Гирин Евгений Георгиевич, 1908 года рождения. Кадровый военный. В начале 30-х годов окончил военное училище.

     Про отца моя мама, Клименко Ираида Афанасьевна, рассказывала мне не очень много. Да  и я,  уверен, не сильно любопытствовал. Молодость о прошлом  мало интересуется, а когда интерес появляется – рассказывать некому. Дальше об отце со слов мамы.
     Отец познакомился с мамой на спортивных соревнованиях. Он прилично играл в футбол центральным защитником и выступал за какую-то команду в Новосибирске.  Отец рос в семье, где было четверо детей: отец и три его сестры – Серафима, Анна и Антонина. Как рассказывали в дальнейшем мои тёти, отец хвалился им, что познакомился с очень фигуристой девочкой. Эта девочка родила ему в 1934 году дочь Ирину, а в 1939 году меня – сына Валерия.
     Отец  участвовал в военных действиях. Со слов мамы он участвовал в боях на Хасане  или  Халхин-Голе. Подтверждений у меня  нет, а надо бы было узнать. В приложениях привожу снимок выпуска младших лейтенантов, на котором отец отмечен кружком, и снимок отца перед началом Великой отечественной войны (ВОВ).
    Я совсем не помню своего отца. Моё первое живое восприятие действительности - февраль 1943 года. Моя бабушка по матери Евдокия Константиновна рвала со своей головы волосы: нам прислали похоронку на её сына, моего дядю Клименко Владимира Афанасьевича. Это первое, что помню.
К осени 1941 года в боях под Киевом сложилась тяжелая обстановка. Из Сибири на помощь перебрасывались войска, в числе которых был артиллерийский полк отца, где он служил интендантом 3 ранга. Где-то под Полтавой при переправе через речку полк был разбит. Отец погиб. Маме передал товарищ отца Константин Валеев, который служил вместе с ним  в полку, что видел, как погиб отец. При таких скудных сведениях узнать, где похоронен отец, трудно.
     Вот и всё, что было мне известно о судьбе отца. Мама осталась с двумя детьми. Ей выплачивали за нас двоих помощь. Следовательно, отца считали погибшим. Сколько она пережила и испытала, чтобы вырастить нас, обучить, воспитать! Об этом можно написать отдельную повесть, но сейчас об отце. О его короткой жизни, которая закончилась на приставке «недо»: недорадовался, недовырастил  детей, недоиграл с ними, недолюбовался природой, недостроил свой дом, недожил, недолюбил. Это его «недо» физически вселяет в меня тоску, сопротивление существующему миру, который не даёт дожить и долюбить.  В моей жизни нет приставки «недо», в чём и отца заслуга.
     В конце 90-х годов мой младший сын Антон сообщил мне, что в интернете Министерство обороны (МО) выложило сведения о погибших военнослужащих или пропавших без вести в Великой Отечественной войне – ОБД-Мемориал (обобщённая база данных). В этой базе данных я нашёл документы, в которых был и мой отец. Только он числился не погибшим, а пропавшим без вести. Столько времени прошло, а мало что изменилось: что с отцом, где искать, где похоронен, где постоять рядом с его могилой? Только и оставалось вытереть слезу, особенно в праздничные военные даты: 23 февраля и 9 мая.
     В 2012 году ко мне приехала на неделю моя двоюродная сестра Женя. Я не знаю, почему моя тётя Антонина Георгиевна дала дочери имя Женя, но не исключено, что в честь своего любимого брата. Мне так хочется думать. Естественно, мы стали вспоминать своих родителей и родных. Я ей раньше сообщал о сведениях об отце из обобщённой базы данных и теперь решил показать в интернете.
     Случилось неожиданное: в базе данных сведения об отце были дополнены новыми документами, причём это был немецкий регистрационный лист из неполной немецкой трофейной картотеки учёта военнопленных, картотеки фашистского концлагеря ОФЛАГ ХIA. По этому листу отец попал в плен 20 сентября 1941 года под г.Лубны, восточнее г. Киева. В листе указан адрес места жительства: г. Свердловск, ул.  Почтовая, дом 19А. По этому адресу жили его сёстры Серафима и Анна.  Место службы: 866 артиллерийский полк, интендант 3 ранга. Умер-14 сентября 1942 года.
     Родные считали его погибшим, а он ещё почти целый год был в концлагерях. Ещё много раз, ежедневно, вспоминал о нас, страдал от своего бессилия. И целый год его, крепкого и спортивного мужика, ежедневно убивали.
     Теперь появились данные для поиска места захоронения отца. 8 ноября 2012 года я написал заявление, бланк которого уже был подготовлен в базе данных Мемориала, на поиски места захоронения отца и отправил его в Центральный архив МО. Все дальнейшие  запросы отправлял по обычной почте. Поэтому поиски растянулись на 2 года. (Ответ из архива от 13 февраля 2013 года прилагается.) 
     По архивной справке отец вначале попал в общий концлагерь №358(Бердичев) и 1 ноября 1941 года переведён в концлагерь офлаг ХI-A(Остероде, Германия). В концлагере №358 их сортировали и отправляли по лагерям: для рядовых, для младшего офицерского состава, для старшего офицерского состава. Отца отправили в концлагерь для старшего офицерского состава. В архивной справке дали рекомендацию: для дальнейшего розыска места захоронения отца обратиться в Управление МО РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества.
     На мой запрос от 21 марта 2013 года Управление отправило запрос в Германию, где он попал в Германский архив, в Международную службу розыска и в Немецкий Красный Крест. Сведений об отце и его смерти на территории Германии не обнаружено, но в результате поисков Немецкого Красного Креста сообщили следующее:
    «Лагерь Офлаг ХI A находился с1939 года до начала 1941 года в Остероде в Гарце и использовался для содержания польских офицеров. После нападения на Советский Союз лагерь Офлаг XI A был переведён на Украину и стал использоваться во Владимире Волынском (Волынская область, Украина) для размещения советских военнопленных. Здесь был зарегистрирован Евгений Гирин после перевода из Шталага 358 Бердичев (тоже Украина), т.е. здесь он получил личный идентификационный номер. В апреле 1942 года Офлаг XI A был окончательно переименован в Шталаг 365.
     Евгений Гирин с большой степенью вероятности скончался во Владимире Волынском. Неизвестно, есть ли там захоронение военнопленных.
Мы рекомендуем продолжить поиски на Украине».
(Полный ответ Немецкого Красного Креста в переводе прилагается.)
     На Украине существует орган, который занимается поиском погибших и пропавших без вести в ВОВ – Министерство регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства Украины. По соглашению между Россией и Украиной россияне могли обращаться  за помощью в поисках напрямую, без посредников, что я и сделал, направив 8 января 2014 года запрос в Киев. Ответ пришел быстро – 24 января 2014 года. Фрагмент этого ответа привожу здесь (полностью ответ прилагается).
     «В данный момент на месте расположения Шталага 365 находится Мемориальный комплекс «Жертвам фашизма», который согласно постановлению Кабинета Министров Украины от 03.09.2009 №928 отнесён к памятникам национального значения с охранным номером 030004-Н (Снимок Мемориального комплекса прилагается). В соответствии с учётной карточкой воинского захоронения на нём захоронено 56000 советских военнослужащих, среди которых, вероятнее всего, находится и Ваш отец. К сожалению, учитывая количество погибших за годы существования указанного лагеря военнопленных, определить точное место захоронения отдельного умершего в неволе советского военнослужащего не представляется возможным».
     Так закончился мой поиск места захоронения отца. Я давно для себя решил, если найду могилу отца, или братскую могилу – я поеду к нему со своей семьёй, чтобы положить цветы, постоять рядом, побыть с ним. А на эту братскую могилу, где лежит 56 тысяч военнослужащих, собрался ехать летом 2014 года. Только даже в жутком сне я не мог увидеть, что на Украине к этому времени начнётся майдан, что поднимет голову национализм, что ярого пособника фашистов Бандеру и его приспешников объявят героями, что доведут русофобию до такой степени зла и ненависти, что практически запретят русский язык. Сейчас по простым паспортам россиянам не въехать на Украину.
    Украинцы не только территориально хотят стать европейцами, которые всегда их старались завоевать: шведы, поляки, немцы, французы и др. Теперь они сами хотят быть мирно завоёванными, хотя от них добиваются только одного: противостоять России, ослабить её, развалить. Все попытки до этого без Украины кончились провалом – теперь попытка с помощью Украины.
     Прости меня, папа! Не поеду я на встречу с тобой в такую Украину, где у власти уже не украинцы, не родные люди, не славяне, не православные - там чужие, самозванцы, они стараются в разрухе и в крови уничтожить Украину.
     Я, ещё не зная о месте захоронения отца, в 2010 году написал стихи «Отцу в1941 год» (прилагаются) от себя и от моих  родных. Написал, потому что не находил другого выхода душевным переживаниям о нём. Теперь я пишу Вам не только об отце.
    Прошу, чтобы АИФ, дорогой мне еженедельник, отправил в адрес 1941 – 1945 годов всем погибшим, пропавшим без вести своё письмо, послание, статью. Хочу, чтобы они почувствовали, услышали, прочитали: что мы их помним; что мы со слезами на глазах видим их лица, их молодость; что мы с душевной болью и состраданием их жалеем и не можем сами не переживать снова и снова их судьбы; что мы с ними всегда рядом и всегда вместе; что мы их очень любим и сделаем всё, чтобы память о них осталась навсегда не только в мемориалах, но и в наших сердцах.

31.03.2015г.                      В.Гирин