Фёдор
Михайлович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Награды.
Ордена: “КРАСНОГО ЗНАМЕНИ” (12.1927), “КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ” (05.1942).
Медаль “20 ЛЕТ РККА”.
Звание.
Военный инженер 2 ранга (майор).
Должность.
Инженер авиационной группы ВВС ЧФ (06.1941 - 05.1942).
Начальник отделения - инженер по эксплуатации 3 особой авиационной группы ВВС ЧФ (05.1942 - 07.1942).
Военный инженер 2 ранга (майор) ЕГЕРЬ ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ, 2.09.1897 года рождения, место рождения - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, Эстляндская губерния, Вирумааский уезд, Васкнарвская волость деревня Кароль (по административному делению: 1. СССР: Эстонская ССР, Кохтла - Ярвеский район, Алатагузеский сельский совет, деревня Кароли; 2. ЭСТОНСКАЯ РЕСПУБЛИКА (Eesti Vabariik), уезд Ида-Вирумаа (Ida-Viru maakond), волость Алутагузская (Alutaguse vald), деревня Кароли (küla Karoli), эстонец. В РККА призван 1917 году. “Участник Северной экспедиции Осоавиахима под руководством Г. Д. Красинского.". В Великой Отечественной войне с 22.06.1941 года в должности (последняя): Начальника отделения - инженера по эксплуатации 3 особой авиационной группы ВВС ЧФ. Награды: Ордена: “КРАСНОГО ЗНАМЕНИ” (12.1927: "За перелёт на остров Врангеля, за участие в Северной экспедиции 1927 года, в т.ч. от ЦИК Якутской АССР грамотой, шкурой белого медведя, песца, знаком "Открывателю воздушного пути Якутии"), “КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ” (05.1942); 2. Медаль “20 ЛЕТ РККА”. Пленён в городе Севастополь, 4.07.1942 года. В плену: 1. Stalag XIII A Зульцбах (Sulzbach), военный округ XIII – Нюрнберг (Nürnberg), Бавария (Bayern), Третий рейх (Das Dritte Reich); в н. вр.: г. Зульцбах-Розенберг (Sulzbach-Rosenberg), район Амберг-Зульцбах (Amberg-Sulzbach), Свободное государство Бавария (Freistaat Bayern; федеральная земля Бавария (Bayern), Федеративная Республика Германия (Bundesrepublik Deutschlad); 2. Stalag VII A Моосбург (Moosburg), военный округ VII – Мюнхен (München), Бавария (Bayern), Третий рейх (Das Dritte Reich); в н. вр.: г. Мосбург-ан-дер-Изар (Moosburg an der Isar), район Фрайзинг (Freising), федеральная земля Бавария (Bayern), ФРГ (Bundesrepublik Deutschland), лагерный №102684. Умер 5.06.1944 года. Причина смерти (диагноз): "Туберкулёз лёгких.". Захоронен: ФРГ (Bundesrepublik Deutschland): федеральная земля Бавария (Bayern), район Фрайзинг (Freising), г. Мосбург-ан-дер-Изар (Moosburg an der Isar), лагерное кладбище. Ошибочно числится захороненным: РОССИЯ: город федерального значения со специальным статусом Севастополь, Мемориальный комплекс “Сапун - гора”, Дергачи, Ялтинское шоссе, братское воинское захоронение. Родственники: РСФСР, Краснодарский край, Геленджикский район, г. Геленджик, жена - Егерь Аделия К.
Данные из УПК (учётно - послужной карты, портал "ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945").
Дата рождения __.__.1897
Воинское звание военинженер 2 ранга ; военинженер 2 ранга|военинженер 3 ранга ; воентехник 2 ранга
Воинская часть авг ВВС ЧФ
чф 3 особ. группа авиац. ввс
чф 3 особ. авиац. группа ввс
Награды
Орден Красной Звезды (2)
Орден Красного Знамени
Место выбытия
Крымская АССР, г. Севастополь
Дата рождения 02.09.1897
Место рождения Каролинск ; Эстонская ССР
Воинское звание военинженер
Воинская часть авиац. группа ввс чф
Место выбытия Крымская АССР, г. Севастополь
Место захоронения Фрайзинг, Бавария, Германия
Картотека моряков.
Егерь Федор Михайлович
Воинское звание: воентехник 2 ранга
Последнее место службы: чф 3 особ. группа авиац. ввс
Дата выбытия: 03.07.1942
Причина выбытия: пропал без вести
Егерь Федор Михайлович
Воинское звание: воентехник 2 ранга
Наименование воинской части: 3 особ. авиагруппа
Судьба: Пропал без вести
Дата окончания службы: 03.07.1942
Дата выбытия: 03.07.1942
Донесение о безвозвратных потерях.
Егерь Федор Михайлович
Воинское звание: воентехник 2 ранга
Последнее место службы: чф 3 особ. авиац. группа ввс
Дата выбытия: 03.07.1942
Причина выбытия: пропал без вести
Место выбытия: Крымская АССР, г. Севастополь
Документ о военнопленных.
Егерь Федор Михайлович
Дата рождения: 02.09.1897
Место рождения: Эстонская ССР, Каролинск.
Воинское звание: военинженер
Последнее место службы: авиац. группа ввс чф
Дата выбытия: 05.06.1944
Судьба: погиб в плену
Место пленения: Севастополь
Лагерь: шталаг VII A
Лагерный номер: 102684
Дата пленения: 04.07.1942
Егерь Федор
Дата рождения: 02.09.1897
Место рождения: Каролинск
Дата выбытия: 03.06.1944
Судьба: погиб в плену
Лагерь: шталаг VII A
Место захоронения: Германия, Верхняя Бавария, Фрайзинг, Тонштеттен, Оберрайт
Картотека награждений.
Егерь Федор Михайлович
14.12.1927|__.__.1928
10.05.1942
Дата рождения: __.__.1897
Дата поступления на службу: __.__.1917|__.__.1918
Воинское звание: военинженер 2 ранга|военинженер 3 ранга
Приложение:
1. 3 особая авиационная группа ВВС ЧФ ("ВИКИПЕДИЯ": http://surl.li/hffwa ; автор ББК-10, “Полярная Почта”: http://surl.li/hffxe); “Командный, начальствующий и политический состав ВВС ВМФ в 1941 – 1945 годах” (автор Бортстрелок, “Полковник”, "ПОИСКОВОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ ТРИЗНА", Межрегиональная молодёжная общественная организация: http://surl.li/hjfss ):
"История. Великая Отечественная война. С первого дня войны ВВС ЧФ включились в работу, отражая налёты противника, а к вечеру 22 июня были выполнены вылеты на бомбардировку целей в Румынии.
В результате складывающийся на фронте неблагоприятной обстановке, уже осенью 1941 года часть аэродромов ЧФ была оставлена. Сначала авиачасти перелетали в Крым, а затем и на черноморское побережье Кавказа. В начале мая 1942 года штаб ВВС ЧФ перебрался из Севастополя в город Новороссийск.
24 апреля 1942 года произошел трагический случай — заместитель начальника управления ВВС ВМФ генерал-майор авиации Ф. Г. Коробков и командующий ВВС Черноморского флота генерал-майор Н. А. Остряков, в сопровождении должностных лиц осматривали 36-е авиационные мастерские, расположенные на берегу Круглой бухты г. Севастополя. В это время мастерские подверглись налёту немецких бомбардировщиков. В результате прямого попадания бомбы в ангар погибли оба генерала, а также 46 сопровождавших их офицеров и работников мастерских.
Приказом НК ВМФ № 00153 от 09 мая 1942 года сформирована 3-я особая авиационная группа, задачей которой было прикрытие г. Севастополя. Но уже 31 июля группа была расформирована, в связи с оставлением города.
Командир:
Дзюба Георгий Георгиевич, полковник.
Военный комиссар:
Михайлов Борис Евгеньевич, полковой комиссар, погиб 2.7.42.
Начальник политического отдела:
Леонов Владимир Васильевич, батальонный комиссар.
Начальник штаба:
Попов Василий Петрович, подполковник.
