Мой дед, Фалилеев Петр Павлович, родился 24 июня 1897 года в семье крестьянина – середняка, в тихом, красивом уголке Бурятии в Мало-Куналейской волости, Бичурского аймака.

Жизненный путь Петра Павловича был трудным, на его долю выпали все невзгоды, которые испытал российский народ в начале и середине двадцатого века. Он часто делился своими воспоминаниями о своем участии в войнах, о событиях тридцать седьмого года и послевоенных репрессиях, только у меня в памяти мало что осталось. Остались записи моей мамы Марковой Матрены Петровны, старшей дочери моего деды Пети.

В молодости Петр Павлович был очень сильным, высоким и красивым, настоящим русским богатырем. Когда мужики в деревне шли стенка на стенку, он всегда усмирял дерущихся, мог взять за шиворот двоих и стукнуть их друг об друга, те и успокаивались. Да и жених он был завидный, многие девушки в деревне мечтали о нем, а он выбрал себе в жены сироту из другой деревни, будущую мою бабушку Аксинью Давыдовну.  Ее родители рано умерли, и она воспитывала своих сестер и братьев одна. Забота и ответственность за родных не сломили молодую девушку, она была сильной, выносливой и стойкой, скромной и трудолюбивой. Возможно, все эти качества и привлекли молодого Петра. Я не знаю, как они познакомились, но прошли через все трудности жизни вместе, любя и оставаясь верными.

Петр Павлович окончил местную трехклассную церковно-приходскую школу. В 1914 году, в 17 лет был призван служить в царскую армию, принимал участие в февральской и октябрьской революции, в военных действиях первой мировой войны. Издалека видел В.И. Ленина. После заключения мирного договора с Германией, часть войск была отозвана в Петроград, где он служил до 1920 года, в начале которого ему посчастливилось сопровождать заключенных в Александровский централ в Иркутск. В Иркутске его и демобилизовали.

Петр Павлович получил  два Георгиевских креста за военные заслуги.

Советская власть в Забайкалье установилась в 1918 году и продержалась всего лишь один год, уже в 1919 году в Сибири началась гражданская война. Поэтому, когда в 1920 году Петр Павлович вернулся в Малый Куналей, там вовсю  бесчинствовали семёновцы, они склоняли молодого Петра вступить в их армию. Но он отказался и, получив в наказание по голому телу 20 ударов плетью, был отпущен, вероятно, этому послужил факт службы в царской армии.

В то время был уже создан партизанский отряд и Петр примкнул к своим землякам в конный отряд. Гражданская война продолжалась до 1922 года.  В этой жестокой войне погиб его двадцатилетний брат Степан Павлович. В то время хорошо вооруженные Японские части из Гусиноозерска пробивались в Петровск-Забайкальский (Петровский Завод), через Окино-Ключи, Шибертуй, чтобы попасть на железную дорогу и отправиться к морю, в Японию. Между партизанами и интервентами под с.Новая Зардома завязался бой. У партизан были только берданки, дробовики, силы были неравные. Степан был ранен в ногу, его выдали японцам какие-то шибертуйские буряты, которые были с японцами. Над молоденьким партизаном сначала жестоко издевались, выкололи глаза, а затем подожгли амбар и еще живого бросили в огонь…   От молодого партизана остались только обгоревшие кости и воротник от тулупа, которые знакомый житель Зардомы Куклин передал родителям Степана. Его останки и еще 23 погибших в том бою партизан из Куналея были похоронены в братской могиле, где уже в мирное время был построен памятник. Отец Степана и моего деда, Павел Демидович, самостоятельно решил разыскать предателей своего сына. Он запряг коня и поехал  в с. Шибертуй, в 25 км от Куналея, но те, кто был виновен в смерти Степана Павловича, ушли вместе с японцами. Павел Демидович доехал до г. Петровск-Забайкальский, куда шли с боями японцы, но и там моему прадеду не удалось никого разыскать.

Чтобы семью не раскулачили и не выслали, прадед Павел Демидович угнал в Петровский Завод и Кяхту много коней, скота, часть  продал там, а часть отдал в качестве оплаты работникам, которые ему помогали. Батраки его любили, потому что Павел Демидович был не жадный и всегда хорошо рассчитывался с работниками. Часть вырученных денег пропил, вернулся домой только через месяц и вскоре ушел из жизни.

