Горин Михаил Васильевич,   родился 15 ноября 1918 года в селе Красное Воронежской области, во время гражданской войны.

 21 июля 1940 года. Ему пришла повестка прибыть в 7 часов утра в Новохоперск, на железнодорожный вокзал. Подошел состав, в котором возили скот, все собравшиеся заполнили вагоны, так началась военная служба Михаила.

Он был определен в 402-й Краснознаменный, стрелковый полк батарея ПА (полковая артиллерия) на конной тяге. Полк стоял рядом с городом Лахденпохья, что всего в 20 километрах от границы с Финляндией, а штаб полка располагался в деревне Санлахти. Особенно ему запомнился первые моменты своего появления в  деревне: местные жители, покидая деревню, вырезали весь домашний скот и птицу, чем выразили свое негативное отношение к выселению.

В задачу полка входила постройка укреплений на границе. Условия жизни были крайне тяжелые. Солдаты спали в палатках, на голой земле на не греющих одеялах, укрывались шинелями. Поскольку батарея была на конной тяге, то солдаты должны были еще и ухаживать за лошадьми, что требовало много труда. Каждый день их мыли в деревянной бане, здание которой было построено еще финнами. После мытья лошадей солдаты мылись сами, а одежду вешали в предбаннике, на длинных колышках вбитых в стену. По рассказам моего деда финны использовали эти колышки для сушки зерна. Лето в Финляндии дождливое и пшеница часто не успевала высохнуть, поэтому снопы вешали на эти колышки, и пшеница сушилась во время топки бани.

До войны мой дед служил в должности писаря, но фактически выполнял обязанности политрука полка. Сам замполит Шах Максим Антонович был малограмотным, и мой дед ему помогал в работе с документами.

Также Михаил помогал учиться сыну командира своей батареи Аленика Григория Тарасовича.  В деревне Санлахте, где, как я уже упоминала, располагался штаб полка, работала маленькая школа для детей военнослужащих. Сын Григория Тарасовича часто не успевал в учебе, и мой дед давал ему уроки.

По воскресеньям в 4 часов утра организовывались марши: все в полном обмундировании (около15 килограмм) обязаны были пробежать по лесной тропе 5 километров до определенной отметки и обратно. 22 июня 1941 года, в воскресенье был организован марш имени С.К. Тимошенко. Солдаты побежали в лес, но, не успев пробежать и половины пути, солдаты услышали оглушительные взрывы, над их головами закружили самолеты. Бросились они обратно, и, прибежав на место штаба, увидели, что все горит: строившееся укрепления, палатки, землянки. Так мой дед встретил войну.

Начало войны было очень тяжелым. В первые дни советские части начали быстро отступать от границы с Финляндией. А на лесных дорогах солдат подстерегали «кукушки» - финские снайперы, которые были переброшены через советскую границу за несколько дней до начала войны. Они сооружали себе «гнезда» на высоких соснах, делая настил и маскируя его ветками. «Кукушки» были очень опасными противниками: их «гнезда» были невидимыми и во время обстрела, было неясно, откуда ведется огонь, отчего гибло много людей. С ними могла бороться только артиллерия, солдаты обстреливали предположительное место расположения «гнезда» картечью: маленькие пули сбивали ветки с сосны, и снайпер срывался и падал. Дед вспоминал, что эти снайперы были очень хорошо подготовлены: у них были автоматы финской марки Суоми, в то время как у советских солдат – винтовки и карабины. И что особенно ему запомнилось: у «кукушек» были рюкзаки с крышками из телячьей кожи, отчего рюкзак не промокал.

Во время войны были сильные перебои с питанием. В один день могли привести несколько коробок шпрот, которые были очень вкусные, но и очень жирные, отчего у солдат болели животы. А на другой день могли привезти только немного муки, ее разводили с водой и выпивали. В первый же месяц войны лошадей в батарее почти не осталось: одних перебило, но в основном их «съедала» пехота.

Мой дед в то время служил разведчиком-наблюдателем во время боя в его обязанности входило выявление опасных объектов противника: пулеметных гнезд, артиллеристских установок, скоплений живой силы. По этим объектами впоследствии велся огонь нашей артиллерии. Свои наблюдения дед делал с помощью стереотрубы. Она представляла собой артиллеристский оптический прибор, состоящий из 2-х зрительных труб на шарнирной оси, дающих 10-20-кратное увеличение.

За годы войны он был ранен только один раз на реке в городе Свирица. Его легко ранило в колено, но начался воспалительный процесс, и колено распухло, моего деда не надолго положили в госпиталь. После госпиталя его перевели в 131 стрелковый полк 7 отдельной армии, который обеспечивал защиту перевозок в осажденный Ленинград по «дороге жизни». Этот полк стоял на реке Свирица, которая впадает в Ладожское озеро. На станции «Ладожское озеро» солдаты грузили баржи с продовольствием, и переправляли в осажденный Ленинград. А на обратном пути на этих баржах эвакуировались жители осажденного города. На каждой барже находилась артиллеристская установка, так как переправе постоянно препятствовали налеты финских бронекатеров. Зимой грузовики с продовольствием, ехавшие по замершему озеру, обстреливали аэросани - механические сани, передвигаемые по снегу с помощью воздушного винта, приводимого в движение двигателем

Однажды, во время налета, отделению, которым командовал Михаил, удалось сбить бронекатер, что фактически приравнивалось к уничтожению танка. Весь состав отделения, в том числе и мой дед, был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. За время своей службы Михаил был также награжден вторым орденом Отечественной войны 2-й степени, орденом Красной Звезды и 17-ю медалям, в том числе за оборону Ленинграда, за Боевые заслуги и за Победу над Германией.

За время работы на переправе Михаил один раз побывал в осажденном Ленинграде, он с товарищем были посланы в город за боеприпасами. Ленинград моего деда совершенно поразил: люди выглядели как живые скелеты, некоторые падали и умирали прямо на улицах, и их никто не убирал.