К июлю 1942 года вся авиация ЧФ сосредоточилась на аэродромах Краснодарского края и Северного Кавказа — Анапа, Лазаревское, Агой, Мысхако, Гайдук, Елизаветинская, Майкоп, Гудауты, Ейск, Белореченская, Курганная, Поти, Геленджик, Туапсе, Кабардинка, Сочи.";
2. "Список всех шталагов, офлагов и дулагов на территории Рейха и оккупированных Германией стран" ("Благотворительный Фонд развития культуры": https://www.rigacv.lv/salaspils/spisok_lagerei ); "Немецкие лагеря военнопленных во время Второй мировой войны" (Исследовательская работа: Alexander Gfüllner, Aleksander Rostocki, Werner Schwarz; СОЛДАТ.RU: https://www.soldat.ru/force/germany/camp.html/ );
3. Фотографии:
- личные военного инженера 2 ранга (майора) ЕГЕРЯ Ф. М. ("ПАМЯТЬ НАРОДА 1941 - 1945": http://surl.li/hffwy ; автор ББК-10, “Полярная Почта”: http://surl.li/hffxe );
- Экипажа гидросамолета на р. Лене, с. Мала, 1927. Фото Назьмова и Шабалина (Из книги В. Г. Шавшина "И. Д. Папанин - севастопольский Колумб" (с.66). В книге указывается, что в группе лиц, сидящих на фюзеляже самолета, первый слева Ф. М. Егерь, а 3-й - Э. М. Лухт.";
- нагрудного знака “Открывателю воздушного пути Якутии от ЯкЦИКа”:
авторское описание: "Уникальный нагрудный знак "Открывателю воздушного пути Якутии от ЯкЦИКа", учрежденный ЦИК Якутской АССР в 1927 г., выпущенный в 5 экземплярах и предназначенный для награждения участников Северной экспедиции Осоавиахима. Данный знак принадлежал Ф.М.Егерю, сфотографирован в экспозиции выставки "Иван Папанин - севастопольский Колумб" в музее-панораме “Оборона Севастополя”;
- Stalag VII A Moosburg ("АВИАЦИЯ СГВ": https://www.sgvavia.ru/forum/730-527-5 ):
авторское описание:
“Stalag VII A. Лагерные ворота.”;
“Stalag VII A. Советские военнопленные.” (фотографии №№ 2-4);
“Stalag VII A. Указатель на лагерное кладбище.";
“Stalag VII A. Лагерное кладбище.”;
- захоронения (ошибочно числится): РОССИЯ: Мемориальный комплекс “Сапун - гора”, Дергачи, Ялтинское шоссе, левый сектор, ряд №3, могила №11 ("Поисковое объединение “ТРИЗНА”; МЕЖРЕГИОНАЛЬНАЯ МОЛОДЁЖНАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: http://surl.li/hdsnr );
4. Информация о плене и обстоятельствах гибели:
- Stalag XIII А Зульцбах-Розенберг, Бавария, Германия ("Форумы Авиации СГВ": https://www.sgvavia.ru/forum/803-530-1 );
- Stalag VII A Moosburg ("АВИАЦИЯ СГВ": https://www.sgvavia.ru/forum/730-527-5 ):
"Основной лагерь занимал площадь примерно в 350000 км и от основного лагеря был отделен карантийный лагерь. Там велся прием пленных. Здесь их обследовали, заносили в картотеку и давали им опозновательный контрольный номер вслед за этим следовала дезинфекция и только потом военнопленных размещали по баракам лагер. Для ольных существовало три лагерных ограждения, которые ежедневно пополнялись военнопленными в числе от 300 до 600. 4 французских и 2 польских врача, к тому же 10 французских и польских санитарных служащих, в том числе 50 французских и 10 польских помощников, которые в большинстве владели немецким языком., под надзором немецких врачей заботились о беспрерывном врачебном уходе. Пленных, нуждающихся в лазарете, по возможности осматривали лагерный врач и далее три его помощника. Диагнозы иностранных врачей были в основном правильные. Французские врачи находились под надзором француза доктора Норо. Немецкий зубной врач поддерживал французского коллегу доктора Казанова.
Основной заботой было вначале ужасающее состояние одежды прибывших. Благодаря созданию в лагере мастерских, было достигнуто существенное улучшение ситуации. В качестве портных работали 62 француза и 37 поляков. С приходом осени и наступлением дождливой погоды, в мастерских приходилось работать и по воскресеньям. Так только за воскресенье удавалось починить свыше 700 пар обуви. Кроме того, мастерские обустраивались большими рабочими бригадами. В лагере существовали столярная мастерская, стекольная, слесарная мастерские, кузница, мастерская по лакировке, часовая мастарская, мастерская для электротехники и велосипедная мастерская.
Таким образом, заботились обо всех необходимых вещах. Быстрое распределение рабочей силы по лагерю было крайне сложной, но необходимой задачей.
Примерно 2.200 рабочие бригады различных размеров были отправлены в оружейный лагерь VII (без Швабия). Для охраны лагерного командования было предоставлено в расположение 2 батальона. Плата военнопленных шла через особую счетную палату из лагерных денег. Предприниматели, которые нанимали военнопленных, должны были расчитаться на основе изданных ОКВ постановлений. На зарплату для пленных ежемесячно выделялось от 900.000 до 1.000.000 рейхсмарок.
Лагерные деньги должны были приниматься в допущенных для этого магазинах на рабочих местах. В городском округе Моосбург речь шла о 9 магазинах, которые должны были принимать деньги по договору со счетной палатой. В декабре 1940 года, например, допущенными магазинами было обменено 540.000 РМ лагерных денег.
Письменные сообщения пленных, так же как и их посылки находились под надзором.50 немецких офицеров, младших офицеров и мужских команд находились на проверке, приходящей и ожидаемой корреспонденции пленных. Им помогали французские и польские помощники.
У переводчиков было много работы, так как в неделю приходило с одной стороны 140000 писем, и с другой стороны от пленных их родственникам примерно 70000 писем. Все письма должны были быть проверены.
Количество посылок достигало 15000 штук в неделю. Настоящего рекорда достигли рождественские посылки. В период с 10 по 19 декабря приходило 26 вагонов с 150000 личными посылками и 12 вагонов с посылками-подарками…..
Во время войны ощущался большой недостаток сельскохозяйственных работников. В качестве замены этой силы выступали военнопленные. Они привлекались к сельхозработам. Зачастую они были единственными мужчинами в доме, и при этом охранниками двора Отношение к военнопленным редко отличалось от отношения к родственникам в семье. Похожи были и отношения в маленьких мануфактурах, Если пленный не должен был заменять мастера, который был привлечен к службе в вооруженных силах, то он был самым первым подмастерьем. Большинство пленных занималось содержанием магазина и при этом также добросовестно, как и собственного предприятия.
Убежище для военнопленных распологалось в том же месте, часто в таком хозяйстве. не каждому удавалось найти соответствующее ему рабочее место. Имелись также тяжелые, и соответственно нелюбимые команды.
Ежедневно руководство получало лагеря заверительные сообщения от всех слоев населения, в них сообщалось благодарность за дружеское отношение пленных к немецкому населению, например, спасение человеческой жизни, помощь при бомбежках, подготовка рожественнских подарков для 5000 детей сирот в Мюнхене.
Основной лагерь, по крайней мере, официально, не подвергался непосредственному влиянию партийных органов.
По-другому дело обстояло с многочисленными внешними отрядами. Здесь жизнь военнопленных протекала среди общественности. Пленные были тесно связаны с производством экономики и поэтому всегда находились в поле зрения партии, без того, чтобы иметь тем самым хоть какое-то влияние на какого нибудь из пленных. У особых батальонов не было начальника, и Особые отряды были ничем иным, как рабочими, из пленных, таких, например, которые из-за повторяющихся попыток побега, по крайней мере, 3 раза или других преступлений требовали более строгого над ними надзора.
Пленные, находящиеся в особых отрядах, должны были оставаться под надзором также и во время работы. В целом лагерные условия соответствовали требования к рабочим отрядам. Они были известны международным комиссиям и были ими проверены.
С беспокойством лагерное руководство наблюдало за возникновением, черного рынка, среди военнопленных. Из-за нерегулярного распределения посылок, получаемых от Международного Красного Креста (женева), должно было быть достигнуто улучшения жизненных условий только тех военнопленных, которые действительно бы в этом нуждались. Лагерные жители получали в общем больше, чем, например, пленные, которые трудились в сельском хозяйстве. Больные получали особые добавки. Если военнопленные расстаскивали посылки, то они лишались общего рапределения и вредили тем самым своим более нуждающимся товарищам.
