" Здравствуйте, дорогие мои земляки! Я кровный ваш дед. Многое пережил,многое помню, многое уже и забыл.Родился я в селе Староникольское Хохольского района Воронежской области, а потом родители мои переселились в поселок Придонской, что с западной стороны от Воронежа. Отец мой,Филонов Василий Сергеевич, работал кочегаром на Подклетненском сушзаводе. Я был старшим из детей в нашей семье и помню как мой дед, Сергей Иванович, возил меня в Воронеж и показывал мне много интересного. Хорошо помню часы, которые стояли на тротуаре проспекта Революции, недалеко от памятника Петру 1 . Их и памятник немцы в войну увезли. Помню в Кольцовском сквере фонтан со скультурами детей . И фонтан они разбомбили. Так хочу, чтобы и часы и фонтан с детьми восстановили по фото. Ведь много у нас хороших мастеров и скульпторов.
А в 40 году моего деда забрали. Приехала машина с милицией, всех нас посторонили, а его вывели из дома и увезли. Сослали его в Казахстан. Только после войны вернулся. Он был казак, героически воевал в Первую мировую войну, был награжден двумя Георгиевскими крестами, за то и был арестован.
Началась война. Почти сразу отца на фронт забрали, там и пропал он без вести. Ни одного письма от него не получили. Так в нашей семье ни одного мужчины не осталось.
В 41 немцы дошли до Москвы , но получили отпор. Отбросили их до Курска. А в 42 году, в июне, они начали сильное наступление на Воронеж и Сталинград. И русские реки Дон, Воронеж и Волга встали на пути немецко-фашистским войскам.
Вот и к нам на порог пришла война. Оборону Воронежа формировали из разных отступающих частей и добровольцев. Наш поселок был небольшой, рабочий. Сушзавод, станция, железнодорожный мост через Дон. По частным домам на постой расселили солдат. У нас стояли минометчики. Каждый день они проводили занятия и я с ними. Мне было 10 лет.
Очень сильно бомбили Воронеж.По ночам зарево от пожаров было видно далеко.Днем командир минометчиков все время смотрел за Дон в ожидании появления немецких войск. Быстро на нашу сторону они пройти не смогут, так как на мосту стоит состав.
Оборудование с завода пытались вывезти, но не успели. На станции было много составов со станками и разными ценностями.К Дону подошли немецкие танки и стали обстреливать нашу территорию. Минометчики ушли на свои позиции. Налетели самолеты и стали бомбить. Все побежали от завода и эшелонов и попрятались в бомбоубежищах и окопах. К нам забежали два бойца попить, они были направлены взорвать мост.
А 7 июля немцы с боями перешли Дон и появились на нашей стороне.Наши стреляют из минометов, а немцы еще и с воздуха бомбят. Это был ад. Бабушка Аня стала просить ,чтобы мы молились.
Утром 8 июля ,когда немного затихло, бабушка пошла подоила корову и сварила молочный суп. Поставила на стол и позвала нас кушать.Пока мы вылезали из окопа, налетели самолеты и снова начали бомбить ,еще сильнее. Мы все обратно в окоп, все кругом горит, а мы плакали и крестились . Корова с испуга выломала дверь и убежала, больше мы ее не видели. Помню, как мать налила в кружку вина и отпаивала меня. У меня все тело дрожало от испуга.
Наши стреляли из минометов. Оборона была из отступающих, измотаных частей
,а тяжелая техника оставалась
брошеной за Доном.
Были среди добровольцев и девушки. Мы видели, как одна девушка сбила немецкий самолет. На кузове машины был закреплен четырехствольный пулемет с вращающейся боевой частью. Одна девушка вела стрельбу, а четыре другие вращали ее с пулеметом. Налетел самолет. Немец видит,что за пулеметом девчонка и решил ее напугать. Он направил самолет на нее. Все смотрели и ждали ,что будет. А она, видно вспомнила, как немцы из пулеметов расстреливали детей, как учили ее немецкий самолет в прицеле держать, и повторяла себе не спешить нажимать на гашетку. Было страшно. Самолет совсем близко. И она начала стрелять. Попала! Самолет в землю. Кругом крики "Ура!". Командир наблюдал за этим поединком и сразу повесил ей Орден !
