Боевой путь

Из воспоминаний Егорычева Николая Павловича

11 февраля 1942 года был призван в армию Богородским райвоенкоматом. Нас направили за Байкал на станцию Дивизионная в пулемётно-миномётное училище, но по причине его полной укомплектованности мы всем эшелоном проследовали до Читы и оказались в 525 запасном зенитно-артиллерийском полку. Нас несколько десятков человек, имеющих среднее образование, направили в радиобатальон, состоящий из двух учебных радиорот. Остальные новобранцы, а их было несколько сотен, стали орудийщиками. Мы стали учиться радиоделу, готовясь стать начальниками радиостанций. В 525 ЗЗАП я прослужил до июня 1942 года, когда весь полк был отправлен эшелоном в распоряжение штаба Западного фронта. Но в силу того, что Горький оказался под угрозой разрушения фашисткой авиацией, нас в начале июня 1942 года выгрузили в Горьком и разместили в Канавино, на стадионе «Торпедо». Наш полк стал называться 90 ЗЗАП. Здесь нас доучивали в полковой школе младших командиров до начала ноября 1942 года и, присвоив звания «сержантов» и квалификацию начальников радиостанций, распределили по боевым батареям 784 ЗЗАП.

3 ноября 1942 года я прибыл на 3-ю батарею 1-го дивизиона 784-го зенитно-артиллерийского полка, основными объектами обороны которого были автозавод, авиазавод, завод «Двигатель революции» и аэродром в Стригино.

Воздушные налеты фашистской авиации на г. Горький начались в период боев под Москвой в ноябре 1941 г. Они, как правило, были массированными, в них участвовали десятки самолетов противника.

Особенно ожесточенной бомбардировке город и прежде всего автозавод подвергались летом 1943 года, когда гитлеровские войска готовились к наступлению на Орловско-Курском направлении. Гитлеровские заправилы хвастались, что сотрут с лица земли кузницу оружия – Горьковский автозавод. Стараясь реализовать поставленную задачу, фашистские пираты с 4 июня по 5 июля бомбили автозавод почти ежедневно.

784 ЗЗАП состоял из 5 дивизионов, а каждый дивизион из 3 батарей. Таким образом, наш полк насчитывал 15 батарей и на каждой было по четыре 85-миллиметровых орудия. Эти 60 орудий были размещены так, чтобы можно было защитить автозавод в случае налёта вражеской авиации с любой стороны.

Свою задачу 784 ЗЗАП выполнил: автозавод работал беспрерывно.

22 августа 1944 года я был переведён на 2-ю  батарею 1-го дивизиона 784 ЗАП в должности командира взвода управления. Командиром батареи был лейтенант Стороженко, а командиром огневого взвода старшина Васильев Александр - мой будущий друг.

Личный состав батареи на половину состоял из девушек, выполняющих обязанности прибористов, дальномерщиков, разведчиков, связистов, радистов и даже огневиков. Девушки прибыли на батарею в мае-июне 1943 года. А самые интенсивные и массированные налёты самолётов врага происходили в июне-июле 1943 года. Так что девушки пережили все ужасы этих  налётов и были опытными бойцами.

2-я батарея занимала огневую позицию между окраиной Соцгорода («Щитками») и станцией Сортировочная железной дороги Горький- Москва.

Помимо основных боевых задач, комбат 2-й батареи капитан Примак возложил на меня ответственность за оформление боевых листков и стенных газет. Редактором стенгазеты «Зенитчик» была Фролова Полина Матвеевна, призванная в армию 9 мая 1943 года из села  Итманова, в те годы Б-Маресьевского района, Горьковской области. Она служила в огневом взводе в отделении прибористов, обслуживавших прибор ПУАЗО-3, на котором было 10 номеров и 11-й номер-командир-сержант Канискина. Встреча с бойцом Фроловой определила всю мою последующую судьбу: я полюбил эту миловидную, скромную, воспитанную и умную девушку.