С течением времени развились обмен и торговля сельхозтоварами: прежде всего хлебом, мясом и на предметы одежды или наличными. Например, предлагалось за 1-3 буханки хлеба, а 5 позже 10 РМ наличными. За банку "Несс-кафе" предлагалось 60-80 марок, а позже 100 марок и больше.
После того, как беспорядки в обмене и торговле все больше и больше укоренялись в лагерной жизни и к 1943 году так укоренились, что тем самым привело к невыносимому состоянию, были предприняты попытки, достигнуть каких-либо изменений через некоторые мероприятия. Но это не могло быть достигнуто в полной мере никогда, так как пути обмена были столь многообразны.
Основной лагерь имел на конец войны. Численность персонала и охранников около 2000 человек , в лагере находилось также около 60000 военнопленных, к этому числу прибыли также 80000 пленных и 8000 человек охраны, которые составляли внешние отряды.
В Моосбурге наблюдался в конце 1944 года непрерыывный наплыв пленных всех национальностей. Руководство лагеря до последних дней стремилось улучшить участь военнопленных. Всем известны колонны красного креста и их пожертвования из Швейцарии
В это время у огромного по численности лагеря было много проблем. Что произойдет с городом и немецким населением во время расформирования лагеря?
Ближе к концу войны очень быстро обострялось военное положение. Союзники уже теснили Австрию и шлезию, они сражались на равнине по и стояли на Рейне. Вопрос о размещении в этой местности военнопленных становился все более неотложным. Самое разумное решение оставить все как есть было отклонено согласно приказу фюрера, чтобы лагерь не попал в руки врага. Поэтому они были эвакуированы и с отступлением фронта они продвигались все дальше и дальше по железной дороге и пешком. Преследуемые врагом все дальше на юг Военнопленные прибыли в последствии в Моосбург.
При маршброске огромную поддержку военнопленные нашли у организации Красного Креста в Женеве. Свыше 100 грузовых автомашин были предоставлены в распоряжение военнопленных этой организацией. Британские, Американские, Канадские водители из рядов военнопленных встречали их в Швейцарию. И Ни один не воспользовался этой единственной возможностью для побега.
Эти грузовые колонны обеспечивали военнопленным, которые не принадлежали лагерю, дополнительное продовольствие. Они ехали в Центральную Германию, Саксонию, Бемен, Австрию, Вюртемберг и т д. Только благодаря этому были спасены тысячи бредущих по дорогам войны военнопленных.
Тысячи усталых и голодных военнопленных стекались в Шталаг. Нагруженные мешками и тюками, используя детские тележки и ролики как средство перевозки, они двигались туда. Здесь все они находили приют, уход и врачебную помощь.
Несмотря на то, что руководство лагеря было категорически против вторжения пленных, этот наплыв людей остановить было нельзя. Они соорудили тогда, чтобы обеспечить защиту и помощь не приналежащим лагерю людям палаточный лагерь свыше 30000 людей получили кров. Лагерь был похож на муравейник. Рассчитанный всего на 12000 пленных, он должен был дать приют 80000 и более людям.
А тем временем мощные вражеские самолеты величественным полетом кружили над лагерем. Это документально и убедительно доказывало силу противника. Жители лагеря были потрясены и напуганы этой демонстрируемой мощью. Эта картина ежедневно повторялась в небе Моосбурга. Пленники чувствовали, что в считанные недели они получат свободу. Они терпели, смирялись с лагерными условиями и выполняли приказы и ожидали прибытия своих освободителей.
До последнего мгновения шла помощь от интернационального красного креста.
Если даже и особые желания не могли быть выполнены, то пленные становились свидетелями нечеловеческой работоспособности лагерного управления. Было признано, что все мероприятия были прзваны лишь к одному - облегчить участь пленных.
Конечно же, были и напряженные моменты, вызванные пропагандой и перенесенными в лагерь ложными паролями. Особенно опасным было поведение отдельных немцев, которые хотели склонить пленных к запретным акциям. Воздух был полон опасностью лагерных восстаний. И только благодаря внутренней дисциплине и дружескому отношению между пленными разных национальностей удалось предотвратить ужасную трагедию. Как только лагерное руководство расспознало опасность, оно отказалось работать с немцами предлакающими любую форму сотрудничества.";
5. Военный инженер 2 ранга майор) ЕГЕРЬ Ф. М.:
- О малой Родине (Творческое литературное объединение «Русский Альбион»: http://surl.li/hffzl ; Глазами журналиста и актера (С. В. Рацевич):
“Из виденного и пережитого”. Деревня Кароль.
Про эту деревню так и хочется сказать - "мал золотник, да дорог". Маленькая, уютная деревушка Кароль находится в двух километрах от Ям на берегу притока Наровы, мелководной Карольской Струги. Все дома гуськом, по ранжиру, фасадной стороной обращенные к реке, выстроились одной улицей вдоль реки. У деревни Кароль большая история отсутствует. Её основатели и строители выходцы из деревни Ямы, переселенцы из хуторов. Ямские безземельники давно зарились на отличавшиеся плодородием и пустовавшие карольские участки, на покосные угодья обширных болот вокруг реки Струга. Невмоготу становилось жить в Ямах.
Население увеличивалось, строиться было негде, даже для огородов отсутствовали земельные участки. Началось переселение на карольскую целину. Новоселы перевозили старые дома, строили новые. Обжились быстро. Если в Ямах они занимались главным образом сапожным ремеслом, то здесь переходили на сельское хозяйство. Экономикой Кароля стало земледелие и сельское хозяйство. В свободное время занимались шитьем сапог.
Два соседствующих общественно-культурных деревянных дома находятся в конце деревни - четырехклассная начальная школа и народный дом имени А. С. Пушкина. Обычно в каждой деревне учитель несет на себе бремя общественного деятеля, помогает налаживать культурно-просветительскую работу, подчас сам её ведёт, является советником по всем вопросам сельского хозяйства, кооперации, медицины, юриспруденции и т.д.
В Кароле иная картина. Учительница Карольской школы А. И. Осипова самоустранилась от всех общественных дел, её ничто не волнует и не интересует. Она, например, ни в чем не помогает молодёжи, к ней нельзя подойти и посоветоваться по поводу спектакля, лекции, курсов, поэтому молодежь, бывшие воспитанники Карольской школы, забыли дорогу в родную школу, не обращаются к Семеновой, действуют самостоятельно и, надо отдать им должное, с большим старанием и немалыми успехами. По многим общественным делам молодые активисты переросли свою учительницу. Не имея специальных средств, карольские крестьяне, взрослые и молодежь, миром соорудили народный дом. Бревна, строительный материал, рамы, двери, кирпич выделили из своих хозяйств, собственным трудом в короткие сроки возвели дом, присвоив ему имя великого русского поэта. Этим же именем было названо карольское Русское Просветительное общество.
Над входом в народный дом прикреплен обрамленный ветками ельника портрет поэта. Для карольцев стало традицией ежегодно в день рождения Пушкина устраивать у себя "День Русского Просвещения". Напрасными оказались попытки центральных культурно-просветительных учреждений убедить карольцев присоединиться к районному празднованию "Дня Русского Просвещения" и у себя, как деревни маленькой с незначительным количеством населения, его не устраивать. Сперва мне казалось, что это чисто внешнее, показное проявление чувства к памяти поэта, но позже я убедился, что это не так, Пушкина в деревне Кароль не только знают, но и горячо любят, он у всех глубоко в сердце... Программа Пушкинского дня в Кароле всегда отличалась интересным содержанием. Проводился конкурс на лучшее чтение стихотворений поэта, устраивалась викторина "Как хорошо мы знаем Пушкина", ставились на сцене "Скупой рыцарь" и отрывки из "Бориса Годунова", с помощью проекционного фонаря показывались цветные диапозитивы в сопровождении чтения "Руслан и Людмила", "Сказка о царе Салтане", "Капитанская дочка". Игрались инсценировка рассказа "Станционный смотритель".