Ночью население стало уходить. Наша семья решила идти на запад , к Дону. Почему к Дону? Уходить через Воронеж нельзя.Через реку Воронеж три моста и все забиты войсками,а над ними висело до 80 немецких самолетов и бомбили и мосты и город. Город горел.Так путь на восток закрыт. Это был настоящий ад.
Моя мама, Мария Егоровна, стала собирать вещи. В мой портфель уложила документы. 0тцов костюм надела на меня. Что-то дала моему младшему братишке Вите. Себе сделала узел с какими то вещами и на руки взяла двухлетнюю сестренку Нюсю. Остальное, что возможно, она закопала в яму. И только затих бой, мы тронулись в путь. Мы были не одни. Бабушка, младшая сестра моего отца моя няня Маруся и еще родственники. Беженцев было много. Немцы стреляли и в гражданских. И мы пошли к Дону, куда шли все. На берегу увидели лодку. В нее уже садятся люди. Хозяин брал только с детьми. Мы полезли в лодку, как вдруг налетели немецкие самолеты. Мы все на берег. Появился наш и завязался сильный бой. Когда затихло, мы погрузились и лодочник погнал лодку на другой берег. Все вышли , мать дала лодочнику отцову рубашку и мы пошли дальше.
Часть пути мы шли с колонной беженцев, а потом часть людей , и мы с ними, пошли в сторону. Потом оказалось, что немцы расстреляли всю колону людей и многие другие колонны .
Идти было далеко, до села Старо -никольское, где жили наши родственники. Младшие плакали, я капризничал и говорил:" пойдем домой,назад..." Мать останавливалась и показывала, как горит город от бомб, тогда я стихал. Вечером мы дошли до районного центра Хохол. Там у мамы были знакомые. Мать к ним и привела нас. Встретили нас радушно. Помыли, накормили и спать... Проснулись рано утром, нам дали молока из погреба ,хлеба , покушали и вперед, еще надо было 10 километров прошагать. Транспорта никакого, а по дорогам только беженцы.
В Староникольском встретила нас тетя Ганя. Она заплакала, когда увидела нас. Она знала, как мы жили,а вот теперь ни дома, ни куска хлеба у нас небыло. Хорошо, что были свои, близкие люди и они не оставили нас в беде. Семья Кретовых была из пяти человек. Хозяйка тетя Ганя, две дочери и сын. Ее муж, как и все, был в армии, он был коммунистом. Немцы об этом узнали и с полицейскими стали заходить. В один день сделали обыск , забрали все что понравилось и грозили расстрелом. Тетя Ганя посоветовала нам перейти от них. За селом был колхозный домик-комнатка с одним окном, печкой и погребом. Сени были из плетня. Спали мы все на соломе.
Для рытья окопов у немцев не хватало людей. Вот они собирали молодежь и угоняли к передовой копать. Кого не схватили - старались прятаться. Моя няня Маруся, старшая дочка тети Гани Шура и другие, рано утром уходили в поле с подсолнухами и там потихоньку их молотили, а на ночь возвращались домой. А по воскресеньям ходили в церковь.
В одно воскресенье они пошли в церковь, а немцы этого и ждали. Они оцепили церковь , стали всех выводить , построили в колонну и погнали. Сельчане сказали бабушке Ане ,она быстро схватила мою сестренку Нюсю и побежала догонять колонну. Не обращая внимания на немцев, она сунула Марусе двухлетнюю Нюсю и стала кричать, что это ее ребенок.
Марусю с Нюсей выпустили. Немец схватил бабушку и кинул в колонну со всеми , рыть окопы ,а Маруся вернулась домой вся в слезах.
Они прошли около 30 киломеров,стало темнеть. Немцы нашли пустой овчарник и всех загнали в него. В этой колонне были и мужчины. Когда совсем стемнело, они вырыли лаз под плетнем и один за другим стали уходить. Немцы этого не заметили. Бабушка стала говорил своей напарнице:" Мужики нам дорогу проложили. Немцы ночью ходить бояться, а мы на своей земле." Перекрестились они и полезли под плетень. Всю ночь они шли без дороги , низинами, по кустам.