В ознаменование 27 годовщины Великой Октябрьской революции комбат перед строем зачитал приказ, в котором командир полка Бирюков поздравлял с праздником и присваивал воинские звание бойцам, заслуживающим повышения.  С этого дня боец Фролова стала ефрейтором. Вместе с Фроловой  Полиной на второй батарее служила и её подруга односельчанка Люба Майданкина.

5 февраля 1945 года 784 ЗАП погрузился в эшелон, который повёз нас на запад, ближе к передовой, к войне. Эшелон был разгружен возле небольшого польского городка Костшин (Познанский повят, Великопольское воеводство) 18 или 19 февраля. От Познани  Костшин находился в 12-15 километрах.

Ко времени нашего прибытия в Костшин, тиски фронтов советских войск окружили и зажали большую группировку фашистских войск в районе Познани -  враг оказался в котле. Предложение немецким генералам об их полной капитуляции было ими отвергнуто. Поступил приказ: уничтожить врага.

Сразу же, как только орудия и приборы были выгружены из эшелона, они были приведены в боевое положение, то есть приготовлены к бою.

Наши зенитные орудия не только хорошо били по фашистским стервятникам, они отлично стреляли и по наземным целям: танкам и пехоте противника.

Хотя немцы были от нас и недалеко, в 4-6 километрах, с огневой позиции батареи они были не видны. А в уничтожении живой силы и техники врага должен был «сказать свое слово» и наш 784-й ЗАП. Надо было вести стрельбу с закрытой огневой позиции. Мне, командиру взвода управления, командованием дивизиона была поставлена задача: выбрать наблюдательный пункт и установить на нем угломерные приборы, телефонный аппарат и подготовить как можно быстрее данные для ведения огня батареей по наблюдаемым целям противника. Выполнять эту задачу нам пришлось втроем. Вместе со мной были разведчик и связист.

Несколько суток продолжалась почти неумолкающая стрельба, иногда переходящая в артиллерийскую канонаду. Через наш наблюдательный пункт летели, визжали, свистели снаряды и пули и наших частей, и частей противника.

Радостно было наблюдать как от взрывов наших снарядов загорались и останавливались танки фашистов, как металась пехота врага, как редели вражеские подразделения.

Все попытки немецко-фашистской группировки вырваться из окружения оказались тщетными. Большую роль в ее уничтожении сыграла авиация. Наши самолеты господствовали в воздухе. Нашим орудиям вести стрельбу по воздушным целям противника приходилось очень редко. 23  февраля 1945 года сопротивление фашистских войск было окончательно сломлено, Познань взята.

Наши войска устремились на запад за отступающим врагом, а нам было приказано выбрать и занять огневую позицию на окраине Познани, около большого аэродрома «Лавица», перешедшего в наши руки.

В марте 1945 года  был принят кандидатом в члены ВКП(б). А в апреле перед майским праздником был вызван в штаб полка, размещавшегося в центре Познани, где мне вручили «Медаль за боевые заслуги». Ей я был награжден за умелые действия по уничтожению живой силы и техники врага при взятии Познани.

Считанные дни оставались до полной победы над врагом. 9-го мая почти весь личный состав батареи ушел в баню. Я был оставлен дежурным. Для салюта в честь победы над гитлеровской Германией на огневую позицию батареи были завезены специальные снаряды. Вижу, бежит ко мне связистка, на глазах у нее слезы.

- Товарищ старшина! Товарищ старшина! Война кончилась! Только-только передали. Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции, - сообщила великую радостную весть и побежала снова к аппарату.

Хотя нам и так было уже ясно, что война подошла к концу. Тем не менее, это известие всколыхнуло во мне такие чувства, что я от радости заплакал. Побежал к орудиям и из каждого из них выстрелил по одному спецснаряду. Затем подошел к крупнокалиберному пулемету и выпустил из него целую ленту патронов. А когда вернулись из бани сержанты и солдаты, то радостным объятиям не было конца.

22 июля 1945 года демобилизованные девушки отправились домой. Мы с ребятами еще продолжали жить на старом месте.

После расформирования 784-го ЗАП мы с Васильевым Сашей подали заявление, чтобы нас зачислили на СОН-3 (станция огневой наводки). Мы прослужили на этой батарее с 1 сентября по 1 ноября 1945 года.

