Александр Алексеевич родился в 1924 г.  в г. Ртищеве Саратовской области в многодетной семье. Его родители Анастасия Ефимовна и Алексей Максимович Федоровы кроме Александра воспитывали ещё четырёх сыновей -Василия (1916 года рождения) , Федора (1923 г.), Сергея (1927 г.), Евгения (1929 г.) и трёх дочерей (Прасковью, Анну, Марию). Все они с большим желанием учились в школе, помогали родителям в хозяйственных делах. Пелагея Алексеевна вышла замуж и имела пятерых детей. Мария Алексеевна работала бухгалтером. Анна Алексеевна, окончив Рабфак, получила направление в  Киргизию для обучения местных жителей в рамках программы «борьбы с неграмотностью».  В соответствии с законом о воинской обязанности от 13.08.1930 г. Василий Федоров был призван в РККА в 1934 г. и направлен в пограничные войска, которые защищали дальневосточные рубежи страны. В те годы по закону действительная военная служба рядового состава в мирное время продолжалась пять лет. На военную службу призывались по достижении двадцати одного года. Василий после завершения действительной службы остался на сверхсрочную, отчетливо понимая, что ждет в ближайшее время нашу страну.

    В год нападения фашистов на СССР Александру ещё не исполнилось 17 лет. Война вызвала серьезные изменения в численности и составе работников железнодорожного транспорта. Часть ртищевских транспортников призывных возрастов добровольно ушла на фронт, немало — по мобилизации. Ушедших на фронт заменили женщины, пенсионеры. На своих рабочих местах остались — вернее, были оставлены руководством — лишь те железнодорожники, кого нельзя было заменить, иначе работа остановилась бы. Но таких было немного. На места отцов, мужей, старших братьев пришли подростки. Война заставила детей срочно взрослеть и овладевать рабочими специальностями в кратчайшие сроки, не предусмотренные никакими программами профессионального обучения. Вскоре слесарь Федоров Александр полноценно выполнял работу мобилизованных железнодорожников.  И тут уже никто не интересовался, сколько тебе лет и могут ли твои мальчишеские плечи выдержать не только основную работу, но ещё и рытье окопов. Сколько же их было вырыто под Ртищево для обороны, для фальшивой магистрали, никто точно и сказать не может.  

     Нередко трудились по две-три смены, питались, как вся страна, то есть очень скудно. Падали с ног от усталости, а то и от голода, но с рабочих мест не уходили. Наоборот, статистика бесстрастно фиксировала небывалую производительность труда. 

  Паровозы и вагоны поступали в депо с ужасными повреждениями, часто их, искорёженных бомбами и снарядами, просто поднимали с откосов. Казалось, они теперь годятся только на металлолом. Но ртищевские умельцы, мастера и волшебники, находили способы вернуть эти груды железа в строй в качестве подвижного состава. Они всё делали сами, ни к кому, не обращаясь за помощью (в мирное время такое было немыслимо), организовали у себя чугунное и медное производства, освоили изготовление поковок. 

   Люди знали, что работают и за себя, и за тех, кто воюет: трудились, как на фронте, не уходили из цеха, пока не выполнено задание! Иначе было просто нельзя, ведь ртищевский железнодорожный узел выполнял важнейшую связующую функцию тыла с фронтом. Особенно напряжённым выдался 1942 г., когда Ртищевское отделение Юго-Восточной железной дороги стало основным каналом снабжения Сталинградского и Воронежского фронтов. Участки Ртищевского отделения дороги находились в непосредственной близости к Сталинградскому фронту. Ртищево — Балашов — Поворино и Ртищево — Саратов — Урбах — Верхний Баскунчак — Ахтуба — таковы в то время были маршруты продвижения срочных поездов к линии фронта. Кроме того, ртищевские машинисты водили воинские эшелоны в Подмосковье, к Воронежу, на станции Филоново, Арчеда и Качалино Сталинградского фронта.

