Петр Михайлович Дробинин, дед мой по матери, росту был выше двух метров и силы недюжинной. В 1941 году ему было 38 лет, тогда считалось, уже почти старик. Полуграмотный, только писать-читать мало-мальски умел – мальцом ему довелось недолго поучиться в церковно-приходской школе, из которой за какие-то детские проделки его выгнал поп. Но письма с фронта, мама говорила, отец писал сам, и все военные годы семья получала эти дорогие весточки.

Призвали Петра Михайловича в августе 41-го, а примерно за год до войны он успел перевезти жену, сына и дочь (мою маму) из Ижевска, где работал на лесозаводе, в деревню Нижняя Пыхта Дебесского района – поближе к земле и родственникам. Городская жизнь не шибко сытная и при отце была, а без кормильца в войну и вовсе голодать бы пришлось. В деревне же в военные годы выручила корова и какой-никакой огород.

Вернулся дед ровно через четыре года – в августе 45-го, живой и практически здоровый, «принеся с войны» последнего своего сына, рожденного бабушкой в 46-м году.

А умер Петр Михайлович спустя 17 лет после войны, года не дожив до долгожданной пенсии. Не болел ничем - надорвался… В деревне случился пожар, - и он один, торопясь на подмогу, не дожидаясь других, поднял и поставил на телегу мотопомпу - пожарный насос, который, говорят, обычно поднимали несколько мужиков. Через день умер.

…Долгое время про военное прошлое деда я знала только то, что он служил в кавалерии. В семье рассказывалась одна история о том, как при форсировании Днепра не умевший плавать Петр Михайлович оказался в воде под огнем противника, и уцепился за хвост лошади, а та копытом ударила его в челюсть - так, что дед выплюнул с кровью все зубы… Но хвост лошадиный даже в этот жуткий момент из рук не выпустил и через Днепр перебрался! Мама рассказывала, что он пришел с войны совершенно беззубым, но от этого нисколько не страдал – пережевывал любую пищу своими крепкими деснами. Да еще шутил в ответ на детские вопросы: «А чем ты кусаешь, папа?» - «Дай-ка мне свой пальчик, дочка, я те покажу, чем кусаю…»

Военных наград, как говорила мама, у отца было несколько. Но дети сняли их с отцовой шинели, а маленький Рудик играл этими цацками, - так они и потерялись…

Но два года назад я нашла в электронном банке документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» приказ командира 144-го Гвардейского истребительного противотанкового артиллерийского краснознаменного полка гвардии подполковника Ковтонюка о награждении деда медалью «За отвагу». Вот строчки из этого приказа:

«Орудийного номера третьей батареи гвардии красноармейца Дробинина Петра Михайловича за то, что он в бою 2 мая 1945 года за станцию Карштедт и переправу через реку Лекнитц под сильным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем противника с риском для собственной жизни своей четкой и самоотверженной работой обеспечил бесперебойное ведение огня орудием по упорно обороняющемуся противнику». Приказ датирован 5 мая 1945 года. Победу дед встретил, получается, всего в 200 километрах от Берлина.

Ссылка на источник:

http://www.podvignaroda.mil.ru/?#id=29392395&tab=navDetailManAward

Так я узнала, что был дед не кавалеристом, а артиллеристом, хотя его 144-й Гвардейский истребительный противотанковый артиллерийский краснознаменный полк воевал в составе 3-го Гвардейского кавалерийского корпуса. По данным одного из источников, 3-й Гвардейский стал самым мобильным из всех кавалерийских корпусов, поменяв за годы войны больше всех фронтов: Юго-Западный, Западный, Брянский, Сталинградский, Донской, Южный, Калининский, 3-й и 2-й Белорусские.

К сожалению, дед рано умер, задолго до моего рождения, и почти ничего не рассказал о войне своей маленькой тогда дочери - моей маме. Но и то, что удалось узнать спустя столько лет, наполняет мое сердце гордостью и огромной благодарностью – дед прошел всю войну и участвовал в самых тяжелых сражениях, был награжден высшей военной медалью, которая вручалась, как следует из описания награды, исключительно за личное мужество и отвагу в борьбе с врагом!