Хорошо помню, как карольцы трогательно отметили в 1937 году столетие гибели поэта. Дату приурочили ко "Дню Русского Просвещения". За две недели до этого события я находился в Посаде-Чёрном, где осуществлял постановку драмы Найденова "Дети Ванюшина". С карольцами я заранее списался, что обязательно у них буду на "Дне Русского Просвещения" и прочту отрывки из речи Достоевского на открытии памятника Пушкину в Москве в 1880 году. Моя поездка планировалась на пароходе из Посада-Черного в Сыренец, а далее на лодке по Нарове и Струге в Кароль.
В день отъезда из Посада-Черного на Чудском озере разыгралась буря. Пароход бросало по волнам как щепку, немногочисленные пассажиры лежали по каютам и не могли двигаться. Па меня качка не производила никакого впечатления. Я все время находился наверху на палубе и с разрешения капитана некоторое время был его гостем в капитанской рубке. До самого утра штормило и перестало качать , когда пароход вошел в реку и пристал к пристани Сыренец. Здесь меня ожидала лодка из Кароля. Странное чувство я испытал, когда сел на корму лодки. Меня все время качало, казалось, что я продолжаю плыть на пароходе по озеру, хотя состояние качки на реке отсутствовало. Пелешев, который вез меня, успокаивал, что по приезде на место я отдохну и к вечеру, когда назначена репетиция, все пройдет. Днем я выспался, но вечером повторилось то же самое. С трудом провел репетицию, на сцене меня все время укачивало. Я был убежден, что назавтра, когда Кароль и его многочисленные гости будут отмечать знаменательную дату, я буду находиться в нормальном состоянии. Ничего подобного. Состояние качки продолжалось почти неделю, даже когда я уже приехал домой.
В строгом оформлении украшен народный дом Кароля. Все его стены, сцена превратились в сплошной стенд снимков, иллюстраций, журнальных и газетных вырезок о Пушкине, его родных и близких. Богато была представлена иллюстрация литературных произведений. Около сцены отвели небольшой уголок с материалом о гибели поэта. Когда лектор Нарвского народного университета Иван Павлович Корсаков просто и доходчиво рассказывал про дуэль и смерть Пушкина, на глазах крестьян появились слезы. Мои опасения вызывало чтение в отрывках речи Достоевского, дойдет ли его глубоко философское содержание до умов простых людей. Слушали хорошо и внимательно, зал проявил сосредоточенность и отличную дисциплинированность.
Глядя не карольцев и часто задумываясь над их увлеченностью в культурно-просветительной работе, я часто поражался, как они могут и в силах без помощи учителей и другой интеллигенции добиваться результатов, которым могут позавидовать другие, более сильные и богатые культурными руководителями просветительные общества.
Когда я вступил на территорию Кароля, меня направили не к учителю, а к местному деревенскому парню, активисту просветительного общества Ивану Чепурину. Он жил на отшибе деревни, в самой бедной избе. Не успел я переступить её порог, как пожилая женщина, оказавшаяся матерью Ивана, стала причитать: - Скажите моему Ваньке, пусть работать идет... Хватит ему культуру разводить. Бегает все по делам народного дома, будто других делов нет... Иван, не обращая внимания на сетование матери, усадил меня за стол, вытащил тетрадь и стал вычитывать план работы народного дома, со всеми подробностями рассказал, что было сделано до сего времени. Затем мы направились в другие избы, навестили таких же как он энтузиастов Лантова, Пелешева, Цыганова. Я почувствовал, что с такой молодежью можно многое сделать для блага деревни...";
- О сыне ("Пропал без вести", автор Олег Щекотихин, Запорожье, Украина: https://www.chayka.org/node/11781 ):
"6 августа 1941 года был издан приказ верховного главнокомандующего Сталина №270. Этот приказ касался дезертиров и сдавшихся в плен и вызвал тяжелые последствия для семей людей, которые подпадали под его исполнение. Кто-то действительно был дезертиром или добровольно сдался в плен кто-то попал в плен тяжелораненым, а о ком-то вообще не было ничего известно, и семьи их всех подпадали под действие этого приказа. В его первом пункте было сказано: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл и сдавшихся в плен врагу, считать злостными дезертирами ,семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою родину дезертиров».
Расскажу, как отразился этот приказ на судьбе моего друга и одноклассника.
Эдик Егерь пришел в 5-й класс Одесской школы №43, расположенной на улице Гоголя, одновременно со мной. Это был высокий, стройный, голубоглазый и белокурый парнишка. Спокойный и дружелюбный характер позволил ему легко войти в новый коллектив.
Я быстро подружился с Эдиком, так как жили мы почти рядом, он на углу Греческой и Екатерининской, а я на углу Пушкинской и Дерибасовской. Каждый день мы вместе возвращались из школы, доходили до Дерибасовской и расходились по домам. Оказалось, что Эдик, как и я, родился в Севастополе, и это еще больше сблизило нас. В школе в это время выдавали на большой перемене булочку и чай. Эдик старался не пропустить момент получения булочки, с аппетитом съедал ее или, завернув в бумагу, прятал в карман, чтобы отнести домой. Было понятно, что живут они небогато.
Жил Эдик с матерью и ее вторым мужем в маленькой комнатке в коммуналке. Однажды я зашел перед школой за ним рано утром. Комнатка была настолько мала, что при неубранной раскладушке, на которой обычно спал Эдик, я еле поместился в ней. Обстановка в комнате и почти полное отсутствие вещей – все говорило о том, что жизнь в этой семье была далеко не райской.
Однажды после школы Эдику нужно было зайти в порт на какое-то судно к своему дяде. Мы отправились вместе. Судно оказалось землечерпалкой, занимавшейся углублением фарватера. Дядя Эдика был капитаном этой старой «калоши», выполнявшей нелегкую работу, связанную с опасностью подорваться на мине или неразорвавшейся авиабомбе, которых в это время было много на дне моря. Каюта капитана была маленькая, но в ней царил полный морской порядок. На полке, подвешенной к переборке, было много книг, по которым можно было судить об интересах этого человека.
Мое внимание привлек висевший на переборке незнакомый прибор со стрелкой, под которой был сектор, размеченный в градусах. Увидев мою заинтересованность, капитан объяснил, что это кренометр, по которому определяют крен судна. Разговор дяди был с легким акцентом. Грамотное пояснение устройства прибора и сама манера поведения и разговора, а также особое ношение морской формы говорило о высоком интеллекте и воспитании этого человека.
Забрав пакет с продуктами, мы с Эдиком пошли домой. Дядя помогал семье Эдика как мог, отдавая часть своего пайка. На мой вопрос, почему этот грамотный и, как видно, бывалый моряк работает на старой землечерпалке, а не на современном судне, которые массово стали поступать в Черноморское морское пароходство, Эдик рассказал целую историю.
Дядя — родной брат отца Эдика — эстонец, и до присоединения прибалтийских стран к СССР был капитаном большого океанского судна. Но война забросила его в Одессу. Визу за границу ему не открывают, и, чтоб где-нибудь работать, ему пришлось стать капитаном этой старой морской труженицы, никогда не покидавшей акваторию Одесского порта.
Время у мальчишек летит незаметно, и вскоре мы закончили седьмой класс. Уходя на каникулы, Эдик попрощался со мной и сказал, что мы увидимся не скоро, так как он собирается поступать в Нахимовское училище.
Прошло лето, закончились каникулы, близился новый учебный год. Войдя в свой восьмой класс, я увидел Эдика. На мой удивленный вопрос он ничего не ответил, но по изменившемуся лицу я понял его глубокое волнение.
Жизнь шла своим чередом. В 37-й женской школе был создан кружок бальных танцев. Но какие танцы без ребят? Нас, соседей, конечно пригласили. Мы все были детьми войны, и почти у всех обучение было прервано. Я закончил первый класс в 1942 году. Два года в оккупации не учился, а потом снова пошел в первый класс. Вряд ли кто-то из современных нормальных детей заканчивал первый класс четыре года, как получилось у меня. Кто-то отстал из-за оккупации, а кто-то из-за эвакуации, но в основном почти все были переростками.