4 ноября я уже был на новом месте, в новой воинской части – 320-й авиационной дивизии, находящейся на знакомом мне аэродроме «Лавица». Дали мне новую офицерскую должность техника-лаборанта по топливу при складе горюче-смазочных материалов (ГСМ). Пришлось сменить артиллерийские погоны на авиационные с голубыми кантами. И здесь, в этом новом подразделении, мне опять пришлось быть редактором и оформителем стенных газет.

18 ноября 1945 года участвовал в открытии памятника в Познани, посвящённого погибшим за освобождение  Познани. Этот памятник на южной окраине Познани, на склоне горы, 25-метровый гранитно-мраморный, оканчивающийся 5-конечной звездой. Весь склон горы вокруг памятника устлан мраморными плитами, под которыми покоится прах погибших соотечественников, среди которых были и Герои Советского Союза. Перед памятником на площади были построены с боевыми знамёнами воинские подразделения: лётчики, танкисты, артиллеристы, пехотинцы, кавалеристы и польские войска.

На площади присутствовали тысячи польских граждан. С трибуны произносили речи представители Красной Армии, польского правительства и видные польские учёные. Их выступления брали за душу, заставляли содрогаться тело. От их выступлений замирали сердца. Оркестры русский и польский исполняли свои  гимны, а после каждого выступления играл похоронный марш. Ректор одного из польских университетов  в заключение своей речи сказал: «Сыни орлови! Спите спокойни на польски земли!» После торжественного митинга  под оркестровый марш мы вернулись в часть.

26 января 1946 года. Для меня эта дата знаменательная. Я был командирован на 16 суток в Москву. Цель командировки – найти учреждение, где производят анализ авиабензина по определению его октанового числа; сдать бензин на анализ и его результаты привести в часть.

Заведующая лабораторией посочувствовала мне, поскольку узнала, что я 4 года не был дома, и отпустила меня на время проведения анализов к родителям. Сначала я посетил родителей в деревне Тимонино, а затем на поезде Горький-Ужовка поехал к любимой в Итманово.

18 февраля 1946 года мы вдвоем с Полей без свидетелей и родителей пошли в Итмановский сельский совет, где секретарь совета Кудашова Клава, зарегистрировала наш брак.

25 февраля я уехал из Итманова, чтобы вернуться опять на службу в Польшу.

26.03 1946 года по берлинскому шоссе уехали в сторону Варшавы. Преодолев путь около 400 км прибыли в крепость «Модлин» в 70 км от Варшавы, которая в середине 19 века обеспечивала оборону западных границ Российской империи. В Модлине работал на аэродроме на складе ГСМ, чтобы обеспечить перелёт наших самолётов в Россию.

9 мая 1946 года вернулся из Модлина в Познань.

По приказу от 26 мая 1946 года был демобилизован.

От Познани до Лукоянова я добирался 8 суток. Прибыл в Итманово 2 июня 1946 года.

Так начался послевоенный период моей жизни, связанный с Итмановом на протяжении 27-ми лет (до марта 1973 года). Все это время я проработал в Итмановской средней школе: сначала учителем, затем завучем и последние 16 лет ее директором. Я покинул Итманово  в связи с тем, 19 января 1973 года стал  вдовцом. Уехал в Горький, где жили  обе дочери: Аля только что закончила аспирантуру и стала преподавать в пединституте, а Аня училась на последнем курсе механико-математического факультета университета. Вся моя последующая жизнь посвящена детям, внукам и правнукам, а Поля постоянно живёт в моём сердце.

После смерти жены был оформлен переводом в распоряжение Сормовского РОНО и до пенсии работал в 26 школе г. Горького учителем физики и завучем.

Выйдя на пенсию, для детей, внуков и правнуков написал воспоминая «Война на Горьковской земле», «Не в ней ли было моё счастье» , «Наша родословная», «История Итмановской средней школы (1946-1973г.г.)» и много стихов, посвящённых родным и близким людям.