Ежегодно мы отмечаем всеми любимый праздник-День победы. Играют оркестры, звучат рассказы ветеранов, им вручают награды. Но большая часть участников этой войны не увидят праздника, их уже нет среди нас. Я расскажу об одном из них - своем прадеде.

Как и все его поколение, он тоже прошел через тяжелую солдатскою работу-войну.  Мой прадед Макар Гаврилович Десятов, 1911 года рождения, в армию, по его же выражению, делал три «захода». Служил действительную, через несколько лет был призван на финскую, потом на Отечественную, а после ее окончания- на японскую.

С моей прабабушкой они поженились в 1933 году. «Я его больше ждала, чем мы вместе жили. Провожала и встречала, провожала и встречала»,- так говорила моя прабабушка. Хорошо, что количество проводов было равно количеству встреч. А соседи говорили так: «Макара призвали, а Вера осталась беременная, Макара снова забрали, а Вера опять осталась беременная». Вот так и жили мои прадеды. В 1933 году прадеда забрали на действительную службу по призыву, а в 1934 году родилась старшая дочь Мария. В 1936 году прадед вернулся домой. Работал в колхозе «Красная горка». Колхоз им выделил амбар, «всем миром» перевезли его и собрали его по переулку Пимокатному (теперь улица Первомайская). Так прадед отделился от отца и стал жить своей семьей в труде и повседневных заботах. Шли годы. В июле 1939 года родился сын Петр. На горизонте уже замаячила вторая мировая война.

В ноябре наши войска начали боевые действия с войсками Финляндии. Солдаты были воспитаны на лозунге «Воевать будем только на территории противника, победим «малой кровью», добьем врага в собственном логове». В таком духе  они начали штурмовать  эту линию. По рассказам прадеда, финский солдат был грамотнее нашего, высоко организованным и хорошо экипированным, а главное, он воевал на своей земле, в своей климатической зоне.

После возвращения домой прадед опять стал работать в колхозе, потом его послали в Барнаул учиться на дорожного мастера. Вернувшись, снова работал в колхозе до начала ВОВ. 12 июля по лживому доносу был арестован его отец. Ему было предъявлено обвинение в контрреволюционной агитации. Когда моего прадеда, как и всех мужиков нашего села мобилизовали, он попросил проститься с отцом, но военные, узнав, где его отец, быстро связались с милицией, и прадеда вернули домой. Еще не раз его забирали и возвращали. Прабабушка говорила, что он даже плакал, потому как стыдно было от соседок: все 18-летниие пацаны уже ушли, а он, тридцатилетний, послуживший, сидит дома. На фронт прадед ушел только 23 января 1942 года. Его военная часть попала на южное направление, где летом 1942 года решалась судьба нашей страны.

Линия фронта проходила по улицам и переулкам и даже между домов. Бывало так, что наши на одном этаже, а немцы на другом. Прадед вспоминал такой случай. Держали оборону в одном доме. Боеприпасы на исходе, нужно было уходить на соединение  с основными силами. Уходить решили перед рассветом. Чуть забрезжило, спустились с третьего этажа, вышли на улицу, прадед был последним и заглянул в дверной проем одной комнаты на первом этаже, там на полу спали немцы. Они были тоже уставшие: спали в повалку и даже не выставили боевое охранение. Прадед доложил старшему, посовещались, решили уходить к своим. Патронов  у каждого было 3-5, а гранат совсем не было.

В начале 1943 года сталинградская группировка немцев была разгромлена  пленена, боевые действия закончены. Линия фронта далеко, и дивизию, где воевал прадед, отвели на отдых и пополнение. Дали время отдохнуть, а главное, отоспаться. Уже гуляла весна, когда дивизию выдвинули на передний край. И пошла череда событий, но уже немцы в обороне, а наши наступают.