В 1923 году Петр Павлович женился, а в марте 1924 года родилась первая дочь Матрена (Мотя), потом появилась дочь Фелицата (Феля) и сын Степа.  В 1929 году семье пришлось вступить в коммуну имени Сталина и сдать весь скот, добротно построенные дома и амбары. Почти все мужчины из коммуны были заняты на лесозаготовках в местности Унго на реке Хилок. Нужен был лес для ЛВРЗ в г. Верхнеудинске, его сплавляли летом до города по Хилку. А дома у многих сельчан оставались только женщины и дети.

В начале марта 1930 года в Бичурском аймаке вспыхнуло восстание несогласных с советской властью, они призывали к установлению власти крестьянской, были против больших налогов по выполнению хлебозаготовок, против коммун и колхозов. Малый Куналей был выбран местом главного штаба восстания. Штаб мятежников находился в центре села в доме купца Иванова.

Мятежники во всех селах убивали активистов строительства новой жизни. Они объявили мобилизацию, уклоняющихся угрожали расстреливать, изымали все личное оружие. Во время восстания семья моего деда жила в коммуне, дом Петра Павловича был занят мятежниками, там сделали разводную. Они расстреляли в доме иконы и картину с изображением Буденного на коне, кричали, веселились, говорили, что восставшие уже до Хабаровска все захватили.

В люльке (зыбке)  спал маленький сын Степа, которому был 1 год и 6 месяцев. От внезапной стрельбы и испуга у него остановилось сердце и он умер, а возможно его и задушили, когда заставляли Аксинью Давыдовну искать какое-то оружие и готовить мятежникам еду. Она успела 14-летнего брата Илью  и двух дочерей 6 и 4 лет сбросить под пол, полусонных, перепуганных, а маленького не успела спрятать. Сидя под полом, сначала все слышали плачь ребенка, а потом его уже не было слышно. Аксинья Давыдовна повисла на люлюке, рыдала, но ее заставили обслуживать восставших. Когда мятежники вытащили детей из под пола, Илья думал, будут расстреливать и обмочился от страха, он был постарше и все понимал. А когда мятежники с криками и шумом ушли на сбор, то оставили двух охранников, тоже пленных, которые вернулись с войны. Это были односельчане Фалилеев Николай и Некипелов Николай, они слышали, как мятежники собирались расправиться с детьми и, сжалившись, но рискуя жизнью, взяли детей на руки и увели по снегу полуголых с матерью в дом Капустиных в гаражнике, где и спрятали снова под полом раздетых и голодных. Там были еще другие односельчане, которые тоже прятались. Так прошло еще три дня. О случившемся случайно узнала сестра Петра Павловича, Любовь Павловна, ей сказали, что дети ее брата могут умереть под полом. Она запрягла лошадь в кошеву и вывезла всех к себе в дом. Дети много дней ничего ни ели, ни пили, поэтому их тетя постепенно приучала к пище. А моя бабушка Ксеня, дожив до 80 лет, никогда не вспоминала о маленьком погибшем сыне, эта боль жила с ней и она не могла говорить об этом. Не касался этой темы и деда Петя. Я узнала эту трагическую в семье историю только из воспоминаний мамы, которой  в то время было только 6 лет.

Отряд ОГПУ Читинского отдела совместно с местными органами власти организовали борьбу с бандой, которая была вскоре уничтожена. Но в селе погибли многие люди, в том числе были зверски убиты начальник милиции Желтухов, следователь И. Мошин, учитель-комсомолец В.С. Волков, член партии – китаец Син Чин, отпускники-красноармейцы, участники событий на КВЖД М.Е. Конечных и С.А. Смолин, два члена семьи Бянкиных.