А мы все не спали, ждали . Наши сердца помогли ей. На следующее утро я первым ее увидел. Она шла из кустов, вся в листве и репьях,тряслась и плакала. Просила ,чтобы мы ее спрятали, боялась что будут искать.
Мы стали готовиться к зиме. Ходили за дровами, носили стебли от подсолнухов и закрывали ими крышу от дождя.
Фашисты рвались к Сталинграду. Немцы опять стали ходить по дворам и забирать людей на рытье окопов.
Они забрали мою маму. Пробыла она там две недели. Она с другими женщинами носила бревна и поломала руку , но ее не отпустили, а отправили варить еду копщикам. Мама заливала водой немолотый ячмень и варила. Как-то она договорилась с возчиками, которые ездили в немецкий тыл за продуктами для немцев,чтобы они ее вывезли. В один день они взяли ее в телегу, завалили соломой и сели на нее. Вот так и выбралась с передовой.
Что делалось на фронте мы знали. Один мужчина приходил к девчонкам и рассказывал, что под Сталинградом немцы окружены, а в Воронеже остановлены. А потом ,что наши войска наступают.
Однажды, в январе 43 года, мы с бабушкой Аней пошли к тете Гане за картошкой. Мы немного посидели, она нас угостила, дала картошки и мы пошли домой. Когда собрались идти обратно, началась стрельба из орудий, и все сильнее и сильнее. Мы попрощались и ушли. А идти надо былов гору километра три. Мы к дому все ближе, а бой все сильнее. Это наступали наши. Добежали до двери, открываем ее, а в доме никого нет. Я испугался и заревел. Мама услышала меня и крикнули нам из погреба.
А на улице темно и уже идет бой. Мы с бабушкой тоже быстро спустились в погреб и все сидели там тихо. За углом нашего дома пристроился немец с пулеметом и бьет по нашим. Слышим сильный взрыв и наших сеней вместе с немцем как не бывало. Наши кричат "Ура!", а бой разгарелся еще сильнее. Слышно, как по дороге какое-то войско идет. Это был второй бой в моей жизни.
В погребе темно и на улице ночь. По дороге едут ,а кто едет, не знаем. Мы просим бабушку выйти и посмотреть, кто там. Она выглянула и говорит нам, что кругом какие то белые мешки валяются, а это были наши солдаты в белых маскировочных халатах.
Потом поехала техника. Кругом стрельба. Стало светать. Забежали наши бойцы, открыли погреб и удивились, там три семьи с детьми. А в нашем доме ни окна, ни двери не сохранилось. Но солдаты начали все закрывать, чем могли. Недалеко стояла немецкая кухня . Солдаты взяли ведро чая ,опустили нам в погреб и отпаивали нас,замерзших, горячим чаем . Я вышел на улицу. Сеней нет, немец пулеметчик лежит убитый, на дороге везде стоит немецкая техника.
Один солдат взял меня за руку и подвел к бронетранспортеру, открыл какой-то ящик и вынул целый пук вязаных носков . Одни я сразу одел себе на ноги и побежал домой. Остальные мама поделила на всех. Так наши солдаты нам помогли.
27 января Воронеж освободили. Беженцы стали возвращаться на свои родные места. Мама с большой толпой беженцев ушла к Воронежу. Нам оставалось только ее ждать. Через несколько дней она вернулась и рассказала, что от нашей улицы ничего не осталось. Жить негде. Мать заняла немецкий блиндаж. Там стояла бочка для топки. Туда мы и вернулись. Что осталось от нашего дома мы сложили в кучу. Во дворе была закопана 10 литровая бутыль с маслом,так в нее попал снаряд. Для постели собирали разные тряпки и солому, но и ее было мало. А много было блох ,клопов и мышей. Утром в блиндаже одеваешься,а мыши в рукавах сидят, греются.
Да, было трудно. Но нам выдали карточки и мы стали получать продукты. Мама устроилась на работу. Стали думать,как строить дом. Отец пропал на войне без вести. Остался его костюм. Мама очень его берегла, думала придет отец.
Уж сколько прошло лет. Как тяжело мне это вспоминать. Она его ждала, ждала и счастья свое не видала."

Этим предложением закончил писать свои воспоминания мой отец, Филонов Иван Васильевич.
Он умер 29 ноября 2014 года.