     Более 80% всех грузов в период войны перевозили по железным дорогам. Это стало одним из главных факторов провала плана «Барбаросса» и победы советского народа. Немецкие военные стратеги могли рассчитать технические возможности советских железных дорог, но они не могли угадать силу духа людей, которые на них работали, обеспечивали их бесперебойное функционирование в тяжелейших и зачастую просто страшных условиях. 

       Важность ртищевского железнодорожного узла понимало и немецкое командование. Его уничтожение значилось в оперативных планах Верховного командования вермахта. В одной из записных книжек генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса была обнаружена запись: «Считаю ошибкой немецкого командования, что своевременно, в начале войны, не был выведен из строя ртищевский железнодорожный узел, имеющий большое стратегическое значение».

     Помимо противовоздушной обороны, для охраны ртищевского железнодорожного узла и его предприятий была предпринята необычная мера — строительство ложных объектов. За несколько недель в стороне от Ртищево, Благодатки и разъезда Дубасовского на полях в направлении Ивано-Куликов и Кургана возвели насыпь, вдоль полотна установили семафоры. На строительство строго засекреченных оборонительных сооружений привлекли рабочих и служащих узла, колхозники предоставили гужевой транспорт. По сигналам служб воздушного наблюдения из Тамбова, Поворино или Саратова о вылете немецких бомбардировщиков в сторону Ртищево, ответственный работник отделения дороги давал команду выключить единый рубильник для узла и города, которые погружались во тьму. Одновременно зажигались огни на ложных объектах, которые и подвергались бомбардировкам. Благодаря этому Ртищево и узел понесли минимальный ущерб от налётов вражеской авиации.

    18-летний Александр, работавший в паровозном депо слесарем, добился освобождения от брони и призыва в РККА. Торопился, вдруг война закончится без его участия. В декабре 1942 г. семья проводила его до Ртищевского военного комиссариата, откуда Александр отбыл с маршевой командой. 

    Изучив информацию ЦА МО, удалось установить, что призывник Александр Федоров был направлен в 55-й запасной стрелковый полк (5-й зсбр), который в этот период дислоцировался в г. Мелекесс (ныне Димитровград Ульяновской области).

    Запасные формирования, созданные в военное время, как организационно самостоятельные учебные и административно-хозяйственные единицы  в вооружённых силах, предназначались для: воспитания личного  состава; обучения (подготовки) личного  состава; пополнения убыли состава в частях на театре военных действий.        

      Пройдя курс молодого бойца и приняв присягу, 18-ти летний Александр осваивал военно-учетную специальность – пулеметчика во 2-й пулеметной роте пульбатальона. Изучали основы общей тактики, материальную часть оружия, топографию, строевую и физическую подготовку. При этом применялись разные, но достаточно простые формы и методы учебы: рассказ, объяснение, обсуждение, беседа, практический показ, упражнение, тренировка, самостоятельная работа, тактико-строевое занятие, тактические учения с боевой стрельбой. 12 февраля 1943 г. красноармеец Федоров в составе маршевой команды №3 из 220 бойцов под командованием младшего лейтенанта Шапиро Михаила Захаровича (замполит – ст. лейтенант Текутов Аким Евдокимович) отбыл на станцию Лантровка (Луганская область).  Запись в 55-ом зсп свидетельствует, что пополнение 120-й сд было отправлено эшелоном №56051.

     Команда, как и четыре другие (по списку 1100 военнослужащих, фактически 810!), должны были прибыть к 28 февраля в расположение 120-й стрелковой дивизии.   

    6 февраля эта дивизия после разгрома немцев в Сталинградском сражении была преобразована в 69-ю гвардейскую стрелковую дивизию. 

