Экзарьян Дикран Серопович
Экзарьян
Дикран
Серопович
сержант / нет
1908 - 6.10.1942

История солдата

Воспоминания Звёздочки.

 

Семья Экзарян Дикрана и Элмаса.

 

Нас, детей в семье было четверо. 3 брата и я, сестра.

 

Папа – 1908 г.р.              Мама – 1911 г.р.

Лёва – 5 августа 1930 г.р.

Сероп – 15 апреля 1931 г.р.

Рубен – 12 мая 1937 г.р.

Астхик – 15 сентября 1936 г.р.

Месяца не точные, так как возрасту врачи устанавливали по внешности.

 

Помню как папа уезжал на фронт, грузовая машина полная мужчин. Нас по одному поднимали в машину, чтобы проститься с папой. Это происходило в п. Красная Поляна. Мы переехали туда из с. Хлебороб (деревни где мы родились, не далеко от пгт Хоста). Папа был лёгочником и нам посоветовали переехать в более горное место, где папе действительно стало лучше. На фронт его не брали. Трижды возвращали, но потом всё же взяли.  Мама работала в санатории «ЦК», она видела Светлану и Василия Аллилуевых (дети Сталина), они отдыхали в этом санатории, так как он был правительственный. Немцы десантом высадились в горах п. Красная Поляна чтобы захватить наш город Сочи. Но советские солдаты не дали им этого и всех там уничтожили.  В нашем доме жили наши военные. Во дворе были мина, бомбы. У солдат были лошади. Мы, дети у лошадей брали «макуху» (корм для лошади (жмых)). Неожиданно налетели немецкие самолеты и начали бомбить п. Красная Поляна. Было очень много руин, после бомбёжки. Конечно наших солдат тоже погибло в горах очень много. Но немец не прошел! 

Женщин со всех деревень отправляли в горы откапывать из под снега солдат. Наша мама тоже участвовала в этом. Стали возвращаться солдаты, оставшиеся в живых, их было конечно же намного меньше, ем когда они еще жили у нас. Когда нас бомбили все дома и санаторий «ЦК Партии»
(в котором работала мама) были без стекол. Мы решили переехать в Абхазию, в посёлок Леселидзе, где жил мамин папа, мой дедушка. На берегу моря у нас был маленький домик, не помню как он у нс появился. Была корова. Но прожили мы там совсем мало. Пришли к нам из НКВД, дали времени несколько часов на сборы, так как нас отправляют в ссылку, как семью изменника Родины. Оказывается, что наш папа попал в группу предателей. Нашу семью должны были расстрелять, но когда с нами это случилось, Сталин изменил расстрел на ссылку. Корову забрал сельский совет, дом не знаю куда делся. Нас на подвозе, почти без вещей повезли в Гагры. Там нас грузили в поезд, где стояли вооруженные военные – конвоиры, окна были в решетках. В последний момент маму вызвали начальство и сказали, что детей можно оставить. Мама не совсем поняла, можно было всех 4-ых оставить или нет. Она написала, что оставляет нас двоих, меня и Рубена. Поезд тронулся, мы плакали, бежали за ними. Вернулись к дедушке (маминому отцу), но так как бабушка нам была не родная, через неделю нас отправили в с. Хлебороб, к маминой маме, там дедушка был не родной, но очень хороший. Он нас не обижал. Но здесь нас
с Рубеном снова разлучили. Меня отдали к папиной маме, правда всё это было в одном маленьком селе. Конечно были и люди которые нас обижали, ну как же, Дети изменника Родине. Прошло 2,5 года, война закончилась. Но мама должна была быть в ссылке 5 лет. И вот, как-то мне приснился сон,
как–будто я стою на берегу моря, шторм и вода грязная. Приплывает к берегу пароход и я вижу как квочка сажает в этот пароход 2-х цыплят, а сама остается там, на другой стороне. Свой сон я рассказала папиной сестре (своей тёте), она тоже жила у своей мамы, т.е. со мной. И она мне сказала, что наверное от моих братьев и мамы будет весточка. Буквально на второй или третий день мы с тётей и бабушкой сидим на балконе, дом у них находился у дороги, и видим как по дороге идут два пацана. В непонятной одежде. Я почувствовала (как будто мне кто-то подсказал) и закричала Лёва, Сероп и побежала к ним навстречу. 