Только через четыре дня Петр Павлович вернулся с лесозаготовок, похоронил маленького сына, тяжело переживая утрату и возможно чувствуя вину, что его не было рядом. Растерзанное тело маленького Степы нашли в доме на полу, мятежники над ним издевались. Это было нелегко пережить. Мятежники перебили всю посуду, полушубки и другую хорошую одежду забрали, в доме все поразбили. Петр Павлович сразу вышел из коммуны. Но имущество вернуть не мог. И даже когда коммуна распалась, коммунарам выделяли отобранные кулацкие дома, а семья Фалилеева Петра Павловича ничего не получила, так как все знали, что у Павла Демидовича, отца Петра, было большое хозяйство и он нанимал батраков. Хотя и семья моего прадеда была большая, шесть сыновей и две дочери, они все также работали на свое  хозяйство. Но инструкция не позволяла возвращать таким семьям ни дома, ни домашний скарб. А в коммуну было сдано все, что было на то время: весь скот, дома, амбары, одежду, предметы быта. Поэтому после восстания семье с детьми было тяжело, Аксинье Давыдовне пришлось батрачить, чтобы кормить детей, а Петр Павлович вновь уехал на сплав леса по  Хилку.

На лесозаготовках Петр Павлович заработал деньги, за 700 руб. откупил в коммуне старый отцовский дом и перевез туда семью.  

Петр Павлович вступил в колхоз имени Ворошилова, в коммунистическую партию и стал секретарем этой организации в колхозе, поднимая вместе с земляками народное хозяйство. Пять лет работал зав. складом, три года - заместителем председателя колхоза, два года – председателем сельского совета. В 1934 году родилась третья дочь, Валентина.

В июле 1938 года японские милитаристы совершили вооруженное нападение на территорию нашей Родины в самой южной точке Дальневосточного Приморья, у границы с Китаем и Кореей  — вблизи озера Хасан. Хотя боевые действия длились всего 13 дней, солдаты и офицеры, верные своему воинскому и гражданскому долгу, встали на защиту своей Родины, своего народа, не жалея ни сил, ни жизни, среди них были и сибиряки. Бои были тяжелейшие, Петр Павлович был наводчиком артиллерийского расчета, получил легкое ранение, награжден медалью «За победу над Японией». Вернулся домой после ранения и в трудные годы становления Советской власти Петр Павлович работал в колхозе им. Ворошилова, в своем родном селе до 1941 года.

22 июня 1941 года жителей села оповестили о нападении фашистской Германии на СССР. И уже 24 июня все село было собрано на митинг, где объявили о первой мобилизации. Из каждой семьи уходили воевать отцы, сыновья, братья – самые лучшие мужчины. На фронт отдавали лошадей, автомашины, продукцию сельского хозяйства.

Петр Павлович был мобилизован и направлен в Читу, в зенитно-артиллерийскую школу. Ему было присвоено звание сержанта, а затем их часть отправили на защиту Сталинграда, где она приняла первый бой по защите тракторного завода. На тракторном заводе продолжали строиться танки, которые сразу же отправлялись с конвейеров в бой. Превосходство противника в людях было пятикратным, в танках — двенадцатикратным, его авиация безраздельно господствовала на этом направлении. Враг пытался приложить все силы, чтобы не допустить к Сталинграду сильных подкреплений и  старался сорвать подвоз боеприпасов в Сталинград. Враги  встретили героическое сопротивление советских воинов, на заводе также шли ожесточенные бои за каждый цех, которые по несколько раз переходили из рук в руки. Это была настоящая «мясорубка», вспоминал Петр Павлович, очень много погибало солдат с обеих сторон, часто от полка за сутки боев оставались единицы.

Когда сформированные сибирские войска прибыли под Сталинград, с Петром Павловичем в одну команду попали и земляки Малков Александр Григорьевич и Смолин Николай Терентьевич, но при очередном обстреле немецких бомбардировщиков, оба земляка были сильно ранены и погружены на пароход для отправки в тыл. Он попрощался с земляками и больше уже с ними не встречался. Петр Павлович был ранен, но остался жив, а домой, родным в Сибирь  пришло извещение, что Петр Павлович пропал без вести. До сих пор в книге памяти республики Бурятии записано: «пропал без вести 20.12.42 г.». Но он принимал участие в окружении германских армий, видел поверженные воинские соединения противников и немецкого генерал-полковника Паулюса. Награжден медалью «За оборону Сталинграда», орденом Красной Звезды.

После госпиталя продолжил воевать снова. Возможно, там, в Сталинграде, произошла ошибка и его посчитали пропавшим без вести, но Петр Павлович участвовал в освобождении Крыма и Севастополя. Наступление Украинского фронта № 1 было через о. Сиваш, откуда немцы не ждали нападения. Затем в боях за Чехословакию дошел с войсками до г. Брно, а после этого в сформированном фронте принял участие в освобождении Восточной Пруссии, дошел до Кёнигсберга.