  Можно предположить, что маршрут движения маршевых команд был изменен. Дело в том, что части 69-й гв. сд только 19 марта 1943 г. на ст. Гумрак начинают погрузку в эшелоны и отбывают по маршруту Гумрак – Поворино – Грязи – Краснолесская – Рамонь. После выгрузки на ст. Рамонь части дислоцировались в с. Чертовицкое и др. селах Березовского района Воронежской области. В Журнале боевых действий 206-го гв. сп отмечается, что в этот период полк получил солидное пополнение, 70% которого были воины из числа русских, треть – других национальностей, в основном узбеков. Примерно такое же соотношение было в составе команд №№ 1,2,3,4,5, отбывших из 55-го зсп. В частях 69-й гв. сд была организована боевая учеба личного состава, проведены полковые учения со стрельбой. 22 июня – 02 июля дивизия совершает пеший марш в 225 км в 8 ночных переходов до села Крюковка Крапивенского района Тульской области. Учеба личного состава продолжается непрерывно. 12 июля на ст. Плеханово (г. Тула) начинается погрузка частей дивизии в эшелоны. 18 июля первый их них прибыл на ст. Роговое Московско – Донецкой дороги (Горшеченский район Курской области). 69-я гв. сд совершает ночной марш в окрестности села Проточное Чернянского района Белгородской области. 31 августа части дивизии получили приказ о наступлении 1 сентября  во время Орловско-Курской битвы, её части из района Оскола были введены в прорыв в районе г. Богодухов (на северо-западе Харьковской области). Гвардейцам противостояли части танковой дивизии «Мертвая голова». За первые 20 дней боев в сентябре 69-я гв. сд потеряла половину личного состава. Успешно развивая дальнейшее наступление, дивизия овладела г. Ахтырка (Сумская область) и 30 сентября 1943 г., заняв с. Градижск (Полтавская область), вышла к Днепру. 

   Другими данными о судьбе Александра Федорова семья пока не располагает. Познакомившись с информацией о командирах Александра по маршевой команде Шапиро М.З. и Текутове А.Е. можно с уверенностью утверждать, что команда добралась до указанной дивизии.

   Старшие братья Александра – Василий и Федор – участвовали в ВОВ.   Связист сержант Федоров Василий Алексеевич после тяжелей операции в 85-м медицинском отряде усиления 70-й Армии скончался 20 апреля 1944 г. в начале 1944 г. на территории Белоруссии.

  Рядовой Федоров Федор Алексеевич получил тяжелое ранение правого плечевого сустава в ходе сражения за Сталинград Лечение в эвакогоспитале не принесло должного результата. Приговор комиссии при ЭГ был безжалостным. Рядовой Федоров был признан негодным к несению воинской обязанности с исключением с учета гр. 2 ст. 49 расписания болезней приказа НКО СССР 1942 г. №336 и снят с воинского учета. Федор Алексеевич был награжден медалью «За боевые заслуги».  

    После окончания войны (1945 – 1957 гг.) районными военкоматами была проведена работа по сбору сведений о не вернувшихся с войны военнослужащих. На основании сведений из военкоматов картотека потерь пополнилась карточками, составленными по результатам опроса родственников. Родственники как бесценные реликвии хранили и письма, и извещения, и другие документы. На письмах, открытках, справках, аттестатах, корешках почтовых переводов стояли штампы полевых почт, иногда штемпели тех мест, адрес, откуда было выслано почтовое отправление. Охваченные опросом, родственники приводили письма и другие документы в подтверждение своих слов. Работники военкоматов аккуратно переписывали данные полевых почт, почтовых ящиков, номеров частей, штемпелей, спрашивали о других косвенных сведениях, поступивших помимо писем и документов. Также записывали в донесение и реквизиты воинских частей, если от них поступало какое-либо извещение. А дальше происходило следующее. В случае неизвестности судьбы человека по дате прихода последнего письма или иного почтового отправления принималось решение о датировании пропажи без вести определенным периодом.    Дата пропажи военнослужащего в этом случае устанавливалась военкомом методом прибавления трёх месяцев к дате последнего письма (три месяца были рекомендованы Директивой МВС СССР).