ТРИ ПОКОЛЕНИЯ

 Начало мая. Конец войне. Его дивизия стоит в Праге, а Берлин уже пал.

 -Как настроение Николай? - спросил интендант Витя.

 -Да разве выразить словами? Ты наливай, а я буду играть и петь, так лучше.

 -Давай играй, Коля, и пей. Держи, твоё здоровье. За победу!

 -За победу! Взлетели стаканы.

 И он заиграл. Потомственный баянист. А запел так, что у Вити слезы потекли по щекам.

 Так ежедневно, а часто и ночами – один играет и поёт, а остальные плачут. Сказать, что он талантлив, мало, он чрезвычайно талантлив и очень молод, и красив, и счастлив от победы. О чем ещё можно мечтать ему и всем девушкам мира?

 А дома, в Оренбуржье, в Бузулукском районе, в деревне Озерия, его ждут отец Иван, бывший регент, и мать Мавра, младший брат Толя (тоже баянист) и сестры. Мечты сбываются, и он увидит их, уже скоро увидит.

 Интендант уже опьянел и стал как брат. Сказал: «Никола, я дам тебе 100 пачек сигарет и адрес в Праге, пойдешь и поменяешь сигареты на французский баян штучной работы, ты такого ещё не видал. Играть мне будешь колыбельные».

 Через час Николай уже звонил у двери на втором этаже. Дверь открыл молодой, очень интеллигентный человек, одетый почему -то с иголочки.

 - Я за баяном, вот сигареты, – и ждал ответа.

 - Проминьтэ, панэ, нэ разумим. Почкэйтэ хвили.

И ушел в ближайшую комнату, а вышел с девушкой, от вида которой у Коли закружилась голова.

-Здравствуйте, господин офицер, -с акцентом сказала она, улыбаясь. Поняла смущение баяниста.

-Я Николай, меня прислал наш интендант, велел передать вам сигареты и принести ему баян французский. Вот, здесь десять блоков. Этого достаточно?

-Да, конечно. Просим те, Филипэ, дэй пану офицеру гармонику.

Молодой человек исчез, а вышел через три минуты с огромным баяном, у Николая расширились глаза, баян не блестел, он сверкал. Шестирядный, весь в регистрах. Николай отдал сигареты девушке и взял у Филиппа баян. Почувствовал, как прыгает сердце. Да неужто он мой? Мой!! Буду играть ему не только колыбельные, а всё, что знаю, и петь. За шедевр я заплачу шедевром. Проверять звучание не стал, боялся испугать удачу. Он вышел с баяном на улицу и так легко зашагал, будто его понесли ангелы.

 А дома у Вити сидели и пили водку, и Коля развернул меха. И баян загремел! Такова звука не ожидал никто, даже сам Коля, а интендант чуть не упал со стула.

-В раю такого не услышишь. Так слушай, Виктор.

 Проснулся Николай с головной болью и пересохшим горлом. Сразу нашел глазами баян, и убедившись, что всё это не приснилось, а в Озерию он приедет с жар-птицей в руках, и все трофеи соседей потускнеют в лучах этого солнца! Потом он твердо произнес:

-Витек, вставай, налей сто грамм. 

 Интендант пошевелился, приподнял голову и соскочил с кровати. И снова пили, и пели, а Коля играл, но в этот раз слушатели толпились вокруг и всё прибывали. Кто из них в будущем услышит такие волшебные звуки?

  И вот путь домой. В вагоне для скота. Но на Украине пришлось задержаться. В Харькове уломал Колю директор курорта поработать у него, соблазнил зарплатой и красотой своих пациенток. Парень не устоял. Деревня подождет, конечно. Однако направление изменилось: теперь по дорогам Украины на запад, всё дальше и дальше.    

 Подловил Николая директор соседнего курорта, обещал добавить к зарплате 10рублей, а это для деревенского парня из Оренбуржья -  целое состояние. Пошла цепная реакция или домино. И вот чудеса: чем дальше на запад, тем красивее пациентки и больше зарплата. Сколько выпито, сколько спето, сколько сыграно. Баян не подводил, всё так же пел и плакал, и гудел. И приводил в восторг всех дам.

 Завелся друг – такой же баянист, как тень, ходил за Николаем и как -то раз после очередной еженощной пьянки сказал тот друг: «Поеду я домой в Свердловскую область, там город Сухой Лог, в нём мать моя больная, должен повидать. Ты дай ко мне баян, у нас курорт Курьи, я очарую всех с твоим баяном. Не беспокойся, я верну его тебе   в лучшем виде, ведь я твой друг до гроба. И Коля согласился, остался без баяна, с каким- то хламом: друг ему оставил трёхрядный тульский без регистров. И был таков.

 Прошел уж год и Коля загрустил на сквозняке своей померкшей славы. И усомнился в искренности друга. Решил: поеду я за ним, пока баян живой. А вдруг уж нет его? Купил билет на поезд и поехал. В Свердловск, и дальше, в Сухой Лог.

Фиса

В августе 1923г в рабочем посёлке Нижняя Салда, Свердловской области, в семье токаря, бывшего красногвардейца Фролова Виктора Ивановича родилась Фиса, отец её был глухим (почти совсем) после контузии немецким снарядом и без очков с толстыми разными линзами не видел. Перед Первой Мировой войной, в свои 18 лет он работал на металлургическом заводе в Салде виртуозно токарем высшего разряда, впоследствии получил звание МАСТЕР и был направлен в ремесленное училище обучать более юных парней работе на станках. Был уважаем всеми и всегда.