Занятие танцами стало для нас первым тесным общением с девочками. Вскоре у нас образовалась хорошая компания из пяти ребят и пяти девчат. Максимум, что мы могли позволить себе, – это играть «в бутылочку»… Выпавшая пара с мучительным стеснением робко целовала друг друга…
Самой яркой среди девчонок была Лидочка. Ее красивая фигура и пышная белокурая коса вместе с острым язычком привлекали внимание почти всей мужской половины компании. Мне же очень нравилась Неля – худенькая стройная девушка с необычайно красивыми глазами и очень выразительным лицом. По утонченным манерам и немногословию чувствовалось ее непростое воспитание. Как оказалось позже, она была дочкой одного из капитанов Черноморского пароходства. Отец ее успешно водил свое судно в опасные рейсы во время войны и продолжал работать капитаном в ЧМП. Мои неумелые ухаживания девушка поощряла. Мы часто гуляли вдвоем на Приморском бульваре, а, бывая у нее дома, я с интересом рассматривал альбомы с видами заморских стран.
Это была чистая и прекрасная юношеская дружба. Разучив бальные танцы – полонез, падекатр, польку, мазурку и другие, мы с удовольствием ходили на школьные вечера и на балы во Дворец пионеров.
Эдик относился одинаково ко всем пяти нашим дамам, никого не обделяя своим вниманием, но и никого не выделяя из общего коллектива.
После девятого класса я уехал на лето в Севастополь к родственникам. Вернувшись к началу занятий в Одессу, я понял, что мое место в сердце Нелички прочно занято моим другом. Я сравнительно легко перенес эту «сердечную» травму, так как в яхт-клубе где я тренировался, появилась Люся Кравцова, которая завладела моим вниманием.
Для Эдика Неличка стала любовью всей его жизни. После окончания 10-го класса он уехал в Севастополь поступать в Высшее военно-морское училище им. Нахимова, но вскоре я снова увидел его в Одессе. Помня его смущение после неудачного поступления в Нахимовское, я не стал спрашивать, что случилось, но и Эдик не стал отмалчиваться. Он рассказал, что до экзаменов и медкомиссии он не дошел. В самом начале поступления абитуриенты должны были заполнить анкеты и сдать их в мандатную комиссию. Первый пункт «национальность», пресловутая пятая графа, где Эдик записал «эстонец». Хотя он родился в Севастополе, а вырос в Одессе и никогда не был в Эстонии, национальность сыграла отрицательную роль.
Второй пункт анкеты – «отец». Эдик написал, что отец пропал без вести при обороне Севастополя. Попасть в плен, а тем боле пропасть без вести в свободной Стране Советов было несмываемым пятном, ложившимся на семью воина. Оно портило жизнь и воздвигало преграды на каждом шагу в жизни его семьи. Так случилось и с Эдиком. Ему отказали в поступлении в училище.
Попытки поступить в высшую мореходку, затем в водный институт также оказались безуспешными. Чтобы не остаться без образования вообще, Эдик поступил на механический факультет Мукомольного института, где его отчим преподавал черчение.
Виделись мы редко, так как Мукомольный институт был за Куликовым полем по дороге на Фонтан, а я учился в Политехническом на Преображенской. Да и неудача с поступлением наложила отпечаток на характер Эдика – он стал более замкнут.
Дружба с Нелечкой продолжалась, и, когда заходил о ней разговор, Эдик преображался. Но что такое выпускник Мукомольного института с подмоченной биографией? Мать девушки всячески старалась прервать этот роман, доказывая ей, что Эдик для нее не пара и она должна найти себе более перспективного жениха.
Так оно и вышло.
В один из вечеров, будучи студентом 4-го курса, я возвращался домой, проводив в общежитие Политеха, находившегося на Островидова, 64, свою сокурсницу, ставшую впоследствии моей женой. Сев в первый номер троллейбуса, ходившего в то время по Дерибасовской и Пушкинской, я увидел Нелю в сопровождении курсанта Высшей мореходки. Неля познакомила меня с этим парнем и сказала, что это ее будущий муж и он ее провожает домой после вечера в мореходке. Это был второй удар в жизни Эдуарда.
После окончания института мой друг получил по распределению назначение в какое-то дальнее село механиком на машинотракторную станцию. Но что за жизнь для парня, выросшего в городе, в дальнем захолустном селе, вдали от любимой?
Поработав полгода в колхозе, Эдик без открепления уехал в Одессу. Вскоре его вызвали в милицию и предупредили, что если он не вернется в село, где должен отработать три года, пойдет под суд. Но он не вернулся и устроился в проектное бюро сельскохозяйственных машин конструктором.
Однажды пришла повестка в суд. Я в это время приехал в отпуск и встретил расстроенного Эдуарда, не знавшего, как ему поступить в этой критической ситуации.
Провалилась мечта стать морским офицером, потеряна любимая женщина, а теперь еще предстоит суд и принудительная отправка на работу в опостылевшее село. Все это привело к тому, что он стал регулярно «закладывать за воротник».
И вдруг в его невеселой жизни появился спасательный круг, брошенный редакцией газеты «Красная звезда».
Летом 1959 года отряд севастопольских пионеров вместе с опытным пионервожатым, хорошо знавшим историю обороны Севастополя в годы Великой Отечественной войны, проводил поход на мыс Херсонес. Пионервожатый рассказал ребятам, что они проходят территорию Херсонеского аэродрома, который был окружен со всех сторон врагами, ежедневно подвергался налетам вражеской авиации и орудийному обстрелу. Благодаря героическим усилиям обслуживающего персонала, быстро и грамотно засыпавшего возникающие от бомб и снарядов воронки, взлетная полоса постоянно была в готовности вплоть до последнего дня обороны Севастополя.
Последний самолет ПС-84 с командованием Севастопольского оборонительного района взлетел в 1 час 23 мин 1 июля 1942 года из окруженного немцами аэродрома.
29 июня немцы заняли Корабельную сторону. Наши войска отошли к вокзалу и заняли оборону по скатам Исторического бульвара.
К концу дня 30 июня остатки защитников Севастополя отступили на мыс Херсонес.
Третий штурм Севастополя был намного сильнее первых двух, о чем красноречиво говорят следующие факты.
В Крыму противник имел превосходящие силы: 11-я немецкая армия и два румынских корпуса – всего 15 дивизий, осадную артиллерию большой мощности, 4-й воздушный флот (свыше 500 самолетов), немецко-румынские морские силы. Господство противника в воздухе сводило на нет наше преимущество в военно-морских силах.
О том, что третий штурм Севастополя 2 июня – 12 июля 1942 года не был обычной армейской операцией, свидетельствуют следующие цифры: сосредоточенные на подступах к Севастополю 203 тысячи солдат и офицеров 11-й немецкой армии составляли 3% общей численности германских войск на советском фронте, но у нее на вооружении находилось 5% всей германской артиллерии (220 орудий и минометов) и 17% всей боевой авиации (500 самолетов). Это при том, что фронт 11-й армии под Севастополем составлял 40 километров, а общая протяженность советско-германского фронта на тот момент – около 5000 километров.
Что касается артиллерии, то под Севастополем находилось 80% всей сверхтяжелой артиллерии германской армии как собственной, так и свезенной сюда из всех оккупированных стран Европы (300 стволов) калибра 240, 280, 305, 355, 420, 615 и 810 мм (пушка «Дора»). Остальные 20% находились под Ленинградом.
Численность немецкой авиации под Севастополем: 200 бомбардировщиков и 300 истребителей, или 40% всей бомбардировочной авиации немцев на южном крыле советско-германского фронта.
В результате артиллерийского огня огромной интенсивности на каждый орудийный ствол немецких войск под Севастополем пришлось около 1000 выстрелов. Это привело к тому, что к моменту взятия Севастополя все 2200 стволов немецкой артиллерии под Севастополем полностью израсходовали запас живучести и после окончания штурма были отправлены на металлолом. Вместе со всеми артсистемами Германия из-за полного расстрела стволов потеряла и всю свою сверхтяжелую артиллерию, находившуюся под Севастополем (80% общей численности), а также израсходовала 90% запасов снарядов в ней, накопленных за период 1935-1942 годов.
