Горинов Дмитрий Александрович 1907 г.р. Родился в Усть-Коксинском аймаке Ойротской области. Это горный Алтай. До войны работал шофером в главном универмаге Новосибирска. Проживал в своем доме в Новосибирске по ул. Понтонная 8 с женой, тещей и тремя детьми. Призван Кагановичским (Железнодорожным) РВК г. Новосибирска 24 июня 1941г. вместе с машиной. Служил в автотранспортной роте 366 стрелкового полка 126 стрелковой дивизии. Последнее письмо 7 августа 1941г. отправлено полевой почтой 630, которая подчинялась управлению коменданта станции снабжения обслуживания зкс №91  (источник www.kremnik.ru).

Мама помнит все его письма. Он писал, что пока доехал до линии фронта, их эшелон несколько раз жутко бомбили, и он сменил уже третью машину. 15 июля 1941г. 126 дивизия вышла в район Новосокольников, с этого времени и до конца августа вела бои в районе Великих Лук.
В официальном документе стоит дата смерти 13 декабря 1941г, но, как мне удалось выяснить, это не день гибели деда, а дата расформирования дивизии. Когда и где именно он погиб, на сегодняшний день мне узнать так и не удалось. В это время в этом районе без вести пропадали целые дивизии.  На 29 августа 1941 года 126 и 179сд вели бои на подступах к Торопцу, отступали за Западную Двину в её верховьях, где силами одного полка (185 человек при полном отсутствии пулемётов и орудий) участвовали в составе сводного отряда в ударе по плацдарму немецких войск.

            Донесения и сводки часто противоречивы. Воспоминания изобилуют цифрами, за которыми теряются люди. Самое ценное из того, что я нашла здесь: (источник www. rusvera.mrezha.ru)

Газета Эском – Вера 6

В июле – августе 1941 года начались ожесточенные бои за город Великие Луки, который переходил из рук в руки – и так 33 дня. Рассказывает Вера Ивановна Кравченко:

«Во время боев за Великие Луки мне встретился на улице города командир той части, оборонявшей город, которая взаимодействовала с нашим партизанским отрядом Петрова. Он спросил: «Ты местная?» Получив утвердительный ответ, поинтересовался, где ближайшая церковь. Я ответила, что здесь недалеко есть Успенская церковь на Коломенском кладбище. Офицер скомандовал: «Веди меня немедленно туда!» Мы пришли, позвали священника. Командир части при мне ему говорит: «Батюшка, мне надо крестить своих солдат и благословить в бой. Справишься? Дело срочное, немцы наседают». Священник ненадолго задумался и говорит: «Что просишь, сделаю, только дай мне время. Я должен подготовиться, и всех сразу пусть командиры не приводят, подели людей на группы».

Так и сделали. Я сама при этом присутствовала. Как сейчас мне помнится, с разрешения командира 179-й стрелковой дивизии полковника Гвоздева Николая Григорьевича несколько дней поротно шли в ту церковь солдаты. Батюшка служил молебен, молился Господу о даровании победы воинам над врагом. Крещеные солдаты и офицеры принимали причастие, батюшка благословлял их, надевал крестики на тех, у кого их не было. Кто из воинов изъявлял желание, тех тут же крестил...

Потом наши военные дороги разошлись. После упорных боев эта часть – вместе с другими подразделениями 22-й армии – 25 августа 1941 г. прорвалась из окруженного немцами города. Насколько я помню, воины пошли в церковь по совету командира 366-го стрелкового полка 126-й дивизии подполковника Бедина. Мне судьба выпала стать разведчицей и воевать в родных краях в тылу врага...»