 Когда марксистские призывы к бунту набрали нешуточные обороты, он в составе небольшой группы, наиболее активных рабочих, был направлен в Питер за листовками. Их привезли и раздали читать всем на заводе. Уходили с фронтов целыми ротами с оружием и обмундированием. И создавали красные роты и партизанские отряды. В Свердловской области действовали против Колчака два красных отряда. В одном из них воевал Виктор Иванович с пулеметом МАКСИМ, который он возил на лошади. Не- смотря на свою контузию, он стрелял без промаха   лучше всех, а в старости на вопрос своего любимого внука, как две капли воды похожего на деда: «Дедушка, сколько ты белых уничтожил? - он отвечал, что их не  считал.

   Но и в отряде ему досталось не меньше, чем от немцев, он замерзал в укрытии под снегом, но был спасен товарищами, успевшими вовремя. Однако заморозил грудь и получил туберкулез легких. Но прожил долго и умер от старости, только благодаря своей талантливой дочке Фисе, Анфисе Викторовне, имеющей богатый опыт врача, как и отец, уважаемой всеми и всегда. 

 У Фисы была старшая сестра Зоя, она имела необычное свойство, её долго и хорошо помнили люди, рассказывали: «Она заходила к вам в дом и вам казалось, что солнце посетило вас. Настолько красивой, умной, весёлой и доброжелательной она была. После блестящего окончания Свердловского мединститута, с красным дипломом, была направлена на отработку в Питер по специальности ХИРУРГ, там вышла замуж за армейского капитана, воевавшего под Питером, погибшим геройски в 1944-м, мир ему! Зоя с грудным сыном Вовой вернулась в Салду.

 Сестры очень любили друг дружку, смерть Зои разлучила их. Она погибла случайно, отравившись угарным газом. Вовочку воспитали родители Зои, не сообщая ему, что они – бабушка и дедушка. Он звал их – папа и мама всегда, пока не схоронил. Достойный человек!

 Фиса, такая же весёлая и ловкая, миниатюрная, как Зоя, окончила медицинский институт с отличием, была направлена на отработку в Сухой Лог, там начала работать врачом, а жила в общежитии для медиков, куда Николай не преминул явиться вместе с баяном, теперь уж не разлучным. И заиграл! И покорил. Фиса поразила его своим прекрасным характером и своей точёной красотой, а он её музыкой и песней. Русской песней, вызывающей потрясение.

 Поженились. Жили они в общежитии до 1953 до рождения дочки Светы, и Фисе разрешено было вернуться в Н. Салду. И вместе с чудесным французским баяном вся их семья поселилась у Виктора Иваныча в доме. В деревянном доме, на три окна, разделенном ширмами и русской печкой.

 В 1955г родился сын Аркаша. Николай дал ему имя своего погибшего друга, с которым вместе воевал в штрафной роте под Великими Луками. Коля получил ранение, осколком в лоб и кровью искупивший вину, переведён был в продвигающуюся на запад дивизию. А в Праге встали, войне конец!

 Аркаша был похож на деда Витю. Но Виктор Иваныч Николая невзлюбил за его разгульный образ жизни. А Мария-тёща всё считала Колиных любовниц. Потом сказала мальчику – Аркаше: «Ты мой любимый внук, и я тебе скажу: семь жен имел твой папа здесь, да и теперь, я думаю, не меньше».

 Но Виктор всё терпел во имя   единственной дочки.

 Коля работал баянистом в ДОМЕ КУЛЬТУРЫ, как на курорте Украины, не ущемлял себя ни в чем, а Виктор всё копил обиду, держа крутой характер на замке, а Коля скреб и скреб на свой хребёт. И как -то ночью пьяный, как всегда пришел домой и начал дебоширить. И уронил кроватку, где Аркаша спал, а Фиса закричала. Поднялся Виктор и ударил Колю в зубы со всей своей звериной злобой. Ну а Коля? Он, получив нокаут, сразу протрезвел и был позорно поднят с пола, и вышвырнут зимой на снег в рубахе. И в снегопад он по собачьим тропам ушел к любившей его учительнице музыки, но пожил с ней недолго, и вместе с 17-летней девчонкой, тоже любившей его безумно, уехал в деревню Озерию, Бузулукского района, оренбургской обл. баян был тоже с ними. А через месяц девочку оставил в Бузулуке и в Севастополь, к фронтовой жене уехал.

 7лет с ней жил у моря и играл, играл и пел. Карьера для него – пустяк, и Коля уж руководитель хора Черноморского военно – морского флота. Друзья бывшие, интендант забыт, теперь Пономаренко Гриша и Зыкина – прекрасная певица. И водка место уступила, теперь мадера марочная с выдержкой 2 года по рубль девяносто две. И, как всегда, концерты ночи напролёт. Не выдержала Аня- фронтовичка и написала Фисе докладную, а Фиса показала её Аркаше.  Женщина каялась: «Простите меня, ведь Вы с ним в законном браке и с детьми, а я живу тут с ним, а он, я знаю, Вам не платит даже алименты». Фиса отвечала: «Я знаю всё о нем. Ведь и у нас есть дома телевизор, и смотрим крымские его концерты. Играет. поёт и хор из моряков прекрасен. Дай Бог, Вам счастья и терпенья».

  И Фиса собрала совет. Друзья у неё были тоже не простые, и решено было поехать одному служившему в войну на корабле и бравшему на абордаж корабль немецкий, принявшему у немца кортик, который сдал в музей. Он был двухметрового роста, да и кулаки – кувалды, поехал в Севастополь к Николаю. И встретились они и говорили, с тех пор платил он хорошо, и ещё посылал по списку вещи детям. Ведь в Севастополе торговый флот работал, и не было там дефицита.

 Фиса умерла от рака желудка, переживания его не лечат. А Коля доживал у сына Аркадия в Свердловске и умер там от инсульта, и был кремирован, а урну с прахом Аркаша схоронил в могиле Фисы.