К осени 1943 года пошли к Днепру. На днепровский  берег вышли в конце  октября. Поступил приказ: форсировать Днепр на подручных средствах. На подготовку  было полтора дня. В радиусе пяти километров все собрали, что можно, на берегу вязали плоты. С вечера все приготовили, а перед рассветом поступила команда начать форсирование. Не доплыли и до середины, как немцы открыли плотный обстрел из орудий. Кругом столбы воды от разрывов снарядов и фонтанчики от пуль  и осколков, раздавались крики и стоны, но больше всего поразил крик :”Братишки, помогите. Я же плавать не умею!”. Перед началом переплав никто ни у кого не спрашивал, умеет ли он плавать. Команда «Вперед!»- и все. Кто доплыл, дрались отчаянно, другого выхода не было, а по реке уже плыли другие  подразделения. Воду из Днепра  было уже нельзя пить. Три дня вода в реке была красной от крови. Много плыли трупов лошадей и очень много тел наших солдат. Вот таким запомнился Днепр моему прадеду.

А колесо войны продолжало вращаться, но уже в западную сторону, и подразделение, где воевал мой прадед, вошло в Молдавию, а потом и в Румынию. В одном из боев прадеда тяжело ранили, и он был отправлен в госпиталь, в Одессу. Два легких ранения залечивал в медсанбатах. После излечения в госпитале прадед в составе маршевой роты пехотного полка попал в Польшу. Освобождал Варшаву. После освобождения Варшавы воинская часть, где воевал прадед походной колонной двигались на новое место дислокации. Вдруг он услышал женский голос: «Эй лейтенант, ты же Десятов». Прадед посмотрел и увидел девушку, в которой узнал свою односельчанку и ответил :”А ты Якутова”. Обнялись, пожелали друг другу дожить до победы и прадед побежал догонять свое подразделение. Эта девушка и сейчас живет в селе Смоленское, вместе  со своим мужем, тоже фронтовиком.  Теперь ее зовут Пивоварова Татьяна Васильевна. Вот такая встреча была у моего прадеда на фронтовых дорогах. Затем наши войска вступили на землю Германии. До Берлина прадед не дошел, был снова ранен и отправлен в госпиталь во Львов. После излечения попал в специальную команду. Им было поручено сопровождать эшелон с женщинами, осужденными по статье «измена Родине».

Прибыв на Дальний Восток, эшелон с осужденными передали внутренним войскам, а их команду расформировали и разбросали по частям, которые противостояли Квантунсой армии. Им сказали, что это нужно для поднятия духа в данных частях. У каждого из этих бойцов на груди был уже приличный иконостас из орденов и медалей.

9 августа  СССР начал  боевые действия против Японии. Война с Японией была скоротечной - всего 23 дня. 2 сентября Япония капитулировала. В одном из боев мой прадед был тяжело ранен в ногу. Госпиталь. Лечился долго, всю зиму 1945-46 гг. Вернулся прадед, прихрамывая на одну ногу, с простым солдатским вещмешком 9 мая 1946 года. Уходил рядовым стрелком, а вернулся командиром стрелкового  взвода. Не имея образования, кроме церковно-приходской школы, получил офицерское звание.

О том, почему остался живым, говорил так: «Я уцелел потому, что до этой войны прошел финскую. При выполнении любой поставленной задачи я знал, что вот это делать можно, вот сюда можно, а сюда нельзя. Войну я не начал юнцом, а зрелым 30-летним мужиком, имея уже кое-какой боевой опыт». По другому уцелеть в пехоте шансов было очень мало. А по, по его выражению, всю войну отвоевал на передавали. Из наград на груди прадеда сверкали ордена Красной звезды, Отечественной войны, медаль «За освобождение Сталинграда», «За Отвагу», «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией», «За победу над Японией».

Вот такими фронтовыми дорогами прошагал мой прадед-солдат-пехотинец Макар Гаврилович Десятов. После войны он прожил 14 лет. Тяжелые условия войны и ранения дали о себе знать. Он умер в октябре 1960 года.