Главное, что произошло под Севастополем и оказало влияние на весь ход немецкого наступления на юге в 1942 году, это катастрофический расход авиабомб немецкой авиацией в ходе предварительной авиационной подготовки штурма в период с 28 мая по 6 июня и поддержки с воздуха наступления войск 11-й армии 7-30 июня 1942 года. Всего немецкая авиация в Севастополе за этот период совершила 23751 самолетовылетов и сбросила 20,6 тысяч тонн авиабомб (125 тысяч авиабомб разного калибра), или столько же, сколько английская авиация сбросила на всю Германию в 1939-1942 годах.
При штурме Севастополя немцы в первый и последний раз использовали крупнейшее в истории артиллерийское орудие – царь-пушку по имени «Дора».
Тактико-технические характеристики пушки «Дора»: калибр – 807-мм; длина ствола – 32 метра; вес снаряда бетонобойного – 7100 килограммов, фугасного – 4800; минимальная дальность стрельбы – 25 километров, максимальная, в зависимости от типа снаряда – 38-48 километров; скорострельность – 1 выстрел в 20 минут; полная длина орудия – 50 метров; высота с опущенным стволом – 11 метров, общий вес – 1448 тонн; командир орудия – генерал-майор; расчет – 4139 солдат, офицеров и вольнонаемных. Кроме всего прочего, расчет орудия включал транспортный батальон, комендатуру, полевой хлебозавод, отделение полевой почты и два походных публичных дома (по 20 работниц). Охрана позиции возлагалась на караульную роту численностью 300 бойцов, также большую группу военной полиции и специальную команду со сторожевыми собаками. Усиленное военно-химическое подразделение в составе 500 человек предназначалось для постановки дымовой завесы в целях маскировки с воздуха. Противовоздушную оборону осуществлял усиленный артиллерийский дивизион ПВС численностью 400 человек. Горизонтальная наводка орудия осуществлялась благодаря тому, что железнодорожные колеи выполнялись в виде кривых определенного радиуса.
Практически в любой литературе, посвященной героической обороне Севастополя, можно встретить упоминание о сверхмощных германских самоходных орудиях – мортирах типа «Карл».
«Карл» имел лафет на бетонном фундаменте. Масса лафета составляла 46,1 тонны, а масса ствола с замком – 28,96 тонны.
Германские «Карлы» медленно пробирались по лощинам на наиболее выгодные дистанции для стрельбы и открывали огонь с дистанции 3-4 километра, укрываясь в складках местности. Мортиры применяли обычно два типа бетонобойных гранат: легкий и тяжелый. Легкая гра-ната имела вес 1,7 тонны, Гранаты легко пробивали бетон толщиной 2,5 метра
И все же столь мощное и эффективное оружие не смогло сломить оборону Севастополя, хотя и нанесло тяжелый урон обороняющимся. Выстоять перед таким оружием – большая честь и слава. И потомки вправе гордиться своими отцами и дедами, не дрогнувшими даже перед таким оружием.
Подсчитано, что на каждый квадратный метр Севастопольской земли в среднем попало 150 килограммов металла.
– Посмотрите внимательно себе под ноги, и вы увидите, что вся земля засыпана осколками снарядов, бомб и мин, – сказал вожатый. – На каждом квадратном метре этой священной земли, орошенной кровью защитников Севастополя, вы увидите несколько десятков, а то и сотню осколков.
Пионеры стали внимательно рассматривать землю у себя под ногами, заросшую скудной крымской растительностью на скалистом грунте. Вскоре у каждого из ребят в руках оказалось по нескольку десятков испещренных зазубренными краями кусков металла. Кому-то попадались кусочки медных осколков, а кому-то гильзы патронов и мелкокалиберных снарядов. Ребята увлеклись сбором осколков, внимательно рассматривали находки и с гордостью показывали друг другу свои трофеи. И вдруг в руках одного из пионеров оказался облепленный землей небольшой диск металла с неискореженными краями. Отчистив находку от земли, парень, к своему удивлению и радости увидел, что это орден Красного Знамени. Находка переходила из рук в руки, каждый старался подержать и внимательно рассмотреть высокую правительственную награду. Высказывались различные предположения о том, как попал этот орден на Херсонесскую землю.
Пионервожатый, внимательно рассмотревший находку, обратил внимание на то, что на обратной стороне ордена был выбит номер, причем состоявший всего из трех чисел. Это был один из первых орденов Красного Знамени!
Вожатый предложил отнести орден в музей Обороны Севастополя и попросить сотрудников помочь найти следы его хозяина. В музее с пониманием отнеслись к просьбе и помогли связаться с корреспондентом газеты «Красная Звезда». Журналист проявил интерес к необычной находке и пообещал помочь ребятам в их поисках. Вскоре в газете появилась статья об истории находки на Херсонесском аэродроме и просьба к работникам Всесоюзного архива по номеру ордена определить, кто им был награжден.
В газете появился ответ из архива, что награда принадлежала Федору Егерю. Он был награжден этим орденом за успешное участие в первом перелете по маршруту Москва – Дальний Восток и приводилось описание этого героического перелета. В конце статьи редакция газеты просила сообщить, если кому-нибудь что-то известно о дальнейшей судьбе Егеря.
Вскоре из архива бывшего НКВД поступила справка, в которой сообщалось, что в результате расследования, проведенного сотрудниками НКВД на Кавказе, после оставления Севастополя, установлено, что Федор Егерь выполнял обязанности начальника аэродрома на мысе Херсонес. После взятия Севастополя немцами, во время последних боев на мысе Херсонес, он исчез. У него была возможность эвакуироваться одним из самолетов, а также на подходивших к мысу кораблях, но он этим не воспользовался. Предположительно – перешел на сторону врага, числится без вести пропавшим. А семьям пропавших без вести во время Великой Отечественной войны и после ее окончания не полагалась помощь по случаю потери кормильца. Такая участь постигла и семью моего друга Эдика.
И наконец, пришло письмо сослуживца Егеря по Херсонесскому аэродрому, который до последней минуты его обслуживал. В числе 91000 участников обороны Севастополя он не был эвакуирован и попал в немецкий плен. Он написал, что Егерь был замечательным специалистом и организатором и до момента гибели отлично возглавлял службу по поддержанию аэродрома в работоспособном состоянии и по ремонту возвращавшихся с боевых заданий наших самолетов. В последние дни обороны Херсонесского мыса и 35-й батареи на его глазах в Егеря произошло прямое попадание крупнокалиберного снаряда, разорвавшего его на части. Так погиб этот замечательный человек, долгие годы считавшийся пропавшим без вести и чуть ли не предателем.
Редакция газеты просила откликнуться членов семьи погибшего героя.
После корреспондентского расследования, проведенного редакцией газеты «Красная Звезда», мать Эдика связалась с Москвой. Приехавший в Одессу корреспондент побывал в Горисполкоме, добился получения для них трехкомнатной квартиры в центре города, погасил «пожар» с вызовом в суд Эдика и сообщил о них в Севастополь.
Эдик и мать были приглашены в Севастополь, торжественно приняты в штабе Черноморского флота, где им была передана найденная на Херсонеском аэродроме награда отца – орден Красного Знамени. Командующий флотом сказал, что Федор Егерь погиб как герой, до конца выполнив свой воинский долг. Их отвезли на мыс Херсонес, где рядом со знаменитой 35-й береговой батареей располагался Херсонесский аэродром, и показали место гибели отца.
Шли годы, а любовь Эдика к Нели не угасала. Он был однолюб, и хоть его корабль любви разбился о рифы, больше никто из женщин ему не нравился. Неля окончила Одесский госуниверситет и стала преподавателем географии в нашей 43-й школе. Каждые пять лет наш класс собирался в Одессе на встречу друзей, куда приходила и Неля.
Она стала женой того моряка, с которым познакомила меня в троллейбусе. Карьера мужа складывалась удачно. Он довольно быстро прошел все ступени служебной лестницы, от четвертого помощника капитана до «мастера», и успешно ходил на крупных пассажирских лайнерах пароходства.
Последний раз я увидел Нелю на Екатерининской, куда она подъехала за рулем шикарной иномарки, которых в Одессе в то время были единицы. Одета она была в необычный комбинезон из натуральной тигровой шкуры, элегантно облегавший ее красивую фигуру. Да, это была моя последняя встреча с красавицей Нелей, некогда покорившей меня и навсегда пленившей Эдика.