Лёву оставили со мной, а Сероп ушел к Рубену. Они рассказали, что добирались не один месяц. Несколько раз их как беспризорных забирали в детский дом, оттуда они убегали. Ехали на крышах поездов, питались из мусорников. Оказывается, мама их подсадила к солдатам, которые возвращались с войны. Одни выходили, другие садились. Хлеб, две буханки, что мама им дала на дорогу, у них сразу отобрали. 

Мы работали в колхозе с первого дня. Помогали сажать табак, мы дети продавали рассаду, а женщины сажали. Мальчики с речки подносили воду для  питья. Никаких водопроводов не существовало тогда. Так же мы зарабатывали трудодни, которые записывались на бабушек. В конце года колхоз рассчитывался с людьми кукурузой, сахаром и т.д. (это всё зависело сколько у каждого колхозника трудодней). В поле работали с рассвета до темна. Свой огород обрабатывали по ночами, особенно помогали лунные ночи. Мы нанимались пасти скотину. Нам с Лёвой было хуже, нас не очень любили. Лёва с Серопом в лесу работали с лесорубами. С 12 лет валили деревья.

Я уходила от тётки с бабушкой ночевать в школу, спала на голых партах. Не далеко от нас жила родственница Торлакян, она мне передавала еду (всё что могла). Потом, через несколько дней Лёва меня уговорил вернуться. Со временем я ушла к Рубену с Серопом. Там было очень хорошо. Лёва был более покладистым, а я пыталась бунтовать, по этому мне был у папиной родни плохо.

Мама не добыв весь свой срок сбежала с ссылки с деревенскими женщинами. Их с Гагр тогда повезли через Каспийское море в Среднюю Азию, добирались они до места ссылки 3 месяца. Мама рассказывала, как много умирало детей и взрослых, их выбрасывали в море. Там, на месте ссылки их расселяли по домам к частникам на вольное поселение. Один раз в месяц надо было отмечаться. И так мама вдруг, в один прекрасный день приехала в с. Хлебороб к нам. Но не на долго. Мы все собрались уезжать в Ереван, так как маму могли найти. Лёва с Сергеем отказались ехать, а мы с Рубеном поехали с мамой. В Ереване мама работала в железнодорожной конторе, уборщицей. Нам дали маленькую комнатушку. Мы ходили в школу на кружки, в консерватории. У мена началась малярия, я сильно болела. Маме дали детскую путёвку в санаторий, не далеко от Боржоми в Грузии. Санаторий назывался «Дуди-Цема». Меня отправили в этот санаторий на лечение. Моя бабушка, мамина мама однажды прислала в письме тридцатку, тогда это были такие большие деньги, Целые тридцать рублей. Мы отпросились у воспитательницы с девочками, сходили на вокзальный буфет за конфетами. Нас отпустили, это было не далеко. Когда мы зашли за покупками в буфет, там стоял мужчина, на плечи у него был наброшена шинель, без одной ноги, с костылем. Я попросила конфет у буфетчицы, а мужчина всё смотрел на нас. Вдруг он кинулся меня обнять, протянул руки, сказал: «Ты, моя дочь». Я закричала и мы убежали к себе в детский санаторий, я плакала и рассказала всё воспитательнице. Мы с ней сходили в железнодорожный буфет, его там уже не было. Буфетчица сказала, что он плакал после нас и рассказал ей что ему было сказано, что семья погибла. Мы пошли с воспитательницей в санаторий, где он отдыхал (нам его подсказа буфетчица), санаторий был для лёгочников, а мой папа был с больными лёгкими. В санаторий, который был не далеко от нашего, где отдыхал этот человек, нас не пустили, сказали что он был контужен на фронте, он выпивший, ему сейчас плохо, приходите завтра. Мы больше не ходили и он видимо по какой-то причине не пришел к нам в санаторий. Я тогда об этом писала всё своим родственникам и маме. Жили все материально плохо и никто не приехал, чтобы узнать правду. Я вернулась к маме в Ереван по окончанию срока отдыха. Однажды вечером к нам  пришли двое мужчин в гражданской форме, вызвали маму, и она больше не вернулась. Они были из НКВД, как мы потом уже узнали. Маму арестовали, (всё это происходило в 1946-1947 (весной) году в Ереване) за то, что она не добыла свой срок ссылки 5 лет и самовольно сбежала. Мой младший брат лежал с температурой, когда увезли маму. Мне было около 10-11 лет, ни денег, нищета и наша маленькая комнатушка. Все вокруг чужие. НА второй день из НКВД  к  нам с братом пришли, повели меня в какой-то детский садик и сказали, чтоб я приходила туда в обед, мне будут давать на дом еду на нас с братом. Я написала бабушке в Сочи (в деревню) письмо, рассказав что случилось. Бабушка (мамина мама) написала чтоб мы приехали
к ней жить. Всё это длилось несколько месяцев, пока мы оказались у бабушки. Добрые люди в Ереване мне подсказали и помогли написать письмо Сталину. Я просила отпустить маму. Ответ был через несколько недель, но не мне, а в НКВД, куда меня вызвали повесткой. Когда я пришла, меня встретил часовой, или охранник, не знаю как правильно. Он стоял у входа в военной форме с ружьем. Они меня повели, передавая друг другу по длинному коридору, пока наконец-то я не оказалась в кабинете у главного. Со мной о беседовал доброжелательно, предлагал нам согласиться идти в детский дом, я отказалась, у него в руках было моё письмо, написанное Сталину. Я настаивала отправить нас к бабушке и к старшим братьям в Сочи, в нашу деревню Хлебороб. Он пообещал так и сделать. Но нас всё равно повели в детский дом, показали как там не плохо, но мы отказались. Пока это всё длилось,  из нашего обеда носила маме передачки в тюрьму. Стояла в огромных очередях, там всё проверяли и потом только брали. 

