспоминает дедушка.
За последние две недели такой «охоты» дедушкой были уничтожены 8 мотоциклов по 2-3 человека в каждом. Финал его «деятельности» случился близ города Рослова Брянской области.
Для строительства пересыльного лагеря фашисты пригнали военнопленных. Изначально они работали над выпилкой леса. В конце рабочего дня, при пересчете пленных, двоих недосчитались. На их поиски спустили собак, которые и вышли на след дедушки. Его окружили, скомандовали выйти. Он был вооружен в форме капитана... Обрадовались фашисты – офицера взяли! А я думаю: «Ну, прощайте, отвоевался!»  Однако на месте не расстреляли, но и в строй не поставили, отдельно повели.
В лагере на допросе дедушке предложили сотрудничать. «Думаю, все равно шлепнут, думаю же, что я офицер, хоть и документов при мне нет. Кто разбираться будет? Дай-ка хоть напоследок их понервирую. И говорю:«Я патриот, предателем никогда не был и не стану! Мое место с другими военнопленными» А они смеются: «Гут, гут, рус!». Не расстреляли. Оттуда дедушку переправили в лагерь в Днепропетровскую область, на Украину, на его родину. В лагере он встретил и подружился с разведчиком Иваном Андреевичем Хомяковым. Занимались мелкой диверсионной деятельностью. Вредили как могли немцам. Работы срывали, баржи топили, но делали все по возможности так, чтобы выглядело это случайным, дабы не подвергать опасности жизни других заключенных.  Правила ведь были у фашиста строгие: убежал один - расстреляют 10, а уж за диверсии можно было и всем поплатиться жизнью.  Повстречали среди надзирателей немца-коммуниста, даже звали его «комрад». В мае 1943 года совершили коллективный побег, пробились к нашим. Придя с оккупированной территории, 10 сентября 1943 года был отправлен на государственную проверку в концентрационный специальный лагерь НКВД.  В декабре 1944 года демобилизован и передан в угольную промышленность, где проработал на шахте № 13 подмосковного угольного бассейна до 1948 года. Затем получил рассчет на основании инвалидности 2 группы. Женился и вернулся домой к родителям, в Казахстан.