Вскоре в Цемесской бухте под Новороссийском произошло столкновение пассажирского парохода «Нахимов» с сухогрузом «Васев». Капитаном «Нахимова» был муж Нели – Марков. Сотни пассажиров и моряков стали жертвами этой катастрофы. Обоих капитанов, не разобравшись до конца, судили и отправили на 10 лет на лесоразработки в Карпаты. Суды, людское горе, арест мужа и его осуждение подорвали здоровье Нели. Я неоднократно разговаривал с ней по телефону, чтобы поддержать ее в постигшем горе, и хотел встретиться с ней, чтоб более подробно расспросить о материалах следствия, к которым она имела доступ, а главное – поддержать ее морально. И тут она меня удивила, показав, что в горе она остается женщиной, не теряющей достоинства в самую тяжелую минуту жизни.
– Олег, – услышал я по телефону, – ты любил меня в юности, ты видел меня красавицей в зрелом возрасте, а сейчас я растерзанная старуха с подорванным здоровьем. Выгляжу я ужасно. Я рада твоим звонкам по телефону, но показаться любившему меня мужчине в таком виде я не могу. Пусть я останусь в твоей памяти такой, какой ты меня любил.
Вскоре из-за полного расстройства нервной системы, что окончательно подорвало ее здоровье, Неля ушла в мир иной.
Я не буду рассказывать о трагедии «Нахимова», о которой можно найти сотни публикаций, а скажу в двух словах то, что я услышал от Нели.
«Нахимов» на флоте моряки называли «Бухенвальдом». Это был единственный пароход в пассажирском флоте, топки которого были переведены с угля на жидкое топливо. Стоять вахту в машине было очень тяжело. Плавал «Нахимов» только в каботаже по Крымско-Кавказской линии, и команда состояла из моряков, чем-то провинившихся на других судах и после закрытия визы направленных сюда на исправление.
Мужа Нели Маркова отстранили от командования одним из самых фешенебельных лайнеров за то, что он проявил принципиальность и вступил в конфликт, защищая членов команды, необоснованно списанных с лайнера по доносам помполита. Так, у зарекомендовавшей себя хорошей работницей бельевой хозяйки не хватило какого-то белья, хотя причина пропажи была уважительная. Этого оказалось достаточным, чтоб Маркова отправить в резерв. В Управлении пароходства ему предложили пойти на один последний рейс капитаном «Нахимова», после чего пароход списывали на металлолом. В этом рейсе должен был быть на «Нахимове» начальник областного КГБ, отправлявшийся на Кавказ. В сфере его влияния было закрытие инцидента, из-за которого сняли Маркова. За «рюмкой кофе» в неофициальной обстановке можно было решить этот вопрос, что и попытался сделать Марков. Он вывел, как и положено по Уставу, пароход из Новороссийска в открытое море, где передал управление третьему помощнику капитана, находившемуся на вахте, а сам спустился в каюту люкс к высокому гостю. Третий помощник не вызвал Маркова при сближении с «Васевым» на мостик, а самостоятельно управлял пароходом вплоть до столкновения. Надо было, как было принято, найти козла отпущения. Кроме истинных виновников – капитана «Васева» и второго виновника – погибшего третьего помощника «Нахимова», им стал Марков. Вот что мне рассказала по телефону Неля.
Смерть Нели окончательно добила однолюба Эдуарда, и, если он раньше выпивал, то теперь стал пить. Отправляясь на работу, он заходил в винарки на Новом базаре. Выпивал в обед, а также после работы. Это стало системой, без которой, как он объяснял, он не может сосредоточиться на работе. А денег на выпивку, как всегда, не хватало, пил разные бормотухи и допился до рака горла.
После удачной операции в Киеве ему удалили гортань и вставили трубку, через которую он с трудом пытался говорить, испуская трудно понятный свист и шипение. Вскоре резко упало зрение, из-за чего попал под машину, которая окончательно покалечила его. Вскоре Эдик умер.
Можно сказать, что жизнь моего друга была исковеркана системой, которая превратила сына Героя Отечественной войны в изгоя.
К сожалению, такая судьба постигла семьи многих геройски погибших воинов, невинно осужденных, отправленных в лагеря ГУЛАГа и погибших там. Во многих государствах – во Франции, Югославии, в бывшем Советском Союзе, в Москве и других городах есть памятники Неизвестному солдату. В Одессе в парке Шевченко стоит памятник Неизвестному матросу. Появились памятники жертвам голода 1932-1933 года. Но нигде нет памятника воину, пропавшему без вести в сражениях. А сколько их, сотен тысяч пропавших без вести солдат и офицеров было в годы Великой Отечественной войны! И не просто пропавших, а героически погибших…
У меня перед глазами до сих пор стоит картина, которую я видел в первый месяц после попадания в оккупацию. Воздушный бой между «мессершмитом» и нашим тихоходным тупоносым истребителем И-16. «Мессершмитт» сбивает наш самолет, и загоревшуюся машину летчик сажает на поле рядом с шоссе, по которому движется колонна немецких машин. Пилот выпрыгивает из горящего самолета и, отстреливаясь из пистолета от бросившихся к нему немцев до последнего патрона, погибает как герой, не сдавшись врагу. А по документам он числится как не вернувшийся из полета, то есть пропавший без вести, со всеми вытекающими последствиями для его семьи… По последним сведениям из Интернета, еще не установлены данные на 3.5 милиона пропавших без вести.
Наверное, пора воздвигнуть монументы пропавшим без вести на войне. Уверен, что они всегда будут украшены цветами.";
6. Северные воздушные экспедиции Осоавиахима под руководством Г.Д. Красинского (1927-1929 гг.; “ВСЕМИРНАЯ ЭЕЦИКЛОПЕДИЯ ПУТЕШЕСТВИЙ”:https://planetguide.ru/krugosvetka/entry/1103/ ):
"С 1926 по 1929 год к острову Врангеля, куда была переселена колония чукчей и эскимосов с побережья Чукотского полуострова, не смогло подойти из-за сложной ледовой обстановки ни одно судно. Радиостанции на острове не было, запасы продовольствия, боеприпасов и медикаментов заканчивались, поэтому для связи с переселенцами решено было использовать авиацию, хотя до этого самолёты там не летали.
Первая воздушная экспедиция.
К рейсу парохода «Колыма» из Владивостока в устье р. Лены в навигацию 1927 года была приурочена Первая Северная воздушная экспедиция Осоавиахима. Задача: посещение о. Врангеля и выполнение рекогносцировочного полёта от Булуна до Иркутска. Для экспедиции выделили самолёты: пассажирский «Юнкерс» Ю-13 и трёхместную летающую лодку-биплан «Саватя-16». Максимальная скорость Ю-13 - 200 км/час, продолжительность полёта – пять часов.
У «Савати», соответственно, - 180 км/час и 3,5 часа. Экипаж «Юнкерса»: пилот Е.М. Кошелев, механики Г.Т. Побежимов и В.Н. Журович. Экипаж «Савати»: пилот Э.М. Лухт и механик Ф.М. Егер. Руководителем экспедиции назначили Г.Д. Красинского – особоуполномоченного Совета Труда и Обороны по Северному морскому пути, большого энтузиаста применения авиации в Арктике. В июне самолёты, сопровождаемые механиками, были отправлены по железной дороге из Севастополя во Владивосток. Бочки с семью тоннами авиационного бензина из Качуга перевезли по р. Лене в Булун. 21 июня известный капитан П.Г. Миловзоров вывел пароход «Колыма» из бухты Золотой Рог. На его палубе вместе с грузами для полярных факторий находились оба разобранных самолёта. Первые льды встретили у мыса Сердце-Камень на Чукотке. В середине июля обогнули мыс Северный (ныне мыс Шмидта) и стали на якорь неподалёку от чукотского селения и фактории. Пришвартовав к борту парохода большую льдину, спустили на неё самолёты и приступили к их сборке. Однако взлететь смог только «Юнкерс», а «Саватю» из-за поднявшегося шторма пришлось поднять на борт.