Немецкое командование подготовило Кёнигсберг к длительному сопротивлению в условиях осады. В городе имелись подземные заводы, многочисленные арсеналы и склады, было три кольца обороны, а в центре города находилась цитадель. Но и Советская Армия перед операцией тщательно подготовила штурмовые батальоны, инженерно-саперные бригады, ранцевые огнеметы, а также изучали способы рукопашного боя, подготовили специальное обмундирование защитное, с нагрудниками, чтобы минимизировать потери солдат. Была проведена длительная артподготовка — со 2 по 5 апреля, в которой участвовал и Петр Павлович. 6 апреля начался штурм. При штурме немцы оказывали упорное сопротивление. Большую роль в штурме города сыграли штурмовые отряды. После артподготовки, расчеты также приняли участие в уличных боях. В одном из таких боев Петр Павлович чуть не погиб, он был в мгновении от гибели, когда отвоевывали каждый этаж в зданиях. Он вспоминал: «Мы ночью захватили многоэтажный дом, и выдалась небольшая передышка до утра. Рано утром я раньше всех встал и вышел на балкон на втором этаже и тут увидел, как на меня с третьего этаже прыгает немец с ножом, я успел увернуться и сбросить его на землю. Немец разбился. В то время я был зол, много наших солдат погибло, город был взят с очень большими потерями. Только наша многонациональная армия могла бороться за свою Родину, за свой народ и побеждать могучую, военную машину Гитлера».  Петр Павлович был награжден медалью «За взятие Кёнигсберга»,  имел награды за мужество и смелость, благодарности Сталина. Вся грудь на пиджаке была увешена орденами и медалями, он очень гордился ими, они были у него на выходном пиджаке, а повседневно он прикреплял колодки.

 После окончательной победы над Германией Сибирские войска были отправлены в Китай. Маньчжурия, Внутренняя Монголия более 14 лет были оккупированы Японией.

Петр Павлович из Иркутска дал телеграмму родным, чтобы увидеться с ними после долгих лет войны, но жена Аксинья Давыдовна и старшая дочь Мотя не могли найти возможность вовремя добраться до Улан-Удэ, они опоздали на сутки.  А эшелоны проследовали в Маньчжурию и воин Красной Армии, мечтавший о встрече с родными, вновь ехал на войну, не ведая о своей дальнейшей судьбе.

Когда части соединений Забайкальского фронта вошли в пределы Маньчжурии, они увидели картины ужасающей нищеты. Японцы, с присущей им бесчеловечностью и жестокостью, начисто грабили жителей Маньчжурии, превращали их в рабочий «скот». Население в освобожденных районах Китая  было бесправное, забитое за многие годы японской оккупации, они  существовали в холоде, голоде и нищете, поэтому встречали Советскую Армию восторженно, с красными повязками на рукавах, радостно приветствовали своих освободителей, горячо благодарили Красную Армию, великий русский народ, могучий Советский Союз за освобождение от японского рабства.

 Петр Павлович рассказывал, как солдаты-сибиряки жалели китайцев, их полуголых и голодных детей, делились пайками и всем, что у них было. А еще говорил о лишениях наших солдат, когда во время военных действий, длительных переходах, в жару порой не было воды, чтобы утолить жажду, поэтому приходилось пить даже болотную воду.

К концу августа вся территория Маньчжурии была полностью освобождена от японских захватчиков. Советские военные комендатуры помогали китайцам восстанавливать нормальную жизнь городов и сел, контролировали всю политическую, экономическую и культурную жизнь населенных пунктов, охраняли мирный труд освобожденного народа.

Так же пришлось помогать китайским коммунистам бороться с армией Чан Кай-ши, поддерживаемую  США. Вернулся Петр Павлович в родное село только в 1946 году.

За все время участия в боевых действиях в Первую Мировую войну, на о. Хасан, на полях ВОВ и в Маньчжурии Петр Павлович был 9 раз ранен, но подлечившись в пределах 20 дней в медсанчасти, он снова возвращался в строй и воевал дальше. Я не знаю, в каком бою и на каком фронте Петр Павлович был ранен в голову, но осколок медики так и не могли вынуть. Всю оставшуюся жизнь он жил с этим осколком, но не жаловался никогда и не потерял память, помнил все города и поселки, где пришлось воевать, помнил имена командиров и командующих. Он всегда с большим волнением вспоминал своих погибших командиров и солдат, с которыми воевал бок о бок.

