– Наша семья перебралась в Бронницы после революции. Слышал, что нас, детей, было 12, Но я помню только 10, из которых 5 – умерли в детстве. Родился я в 1928 г. В Бронницах в 1941-1943 гг. оставался только отец. Его постоянно навещал мой старший брат Аркадий, бомбардировочный полк которого находился под Ногинском. Средний брат Вячеслав с 1939 по 1946 гг. служил на Дальнем Востоке.

 После окончания нами 5-го курса на факультет приехал академик И.С.Брук, руководивший лабораторией в Энергетическом институте АН СССР. Цель его приезда – отобрать нескольких студентов для разработки цифровой ЭВМ. Он выбрал двух, в том числе и меня. Арифметическое устройство электронной машины М-1 стало и темой моей дипломной работы. За полгода я, конечно, не смог разработать устройство, ибо только в АН узнал о двоичной системе исчисления. Роль моя была скромной и сводилась к разработке отдельных каскадов устройства и в отладке его после монтажа. Цифровая вычислительная техника делала тогда самые первые шаги. В марте 1951 г. академик отвез меня с этой работой в родной институт, где я защитился на “отлично”. После окончания МЭИ мне дали адрес организации, где предстояло работать инженером, и сказали куда надо явиться. Когда начал работать, мне выделили 8-метровую комнату в финском домике. Он входил в состав спецпоселка нашего предприятия и назывался “Поселок сотый”. Потом в 1953 г. получил комнату в квартире по ул.Молотова. После защиты кандидатской диссертации отдали и 2-ю комнату в этой квартире. В 1963 г. я окончил аспирантуру предприятия по специальности “вычислительная техника”. Имею ученую степень кандидата технических наук и ученое звание ст.научного сотрудника. Наше предприятие в 1951 г. называлось КБ-1. Фирму С.П.Королева, разработчика космических ракет, называли тогда КБ-2. Создавалось наше предприятие по указанию И.В.Сталина, а организовывал его Л.П.Берия. Главными конструкторами были известный ученый П.Н.Куксенко и выпускник Академии связи – С.Л.Берия-сын. Начало деятельности нашего предприятия относят к 1947 г. Но стремительный рост его происходил в 1950-52 гг. С факультета взяли практически весь наш выпуск. Используя свои возможности, Берия-отец перевез туда всю немецкую фирму “Аскания”, разрабатывавшую во время войны оборудование для немецких ракет ФАУ-1 и ФАУ-2. Много было и специалистов из числа наших политзаключенных и немцев.

– Когда наше подразделение влили в состав отдела № 36, моим начальником стал заключенный. Фамилию его нам не называли. В техотчетах о проделанной работе он подписывался трехзначным числом. В особо ответственных работах ставил печать с тем же номером. Срок у него был 7 лет, которые ему дали за анекдот, рассказанный слушателям военно-морского училища в Ленинграде, где он был преподавателем. Из-за таких заключенных наше предприятие называли “шарашкиной конторой”. Такую же “шарагу” описал Солженицын в “Круге первом”. Некоторые заключенные занимали серьезные должности: были заместителями начальников лабораторий и цехов, консультантами. Всех освободили в 1953 г., после смерти Сталина и ареста Берии... В 1957 г. мне довелось работать с профессором Д.Л.Томашевичем. До войны ему дали срок – подписал последнее полетное задание В.Чкалову, выполняя которое легендарный советский летчик погиб. На нашем предприятии Томашевич занимался разработкой ракеты с поворотным крылом. Она управляется не рулями или элеронами, а крылом. Полет этой ракеты я моделировал на АВМ (аналоговой вычислительной машине). Довести эту разработку до конца не удалось: наш отдел изменил профиль, и проект передали другим. Когда поступил в КБ-1, меня отправили на 3 месяца в командировку в Ленинград – курировать одну из разработок для нашего предприятия. Я также участвовал в испытаниях разрабатываемой аппаратуры на тряску. Ее ставили в специальный фургон и по ночам возили от московского вокзала до Пулковских высот и обратно.
– Это было фактически одно предприятие, но оно, по соображениям секретности, меняло название. С 1951 г. по 1966 г. называлось п/я 1323, после  – МКБ “Стрела” (до 1972 г.), затем – ЦКБ “Алмаз”, где работал ст.научным сотрудником. Серьезное влияние на меня в то время оказал большой ученый-конструктор Н.М.Сотский. Под его руководством я написал и успешно защитил диссертацию. С 1958 по 1968 гг. работал в теоретическом отделе ОКБ-41: вначале ведущим инженером, потом ст.научным сотрудником и начлабом. Возглавлял лабораторию программирования на космическом объекте в Подмосковье. Он занимал целый лесной массив, а рядом располагался военный городок. В 1965 г. мне поручили составить программу испытаний космической системы. Она затрагивала ряд крупных оборонных предприятий СССР. На обсуждение пригласили смежников. Среди них были С.Н.Хрущев (сын) и С.А.Гегечкори (как позже выяснилось, давно знакомый мне Серго Берия). После ареста отца он год просидел в Лефортово. После его сослали в Свердловск, где работал уже под новой фамилией, а затем перевели в Киев, откуда он и приехал к нам. В 1968 г., по рекомендации врачей, я решил сменить место работы. Меня направили в ОКБ-36. Там я готовил материалы для проектов, ездил в Свердловск и на Балхаш – на испытания. Работу выполнял с группой подчиненных мне инженеров и техников.