Первый полёт совершил на о. Врангеля пилот Кошелев, доставив для поселенцев снаряжение, боеприпасы и медикаменты. На другой день в бухте Роджерса произвёл посадку самолёт Лухта. Лётчики почти трое суток провели у островитян. Затем самолёты были подняты на борт парохода и проследовали до бухты Тикси. Здесь осуществили повторную выгрузку и «Колыма» ушла обратно во Владивосток. Собранные самолёты выполнили несколько полётов вдоль р. Лены для поисков речного каравана, а затем приводнились у своей новой базы – посёлка Булун. Через несколько дней буксир «Красная звезда» доставил авиатопливо, и самолёты смогли вылететь в Якутск. Промежуточные посадки в Джарджане, Жиганске и устье Вилюя позволили дозаправиться топливом. 13 августа самолёты подлетели к Якутску. В здании цирка, вместившем полторы тысячи человек, прошло торжественное собрание по этому поводу. Здесь же участники перелёта были награждены Грамотами Якутского ЦИКа, специальными нагрудными знаками «Открывателю воздушного пути Якутии от ЯЦИК», шкурами белых медведей и песцов. Во ВЦИК было направлено ходатайство о награждении их орденами Красного Знамени.
Из Якутска в Иркутск путь воздушной экспедиции пролегал через Исить, Олёкминск, Мачу, Усть-Кут, Жигалово и Качуг. Много было поломок, непредвиденных остановок, плохой погоды, но в целом экспедиция завершилась успешно.
Вторая воздушная экспедиция.
На следующий год Г.Д. Красинский организовал под флагом Осоавиахима Вторую Северную воздушную экспедицию – от Владивостока через Архангельск до Ленинграда вдоль побережий Тихого и Северного Ледовитого океанов. В ходе перелёта планировались воздушные географические исследования в районе Медвежьих островов, доставка почты и медикаментов на о. Врангеля, посещение Северной Земли. Замысел был грандиозным. На всей трассе Севморпути действовало всего шесть полярных станций, откуда можно было получить сводки погоды и помощь в случае аварии.
Для экспедиции закупили в Италии летающую лодку «Дорнье-Валь», получившую персональное имя «Советский Север». При скорости 150 км/час она могла преодолеть без посадки 1 800 км. В состав экипажа вошли: руководитель Г.Д. Красинский, командир самолёта А.А. Волынский, второй пилот Е.М. Кошелев, штурман (лётчик-наблюдатель) Н.Н. Радзиевич и бортмеханик С.И. Борисенко. Самолёт вылетел из Владивостока 16 июля 1928 года. Миновав Сахалин, он взял курс на Камчатку. Первый в истории отечественный перелёт через Охотское море занял 9 часов. Следующая посадка была в устье р. Анадырь.
Неустойчивая погода преследовала авиаторов, тем не менее, 17 августа они приводнились в лагуне у посёлка Уэлен. Далее экспедиция взяла курс на мыс Северный вдоль Чукотского побережья, но из-за плохой погоды была вынуждена сесть в Колючинской губе. Трое суток авиаторы провели на безлюдном берегу, пережидая 10-бальный шторм. Стихия так изуродовала самолёт, что крылья деформировались, а оба правых подкоса вывернуло из башмаков. К утру машину понесло ветром к галечной косе и выбросило на юго-восточный берег губы. Перелёт был закончен. Покинув разбитый самолёт, экипаж три недели добирался через тундру и горные цепи до мыса Дежнёва, откуда на пароходе «Ставрополь» отбыл во Владивосток.
Третья воздушная экспедиция.
В 1929 году Осоавиахим организовал новый перелёт от мыса Дежнёва до Булуна. В состав экспедиции вошли лётчик О.А. Кальвица, бортмеханик Ф.Ф. Леонсард и уполномоченный Наркомторга Г.Д. Красинский. Планировалось выяснить возможности вывоза пушнины, заготовляемой факториями Госторга, а также посетить о. Врангеля. Для перелета была выбрана одна из модификаций гидросамолёта «Юнкерс-13». Обычно все дальние перелёты сопровождались сухопутными и морскими экспедициями, которые организовывали места посадок, сооружали склады горючего и запчастей.
Теперь же впервые решили обойтись без них, используя ранее заложенные базы. Разобранный самолёт в сопровождении механика отправили по железной дороге во Владивосток. Кальвица и Красинский прибыли туда пассажирским поездом. Самолёт погрузили на пароход «Лозовский», который отправился в путь 30 июня. Посетив Петропавловск-Камчатский, судно взяло курс на Чукотку. В бухту Лаврентия прибыли 23 июля. На этом морское путешествие закончилось. Здесь самолёт установили на поплавки. Однако попытка перелететь в Уэлен и далее на мыс Северный оказалась нелёгкой. То погода, то сильный встречный ветер. Кроме того, самолёт на стоянках атаковали плавучие льды. В конце концов добрались до мыса Северный, откуда совершили полёт на о. Врангеля и пообщались с начальником острова Г.А. Ушаковым.
Далее путь лежал на устье Колымы. Опять туман по трассе, вынужденные посадки и холодные ночёвки в кабине самолёта. 8 августа прилетели в Нижнеколымск, провели организационное заседание ячейки Осоавиахима и в тот же день стартовали в Среднеколымск. Через два дня вернулись обратно. Попрощавшись с Колымой, самолёт вылетел к устью Алазеи. Низкие тяжёлые тучи, сильный проливной дождь по-прежнему сопровождали экспедицию. Приводнения в неизвестных районах приводили к частым посадкам на мель. После старинного посёлка Русское Устье, расположенного на берегу р. Индигирка, залетели на о. Большой Ляховский, полярную станцию на котором возглавлял Н.В. Пинегин.
Далее последовали посадки в селе Казачьем в низовьях р. Яны, откуда перелетели в посёлок Булун. Здесь пришлось перебирать и чистить мотор, крепить расшатавшийся пропеллер. Тем не менее, при попытке выполнить полёт вдоль р. Лены вал мотора сломался и пропеллер улетел в воду. Стало ясно, что воздушная часть экспедиции закончилась. К счастью, у крайней точки запланированного маршрута. 11 сентября самолёт погрузили на баржу, которую буксир «Полярный» неспешно потянул вверх по Лене к далёкому Якутску. На время перехода авиаторы переквалифицировались в лесорубов и грузчиков дров для ненасытной топки паровой машины. Через неделю рядом с баржей приводнился гидроплан лётчика Галышева, который забрал Кальвицу и увёз в Якутск. Красинский и Леонгард остались на барже сопровождать самолёт.
18 сентября Кальвица выступил на объединённом заседании ЦИК и Совнаркома ЯАССР с подробным отчётом об экспедиции. За 41 лётный час экипаж самолёта преодолел 5,5 тыс. км, изучив условия полётов и посадок от мыса Дежнёва до устья р. Лены. С учётом прошлогоднего полёта самолёта «Советский Север» было разведано побережье Тихого и Северного Ледовитого океанов протяжённостью 10,5 тыс. км. Полученный опыт полётов лёг в основу организации регулярных воздушных линий в этом регионе.
Как видим, Г.Д. Красинскому принадлежит роль организатора воздушных полётов в Восточном секторе Арктики. Можно сказать, что он опередил время, замахнувшись на перелёт из Владивостока в Архангельск вдоль побережий Тихого и Северного Ледовитого океанов. Вдоль трассы Севморпути ещё не было полярных станций, населённых пунктов, морских портов, которые можно было использовать как вспомогательные базы. Потеряв в 1928 году один самолёт, участники воздушных экспедиций всё-таки доказали возможность дальних полётов в Арктике и определили первоочередные задачи. В этом их неоспоримая заслуга.
Георгий Давыдович Красинский родился в 1890 году. Уже в юношеские годы стал участвовать в революционном движении, за что подвергался арестам и ссылкам. После революции возглавлял бюро внешних сношений Центросоюза, в 1922 году был назначен особоуполномоченным Совнаркома по Северному морскому пути. Руководил несколькими морскими экспедициями из Владивостока в устья Колымы и Лены. При поддержке Комсеверопути и Осоавиахима организовал описанные выше воздушные экспедиции.";
7. “Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели свое имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя войдет в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!” Юлиус Фучик (23.02.1903 - 8.09.1943), чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии. Находясь в нацистской тюрьме, написал книгу «Репортаж с петлёй на шее» (“ВИКИПЕДИЯ”: http://surl.li/hzows );
8. Информация о: административном делении Эстонской ССР, Эстонской Республики - поисковик Марина Высоцкая (РОССИЯ, Курская область, г. Курчатов).