К бабушке везла нас в сопровождении какая-то женщина. С пересадкой в Тбилиси. Она там нас поместила в детскую комнату для малолетних, спали мы сидя, в эти кровати не вмещались. Сама она 3 дня где-то гуляла. В нашем сельском совете ей дали справку, что она нас доставила на место. И стали мы все жить у маминой мамы, нашей бабушки. Ходили в школу, Лёва с Сергеем учились в Ленинце (это деревня). Продолжали работать в лесу со взрослыми. Мы с Рубеном в Красной Воле, там была семилетка на армянском языке. Мы закончили по 7 классов. Лёва с Сережей учились в русской школе.

Маму отправили из Еревана в Казахстан отбывать остальной срок. Везли  её через Хосту, их было много, целый состав, мы ходили к поезду, она нам сообщила когда будет проезжать через Хостинский вокзал. Мы видели её через окно, подходить близко не разрешали конвоиры.

Мама к нам вернулась в 1951 году и мы стали жить в Хосте. Старшие братья Лёва и Сероп уже работали шоферами в Хосте на заводе «Известковый». Жили там Юровы (это друзья моих братьев) они нам очень помогли в первое время, обосноваться, дали нам комнату в финском домике. Мы с Рубеном ходили в Хостинскую вечернюю школу рабочей молодежи. Рубен закончил дорожный техникум. Все три брата отслужили в армии. Лёва в Мукачёво не далеко от Львова, Сергей на Байкале в Сибири, Рубен в Калининграде. Мама работала на карьере грузчиком. 

Бедная мама, жизнь ей досталась ужасная, но нас она не бросила, вырастила как могла. Никто не вырос хулиганами, правда без образования, но добрые и честные. Умерли все рано… Мама в 83 года, без малового 84 года, брать очень рано, Лёве было 71 год, Сергею 72 года, Рубену 75 лет. А я пока живая решила написать, чтоб дети и внуки наши знали наше прошлое. Я последняя, больше никто не сможет нашим детям всё рассказать.

     

 

10 октября 2019 года

Астхик (что в переводе с армянского «Звёздочка»).

Регион Краснодарский край
Воинское звание сержант
Населенный пункт: Сочи
Воинская специальность нет
Место рождения село Барановка
Годы службы 1941 1942
Дата рождения 1908
Дата смерти 6.10.1942

Боевой путь

Место призыва поселок Красная поляна город Сочи
Боевое подразделение нет
Завершение боевого пути нет
Принимал участие нет
Плен неизвестно
Госпитали неизвестно

Автор страницы солдата

Страницу солдата ведёт:
История солдата внесена в регионы: