Село Чернуха, старый дом,
Прошло все детство мое в нем,
Его построил дед Ефрем,
Он плотником от Бога был.

Немало изб за жизнь срубил
И людям счастье подарил.
Уж деда нет ,лишь Крест стоит
И память о былом хранит.

В своем селе дед знатный был,
Больницу и дома рубил,
И знали все, что мастер он-
Ефрем Михайлович Гомырев.

По крови не родной дед был,
Но как родного я любил.

Бывало сядет у печи,
Рассказы он начнет вести,
О Курской битве, о войне,
Как ранен тяжело он был
И выжил чудом, Бог помог!

Как под Москвою замерзал,
В сорака градусный мороз,
Как ел конину, голодал
И среди трупов залегал.

И ждал, кого когда убьют,
Чтоб снять тулуп иль сапоги,
И не замерзнуть самому,
Одежда мертвым ни к чему.

И, как в болоте замерзал,
В холодной, ледяной воде,
Под Ржевом он тогда стоял,-
Взвод в окружение попал.

Неоднократно ранен был
И в рукопашную ходил,
Врага эсэсовца в бою,
Зарезал ловко, как свинью.

На Курской ранили его,
Осколком вражеским снаряда,
И в медсанбат внеся его,
Хирург сказал:"Конец солдату!"

Как выжил дед на той войне,
Известно Богу одному.
Не знал никто, он сам не верил,
Людскую жизнь никто не мерил.

Я помню в баню мы пришли,
Все тело деда было в шрамах,
И с изумлением глядели мужики,
На тело воина и ветерана.

И лучше всех наград на свете
Те шрамы красили бойца.

Дед коммунистом был, гордился,
Что кровью полил партбилет,
Репрессий, грязи - на нем нет!

Пришел с войны, построил дом,
Завел семью, был счастлив в нем.
Совместно с бабушкой он жил,
Своей Клавдией дорожил.

Она пекла блины нам всем
И нянчила в округе всех,
И "Нянькой" звали все ее,
И собирались у нее.

Зимой на санках нас катала,
В сугроб не раз с нами летала,
Ходила деду помогать,
Брала рубанок и,- строгать!

Дед брал меня с собой учить:
Рубить, пилить, ножи точить.
Два дома с ним отделал я
И до сих пор они стоят.

В родном дому мы собирались вместе,
Играли в карты и лото,
"Козла забив" десяткок раз за вечер,
Мы обсуждали новости, кино.

И пили чай с баранками в субботу,
Из бани выйдя отдохнуть,
И были счастливы, не знали мы заботы,
Так время шло, назад уж не вернуть!

Сначала дед в тот мир ушел,
Потом и бабушку увел.
Дом покосился и поник,
Снесли, другой на месте возвели.

Хоть дом снесли,
Но дом родной - живой,
Как живы все, кто жил
И Памятью о них мы дорожим!

07.08.07. Москва

Стихи.ру
Свидетельство о публикации №107092102875

Моя бабушка Болтунова Клавдия Ивановна 1906 г. рождения, потяряла на фронте своего мужа Болтунова Николая Петровича 1907 г.р.(погиб смертью храбрых в бою за социалистическую Родину 10.10.1942 г.)
она ждала его до 1957 г., около пяти лет постоянно ходила на ст. Сережа встречать военные эшелоны, надеясь на чудо, что муж окажется жив.Со слов бабушки, она, вместе с другими женщинами, видела, как перегоняли пленных немцев.Они были голодные и холодные.И хотя самим иногда нечего было есть, они делились с пленными немцами последним куском хлеба, в надежде на то, что если и свой муж попадет в плен, то его тоже покормит какая нибудь милостивая душа. Данное действие вызывало порой гнев у сотрудников НКВД, конвоировавших пленных. Они запрещали женщинам кормить пленных, говоря им: "Видели бы чего они творят с нашими".У бойцов НКВД были деревянные колотушки на длинной ручке.И если кто из пленных проявлял излишнюю активность или пытался сильно высунуться в окно товарняка, получал удар увесистой колотушкой.Чернухинские женщины осуждали за это конвоиров, но те только посмеивались в ответ.Во время войны был случай, когда бабушка совместно с другими женщинами косили траву в пойме реки Сережа .В это время наши зенитчики подбили немецкий самолет в районе города Арзамаса. Летчик, видимо, бомбил строящиеся там оборонительные сооружения.Он дотянул до Чернухи, это где- то по прямой километров 20.Летчик выпрыгнул из горящего самолета на парашюте.Женщины побежали к немцу с косами, хотели его задержать живым, но тот запутался в стропах и попытался отстреливаться. Судьба немца после выстрелов, была решена, женщины убили его косами.Приехал сотрудник НКВД Перетокин, который командовал в то время истребительным батальоном, вылавливал шпионов, дезертиров и диверсантов в Чернухинском районе. Он был крайне недоволен, что немец "отдал концы".Ему было важно получить от него ценные сведения, а здесь допрашивать уже было некого.Составив акт и забрав труп с документами немца, Перетокин уехал в штаб.Он понимал, что наши бабы, у которых мужья на фронте, очень воинственны.Однако предупредил, чтобы в следующий раз летчиков брали живыми.
В 1957 году бабушка встретила фронтовика Гомырева Ефрема.Первая жена у Ефрема умерла. Бабушка Клава тоже была вдовой.Немного повстречавшись и присмотревшись друг к другу, он решили пожениться.В 1959 г. они срубили свой деревянный дом, взяв у государства ссуду на строительство.В то время давали без процентов, не как сейчас.Дед Ефрем был плотником от Бога.Умел делать все.Рубил срубы, делал всю внутреннюю отделку.Сам готовил рамы, двери, настилал полы.Электромеханических инструментов не было, все изготавливалось ручным трудом.Так, совместно с бабушкой они и построили своими силами дом.Потом срубили баню.Где мне дед, после парилки и рассказывал много военных историй.
Глядя на его тело, я, как и многие сельские мужики,видели, сколько на нем ранений и шрамов.Каждая отметина имела свою, присущую только ей, историю.Самые большие "ямы" в теле, чуть меньше детского кулака была у него в районе правой лопатки и правой ягодицы.Он получил эти тяжелые ранения на Курской дуге в районе д. Прохоровки.Со слов деда, Ефрема,описать, что там происходило, просто нельзя.Это был сплошной ад, когда одновременно, тысячи орудий и танков начинают смертельную битву на уничтожение друг друга.Солнце враз меркнет от пыли, дыма, взрывов снарядов и несметного количества пуль.Когда ты не понимаешь, где свои, где чужие, куда бежать, в кого стрелять, когда в окоп неожиданно влетают немцы, и в ход идут ножи и саперные лопаты.Когда из взвода остаются 1-3 человека и те контуженные.В первый день наступления дед рассказал, что ему пришлось впервые резать ножем.До этого он только убивал из пулемета и винтовки.А тут немец-эсесовец залетел в окоп и уже вскинул свой "шмассер" на сержанта-земляка деда.Ефрем, недолго думая, т.к стрелять нельзя, иначе убьешь своего, выхватил финку из кирзового сапога, и засадил эсэсовцу со всей силы под лопатку, еще и провернул ее в теле врага. Немец был килограммов на сто. От удара ножом, фашист крякнул и обмяк. Наш сержант был спасен. 3 августа 1943г в Ефрема попали осколки артиллерийского снаряда, когда стрелял из пулемета. На нем была скатка шинели. Ее тоже пробили осколоки снаряда. Один осколок попал под лопатку, второй в ягодицу, другие осколки сломали ребра и снесли бровь. Дед потерял сознание и пришел в себя уже в кузове "полуторки", когда его везли в полевой госпиталь. Военный хирург осмотрел Ефрема и сказал,:"Этот не жилец, но, чтобы совесть не мучила, попробуем его проаперировать!" Деда занесли в палатку, дали выпить стакан спирта и по живому, без наркоза, начали резать. От боли он потерял сознание, придя в себя, ему сказали выдохни, и прихватив кусок легкого, начали вынимать осколки. Самый большой осколок хирург отдал деду на память, а тот, перед смертью отдал мне на вечное хранение вместе с вышеописанной финкой. Повторно дед пришел в сознание уже в санитарном поезде. Сколько прошло времени и сколько крови в него закачали, дед не помнит. Дня через два ему стало немного получше. И как принято в деревне, он хотел сходить по нужде. Сел на кровати, но боль идти не позволяла. Увидел, что весь матрас в крови и опять потерял сознание. Со слов санитарки поезда, ему залили еще около 2 литров крови.Оказалось,что шов на ягодице разошелся и кровь с крупной артерии хлынула на матрас. Ефрему опять повезло выжить. Прибыв в Свердловск, дед Ефрем до ноября 1943 года лечился в госпитале. Полученные во время боев тяжелые ранения, не позволили ему опять попасть на передовую, его прикомандировали к военкомату, где он до конца войны обучал молодое пополнение азам войны.Почти до самой смерти, дед Ефрем в бане доставал из головы мелкие осколки.
У деда Ефрема на войне погиб сын. Но за его гибель он отплатил фашистам сполна. Лично уничтожил из пулемета около 40 гитлеровцев. Я говорит их не считал, падали и падали.А в составе пулеметного взвода и еще больше.
На левой или правой ноге у деда были 2 шрама. Одно у колена, входное отверстие, второе у паха-выходное. Это работа финского снайпера.Он метил деду в пах, но ветер отогнал пулю и она попала в мякоть ляжки. Была жгучая боль. Дед понял, что снайпер засел на елке. Приказал расстрелять ее из пулеметов. Оттуда свалился снайпер с нашивками около 15 штук. Этот снайпер, как оказалось был финн, убил 15 человек наших солдат. (Продолжение следует)

Как-то после бани, сидя за столом, дед Ефрем рассказал, как попал подо Ржевом в окружение. Немцы окружили наших бойцов со всех сторон. И дед со взводом, чтобы не попасть в плен, стали пробираться через лес. Убедившись, что выйти не удается, зашли в глухое топкое болото. В болото немцы боялись сунуться и обстреливали участки леса из минометов. Глубокой осенью, в холодной воде, Ефрем со взводом стоял по колено в холодной воде. Чтобы не упасть, обнимал березу. Никто из солдат уже не ожидал, что их освободят и прорвут окружение. Но свершилось чудо, котел немцев прорвали и живых солдат под руки вывели из болота. Сами они уже не могли идти из-за голода и холода. До конца своей жизни у деда Ефрема мерзли ноги. Он, бывало, одевал теплые валеные сапоги и в них залезал на большую русскую печь. Отогревал свои суставы. На мой вопрос, чтобы стал делать дед Ефрем, если бы немцы стали брать в плен, однозначно ответил, что застрелился бы, последний патрон он постоянно хранил для себя.И я в этом не сомневался, зная его характер. Выйдя из госпиталя, опять попал подо Ржевом в госпиталь, т. к. во время боя, с его слов, проявил любопытство на воздушный бой. Во время этого боя, наш наш летчик таранил фашистский самолет.От удара,самолеты разбились в воздухе. Летчики выпрыгнули из горящих машин. Немца взяли в плен. А вот деду не повезло, куском обшивки одного из самолетов, деду снесло кожу со лба головы, до самой кости. Если бы задело кость, то Ефрем был бы не жилец. Господь опять его спас. Дед сам удивлялся, как он смог таким чудесным образом остаться живым на войне. Он верил в Бога, но в Церковь не ходил. Был обижен на попа, который поставил ему в церковно-приходской школе, тройку за "Закон Божий". По остальным предметам он учился на отлично. Я сам удивлялся, как он лихо складывал, делил, умножал в уме, почти не ошибаясь, даже многозначные цифры.Но этому же попу, Ефрем был обязан тем, что он не попал на фронт Первой мировой войны. Батюшка, по просьбе матери, уменьшил Ефрему возраст на два года и записал это в церковной метрике. Чем он руководствовался, одному Богу известно, пути Господни неисповедимы. Вспоминаю, как мы все вместе смотрели по телевизору фильм "Освобождение". Там были серии и о Курской дуге. Показывали военноначальников, в том числе и Маршала Советского Союза Жукова. Дед смотрел и плакал. И хотя с его слов, фильм хороший, но нельзя в кино было передать тот ад Курской битвы. Жукова, как и все солдаты, дед очень уважал и любил солдатской любовью. Он неоднократно говорил: "Где Жуков, там Победа!". Около двух раз он видел Георгия Константиновича вживую. Описывал его крутой характер. Рассказывал случай, когда на какой то переправе, под обстрелом и авианалетом заглохла наша "полуторка". Солдат пытался ее завести. Рядом оказался Жуков и приказал танкистам сбросить машину в реку,чтобы не тормозить движение колонны. Солдат то ли не узнал полководца, то ли проявил гонор и послал Жукова матом. За невыполнение приказа, Жуков лично расстрелял солдата на глазах очевидцев. Порядок был восстановлен, колонны под бомбежкой двинулась дальше. Таковы нравы войны и цена нашей Победы!
Дед рассказывал, как брали немцев в плен и как к ним относились. Один раз взяли несколько человек. Те были голодные и измученные. Постоянно чесались, ловили вшей. В окопах вши непременное сопровождение солдат. Баня от раза до разу, от реки до реки, особенно на первом этапе войны. Немцев накормили, дед дал команду, разрешить им помыться после наших солдат в походной русской бане и постричь их наголо. Приказ был выполнен, пленные помылись, постриглись и выйдя из бани и постиравшись, были очень довольны. Кричали :"Гуд, гуд!"(Хорошо, хорошо).Это для пленных был действительно праздник.
Но такое отношение было не всегда. На фронте показали фильм про Бабий Яр. Посмотрев его, солдаты уже нехотя брали эсэсовцев и предателей из РОА в плен. Дед рассказал случай, когда его взвод брал какую то деревню. Бой был ожесточенный,некоторые бойцы взвода погибли. Взяв человек 10 в плен, дед дал команду отвезти их в обоз и сдать войскам НКВД. Как говорит дед Ефрем,не успел он опомниться, как его бойцы уничтожили всех саперными лопатами. Оказалось, что боец взвода узнал в одном из пленных своего земляка-соседа, который попал к немцам в плен, вступил в РОА и стал карателем. Факт свершился и, узнай об этом в штабе, в лучшем случае бойцы попали бы в штрафбат, а командира могли и расстрелять, дед дал команду всем молчать, а трупы растащить по деревне на поле боя. В его взводе это было единственный, раз за время войны.
Самая страшная зима для деда Ефрема была под Москвой в 1941г. Солдаты были в шинелях и кирзовых сапогах. Мороз доходил до минус 45. Винтовок на всех не хватало. "Добудете в бою", говорили командиры .Дед сказал,что он спал между трупами, чтобы не задувало ледяным ветром. Каждый солдат ждал, что если кого убъют и у кого были валенки или овчиный тулуп,то они сразу переходили в пользование живым. Дед рассказывал, что пытался снять валенки с убитого, но закоченевшее тело не давало их снимать. Тогда пришлось сломать ноги трупу прикладом и снять валенки.В них гораздо было теплее, чем в кирзовых сапогах. Таким образом, был добыт и тулуп. Это позволило выжить в нечеловеческих условиях. Спасаясь от голода ели конину. Однажды, убило лошадь. Она оказалась на нейтральной территории и наши и немцы устроили охоту за ее мясом. Дед послал ночью разведчика, отрезать кусок конины.Тот благополучно справился с заданием и принес ползком целую мороженную ляжку.Ее целиком сварили, но. т. к. все были голодные длительное время, бойцов пробил понос. А каково бегать на морозе в 45 градусов в поле?.Это можно только представить. Сказали санинструктору, он дал каких то порошков, но предупредил, что так можно и умереть.Незадолго до смерти в 1982 году, дед Ефрем часто во сне кричал "Ура!Вперед, за Родину, за Сталина!" Видимо, даже по ночам война не давала ему покоя. Набегали воспоминания. Солдатом был, солдатом и умер. Постоянно болели военные раны и обмороженные суставы.Однажды я спросил деда Ефрема откуда у него такая воинственность? Он ответил, что его отцу воевать не пришлось, а вот его дед, воевал во время Крымской войны в 1853-56 годах.Очень лихо бил турков.Ходил неоднократно в штыковые атаки.Я, говорит,насаживал турок на шкык по одному, по двое и перекидывал, как копну сена.Большой силы был дед деда Ефрема.Такие мужики-воины у нас в селе жили.
Вот такие испытания выпали на долю моего не родного по крови, но близкого по духу, деда Гомырева Ефрема Михайловича во время Великой Отечественной войны.
Вечная Слава Героям!

Слава Георгию Жукову!

Россия-Сталин-Сталинград,
Кто-то словам этим очень рад,
Ненависть в ком-то кипит огнем,
Память народную мы не сотрем!

Родина-Сталин-Сталинград,
Народ и Вождь, и кромешный ад,
Начало Победы Великой Страны,
Единством Народа мы были сильны!

Много народа в войну полегло,
Много сражений великих прошло,
Как и на фронте, в глубоком тылу,
Люди ковали Победу одну!

Красная площадь, Победа, Парад,
Каждый событию этому рад!
Жукову-Сталин: "Давай, принимай,
Вражьи знамена к подножью бросай!"

Въехал Георгий на белом коне,
Залпы салюта гремят по Москве!
Вражьи знамена летят к ногам,
"Победа за нами! Ура, всем полкам!"

Время проходит, но Память живет,
Снова Россия Лидера ждет!
И, я уверен, Он скоро придет,
Его не народ, а Господь изберет!

07-14.05.11.Н.Новгород-Москва

Стихи.ру
Свидетельство о публикации №115050603587