Мой дед всегда отстаивал свою точку зрения, как настоящий коммунист, имел во всем свое мнение. Он вернулся с войны больным человеком, невзгоды войны не выдержали его легкие, он мучился от плеврита, долго лечился и поэтому после войны вынужден был заниматься домашним хозяйством, чтобы помочь большой семье выжить в послевоенное время. Была засуха и от этого неурожай, приходилось есть даже лебеду.

Петра Павловича часто приглашали в школу на классные часы, встречи, чтобы рассказывать новым поколениям об испытаниях, выпавших на нашу страну во время военных действий по защите Родины и об интернационализме и пролетарской солидарности с народами, борющимися за свободу от колониального гнета.

 19 ноября 1979 года моего деда не стало. Его ордена и медали попросили поместить в школьный музей. Там ли они сейчас находятся, мне неизвестно. Поэтому я точно не помню, какие еще были у деда награды и не могу себе простить безразличия молодости к заслугам родных мне фронтовиков.

Мои родители Марков Степан Иванович и Матрена Петровна с тремя детьми вынуждены были в силу обстоятельств жить вместе с родителями мамы Петром Павловичем и Аксиньей Давыдовной (нашей бабой Ксеней) в небольшом доме, пятистенном.  Комнаты были не большие, с трудом все умещались, а на зиму еще заносили кур, маленьких овечек и козлят, а порой и телят. У козлят были маленькие рожки и они больно бодались, я их панически боялась, а с барашками играла. Мои братья и я – все мы дети послевоенные, не имели игрушек. Я мечтала о настоящей кукле, но бабушка сворачивала ненужную тряпку и подвязывала ее платком, вот и получалась кукла без лица. Дедушка очень любил меня, и я не отставала от него, он садил меня на тележку или запрягал коня и я на телеге ехала с ним по делам. Он любил ухаживать за садом, с любовью относился к выращиванию кустарников.  Дед выполнял всю работу со скотом и в саду, а бабушка хлопотала по хозяйству в доме, да смотрела за детьми. В трудные времена, чтобы заработать и помочь семье, брала в колхозе большие участки сахарной свеклы для обработки, а осенью колхоз рассчитывался сахаром и трудоднями, денег колхозники почти не видели. Мой средний брат Виктор помогал бабушке обрабатывать нескончаемые полосы свеклы, в жару, далеко от деревни и ему это занятие очень не нравилось, бывало, сбегал купаться на речку, а меня не брали, была еще мала.  Потом свеклу Виктор помогал бабушке увозить в Бичуру, в райцентр, за 20 км, чтобы сдать ее в заготконтору. Мама вынуждена была еще подростка-сына отпускать на такое недетское задание. Ехать приходилось сверху на свекле, откуда можно было легко и свалиться. Возили или на машине или на тракторе, а кабина всегда была занята.

Пенсии и зарплаты были маленькими, поэтому семье было трудно выживать, растить внуков. Но никто не сдавался, преодолевая все трудности, стойко работали и жили.

Я мало что помню из рассказов деда. Мы не понимали важности его рассказов, не записывали воспоминания, поэтому многое стерлось из памяти. Было тревожно на душе и страшно даже думать о том, как себя чувствовали наши солдаты на войне, как они могли думать и действовать, нередко жертвовать своей жизнью. Жаль, что многие фронтовики даже не думали писать свои мемуары, они не могли предположить такого чудовищного положения в мире, когда снова начнет «поднимать голову» фашизм и кто-то попытается переписать историю.

Советские Вооруженные Силы в ходе ВОВ проявили массовый героизм, показали своё превосходство над Гитлером. И пока мы с уважением будем относиться к самим себе, к своей истории, будем относиться с уважением и любовью к своей Родине, к своему языку, к своей культуре и к своей исторической памяти, Россия всегда будет непобедима.

13.04.2015 г. Палкина (Маркова) Людмила Степановна, 1952 г.р., пенсионер, г Улан-Удэ, Бурятия.