С юностью Елена Владимирова простилась в один миг. В день ее выпускного бала в Слободском педагогическом училище Левитансообщил по радио, что началась Великая Отечественная война. И минуло Елене тогда 19 лет.
Жили Владимировы в безысходной нужде. Мать сотцом растили девятерых детей. Надо ли говорить, как трудно прокормить такую ораву. Когда Лена закончила техникум, было у нее всего одно приличное - на выход - пальто. А лапти на ноги себе плела она сама.
С площади, что была под окном детсада, где работала Лена воспитателем, каждый месяц провожали добровольцев и мобилизованных на войну. И вот Лена узнала, что если она мобилизуется на фронт, то и обмундирование получит, и кормят защитников Отечества регулярно досыта, а кроме того, маме с отцом будут давать вдень по 100 граммов хлеба и по 200 рублей в месяц.
Работников образования на фронт не призывали, но Лена настояла. 25 ноября 1942 года она, мечтавшая отправиться на передовую, получила долгожданное известие, что ее заявление в военкомате рассмотрено положительно. В теплушках (ихназывали телячьи вагоны) ехали девушки доМурманска почти месяц. Когда привезли их на станцию Кола Мурманской области, повели в баню. А одежду загрузили в "вошебойку". Через15 минут жаровня, где обрабатывались их вещи, загорелась. Неокторым девчонкам спустя часа полтора принесли пусть обгорелые, но носимые пальто и платье, а Елене вернули только валенки. Она и еще 6 девушек, просидев в остывшей бане три часа, решили послать к командованию парламентера. Лене, как самойозорной и бойкой, выделили сарафан, чуть прикрывающий грудь, и отправили на переговоры.

- По нынешней моде я б, наверное, еще и пофорсила: сарафанчик-то едва нужные места прикрывал, а тогда ведь - стыдобища. Но пошла все-таки к начальству. Говорю: "Товарищ капитан, устали мы в неведении ждать - скоро ли облекут нас во что-нибудь?" Капитан мне сразу: "Уйди. Н елюблю голых женщин." А я, говорю, не любовь предлагаю, а прошу одежду дать. Сожгли мою - выдай новую. Отдал он приказ сержанту, чтоб срочно обеспечил нас формой. А из формы новое было только нижнее белье, да и то размеровнеобъятных. Я рукава рубахи закатала, брюки руками придерживаю, пришла вновь к капитану, говорю: "Или мне штаны держать, или с фрицами биться - одно из двух!" Потом нам еще гимнастерки и галифе выдали, тоже огромные.

Присягу Елена приняла 16 декабря 1942 года в 95 отдельной батарее СОН-2 885 зенитно-артеллирийского полка. С первого же дня ее начали обучать работать на аппаратуре, определяющей высоту, дальность и направление самолетов противника. Был случай, когда оператор Владимироваза профессионализм чуть не поймала пулю от своего старшины. Точно определив параметры неприятеля, Елена уже было начала направлять зентиные установки кбою, когда в ее вагончик вбежал старшина и начал кричать, что, дескать, она с аппаратурой работать не умеет  и дает неправильные координаты. Елена возмутилась настолько, что посмелаослушаться приказа разворачивать зенитки в обратную сторону. "Пособничаешь немцам, - орал старшина, - убью!" И уже достал пистолет, и уже взвел курок.. Но тут, на счатье, примчался командир части, отчитал за рвение старшину и приказал Елене действовать самостоятельно.
Прослужила Елена на первом Северном фронте ПВО до 30 апреля 1945 года. Извести ео Победе  она встретила в поезде возле Перми. Их зенитно-артиллерийский полк везли на восток, на охрану границы с Японией. СТоял их десятый дивизион под Читой на станции Карымская, охранял речку Ингаду.
После войны Елена Лукояновна долго пыталась устроиться на работу по специальности. Три населенных пункта сменила, прежде чем укоренилась в поселке Торфяной в 1963 году. Первое время жила в интернате, где работала воспитателем...А в 1966 году директор торфопредприятия выделил ей квартиру.

Одиноко сейчас живется Елене Лукояновне в отдельной однокомнатной квартире. Дочка с внучкой только на выходные приехжают. А о былых временах не спрашивает ее никто, они живут лишь в ее памяти.

Е.Герасимова, корреспондент газеты "Искра"